Но Мии подобное качество было несвойственно. Она собиралась обратиться за помощью, а когда Мак разозлится, она ему объяснит, что поступила так ради Кэти. И в глубине души Мия знала, что ради Кэти Мак попросит о чем угодно и сделает все что угодно.
Возвращаясь к машине, Мак крепко держал укутанную малышку. Он обернулся и снова посмотрел через плечо. Мак ничего не понимал. Стоял морозный день. С озера надвигался очередной ураган. Небо затянуло мрачными, зловещими тучами. Неподходящий день для прогулки.
И все же не меньше половины жителей района площади Перри отказались от ленча и во время перерыва пришли на похороны Марион О'Киф. Почти все, кто работал в фирме, пришли на эту простую церемонию. Там же были и другие обитатели района. Перли со своими закадычными подругами Мейбл и Джози. Либби, Джош, Луиза, Джо…
Все они пришли попрощаться с Марион О'Киф. С которой никогда не были знакомы.
– Это ты их пригласила? – спросил Мак у Мии, когда они шли обратно к машине.
– Не злись, – сказала она.
– Мне они были не нужны. Я…
Она перебила его:
– Я знаю, великий Ларри Маккензи ни в ком не нуждается и никого не любит. Но я так поступила не ради тебя. А ради Кэти. Когда-нибудь ты сможешь ей рассказать, что здесь были люди. И цветы. У Бекки в цветочном магазине почти не было времени, но она сделала удивительно много.
Когда Мак приехал, его поразили цветы. Они совершенно не сочетались с холодным снежным пейзажем.
– Кэти стоит рассказать о том, что другие люди попрощались за нее с ее матерью, когда она была слишком маленькой, чтобы сделать это самостоятельно, – мягко сказала Мия.
– О, я об этом не подумал. Они были здесь ради Кэти?
Он снова бросил взгляд в сторону небольшой группы. Все шли обратно к своим машинам. Они пришли ради малышки. Это он мог понять.
– Нет, – сказала Мия, качая головой. – Они здесь ради тебя.
– Меня? – Он пристегнул Кэти к автомобильному сиденью, пытаясь понять, что Мия имеет в виду.
Мак встал и захлопнул дверцу со стороны пассажиров. Мия легко коснулась его щеки.
– Мак, по-моему, ты не понимаешь, сколько у тебя друзей.
Увидев, как расходится толпа, Мак внезапно разволновался.
– Я же не просил.
– Нет. Не просил. Не стал бы просить. Но я попросила. Ради тебя. Ради Кэти. Ради Марион О'Киф. По-моему, мать Кэти была особенной женщиной.
Его недоумение исчезло. Ради Марион и Кэти? Вот почему пришло столько народу. Принять такое было легче, нежели мысль о том, что они пришли ради него.
Подобная дружба несла с собой груз, который Маку вовсе не хотелось принимать. Ему не хотелось быть кому-то обязанным, потому что его могли попросить об ответной услуге. Что, если он не сумеет помочь? Он их подведет.
Подводить людей. Это было у него в генах. Он мог бороться с этим, пытаться поступать иначе, но все же не доверял самому себе. Ему не хотелось, чтобы кто-то на него рассчитывал.
– Я не был знаком с Марион О'Киф, если не считать тех двух визитов, но я согласен: по-моему, она была особенной.
Если говорить об особенных женщинах… Мак взял Мию за руку и улыбнулся ей, надеясь, что она поймет, как он ей за все благодарен.
Она улыбнулась в ответ и слегка сжала ему руку.
– Ты вернешься в офис? – спросила она.
– У меня очень много работы с документами. До вечера я должен попытаться наверстать упущенное. Но мы с тобой поужинаем после работы?
Он задавал Мии этот вопрос каждый день и каждый день, затаив дыхание, ждал ее ответа.
– Конечно, – сказала она.
Он выдохнул и улыбнулся.
– Сегодня вечером я буду готовить сама, – продолжала она. – Мы и так перепробовали "ужины на дому" почти во всех ресторанах.
– Мы можем остановиться и снова купить тако. Я знаю, ты их любишь.
Он даже знал, какие она выберет, как и то блюдо с курятиной, которое она всегда заказывала.
– Даже любимое блюдо приедается, если его есть слишком часто. Я смогу приготовить ужин. – Она немного помолчала и спросила: – Ведь ты не побоишься съесть то, что я приготовлю, верно?
Он обошел вокруг машины и сел в нее. Мия уже пристегивала ремень.
– Ты умеешь готовить? – спросил он, уклоняясь от прямого ответа на ее вопрос.
– Я выросла вместе с братьями… братьями, которые любят поесть. Конечно, умею. Сегодня утром я взяла с собой все необходимые продукты.
Она взяла продукты? Заранее собиралась поехать домой вместе с ним? Нет. Не вместе с ним. Ради него. Ради Кэти. Все это ради Кэти, напомнил он себе.
Но, несмотря на такое объяснение, Мак улыбнулся.
– Итак, что у нас на ужин? – спросил он.
– Мой знаменитый на весь мир картофельный суп. То есть если тебе нравится картофельный суп. Если ты терпеть его не можешь, нам снова придется попробовать "ужин на дому".
– По-моему, прекрасно, если сегодня будет суп, – признался он.
– Тогда встретимся после работы? – спросила она.
– Да, после работы.
Прекрасно.
Прекрасно не только то, что на ужин будет суп, а то, что он его съест в обществе Мии Галлагер.
Великий Ларри Маккензи ни в ком не нуждается и никого не любит.
Эти слова вырвались у Мии случайно, но она знала, что в них есть доля истины. Они не давали ей покоя до самого вечера. И когда она готовила обед.
Мак почему-то не подпускал к себе людей. Он не держал их на расстоянии вытянутой руки. Нет, он вел себя дружелюбно и остроумно шутил, но сохранял некоторую дистанцию.
У них установились довольно приятные отношения, которые время от времени по-прежнему оживляло легкое поддразнивание, но, сказать по правде, в действительности Мак не подпускал к себе и ее.
Он поделился с ней одной короткой историей о своем друге Чете и самодельных санках. И все.
Она помешала суп несколько резче, чем требовалось. Простое и питательное блюдо. Прекрасно подходит для холодного зимнего вечера.
– Заходи! Суп готов, – крикнула Мия, наливая суп в две глубокие тарелки. Она поставила их на стол и положила рядом жесткий длинный батон, а также поставила миску с тертым сыром.
Мак вошел в кухню, баюкая Кэти. У него вырвался восхищенный возглас.
– Если судить по аромату, ты умеешь готовить.
Мия любила смотреть, как он держит на руках Кэти. Тогда словно не существовало расстояния между ними и он не стремился отгородиться от нее.
Может быть, Маку хотелось считать иначе, но было очевидно, что он обожает Кэти О'Киф.
– Хочешь, я подержу ее, пока ты будешь есть? – спросила она.
– Нет. У нас есть система. Но можешь сделать мне бутерброд с маслом. Я умею есть одной рукой, но еще не научился резать одной рукой или намазывать хлеб маслом.
Она засмеялась и помогла ему. Положила бутерброд с маслом ему на тарелку. Мак зачерпнул суп ложкой и попробовал.
– Мм, – протянул он. – Ты сказала правду. Ты умеешь готовить.
– Я же сказала: мне помогли научиться два брата с бездонными ямами вместо желудков. Я готовлю без затей, но питательно.
Они вместе принялись за суп и несколько минут ели молча. Кэти радостно гукала, обращаясь к себе самой. Ей нравилось сидеть на коленях у Мака. Не в силах удержаться, Мия время от времени бросала взгляды на них обоих. Они так трогательно смотрелись вместе.
Почему Мак этого не замечает?
– Ну как, ты что-нибудь выяснил насчет удочерения? – спросила она.
– Я кое-что узнал, но пока мало чего добился. Мне совсем не хочется отдавать Кэти незнакомым людям. Было бы идеальным решением, если бы ее удалось поселить у человека, которого я знаю, который позволит мне выступать в роли доброго дядюшки. Который…
Он замолчал на середине предложения и задумался.
– Мак? – спросила Мия.
– У меня есть идея, – взволнованно сказал он.
– Что?
– Нет. Я должен как следует подумать, прежде чем о ней рассказать.
– Но, Мак… – запротестовала она.
Он наконец снова взглянул на Мию и засмеялся.
– Знаешь, в последнее время я узнал о тебе много нового. Ты хорошо обращаешься с маленькими детьми. Умеешь готовить. И еще я понял, что терпение не относится к числу твоих достоинств.
– Нет. Не относится, – сказала она.
Мия знала, что говорит раздраженным тоном. Она и чувствовала себя так же. Терпеть не могла ждать. Она бы обязательно попыталась украдкой взглянуть на рождественские подарки – такой уж у нее был характер.
– Я скоро тебе расскажу. Мне просто нужно немного подумать, убедиться в том, что это сработает.
Мия вздохнула.
– Хорошо.
– Давай поговорим об этой брошюре из колледжа.
– Ты меняешь тему.
Он снова засмеялся.
– Да, так и есть.
Судя по всему, таинственная новая идея значительно подняла ему настроение.
– Итак, колледж. Расскажи мне подробнее, – попросил он.
– Что тут сказать? Осенью я всерьез собираюсь вернуться к учебе.
– На полный день? – спросил он.
– Буду учиться по вечерам и в выходные. Я разговаривала с мистером Вагнером, и он сказал, что, если мне понадобится заниматься днем или по утрам, он мне поможет. И Ханни, и Лил уже вызвались меня заменить.
– Сколько еще зачетов тебе понадобится, чтобы получить степень?
– Один год зачетов, потом стажировка в школе, а после этого – получу степень.
– Учительница? – медленно спросил Мак.
Мия думала, что сейчас от него услышит очередную шутку, но он только сказал:
– У тебя хорошо получится.
– Я люблю детей. Хочу, чтобы когда-нибудь у меня самой были дети. Самое меньшее трое или четверо.
– Четверо?
Она засмеялась.
– Я знаю, большие семьи встречаются все реже и реже, но я-то жила с братьями. Я хочу, чтобы и у моих будущих детей были братья или сестры.
– Но ты стольким пожертвовала ради своих братьев! Пришлось отложить все свои планы. Если бы ты была единственным ребенком в семье, то беспокоилась бы только о себе самой.
– Может, если бы я оказалась единственным ребенком, у меня действительно было бы меньше забот, но из-за этого я была бы одинокой. Что бы я ни совершила ради своих братьев, дело того стоило. Марти и Райан заслужили свой шанс.
– А ты? – настойчиво спросил Мак. – Что заслужила ты? Тебе пришлось бросить колледж. Забыть о своих мечтах.
– Я только отложила их на время. А теперь оба мальчика получили образование, и настала моя очередь исполнить свои мечты. Я получу степень, стану преподавать…
– … найдешь какого-нибудь мужчину, который никогда не будет тебя достоин, выйдешь замуж, родишь ему детей и снова от всего откажешься? Это и есть твой план?
– Мак, когда ты кого-то любишь и любима, не приходится от чего-то отказываться. Ты получаешь гораздо больше, чем теряешь. Я радовалась успехам Марти и Райана, зная, что помогла их мечтам сбыться. После смерти мамы я была им нужна, и они могли на меня рассчитывать.
Но Мак остался при своем мнении.
Мии стало его жаль. Прожить жизнь в полном одиночестве, никогда ни в ком не нуждаться, никому не доверять. Она знала, что никогда не смогла бы так жить.
– Раз я готовила, мыть посуду будешь ты. А я уложу Кэти-кексика спать.
Может быть, вернувшись в колледж, Мия и станет работать в фирме, но, когда она получит степень, наверняка уволится. Мак думал над этим, моя кастрюлю из-под супа.
Она уволится и найдет работу, о которой всегда мечтала. Он был за нее счастлив. Счастлив, что она наконец сумеет добиться своей цели.
Но ему будет не хватать Мии.
В ее присутствии становилось радостнее на душе, хотя Мак никогда бы ей в этом не признался.
Да, она держала Мака в напряжении, всегда принимала его вызов и вступала с ним в словесную перепалку. Ему будет и этого не хватать. Ему будет не хватать Мии. Как же такое случилось?
Он вытер кастрюлю и повесил ее на крючок.
– Она заснула раньше, чем я успела уложить ее в кроватку, – сказала Мия, устанавливая на столе детский монитор. – Но, наверное, скоро опять проснется и захочет есть.
– Хорошо. Я стараюсь ее кормить, прежде чем сам ложусь спать. Этого почти всегда хватает, и Кэти спит до утра. Мне даже нравится кормить ее поздно вечером. Темно и тихо. Когда Кэти пьет из бутылочки, она обычно держится за мою рубашку, как будто боится, что я незаметно уйду. – Мак понял, что он только что сказал. – Извини. Звучит слишком глупо даже для меня.
– Совсем не глупо. Иногда приятно узнать, что происходит у тебя в душе.
Мия посмотрела на него. Ее взгляд был мягким.
Мак видел такие взгляды и раньше, и они никогда не сулили ничего хорошего.
– Прекрати, – сказал он.
– Что?
– Так на меня смотреть.
– Как смотреть?
– Как будто тебе хочется со мной поцеловаться.
Его тревожила мысль о том, что Мия хочет его поцеловать, но еще сильнее – то, что ему самому хотелось поцеловать Мню.
– С тобой подраться? – спросила она. – Мак, разумеется, я выгляжу так, будто мне хочется с тобой подраться. Ужасно хочется тебя ударить.
Она делала вид, что не правильно его понимает. Он это знал. Это знала и Мия.
– Не подраться, а поцеловаться, – сказал он. – Ты хочешь меня поцеловать.
– Нет. Я хочу поехать домой и отдохнуть.
– А здесь ты отдохнуть не можешь?
– В твоем присутствии отдохнуть трудно, а иногда – невозможно.
– И как ты думаешь, почему?
– Потому что ты невозможен.
– Нет, по-моему, если ты не можешь отдохнуть в моем присутствии, это значит, что я оказался прав. Тебе хочется меня поцеловать.
– Мак… – начала возражать Мия.
Но Мак не дал ей времени продолжить. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Мия расслабилась, прижимаясь к нему. Она обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Пробовала на вкус, проверяла его реакцию, дразнила. Наконец Маку показалось, что он сейчас сойдет с ума от желания.
Он подхватил Мию на руки и понес в гостиную. Сел на диван, усадив ее к себе на колени.
– Нам лучше остановиться, – прошептала Мия.
– Наверное, – согласился Мак. Но вместо того, чтобы остановиться, он снова ее поцеловал. Его руки оказались у нее под блузкой. Он ласково погладил мягкую кожу ее живота, медленно двигаясь вверх. Ему было необходимо изучить каждый дюйм тела Мии Галлагер.
Необходимо…
– Уа-а-а-а…
Услышав крик Кэти, они оба подскочили. Мия спрыгнула с колен Мака. Мак вскочил с дивана.
– Тебе лучше пойти к ней, а мне – поехать домой, – сказала она.
– Мия, нам надо поговорить…
– Позже. Мы поговорим позже. Сейчас мне пора ехать, а ты нужен Кэти.
Черт, подумал Мак, когда Мия выбежала из дома. Он бросился вверх по лестнице в комнату малышки. Кэти сидела в кроватке и выглядела такой несчастной, одинокой.
Мак взял ее на руки и принялся баюкать. Он знал, что Кэти сейчас чувствует.
Каждый раз, когда Мия уходила, он чувствовал себя так же, как выглядела Кэти.
Потерянным и несчастным.
И ему это не нравилось.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мию разбудил длинный, настойчивый звонок в дверь, оборвав на редкость чувственный сон: Мак легко проводил рукой вниз…
Звонок раздался снова.
Она медленно открыла глаза и посмотрела на часы.
Десять? Десять часов утра, суббота, и кто-то пришел к ней в квартиру?
Мия застонала и накрыла голову подушкой. Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз. Беспокойно вертелась, а когда все-таки наконец заснула – ей приснился Мак. Она целовала Мака. И не ограничивалась поцелуями. Руки соприкасались, изучая друг друга.
Его руки. Ее руки.
А потом…
Если поцелуи приводили ее в смятение, что же сказать о том, что было потом?
Мия не могла оставить без внимания и свои поцелуи. Так же, как не могла оставить без внимания этот глупый звонок.
Она вздохнула, встала и набросила халат. Потом прошаркала к парадной двери своей маленькой квартиры на первом этаже. Выглянула за дверь и застонала, нащупывая цепочку и замок.
Она открыла дверь и свирепо уставилась на того, кто стоял на пороге.
– Сюрприз, – сказал Мак.
Он вошел в квартиру, держа в одной руке сиденье с Кэти, а в другой – белый бумажный пакет.
– Итак, ты готова? – весело спросил он.
Раньше Мии и в голову бы не пришло назвать Мака веселым. Он мог веселиться, только если хотел ее рассердить. Он разбудил Мию субботним утром, и его веселье не просто ее рассердило, а привело в ярость.
Мака спасло только то, что он держал в руках автомобильное сиденье и таинственный бумажный пакет. Может быть, ради содержимого пакета и стоило проснуться.
– Земля вызывает Мию… ты готова? – повторил он.
– Готова снова лечь спать, – проворчала она, по-прежнему не сводя глаз с пакета и пытаясь догадаться, что же он принес.
– Готова выйти из дома с Кэти и со мной? У нас для тебя сюрприз. И сегодня, можно сказать, теплая погода, по крайней мере теплая для зимы в Эри. В такой день хочется выйти на свежий воздух и насладиться прогулкой.
– В такой день хочется снова лечь спать. – И взять с собой то, что он принес в пакете. Наверняка что-нибудь вкусное и сладкое.
– Ты не любишь рано вставать, верно? – спросил на редкость развеселившийся Мак.
– Нет. – Пакет весело качнулся. Мак дразнил ее.
Может быть, там сыр?
Если Мак принес мягкий сливочный сыр с корицей, она простит, что он ее разбудил.
– У тебя повысится настроение, если я скажу, что принес пончики?
А, пончики!
Мия и сама немного повеселела.
– Смотря какие.
– С начинкой из шоколадного крема из "Майти Фаин".
– Ладно, может, ради них я и соглашусь рано встать в выходной. Уступлю соблазну.
– А мы хорошо знаем, что лучше всего я умею тебя соблазнять, – сказал Мак. Он положил пакет на стол и принялся раскутывать малышку.
– Лучше всего ты умеешь меня сердить, – сказала Мия, открывая пакет.
– Амброзия, – прошептала она. Сладкий аромат защекотал ей ноздри. Мия взяла пончик и начала его есть.
– Мне так легко тебя рассердить, и при этом я тебя соблазняю. Нечто вроде загадки, верно? – спросил он, поднимая Кэти с сиденья.
– Ларри… – коротко ответила Мия.
Она больше ничего не смогла сказать. Потому что откусила огромный кусок пончика и застонала от удовольствия, попробовав на вкус сладкую шоколадную начинку.
У нее вырвался смешок при виде недовольного лица Мака.
– Я думал, ты забыла о Ларри и решила называть меня Маком, как все остальные люди, – проворчал он.
– Я никогда не забуду о части моего арсенала. Просто теперь стану употреблять имя Ларри чуть-чуть осторожнее.
Мия взяла то, что осталось от пончика, и побрела к маленькой кухонной нише, собираясь сварить кофе. Мак принялся качать Кэти на колене.
Малышка гукала от счастья. Мия откусила еще один кусок.
– Ммм, – одобрительно протянула она. – Иногда ты меня сердишь, но сюрпризы делаешь удачные.
– Это не сюрприз. Это просто завтрак.
Мак выглядел так, будто был на редкость доволен собой.
– Так где же сюрприз? – насторожившись, спросила она.
– Оденься, и я покажу тебе.
– Я не знаю, Ларри, – сказала она. – У тебя заблестели глаза. Из-за этого я волнуюсь.