Мне старшина тоже уже сообщил про этот метод, и сначала я даже счел его хорошим. Но, подумав, отказался. У гнездящейся в этом месте нечисти есть всего два способа обнаружить нас: по теплу тел и по эмоциям. Вряд ли они способны разобрать шум шагов двигающегося рядом с бурным потоком обоза. И потому нападать будут поодиночке, едва уловив приближение добычи. А вот созданный мною светильник мгновенно станет для них сигналом, куда нужно броситься, и тогда мы окажемся в кольце.
Возможно, такой метод и хорош, когда в обозе идут несколько магов и дроу, но точно не в нашем случае.
Пространно объяснять эти выводы магине у меня не было ни времени, ни возможности, и я лишь отрицательно покачал головой, продолжая методично обследовать каждый камень.
Мы прошли больше половины ущелья, и к этому моменту закат уже погас, а в ущелье сгустилась ночная тьма. Вокруг все по-прежнему было тихо и спокойно, и у меня в груди начинал потихоньку подрастать трепетный росток надежды, когда впереди, на расстоянии в полторы сотни шагов, вдруг вспыхнул нестерпимо яркой звездой магический светильник. А всего через секунду еще один, и еще. И почти сразу до нас донесся грохот падающих камней и короткий, отчаянный визг.
Там явно шел бой, и мне предстояло принять невероятно трудное решение: переждать его тут или ринуться на помощь?
И хуже всего было то, что верного ответа на этот вопрос просто не существовало.
Как бы я ни поступил, в случае поражения все равно окажется, что можно было сделать по-другому – умнее, правильнее, предусмотрительнее. Таковы уж люди, особенно те, кто предпочитают ничего не делать, а судить со стороны и выносить приговоры.
Если мы сейчас встрянем в чужую схватку и окажется, что там собралась целая куча монстров, неизбежно будут потери, и обвинят в них только меня. Потому что несколько часов назад я, по негласному уговору, принял командование обозом, а значит, и всю ответственность за жизнь и здоровье каждого.
Но если там, впереди, сражается мой коллега, или, еще хуже, соотечественник, и против него всего пара оборотней, то потом я сам себя буду презирать за то, что не помог ему в трудную минуту.
Эти мысли еще сталкивались и спорили в моем мозгу, а шарг уже несся вперед, пришпоренный добавленной в него магической силой и скоростью.
Глава 29
Позади возмущенно выкрикнула что-то ведьмочка, но вслушиваться я не стал. И так догадывался, какие именно слова она может кричать. Не желая даже задуматься, что мне значительно проще сражаться, не оглядываясь на слабых девчонок. Особенно таких, как она. Да и Лавена, хотя и сдала экзамены на звание маглора еще три года назад, отнюдь не воин, ведь основные навыки у нее – вода и целительство. И хотя воды рядом вполне достаточно, с неполным резервом магиня вряд ли сумеет что-нибудь с ее помощью сделать. Вызвать водную стихию намного сложнее, чем воздух или огонь. Труднее призывать только минералы, даже я со своими новыми способностями не рискну двигать скалы или ворочать камни. Иначе давно бы уже сбросил с тропы в поток все подозрительные валуны.
Мне оставалось только проскочить над потоком по обломку скалы, самой природой превращенному в каменный мост, как над местом схватки погас один из светильников. Ничего иного, кроме того, что хозяин светляка попался в лапы скальника, означать это не могло, и я еще отчаяннее сжал ногами бока шарга, совершенно забыв от волнения, что он не лошадь, и что торговцы очень убедительно просили меня никогда так не делать.
А в следующее мгновение кубарем летел прямо в гущу схватки, активируя защитные воздушные щиты, наложенные на себя в приступе паранойи.
Благодаря подлой выходке оскорбленного животного у меня не оказалось ни единой секунды на изучение обстановки и изобретение тактики или способов борьбы, когда я резво вскочил на ноги. Успел лишь рассмотреть троих магов, отбивающихся посредине неширокой расщелины от кучи ползущих к ним валунов, и сразу кастовал свой любимый жидкий огонь.
А следом, ощутив прыснувший от оборотней яркий всплеск тревоги, злобно рыкнув, добавил кислотный дождь. Он падает с небольшой высоты редкими, крупными и тяжелыми каплями и не вступает с огнем в противоборство. Просто пробивает в нем крохотные проплешинки и впивается в тело врага.
– Там скальники! – предупреждающе крикнул один из магов, запуская в стену огненный шар, и тут я увидел четвертого дроу.
Они успели хорошо повоевать до моего прихода, эти четверо дроу. Скала, под которой лежал попавший в объятия скальника маг, была почти сплошь покрыта пятнами копоти, оттого невозможно было сразу заметить скорчившуюся под ней неподвижную фигуру в черной мантии.
Воздушная петля метнулась к дроу так привычно, словно была продолжением моей руки, опутала пострадавшего надежным коконом и дернула ко мне. Впрочем, как оказалось, скальник и не думал его больше держать, он уже успел пообедать. Резерв мага был пуст, как у чистопородного человека. Сказать, что для него это просто плохо, значило скверно пошутить. Маг, лишившийся в одно мгновение всего резерва, может выжить, если его напоить снадобьями и положить у горячей печи, но способностей у него больше не будет никогда.
А это для тех, кто отведал сладкого яда свободы и независимости, равносильно попаданию в тесную клетку.
Есть только один-единственный способ ему помочь, и мои руки, действуя словно сами по себе, но на самом деле повинуясь приказу натренированного сознания, уже выхватывают из коробочки полный накопитель. Спасибо тебе, Ренгиус! Своим поступком ты намекнул мне, что и в удушающих правилах маглоров есть тайная тропка к свободе.
Личный амулет дроу слегка отличается от моего, но выемка для накопителя есть и в нем. Уверенным движением вгоняю туда кристалл, прижимаю амулет к шее пострадавшего, и, обмотав мага воздушной петлей, отправляю к виноватой медвежьей морде, опасливо заглядывающей в расселину.
Все, большего для него не мог бы сделать ни один магистр. Если емкость для энергии не успела схлопнуться, заряженный накопителем амулет вольет туда магию. И тогда маг постепенно начнет ощущать резерв и сможет сам себя подлечить. У его друзей нет сейчас на это сил, а у меня возможности. Наскоро привязав мага к спине шарга, я рванулся помогать коллегам, правильно догадавшись, что они почти пусты. Один дроу знакомым жестом достал из-за пазухи медальон и торопливо сунул в гнездо накопитель, потом второй… Значит, они не тратили их в надежде помочь другу, расшифровал я это дружное движение. На сердце потеплело, стало быть, не настолько мы и отличаемся по своей сути, как твердит молва. И хотя я и до этой минуты не собирался оставить коллег наедине с врагами, теперь готов был раскрыть ради победы все свои тайны.
Первым делом в таких случаях обычно пускают в ход заклинания, проверенные на тренировках и в учебных боях. Лучшее известное мне средство против толпы нелюдей было всеобщее повиновение, но под него неизбежно попадут и дроу, а ставить на них защиту мне некогда. Однако у меня есть и избирательное заклинание, нужно лишь, чтоб у группы врагов было несколько общих, твердых признаков рода.
Они же оборотни – нашел я первый признак, краем глаза наблюдая, как маги с удвоенной энергией поджаривают молниями каменные коконы нечисти. И решительно прыгнул к ближайшему валуну, выхватывая свой кинжал вожака. Он вонзился в бок каменного оборотня неожиданно легко, и меня пронзил удар чужой боли, отдаваясь многократным эхом, но пришлось терпеть. Уж такова доля ментала, делить с врагами их раны. Заклинание избирательного подчинения слилось по кинжалу в рану оборотня, а от него ко всей стае, опустошая сразу четверть магического резерва. Теперь, по дружному отголоску боли, я точно знал, они так же, как и обычные оборотни, живут стаями, делясь добычей и устраивая совместные засады.
Но хотя в глубине моей души и теснилась печаль по проклятым потомкам некогда застигнутых выплеском людей, разум твердо знал, что это гнилая, паразитирующая ветвь человеческого развития, и ею необходимо пожертвовать ради здоровой.
Подчиняясь моему приказу, оборотни разом отвернулись от дроу и дружно поползли к тропе, под которой бился и ревел неистовый поток. Последним полз проткнутый мною камень, оставляя кровавый след, взрезающий душу незаживающей раной. Кровь у них оказалась алой, как и у нас.
Несколько темных туманных фигур, прятавшихся в тени оборотней, метнулись к незаметным щелям в скалах, впитались в них дымком, а вслед им дружно ударили огненные шары и молнии дроу. Особого вреда они скальникам не причиняли, но маги били не переставая, стремясь отомстить врагам за пережитое отчаяние.
По животу полоснуло студеной болью – и еще, и еще, провожая каждого упавшего в поток оборотня отголоском исчезающих вдали эмоций. А я все не разрывал связь, чтобы никого из них не выпустить из подчинения. Принимая эту боль как наказание за единолично вынесенный приговор.
Последний удар заставил чуть пошатнуться и невольно схватиться за скалу, и тут же в уши ударил дружный женский крик.
Его причину я понял не сразу. Сначала просто ощутил, как что-то крепко вдавило меня в скалу, обдало невыносимым холодом ложбинку между лопаток, легкой тенью накрыло сознание. А через несколько секунд две девушки одновременно вцепились в мои руки, пытаясь вырвать из лап прижавшего к камню скальника.
Жаркая вспышка гнева на двух сумасбродок вырвала меня из непонятного оцепенения, заставила работать мозги с бешеной скоростью, и уже в следующий миг воздушные петли накрепко спеленали непослушных спутниц и отбросили к растерявшимся дроу. Затем я сосредоточил весь свой ментальный дар на одном-единственном заклятии первой ступени, которое умел делать, – заклятии непробудного сна, и направил его на врага.
Но внезапно, еще не успев завершить заклинание, почувствовал, что со мной происходит нечто непонятное и ничем не объяснимое. Сначала в районе груди начало разгораться странное тепло, не обжигающее, а проникающее в каждую клеточку тела особой бодрящей энергией. Я не обращал на него внимания до тех пор, пока не кастовал сон, которому не могло сопротивляться ни одно живое существо. И лишь ощутив, как ослабли вцепившиеся в меня лапы и исчез холод, потянулся к коробочке с накопителями. За несколько секунд объятий с монстром и создания мощных заклятий мой резерв уменьшился катастрофически, и следовало пополнить его немедленно.
И вот в этот момент странное тепло наконец заполнило все тело, обдало странной бодростью и так же резко исчезло, заставив на несколько мгновений застыть в недоумении и смятении. Мне хотелось понять, что это было такое, никогда и ни одно заклинание лечения или бодрости не действовало на меня подобным образом. И тут вдруг непонятно откуда пришла слабая волна магии, влилась целительной дозой в мой опустевший резерв. А за ней вторая, третья, шестая… И следом пришло четкое осознание того, что каменные оборотни больше никогда не выберутся из потока, так и оставшись валунами на его дне.
Скальники, почуяв гибель стаи едва ли не одновременно со мной, исчезли так же стремительно, как и передвигались, и спящего сородича утащили. Но к опутанным лианами спутницам я повернулся, лишь убедившись, что эхо удаляющихся отголосков страха растаяло вдали.
Всего секунду выбирал, кого распутать первой, затем решительно подошел к Лавене. Она побледнела, виновато опустила взгляд, и желание читать нотацию растаяло мгновенно. Сняв с нее лиану, я повернулся к ведьмочке, и чуть не поперхнулся от неожиданности.
Мэлин смотрела на меня с горьким презрением и жгучей обидой, словно это не она прибежала прямо в лапы монстру, а я. И едва я ее освободил, гордо развернулась и направилась к мосту, на котором толпились первые всадники обоза. Так же молча влезла на своего шарга и двинулась по тропе, ведущей за гребень перевала.
Первым моим порывом было ринуться вслед или вернуть ее окриком, но потом я сделал проще. Положил руку на рукоять кинжала вожака и послал мысленный приказ остановиться и ждать. А затем спокойно обернулся к изумленно таращившимся на меня магам и поинтересовался, что они, собственно, тут делали.
– Нас личный маг правителя послал встретить маглора Иридоса и его воспитанницу Мэлин.
– Я Иридос, – кратко представился я и, повинуясь внезапной догадке, уточнил: – А как зовут личного мага правителя?
– Магистр Гуранд, – важно задрал нос дроу, вызвав во мне приступ непроизвольного кашля.
Но надо же как-то скрыть неприличное веселье.
– А каким образом он оказался в крепости? – Вообще-то я и сам почти сообразил, но предпочел уточнить.
– Пришел через портал, – нехотя буркнул дроу, явно имевший строгие указания не распространяться на этот счет.
И если бы не недавний бой, вряд ли он стал мне это говорить.
– Как удачно, – никакого желания вытаскивать из них тайны, которые знаю и сам, у меня не было. – Тогда отправляемся? У вас есть шарги?
– Были, – маг внезапно помрачнел, – но оборотни напали так внезапно, что они испугались света и умчались назад. А один вообще свалился в поток.
– Тинер, где наши запасные животные?
– Вот они, господин маглор Иридос! – Стоило задать вопрос, старшина появился как из-под земли и преданно уставился на меня. – А на вашем кто-то сидит!
– Это пострадавший, пусть сидит. Я поеду вместе с воспитанницей, – не желая сейчас развязывать мага и пересаживать на другое животное, объяснил я и повернулся к дроу: – Берите этих шаргов и показывайте дорогу.
Однако ехать вместе с Мэлин мне не пришлось. Кто-то из магов вдруг заметил, что в той стороне, где был гребень перевала, в темноте мелькают огоньки светлячков, и нам пришлось ожидать, чтобы не столкнуться на узкой тропе.
Как мы и догадывались, это из крепости на помощь магам примчался отряд воинов дроу. Но никто и не предполагал, что приведет гвардейцев лично магистр Гуранд. И это стало для всех нас, включая магов, величайшей неожиданностью.
В первый момент, разглядев знакомую худую долговязую фигуру, я невольно испытал угрызения совести, но едва магистр начал выдавать своим подчиненным распоряжения ледяным, звенящим от ярости голосом, они бесследно растаяли.
Первым делом магистр приказал приведенным гвардейцам немедленно отвезти нас с Мэлин в крепость. Увешанные оружием и боевыми амулетами воины мигом окружили нас, и мне пришлось молча залезть на приведенного ими шарга. Спорить и доказывать что-то пребывающему в ярости магистру не хотелось совершенно.
Однако ехать послушно, как преступник, я не собирался. Спокойно призвал свой саквояж, создал мягкое воздушное кресло и устроился поудобнее. Прежде чем решать новые проблемы, мне хотелось, по обычаю маглоров, тщательно обдумать происшедшее во время боя и попытаться оценить свои ошибки и упущенные возможности.
Крепость оказалась значительно ближе, чем я предполагал, и в ней нас ожидал приготовленный магистром неприятный сюрприз. Встретивший нас командир строго объявил, что жить мы будем в разных башнях.
– Ир?.. – За время пути ведьмочка не произнесла ни слова, но теперь смотрела на меня вопросительно.
– Командир неправильно понял распоряжение магистра Гуранда, – хладнокровно заявил я, проверяя направленные на меня эмоции. – Мы будем жить в той башне, которая понравится мне.
– Я понял все правильно, – еще прохладнее заявил воин и покосился на окна второго этажа, за которыми я насчитал трех дроу.
Думаю, вооружены они были усыпляющими амулетами. Как жаль, что магистр оказался таким мстительным.
– Вы идете туда, а госпожа Мэлин…
Ждать, пока он подаст сигнал, я не собирался. Просто печально вздохнул, и в следующий момент все воины – и находившиеся возле нас, и за окнами, вместе с командиром дружно бежали искать умывальни и просто укромные уголки.
Нельзя без уважительной причины пытаться командовать усталым и голодным маглором.
Осмотрев опустевший двор, я выбрал направление и, взяв бастарду за руку, как ребенка, повел к крыльцу.
– Ир, – безрезультатно подергав ладошку, взмолилась она, – отпусти.
– Нет, и не зли меня. Я и так устал, а тут еще твои капризы.
– Это не капризы.
– Да? Так почему ты молча куда-то бежала? Вот вспомни, если ты чего-то не знаешь или не понимаешь, я всегда объясняю. Не один раз, а столько, сколько нужно. Почему ты не допускаешь мысли, что я могу чего-то не понять? Особенно в тот момент, когда у меня затуманено сознание магией скальника!
Мы прошли входную дверь и оказались в маленьком приемном зале, из которого вели в разные стороны две лестницы. Слушая эмоции командира, я отлично понял, в какую сторону должна была идти Мэлин, и теперь без колебаний свернул туда. Не станет же магистр выделять бастарде самое плохое помещение?
– Извини, – вздохнула виновато Мэлин, когда мы дошли по коридору второго этажа почти до приоткрытых дверей.
– Подожди, – остановил я ее и запустил в комнату сразу несколько поисковичков, проверяя, есть там кто-нибудь или нет.
Ловушек не обнаружилась, зато нашлась служанка, сервировавшая стол к ужину. На одну персону.
– Принесите еще еды и поставьте второй прибор, – скомандовал я, входя в комнату, действительно оказавшуюся довольно приличной гостиной.
Служанка вздрогнула, вытаращила глаза, но спорить не стала. Быстро достала из поставца тарелки, поставила передо мной и сбежала.
– Спальня твоя, иди умываться, – указал я Мэлин на боковую дверь и критически оглядел диван. – Я буду спать тут.
– Ир, давай я сначала объясню?
– А может, ты сначала умоешься и мы поедим? – устало шлепнувшись на стул, предложил я. Не самое приятное занятие воспитывать бастарду на голодный желудок.
Тем более мне нужно срочно поставить щиты на двери и на окна. Хотя на окнах уже стоят, но я в последнее время стал таким параноиком, просто не могу не добавить в них своих плетений. Особенно учитывая то обстоятельство, что выходят они во двор.
Служанка явилась с подносом, лишь когда я закончил ставить щиты, и открывать ради нее плетения я не стал. Заявил, что уже ничего не нужно, и пожелал спокойной ночи. Мне проще создать несколько пирожков, чем тратить магию на исследование сюрпризов, какие подложил в еду магистр. Слышал я, как они въезжали во двор.
– Думаешь, еда отравлена? – спросила Мэлин, и сначала я хотел пошутить – сказать, что не думаю, а точно знаю.
Но вовремя вспомнил свою собственную нотацию. Вздохнул, признался, что проверять нет ни желания, ни сил, и пошел умываться.
А когда вернулся, обнаружил, что дверь распахнута, а за порогом стоит мрачный магистр и пытается снять мои щиты.
– Не старайтесь зря, Гуранд, – учтиво сообщил я дроу, усаживаясь за стол, – у меня последнее время прогрессирует паранойя, и щиты я ставлю просто моментально.
– Хорошо, что вы пришли, Иридос, – угрюмо проскрипел он, – откройте, у меня к вам важный разговор.