Далее все познакомились с Соней, молодой женщиной лет тридцати, на худом лице которой читался врожденный скепсис. За ней представился Михаил Борисович, бывший главврач роддома, а ныне пенсионер. Неожиданно их увлекательную игру прервал появившийся, как черт из табакерки, высокий турок. Его красоту отметили все женщины, и только Лина взглянула слегка отчужденно, но за профессиональной улыбкой тут же скрыла свою неприязнь.
- Попрошу внимания, господа! - сказала Лина. - Я хочу представить работника отеля, аниматора, который будет сопровождать вас в увеселительных поездках и других общих мероприятиях. Прошу любить и жаловать.
В этот момент кто-то бросил мяч прямо в турка. Он ловко поймал его, ослепительно улыбнулся и представился:
- Хафиз.
- Очень приятно! - ответила за всех Августа.
Хафиз скользнул взглядом по сидящим женщинам и бросил мяч Ирине. Она смутилась и тихо сказала:
- Ирина.
Хафиз еще раз улыбнулся, но теперь только Ирине, и ушел.
После ужина все отправились в соседний зал на дискотеку. Работал бар, и Анатолий, взгромоздившись на высоком стуле, первым делом заказал большую кружку пива. Ирина, растерянно оглянувшись в полумраке зала, нерешительно пошла к диванам, стоящим по всему периметру помещения. Не успела она присесть на диван, как к ней подошел Михаил Борисович и пригласил на танго. Он умело вел ее в медленном танце, расспрашивал о семье и работе, а она удивлялась неожиданной силе его ладони, обхватившей ее талию. Ай да пенсионер! После танго началась быстрая ритмичная музыка, и теперь уже никто никого не приглашал. Все встали в один общий круг и двигались кто как умел. Ирина видела, как в зал вошла Лина. Девушка сначала эффектно остановилась в дверях, а затем направилась в круг. Анатолий отставил недопитое пиво и тоже присоединился к танцующим. Как-то так вышло, что он очутился рядом с Линой. Ирина украдкой посматривала на мужа и не могла понять, что ее поражало в нем. Что-то необычное. Ах, да! Улыбка! Она давно не замечала на его лице такой улыбки. Вот что значит отпуск, море и южное солнце! Человека и не узнать. А еще она подумала, что приедет домой и купит себе такое же платье, как у Лины - короткое, на бретельках, с большим вырезом на спине. "И почему мне раньше не приходило в голову купить такое, в облипочку, по фигуре? И вообще. Надо заняться гардеробом. Не зря Элька смеется, мол, у тебя интересы из эпохи застоя, а тряпки - из отстоя. Интересы - это она про чтение книг. И что им всем дались мои книги? Кстати, здесь есть библиотека или книжный магазин? Надо бы спросить у Лины".
Само собой получилось, что после дискотеки все пошли гулять. Для променада существовал специальный бульвар, выложенный фигурной плиткой и тянущийся вдоль побережья несколько километров. Тут было все для удобства отдыхающих: электрическое освещение, скамейки, урны для мусора, киоски со всевозможными товарами. Сначала они шли беспорядочной толпой, но постепенно разбились на небольшие группки по четверо, трое и парами. К Ирине присоединились Михаил Борисович и Соня. Так и шли втроем. Анатолий отстал. Ирина несколько раз оглядывалась, звала его, но он как будто не слышал ее.
- Дайте мужу глоток свободы, Ирочка! - смеялся Михаил Борисович. - Пусть он на время скинет семейные оковы. Зато потом, вернувшись в родное гнездо, будет безмерно вам благодарен.
- Да я не возражаю, - растерянно улыбалась Ирина. - Ради бога! По-моему, я никогда не ущемляла его прав и свободы.
- Это вам кажется, - не без скепсиса сказала Соня. - На самом деле все женатые мужчины страдают от этих самых оков. У нас в банке я наслушалась от семейных мужиков такого…
- Бросьте, Сонечка! Не стоит преувеличивать. С одной стороны, да, все мы стонем под тяжестью семейного гнета, но с другой - не представляем себе иного. Ибо жизнь холостяка еще невыносимее, нежели семьянина. Это я вам как врач-гинеколог говорю.
Ирина еще раз оглянулась и увидела Анатолия в компании Лины и супругов Осокиных. И вновь ее удивило необычное поведение мужа. Всегда малоподвижный, меланхолично-вальяжный, Анатолий сегодня вошел в раж. Он азартно жестикулировал, рассказывая, очевидно, что-то смешное, потому что в тишине ночного бульвара то и дело слышался дружный хохот. Ирина им даже позавидовала, в ее компании беседа текла скучно и вяло, пока наконец не иссякла совсем.
- О чем это ты рассказывал? - спросила она мужа, укладываясь в постель после прогулки. - Вы ржали как целый табун жеребцов.
- А! - отмахнулся Анатолий. - Анекдоты травили.
Ирина хотела еще спросить, но Анатолий ее перебил:
- А ты, мать, оказывается, пользуешься успехом среди аборигенов. Имей в виду! Я не посмотрю, что заграница, рога ему враз обломаю.
- Ты о чем это? - опешила Ирина.
- Ой-ой-ой! Не строй из себя наивную школьницу. Все уже заметили, кроме тебя. Я этому альфонсу гребаному мошонку на нос натяну, так и знай!
- Нет, ты рехнулся, честное слово! О ком ты говоришь, я не пойму?
Ирина возмущенно села в кровати и уставилась на мужа, который как ни в чем не бывало растянулся под простыней и блаженно закрыл глаза.
- О нашем аниматоре. Хафиз, что ли, его зовут. Вьется возле тебя, глаз масленых не спускает, не знает, как угодить.
- Да он со всеми такой обходительный! Их тут вышколили, чтобы держали марку. Это же бизнес, который приносит большую прибыль!
- Ага. Ты эти сказки дочери втирай, она, может, и поверит. Мне мужики на работе порассказали про здешние особенности национального секса. Своих жен они в строгости держат, а с русскими бабами отрываются по полной. А ты как раз в их вкусе - беленькая, при фигуре.
- Толя, прекрати! - Ирину даже передернуло. - Ты как будто торгуешь мной. "Беленькая, при фигуре"… Тьфу! Такого нагородил, что хочется в душ пойти, помыться. Да я ни сном ни духом! А ты про такое…
Ее голос задрожал. Она легла и отвернулась от мужа.
- Ну ладно тебе. Шуток совсем не понимаешь, дуреха ты моя.
Он положил руку ей на бедро и слегка похлопал по нему, но и только. Дальнейших поползновений не последовало. Ирина замерла в ожидании, даже всхлипнула для пущей убедительности, но в ответ услышала знакомый до боли храп.
Утром Лина собрала со всех деньги на три больших мероприятия: посещение аквапарка, поход в пещеру и главную фишку тура - праздник на "Острове Робинзона Крузо". Аквапарк ждал их завтра, а сегодня решили вдоволь накупаться в море.
Ирина с Анатолием расположились под большим зонтом, чтобы не сгореть на солнце в первый же день. В пляжной сумке лежал виноград для Ирины и дразнили запотевшими боками (только что из холодильника) бутылки с пивом для Анатолия. Под соседним зонтом справа углубился в изучение "Плейбоя" Михаил Борисович, слева устроилась чета Осокиных. Молодожены "не щадя живота своего" загорали под палящим солнцем: Ирина, проходя мимо них к морю и обратно, дважды предупредила о тяжелых последствиях такого легкомыслия. Но молодежь советам не вняла.
- Простите, что вы читаете с таким упоением? - услышала она голос Михаила Борисовича. Муж в этот момент плавал, и она лежала под зонтом одна.
- "Сто лет одиночества", - рассеянно ответила Ирина.
- Позвольте присесть под сенью вашего зонта, а то печет немилосердно.
- Пожалуйста.
- Итак, "Сто лет одиночества". Ничего, что я отвлек вас?
- Нет, ничего.
- Одиночество - разрушительная вещь. Но об этом в молодости не задумываешься. Лишь перешагнув определенный рубикон, понимаешь весь трагизм этого явления.
- Но вы говорили, что у вас дочь, внуки…
- О-о, Иринушка! Вы позволите небольшую фамильярность старику? Дети и внуки порой еще сильней подчеркивают вашу одинокость и заброшенность.
- Глядя на вас, не скажешь, что…
- Милая Ирина, вы поймете меня, лишь когда сами сделаетесь бабушкой, а может, и гораздо раньше.
- Что-то не пойму. Вы мне пророчите скорое одиночество?
- Не в прямом смысле. Судя по тому, что ваш муж сейчас в море, а вы здесь, под этим зонтом…
- Ха-ха-ха! - Ирина рассмеялась, но не очень весело. - По-вашему, мы, простите, и в туалет должны под ручку ходить?
- Ваш смех - самый женственный из всех, что я слышал в последнее время. Одни гогочут точно гусыни, другие ржут…
- Как кобылы, да? Ха-ха-ха!
- Третьи хрюкают как хавроньи.
Они все еще смеялись, когда подошел Анатолий.
- Тебя и на минуту нельзя оставить - мужчины слетаются как пчелы на мед, - добродушно пошутил он, доставая из сумки очередную бутылку пива.
- Ну что вы, Анатолий! - поморщился Михаил Борисович. - Такой грубый пассаж в адрес прелестнейшей женщины. Не цените вы свое сокровище.
- Берите лучше пиво, пока оно не взорвалось на этой жаре.
Мужчины занялись пивом, а Ирина оторвалась от книги и увидела, что невдалеке от них расположились два турка из обслуги отеля, один из них был Хафиз - высокий, стройный "мачо". Вдруг она поймала на себе насмешливый взгляд Анатолия. Он двусмысленно крякнул, криво улыбнулся, но ничего не сказал. Ирина сердито уткнулась в книгу. К ним подошли Сергей с Лешей, у которого в руках был мяч, и предложили сыграть в волейбол. Михаил Борисович поднялся и молодцевато расправил плечи:
- А что, я когда-то неплохие подачи делал. Можно и тряхнуть стариной.
- Тряхнуть-то тряхнем, - встал на ноги Анатолий и постучал себя по круглому животу, - не вытряхнуть бы содержимое…
- Содержимое чего? - со смехом спросил Леша.
- Желудка, Алексей. Я пиво только что выпил. А ты что подумал?
Желание играть изъявили Осокины, Бережковы, Соня и оба турка.
Хафиз пасовал в основном Ирине. Она смущалась, но мячи брала даже самые безнадежные - сказалась студенческая закалка. Пару раз Ирина замечала на себе все те же сардонические взгляды Анатолия, но поделать ничего не могла. Вскоре на пляже появилась Лина, включилась в игру, и Анатолий буквально преобразился. Он втягивал живот, пружинисто подпрыгивал, сильно бил по мячу, пожалуй, чересчур сильно, так что мяч часто оказывался за пределами площадки. На Ирину он больше не смотрел, и она вздохнула с облегчением.
А потом разгоряченные игрой все кинулись в море. Анатолий вдруг решил показать мастер-класс в заплыве брассом. За ним, явно соревнуясь, поплыли Сергей, Леша и Хафиз. Ирина напряженно следила за состязанием, моля бога об одном, чтобы у мужа хватило сил на обратный путь. Хафиз обошел соперников на три или четыре корпуса, с берега трудно было определить точно. Вторым шел Сергей, за ним Леша, а Анатолий быстро выдохся и обратно плыл с трудом, часто отдыхая на спине.
- Здесь он явно потерял очки. Женщины не прощают таких фиаско, - с сарказмом произнес Михаил Борисович, наблюдая за пловцами из-под козырька бейсболки.
- Это вы о чем? - неприязненно покосилась на него Ирина.
- Так. Ни о чем. Философия старого донжуана.
- Вы так часто жалуетесь на старость, что я подумала - не кокетство ли это?
- Правильно подумали. Я кокетничаю, чтобы обратить на себя ваше внимание.
Михаил Борисович в упор, пристально смотрел на Ирину. Она опустила глаза.
- Послушайте, Ира! Ведь вы одиноки, как и я. Ваш муж отдает предпочтение пиву и… Впрочем, я не об этом.
- А о чем?
- Я предлагаю вам стать моей любовницей.
- Что?!
- Потише, пожалуйста! Не привлекайте постороннего внимания. Ваш праведный гнев меня еще больше возбуждает. Я готов прямо здесь броситься к вашим прелестным ногам и лобызать их как какой-нибудь сопливый мальчишка. Но эти условности…
- Я не хочу слушать ваш бред! Вы выжили из ума, старый ловелас!
Ирина резко развернулась и поспешила к зонту.
Под зонтом Осокиных шла азартная карточная игра. С супругами играли крикливая, бескомпромиссная Соня и сексапильно-загадочная Лина. Осокин огрызался и спорил с Августой, побаивался Соню, уступая ее напористости, и заигрывал с Линой.
- Думал, кого Лина напоминает своим необыкновенным загаром, - говорил Николай Андреевич, изучая свои карты, - а потом вспомнил - леопарда.
- Ха-ха-ха! - рассмеялась Лина. - Ничего себе сравненьице! Это где же на моей шкуре такие черные пятна?
- А веснушки? - не преминула подколоть Августа.
- Нет, на леопарда вы мало подходите, - улыбаясь одними губами, заявила Соня, - скорей на лису. И по цвету подходите, и по остальным параметрам.
- Хм, какие странные ассоциации я вызываю, - пожала плечами слегка задетая Лина. - А впрочем, каждый из нас, если присмотреться, какой-нибудь зверь. Взять, к примеру, Соню…
- И какой же я зверь, по-вашему? - с вызовом спросила Соня.
- Не знаю. Сразу не определишь. А вы как считаете, Николай Андреич? - соблазнительно улыбнулась Осокину Лина.
- Соня? Ну-у… Дайте подумать. Мне кажется, что…
- Вот уж в чем не нуждаюсь, так это в ваших ассоциациях! - не дала ему договорить Соня.
- Это вас обижает? - спросила Августа.
- Это не в моем стиле. Для большинства женщин всякие там "котики, зайки и рыбки" - непременный атрибут в отношениях с мужчинами. Для меня все это противно и нелепо, как будто взрослые дяди и тети в песочнице играют и издают детский лепет.
- Ох, и суровая вы женщина, Соня! - не без досады произнес Осокин.
- Уж какая есть, - парировала Соня, покрыв короля тузом.
Вскоре к игрокам присоединились Михаил Борисович и Анатолий, который успел обсохнуть после заплыва и выпить последнее пиво.
Ирина скучала в одиночестве. Наконец не выдержав, она стала собираться. Одевшись, позвала Анатолия, но тот лишь отмахнулся, мол, иди, я еще поиграю.
Ирина медленно возвращалась в отель. Сердце обжигала обида. Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Ее обогнали турки. Хафиз оглянулся и, сверкнув ровным рядом белых зубов, произнес на ломаном русском:
- Дэвушка один? Нэ хорошо! Ай-яй-яй! Скучать нэльзя. Пайдем в бар! Я угощаю.
- Отстаньте от меня! Слышите? - в сердцах крикнула Ирина.
Хафиз поднял руки, как бы сдаваясь, и снова улыбка, но теперь похожая на волчий оскал. Он что-то сказал по-турецки своему низкорослому приятелю, и они рассмеялись. Их смех подействовал на нее словно пощечина. Ирина наклонилась, схватила полную пригоршню песка и швырнула Хафизу в голову. Ошеломленный, он остановился, быстро повернулся и, сузив зеленые глаза, со змеиной улыбочкой двинулся на Ирину. Она побледнела, со страхом глядя на приближающегося к ней мужчину, на голову выше ее, с коричневым, мускулистым телом, широкой грудью, заросшей густыми черными волосами.
- У вас какие-то проблемы? - раздался сзади спокойный, но с ледяными нотками голос Сергея.
- Похоже, наши турецкие друзья перегрелись на солнце, - задиристо добавил голос Леши.
Оба парня оттеснили Ирину и встали напротив Хафиза и его приятеля. Сергей почти не уступал в росте Хафизу. Они стояли друг против друга как два бойца, готовых вот-вот броситься в схватку. Это продолжалось не больше пяти секунд. Первым не выдержал турок. Он делано рассмеялся, потрепал Сергея по плечу и, бросив на гортанном языке своему приятелю какую-то фразу, заспешил в сторону отеля.
- Спасибо, ребята, - тусклым голосом произнесла Ирина и поплелась в гостиницу. Силы оставили ее. Настроение было испорчено окончательно.
Когда она шла мимо бассейна, то заметила Сергея, сидящего на плетеном стуле у самой бровки и неподвижно глядящего в прозрачный хрусталь воды. Вдруг он поднял глаза и улыбнулся ей.
Ирина ответила грустной улыбкой. Сергей поднялся и подошел к ней.
- Смотрите, что я нашел сегодня утром! Мы с Лехой после завтрака с аквалангами немного поплавали. И вот… - он протянул ладонь, на которой лежала большая перламутровая раковина, переливающаяся на солнце всеми цветами радуги.
- Ой, неужели здесь водятся такие? - с детским восторгом спросила Ирина.
- Говорят, что встречаются в два раза больше. Возьмите, пусть будет сувенир.
- Спасибо, но вам, наверное, самому нужен такой сувенир? Подарите кому-нибудь…
- Да я еще наловлю, не переживайте. А знаете что? Если я найду более крупный экземпляр, то мы поменяемся. Идет?
- Идет, - засмеялась Ирина. Кажется, ее настроение заметно улучшилось.
Весь оставшийся день она была очень сдержанной с мужем, избегала его взглядов, отвечала односложно и невыразительно, а вечером после ужина отказалась пойти на дискотеку, сославшись на головную боль. Ей показалось, что Анатолий обрадовался, когда она предложила ему пойти развлечься одному. Она устроилась с книгой на террасе, но впервые чтение не радовало ее. Она то и дело отрывалась от книги и задумчиво смотрела вдаль, на блестящее в лунном свете море. До нее доносились звуки музыки, смех и голоса отдыхающей публики и это ранило, делало ее одиночество невыносимым. Она решила пойти к людям. Быстро переодевшись, вышла на террасу, чтобы выключить светильник, и едва сделала шаг обратно в номер, как услышала сдавленный женский смех и чье-то мужское бормотание. Ирина застыла на месте, невольно прислушиваясь. Голоса удалялись, очевидно, парочка шла в сторону моря. Ирина вглядывалась в темноту ночи, но видела лишь смутные очертания кустов и деревьев. Но вот на дорожке между клумбами мелькнуло что-то белое и скрылось за кустами. Ирину словно током ударило. Она задохнулась от догадки: на муже сегодня вечером светлая рубашка! Неужели? Нет, он на такое не способен! Не может быть! Не вполне осознавая свои действия, Ирина перелезла через перила террасы на бетонный выступ и, присев на него, спрыгнула на землю. Она пошла по дорожке туда, где пять минут назад скрылись таинственные любовники. Возле кустов жасмина она остановилась, прислушалась, но шум близкого прибоя заглушал все звуки. Внезапно совсем близко раздался прерывистый голос Михаила Борисовича:
- Сонечка, вы обворожительны! Ваша кожа, словно бархат созревшего персика…
- Ха-ха-ха! Михаил, не смешите меня! Хотя бы не сказали "перезрелой дыни" и на том спасибо. Ради бога, обойдемся без пошлых комплиментов! Вас устраивает такой секс? Вот и славненько. Я тоже неплохо разрядилась. Сейчас бы сигарету да рюмашку коньяка. Как вам такая перспектива? Пошли в бар?
Ирина на цыпочках отошла от кустов, а потом припустила бегом обратно к гостинице.
Аквапарк оглушил детским визгом, смехом, криками и шумом воды. Вначале все наперебой катались с горок, скользили по зигзагам огромной трубы, ныряли с трамплинов, а потом Лина пригласила их в специальный бассейн на "морской бой". Разбились на две команды, а затем тянули жребий: кто с кем будет в паре. Ирине достался Николай Андреевич, а Анатолию - Лина. Хрупкой Кате пару составил Михаил Борисович, а Пете - невыспавшаяся после вчерашнего Соня. Леша с сомнением посматривал на свою "половину", Августу. Ростом она не уступала ему, но весом обладала явно в избытке. Лешу можно было понять - женщины должны были садиться мужчинам на плечи и дубасить друг дружку пластиковыми надувными "бананами", как мечами. Если женщина оказывалась без "меча" или падала в воду, пара выбывала из игры. Побеждала команда, у которой к концу тайма насчитывалось большее количество игроков. Судить бой вызвались Хафиз и Сергей.