А ведь несмотря на то, что родились мы в России, амулет распознал нас как жительниц Эмерланда. Обидно. Лия шла следом. Текст её письма был полной копией моего, за исключением имени. Сестра обрадовалась нашему переезду и новым возможностям. Она явно перечитала фэнтези и комиксов. Я её восторга не разделяла совершенно. Мне хотелось остаться дома, а не отправляться в параллельный мир, в другое государство, менее чем через три недели. Мне всё ещё не верилось в магию! Я знала, что Лия не пропадет, она и там найдёт друзей, а вот я… Я тяжело шла на контакт и не раскрывала душу перед первыми встречными. Впрочем, я её открывала только Лие. Если бы можно было остаться… Но нет, "должны явиться до…". Эх… Я лежала пластом на кровати и жалела себя. Да, именно жалела. За последние пару дней на меня свалилось слишком много всего, я боюсь не справиться. Мне и так слишком плохо, а тут ещё и магия…
- Ива, ау! - сестра, судя по недовольному тону, звала не первый раз.
- Чего тебе? - буркнула я, отворачиваясь к окну, чтобы она не увидела моих слёз.
- Я могу пойти на тренировку? - сегодня же суббота. А мы вот уже три года ходим трижды в неделю в спортзал. Украдкой вытерев слёзы, я осмотрела её пристальным взглядом.
- Ноги есть, можешь, - не меняя тона, ответила я.
- А попыток самоубийства не будет? Я не найду тебя по приходу повешенной или со вскрытыми венами? - за издевкой она пыталась скрыть беспокойство. Выходило, откровенно говоря, паршиво.
- Иди, - отмахнулась я, - мне нужно побыть одной. И мне стыдно за свой поступок, правда… Отчаяние взяло верх надо мной. Прости и… спасибо тебе… - она уже собралась уйти, но я добавила. - И… Маме не говори… Пожалуйста.
Она кивнула и ушла. Как хорошо, что у меня есть сестра… И как хорошо, что она понимает меня. Через какое-то время в сознание проникли сомнение, жалость и сочувствие. Волна апатии накрыла меня с головой, и я провалилась в глубокий сон.
Три дня я вставала с постели только в туалет и в душ. Мне всё ещё казалось, что на мне запах Ромы, его поцелуи, его руки… Если эти ощущения не пройдут, то я в очень скором времени сотру мочалкой с себя не только их, но и кожу. Мама и сестра уговаривали меня поесть, но я не могла. От вида еды меня тошнило, и дабы впихнуть в меня хоть что-то, сестра приносила сладкий чай, а мама какие-то пряные отвары. Они были вкусными, приятными, кроме одного - они были от нежелательной беременности. Мама сказала, что не может на Земле пользоваться целительной магией, поэтому лечила меня травами. Мне было жаль, что она не могла залечить меня от ран, если не физических, то от душевных, ей было ещё жальче. Хоть они не говорили о своих переживаниях, но я знала о них. Я видела, как они смотрят на меня, как переглядываются полными сочувствия взглядами, как шепчутся, думая, что я не замечаю. Особенно внимательной ко мне была Лия после моей выходки.
На третий день моего отчаяния я поняла, что нахожусь в шаге от сумасшествия. Кроме ненависти и боли, я не испытывала ничего. Всё! Пора вставать и приходить в себя, попытаться жить обычной жизнью. Я села на кровати и стала смотреть в окно. Солнце ласково грело, деревья слегка покачивал ветерок. Погода так и манила к прогулке, и, словно прочитав мои мысли, в комнату вприпрыжку забежала Корнелия:
- Сестренка, тебе пора выбираться из своей раковины. Ты не рак-отшельник, чтобы навечно запереться здесь, - пропела она, обводя руками комнату. - Идём на улицу? В парк сходим, на колесе обозрения покатаемся, в кафе посидим. Ты посмотри на себя! На тебе же лица нет!
Я встала и подошла к зеркалу, и лучше бы я этого не делала. И без того худая, я похудела ещё сильнее, серые глаза побледнели, впали, под ними образовались круги, кожа имела сероватый оттенок, а волосы превратились в солому. Я осунулась и как будто постарела. Синяки на лице прошли (спасибо маминой мази), на руках и теле кое-где еще резали глаза желто-зеленые пятна. За спиной стояла Лия, ее белые волосы волнами спадали по спине, на фарфоровом лице сиял здоровый румянец, глаза хоть и были печальными, но были прекрасны. Сейчас мы выглядели наглядным пособием антинарко. Она сияющая юная девушка, а я наркоманка со стажем. Не выдержав, я захихикала, сестра лишь в задумчивости подняла одну бровь.
- Ладно, идём! - сказала я, подходя к шкафу за одеждой, чем удивила сестру ещё больше. Тело-то восстановилось. Ничего почти не болело. Только моя душа, но это, как говорится, дело времени.
Любовь к велосипедам нам привила мамина подруга, подарив их на наше пятилетие. С тех пор это наше излюбленное средство передвижения, в котором масса плюсов и нет минусов. Сейчас мы ехали по парку, ветерок обдувал кожу, а я получала удовольствие от тихого шипения колёс, от размеренных движений ног, приводящих в движение сие чудо-изобретение… Я расслабилась, по-настоящему расслабилась. Не думала о Роме и магии, а этого не удавалась сделать несколько дней, и я уже соскучилась по этому чувству. Забыв обо всём, я просто наслаждалась поездкой и красотами парка. Выехав к пруду, мы с сестрой спешились. Уложив наш транспорт набок, подошли к берегу, сели, подтянув колени к груди и опустив на них подбородки. В тишине, глядя на водную гладь, мы сидели минут тридцать, каждая размышляя о своём.
- Зря только вступительные сдавали. В ВУЗ так и не попадем… - с сожалением сказала я, понимая, что так и есть.
А как мы их сдавали, и смех и грех. Я за себя и сестру сдавала биологию и анатомию, а она за меня и себя химию. В том, что мы близнецы, имелся огромный плюс! Путали нас все, кроме мамы. Внешность у нас одна, а вот характеры… Корнелия проще, лучше идёт на контакт с людьми, входит в доверие, я более замкнутая, ну не привыкла я доверять людям, а после последних событий так и вовсе не смогу. Из раздумий вырвал смешок Лии и ответ:
- Ага. Но я рада, - я посмотрела на неё, недоумевая, ведь мы обе хотели стать врачами. Она хмыкнула и пояснила для меня, - Не моя мечта медицинский, твоя. Я хотела на историка пойти. Это интересно.
- А почему не говорила об этом?
- А зачем? Ты историю не особо любишь, а расставаться с тобой я не хотела. Когда ты далеко мне плохо и неуютно, - она перестала смотреть на меня и стала рассматривать землю под ногами.
Я почувствовала смущение и толику стыда. Но это были не мои эмоции, или мои? Глаза наполнились слезами радости и благодарности, я протянулась к сестре в порыве обнять и, не рассчитав силу, столкнула её и повалилась сверху.
- Спасибо тебе! - горячо прошептала я в ухо сестре, - спасибо! Ты самая лучшая сестра! Ты всегда рядом!
- Не всегда, - печально отозвалась она. - В самую трудную минуту я была увлечена парнем и опоздала… Прости меня… - она всхлипнула.
Не думала, что она винит себя. Ну не может же она всегда быть рядом!
- Я чувствовала страх, отчаяние, боль… Я не понимала, что это за чувства, они были не мои. Я побежала на поиски, что-то вело меня к тебе, я знала, куда свернуть и где искать, и нашла тебя, нашла, но было уже поздно… Прости, прости, если сможешь…
Она уже рыдала, не стесняясь слез. Она! Девушка, чьи слёзы последний раз я видела в пять лет, когда она упала с подаренного велосипеда и сломала руку, тогда она пообещала, что плакать больше не будет, объясняя это тем, что становится красной и опухшей как помидор, а для красивой девушки это непростительно. Да, именно так она и заявила, безумно шепелявя - падение с велосипеда помогло ей также расстаться с двумя передними зубами!
- Глупая, глупая сестренка! - я приподнялась, смотря ей в глаза. - Как я могу тебя простить? - она удивленно посмотрела на меня, а я продолжила. - Ты же не виновата. Это моя вина. Я не с тем парнем связалась, я не разглядела в нем чудовище, я не смогла понять его замыслов. Это целиком и полностью моя вина, ну и дело случая. Просто так вышло, и ты тут не виновата. Мне не за что тебя прощать. Я тебе безгранично благодарна, если бы не твоя поддержка, я уже была бы мертва, - призналась я, смаргивая слёзы. - Давай забудем это и будем жить дальше или хотя бы постараемся?
- У меня есть получше предложение, - я немного удивилась, но ожидала продолжения. - Давай ты встанешь с меня?
Ой, я же до сих пор на ней лежу, ей же тяжело и неудобно! Я подскочила, но из-за резкости движения потеряла равновесие и начала падать, сестра подхватила меня под локоть, пытаясь помочь, но сделала только хуже и мы обе свалились на траву. Мы стали хохотать над ситуацией, попутно поднимаясь и отряхиваясь от земли и травы. Распрямляясь, в тени парка я увидела его… Он стоял за деревом и смотрел на меня. Сердце пропустило удар, глаза сейчас вылезут из орбит, тело сковало оцепенение. Лия, увидев моё состояние спросила:
- Что там? - и посмотрела туда же.
Я моргнула и поняла, что там никого нет, глюк, игра сознания, посттравматический синдром, не знаю. Что угодно, но не Рома. Он мёртв, об этом говорили в новостях и писали в интернете: "Сын известного бизнесмена погиб. Подробности смерти выясняют эксперты".
- Мне показалось, что там… В общем, неважно, - отмахнулась я. Схватив велик и запрыгнув на него, я крикнула: - Кто последний до нашей кафешки, тот платит! - и помчалась вниз по тропинке, крутя педали, в попытках разогнаться как можно быстрее и сбежать от хмурого взгляда моего насильника и пытливого взгляда сестры.
Победила дружба. Мы засели в кафе за столиком у окна, на нашем обычном месте. К нам присоединилась Катя, наша одноклассница и подруга. Мы долго болтали ни о чем и обо всем. Хохотали над чем-то, попивая чай с тирамису.
- Знаешь, Кать, мы тебя непросто позвали, мы поговорить хотели, - набралась смелости Лия. - Мы скоро уезжаем…
- Как? Куда? - из подруги вопросы посыпались один за другим. - Надолго? Ты поэтому рассталась с Андреем?
- Не всё сразу, - перебила её сестра, давая знак остановиться, подняв ладонь. - Пришло письмо от дяди. Он пишет, что бабушке стало плохо, ей тяжело самой вести хозяйство и она просит, чтобы мы приехали, присмотрели за ней и просто побыли рядом. Сама понимаешь, мы не можем отказаться. Пришлось даже забрать документы из ВУЗа, - с наигранным расстройством сказала Лия, - на какой срок мы едем, я не знаю. Не особо хочется ехать в эту богом забытую деревню, - и вздох, в котором явно ощущалось отчаяние и обреченность.
- Ну, так интернет же есть! - рано обрадовалась подруга.
- В том-то и дело, что нет, - вставила я своё слово. - Там такая глушь, что связи нет.
- Да ладно? Ещё существуют такие места? - спросила Катя.
- Увы и ах, но да, существуют, - мне не приходилось сдерживать радость, как Корнелии, я-то действительно не прониклась идеей покидать город. - Но мы будем иногда выбираться в город за лекарствами и продуктами, так что будем писать в соцсетях. Подруга заметно приуныла.
- Как же я без вас?
- Да брось, вернемся в прошлый век и будем писать письма! - воскликнула Лия, махнув на подругу рукой. Мы с мамой это обсудили уже. Она будет перехватывать письма подруги и писать ответы от наших лиц, - а подруг новых найдешь в универе! Мы же не навсегда уезжаем! Год-два… - ошарашила ещё больше сестра. Она покривила душой: мы-то не знаем, вернёмся или нет.
- Что?
- Мы и сами не рады, но и отказаться не можем, понимаешь? - отчаянно забормотала я.
Мы просидели в кафе часа три, а потом отправились домой. День выдался насыщенный, пора и отдохнуть. Четыре дня прошло с момента получения письма. Меньше двух недель нам осталось пробыть в цивилизации и рядом с мамой. А потом надо отправляться на Айрис. Кстати, надо спросить маму, как мы это сделаем.
- Ива, Ивания, проснись, - мама с сестрой звали меня в один голос, тормоша за плечи.
Чей-то крик раздавался в комнате. Блин, это же я кричу как ненормальная. Горло уже ощутимо болит. Я, наконец, села и перестала сотрясать криком стены. Тело била крупная дрожь.
- Милая, что случилось? - обеспокоенно спросила мама.
- Мне приснился… приснился… кошмар, - я так и не смогла признаться, кто стал причиной истерики.
- Ива, говори правду! - грозно буркнула сестра, сложив руки на груди. - Я не знаю, что тебе снилось, но я чувствовала, что это что-то плохое.
- Рома… Мне снился Рома, - пробормотала я, смотря в окно. - Вчера, в парке, мне показалось, что я его видела, а сейчас он снился мне. Он стоял возле кровати и сказал… - я замолчала, боясь озвучивать это.
- Что он сказал? - на Корнелии лица не было.
- Там… в машине, после случившегося… - мне не хотелось снова это вспоминать, - Рома сказал, что найдёт и убьет меня. И во сне… Он сказал, что пришёл исполнить обещание, - закончив, я разрыдалась.
Мама и Лия сели по бокам от меня и обняли. Выплакавшись, я уснула в обнимку с сестрой. Утром я почти не помнила случившегося ночью, а Лия и мама делали вид, что и вовсе ничего не случилось.
Следующее для нас открытие произошло через пару дней за завтраком. Сестра силой желания зажгла огонь на плите. Я поставила туда чайник, не прикасаясь к нему руками. Естественно, всё не было так гладко, как хотелось. Сестра закоптила стену, а я перевернула чайник, мама покачала головой и попросила придержать силу до академии, пока мы квартиру не сожгли или не снесли. Мы накрыли на стол и сели пить чай.
- Солнышко, порежь колбаску, - обратилась мама ко мне, но Лия меня опередила и взялась за нарезку. Я не видела её действий, но почувствовала. Сестра порезала палец, и мы одновременно ойкнули и поднесли его ко рту. Только вот на моём пальце не было крови, лишь ощущение жжения. Мама замерла, так и не донеся кружку ко рту.
- Всё намного хуже, чем я думала… - шепнула она. Мы уставились на неё, так и не вынув пальцы со рта. - Вы связаны. Вы чувствуете друг друга. Когда ночью Корнелия сказала, что почувствовала твой сон, я не обратила внимания, но это! Это доказательство вашей связи. По прибытии на Айрис все ваши силы, и связь в том числе, станут сильнее. И вы никому не должны говорить о ней.
- Почему?
- Просто не говорите никому! Теперь понятно, почему ты, - мама посмотрела на меня, - так быстро отошла. Сестра забрала часть твоих эмоций.
И все встало на свои места. Эмоции, которые я чувствовала, но не принадлежащие мне. Тревога, благодаря которой Лия поняла, что я в беде. Я чувствовала её, а она меня. И эта связь становилась крепче. Как я это поняла? Я почувствовала её боль, а ещё несколько дней назад, она мою не чувствовала, просто знала, что что-то не так. С одной стороны, это хорошо, а с другой - нет. Как теперь отличать свои эмоции от эмоций сестры? Как отличать её чувства и мои? Это проблема, но будем голову ломать над этим позже, а сейчас надо паковать сумки. Меньше недели осталось.
Мы с мамой ходили по магазинам в поисках вещей, максимально подходящих для параллельного мира. Последние дни дома мы потратили на покупки. Как оказалось, мода там далеко не ушла. Брюки, сарафаны, юбки средней длинны. Всё это было, но только более сдержанным. Без глубоких вырезов и открытых плеч, юбки средней длины и макси, никаких открытых колен. То есть придется привыкать к многослойным длинным юбкам, корсетам, воротникам под горло и рукавам-фонарикам. Мда… Появился еще один повод ненавидеть магический мир. Обсудив "удобства" такой одежды, мы решили взять с собой по паре джинс, шорт, футболок и платьев. Самый минимум, но для души и удобства это необходимо, тем более вещей мы купили мало. Несмотря на обилие торговых центров и бутиков, мы нашли лишь минимум.
Придя домой под вечер и поужинав, мы отправились собирать сумки. После тщательной ревизии гардероба, обсуждения необходимых вещей и упаковки сумок, а точнее, дорожных мешков, мы отправились на кухню, чтобы за чашечкой травяного чая обсудить наши дальнейшие действия и легенду нашей жизни до письма из академии.
- Вы сироты из села Тихое на севере государства. Родители умерли от лихорадки, когда вам было восемь. О магии знать не знали, пока одна сарай с сеном не подожгла, а другая, испугавшись, не передвинула его подальше от хаты, всё ясно? - мы кивнули. - И еще, вам скоро восемнадцать.
На самом деле совершеннолетие мы отметили ещё в феврале, почти полгода назад. Но мама не хотела, чтобы между нами увидели родственную связь. Хотя только слепой не увидит разницы. Мама смело могла бы претендовать на звание нашей сестры-тройняшки. Отличия были - у мамы глаза зелёные, а у нас серо-голубые, и ростом мы повыше, это в папу скорей всего. Но любопытство интересующихся это должно удовлетворить, а большего и не нужно. Если что, добавим подробностей и красок. Наше незнание волшебного мира и обстоятельств в государстве оправдывала дальность места жительства. Также мама объяснила про переход. Ещё убегая из своего мира, она сделала всё возможное, чтобы можно было вернуться, и не зря - иначе быть нам мёртвыми уже к концу августа. Осуществлялся переход с помощью зеркал. Маленькое зеркальце с заряженной руной перемещения было спрятано в дупле дерева в лесу неподалёку от города. Чтобы отправиться на Айрис, мама должна была начертить такую же руну на любом зеркале, чтобы образовался вход и выход. Ох, чувствую, то ещё путешествие нам предстоит. Обсудив всё ещё раз, мы отправились спать. Силы нам будут нужны. Несмотря на жуткую усталость, уснуть удалось далеко не сразу, а когда мама принялась меня будить, появилось ощущение, что я только глаза закрыла, а она уже меня поднимает.
Мама плотно нас накормила и напоила успокаивающим отваром. Я буду скучать по ней и её вкусной еде, по ласковому взгляду, по её любви, чуткости, доброте, и, наверное, если бы не отвар, я бы уже рыдала. Кажется, я начинаю ненавидеть свою жизнь. Лия ходит и улыбается, а в мою голову лезут её эмоции! Её радость и предвкушение! Представляете, как тяжело ощущать столь противоречивые эмоции? И нет смысла возмущаться, от этого ничего не изменится! В последний раз я обошла квартиру, нашу с сестрой комнату оставила напоследок. Хотелось всё-всё запомнить. Поправила покрывало на кровати, пробежала пальцами по клавиатуре компьютера, прижала к груди телефон…
Тяжело расставаться с цивилизацией и с привычным миром. Мама обещала иногда отвечать подругам на сообщения. Я включила плеер, вставила наушники и начала слушать свою любимую песню. Слеза всё-таки скатилась по щеке. С музыкой я не смогу расстаться, а потому, выключив плеер, засунула его и зарядку в глубокий карман длинной шелковой юбки (не знаю, зачем. Привычка? Надежда? Сентиментальность? Память о родном доме? Может, просто минутный порыв). Почувствовав раздражение сестры, я поспешила к ним. Она не такая сентиментальная, да и терпеливостью не отличалась никогда.
На Лие красовалась голубая юбка, белая блузка с коротким рукавом-фонариком и пояс-корсет. И подходит для Айриса, и стильно. На мне такой же наряд, только юбка зеленая, и пояс не чёрный, а коричневый. Было непривычно, но мне нравилось. Мама заплела нам волосы в красивые косы, потом долго обнимала нас и плакала. Мне будет её не хватать. Я посмотрела на неё в последний раз. Было жаль уходить, но надо.
- Девочки, я вас так люблю! Берегите себя, - всхлипывала мама, поправляя наши юбки и стряхивая несуществующие пылинки.
- Конечно, будем! - хором сказали мы, - и мы тебя любим! Ох уж эта связь. Мы и говорим уже одинаково!
- Помните, вам ещё нет восемнадцати, вы не распространяетесь насчёт вашей связи и никому и никогда не скажете, что вы с Земли!