– Я уверена, что ты не "залежишься на полке", Софи. Ты слишком красива.
Темные глаза молодой девушки просветлели.
– Вы так думаете?
Тедди улыбнулась:
– Ну конечно.
Софи просияла.
– Я думаю, сеньор Валькес будет очень счастлив. Вы идеально ему подходите. Мне не нравилась его предыдущая подруга. Она была просто бессердечная сволочь. Знаете ли вы, что она мне сделала в последний раз, когда здесь оставалась?
Тедди знала, что не должна поощрять девушку сплетничать, но ни за что бы не остановила эту пламенную речь.
– Нет, и что же?
– Она сказала сеньору Валькесу, что я украла деньги из ее кошелька.
– И он ей поверил?
Софи посмотрела самодовольно:
– Нет. Он знает, что я не способна на подлость по отношению к нему. Он мне доверяет. Я ему, как sobrina. Племя…
– Племянница?
– Si, племянница. Он спас меня, когда я жила с плохим человеком, который бил меня. Я обязана ему своей жизнью. Я бы никогда не сделала чего-то, что могло опозорить его.
Тедди начинала видеть Алехандро в совершенно ином свете. Тугой узел обиды в ее груди начинал ослабевать.
– Он очень хороший человек, раз так заботится о тебе.
– Вы его очень любите, si? – сказала Софи.
– Мне трудно даже описать, что я чувствую к сеньору Валькесу.
Тедди надеялась, что ее загадочного ответа было достаточно, чтобы удовлетворить любопытство молодой девушки.
– Может быть, когда вы изучите наш язык, вы найдете нужные слова?
Алехандро сидел в зале и потягивал вино из бокала, когда Тедди вышла к ужину. Она была одета в черные брюки и серый вязаный свитер. На шее мерцала нитка жемчуга. Ее волосы были аккуратно уложены, из макияжа на лице только блеск для губ. Ее хромота была особенно заметна, видимо, она еще не отошла от долгого путешествия. Она не произнесла ни слова жалобы, но Алехандро знал, как ей нелегко.
– Ты отдохнула?
– Да, спасибо.
Он налил вина и протянул ей.
– Софи похвалила мой выбор. Я должен поздравить тебя с успешной ролью преданной жены.
Щеки Тедди пылали.
– Я почти ее провалила. Я вдруг поняла, что даже не знаю, когда умер твой отец.
– Два года назад.
– А твоя мать еще жива?
– Она живет во Франции. Мы не близки.
Тедди закусила губу.
– Мы даже не придумали, как встретились.
Алехандро наблюдал, как ее щеки стали на оттенок темнее.
– Давай оставаться как можно ближе к истине. Мы познакомились несколько лет назад. Потом снова встретились в Лондоне и влюбились.
Она поморщилась:
– И ты думаешь, что люди поверят в это?
Алехандро пожал плечами:
– Люди любят, когда бабники остепеняются и находят свою вторую половину. Давай не будем разочаровывать публику?
– А почему у нас не было нормальной свадьбы и медового месяца?
– Потому что мы не хотели поднимать шумиху из-за недавней смерти твоего отца. А в медовый месяц мы отправимся сразу после окончания сезона поло.
Алехандро протянул Тедди тарелку с закусками, но она покачала головой.
– Твой брат живет вместе с тобой?
– Нет, у него свой дом в получасе езды отсюда, но он проводит много времени за границей, играя в поло.
– И все же я должна знать о тебе все. Например, в какую школу ты ходил? Какую кухню предпочитаешь? Чем ты занимаешься помимо работы… кроме спасения беспризорников?
– Если я и помогаю нескольким детям, которые нуждаются в поддержке, это никого не касается.
– Все равно ты должен был мне сказать.
– Почему?
Тедди повела плечами:
– Мне было бы гораздо проще, если бы я знала о тебе больше. Немного справочной информации, вот и все. Помимо того, что я и сама могу прочитать в прессе.
– Я ходил в школу в Буэнос-Айресе, потом меня перевели в школу-интернат в Англии, – ответил Алехандро. – Мой отец хотел, чтобы мы с Луисом получили образование за рубежом. Моя любимая еда – стейк, средней прожарки. У меня немного свободного времени, но, когда оно появляется, я отправляюсь в поход. Как правило, один.
Тедди посмотрела на содержимое своего стакана, но не сделала ни глотка.
– Что я должен знать о тебе?
– До семи лет я ходила в деревенскую школу, потом мои родители развелись и меня отправили в интернат.
Она говорила монотонно, как будто рассказывала о ком-то другом.
– Моя любимая еда – шоколад. В свободное время я читаю, рисую или гуляю по саду.
– Что случилось с твоей ногой?
Тедди на мгновение сжала губы.
– Я упала с лошади, когда мне было десять лет, и сломала бедро.
– Должно быть, неудачное падение.
– Точно.
Выражение ее лица было бесстрастным.
– Сколько тебе было лет, когда у тебя впервые появился парень?
Тедди тут же отвела взгляд.
– Я не помню.
– Что, давно, да?
Она сделала пару глотков, прежде чем бросить ему тот же вопрос:
– Как насчет тебя?
Алехандро коварно улыбнулся. Ему стало интересно, был ли у нее когда-нибудь любовник. Чем больше он узнавал Тедди, тем больше думал, что она не так-то просто согласится стать его любовницей. Возможно, травма ноги заставила ее полностью разувериться в собственной привлекательности для мужчин.
– Мой первый поцелуй был в шесть лет, а первый сексуальный опыт в пятнадцать, – сказал Алехандро, нарушив молчание.
– Довольно рано…
– Поцелуй или секс?
Она вспыхнула.
– Я полагаю, ты думаешь, что я старомодна.
– Не пытайся думать за меня.
– Ты читаешь все по моему лицу. Ты думаешь, что я все еще девственница, не так ли?
Алехандро выдержал ее взгляд.
– А разве нет?
Ее подбородок снова приподнялся.
– Нет.
– Когда ты в последний раз занималась сексом?
Тедди закашлялась и отвернулась.
– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.
– Почему нет?
– Потому что мы с тобой вовсе не муж и жена, так что нам не нужно откровенничать друг с другом и поверять самые сокровенные тайны.
– Мое прошлое документально подтверждается в прессе, если тебе интересно.
– Не интересно.
Алехандро внимательно наблюдал за Тедди. Было кое-что в ее спокойной красоте, что нравилось ему все больше. Она не пряталась за слоями макияжа или дизайнерской одежды. Но ее серо-голубые глаза были умны и наблюдательны, а манеры – безукоризненны. Она не говорила со слугами свысока, а общалась с ними, как с равными. Ее можно было легко не заметить в толпе, и все же она была из тех, кого уже не забудешь, если познакомишься ближе. Она была будто из другого мира, что казалось Алехандро странно заманчивым.
– Софи сделала мне выговор, что я не перенес тебя через порог.
Она застыла.
– Я этого и не ожидала.
– Но ты была разочарована. – Он увидел румянец на ее щеках. – И на церемонии тоже. Это было упущением с моей стороны – не поцеловать тебя.
Тедди отшатнулась, ее глаза расширились.
– Могу заверить тебя, что я не разочарована.
Лгунья. Конечно, она была разочарована. Черт возьми, он сам был разочарован. Он хотел поцеловать ее мягкие губы уже очень давно.
Алехандро подошел к Тедди и погладил по щеке, наблюдая, как ее глаза с густыми ресницами округляются все больше. Он слышал, как у нее сбилось дыхание, а ее трость с глухим стуком упала на ковер. Он почувствовал легкий цветочный аромат ее духов, ощутил мягкость ее кремово-белой кожи.
Они стояли лицом к лицу. Алехандро чувствовал притяжение между ними; первобытное желание было сильным, подавляющим. Он обнял ее за талию и притянул к себе.
Тепло разлилось по его жилам. Он хотел Тедди так сильно, как не хотел еще никого на свете.
Ее рот раскрылся от хриплого вздоха. Ресницы сомкнулись, когда он наклонился к ее лицу. Ее прерывистое дыхание было сладким и пахло ванилью. Алехандро слегка коснулся губами ее рта, но, когда отстранился, ее губы снова прильнули к нему.
Его язык скользнул в уголок ее рта, и она открылась ему навстречу с дрожащим вздохом. Он наслаждался тем, как осторожно она отвечала ему, прижимаясь все ближе.
Рука Алехандро потянулась к ее шелковистым волосам, освобождая их от заколки. Они рассыпались по плечам душистым облаком. Другая рука скользнула на ее бедра, прижав ее еще крепче, заставляя почувствовать твердость его члена. Алехандро ничего не мог поделать. К Тедди его влекла совершенно непреодолимая сила. Испепеляющее желание летело по венам с бешеной скоростью, отбрасывая в сторону все доводы разума.
Тедди тихонько ахнула, когда он скользнул рукой под ее свитер и забрался под бюстгальтер, чтобы почувствовать мягкость ее атласной кожи. Ее сосок был похож на тугой бутон, зажатый между кончиками его пальцев. Он неистово целовал ее, наслаждаясь тем, что его тело было для нее таким же желанным, как и ее тело для него.
Его рука потянулась к молнии на ее брюках, но она отстранилась, словно ее окатили холодной водой. Ее руки дрожали, когда она поправляла свитер. Она не смотрела ему в глаза.
– Мне очень жаль… Я… я не могу.
Алехандро вздохнул с таким отчаянием, что это шокировало его самого. Он всегда умел контролировать себя. Но сейчас он хотел Тедди так сильно, что потерял всякую способность сопротивляться своим желаниям. На его губах застыл вкус ее ванильных губ, а руки покалывало от прикосновений к ее нежной, мягкой коже.
Не потому ли он держал дистанцию на церемонии и в автомобиле, что знал: стоит переступить черту, и возврата уже не будет?
Алехандро попытался надеть маску безразличия, но Тедди не могла не увидеть блеск первобытного желания, который все еще горел в его глазах.
– Надеюсь, сейчас я компенсировал свое невнимание.
Тедди старательно отводила взгляд. Ее губы припухли от поцелуя, а подбородок покраснел от прикосновений его щетины.
А ведь раньше его техника обольщения ни разу его не подводила. Поцелуй, ласки, томный взгляд – вот и все, что требовалось. Но с Тедди его система впервые дала сбой.
Наблюдая за тем, как она собирает свои волосы в хвост, Алехандро молча протянул ей упавшую трость. Она взяла ее, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Думаю, я пропущу сегодняшний ужин.
Алехандро подавил вздох. Он не признался бы даже под пытками, что хотел поужинать с Тедди сегодня. Ему нравилось, как она говорит, как смотрит на него. Он хотел больше узнать о ней, о ее отношениях с отцом, о ее детстве.
Но нет, пустое.
В любом случае через полгода ее здесь уже не будет. Не стоит к ней привыкать.
– Убегаешь, Тедди?
Он заметил, что Тедди сильно напряглась. Она какое-то время собиралась с духом, прежде чем повернуться и смерить его ледяным взором своих серо-голубых глаз.
– По-моему, вполне очевидно, что бегать я не могу.
Алехандро стало неловко. Черт побери, опять выбрал не те слова.
– Извини. Я не хотел тебя обидеть.
Ее губы были плотно сжаты. Было почти невозможно поверить, что эти губы он только что целовал, наслаждаясь их мягкостью и податливостью.
– Меня обижает твое мнение. По-твоему, я так отчаянно нуждаюсь в мужчине, что готова прыгнуть в постель к практически незнакомому человеку. Я даже не люблю тебя.
Алехандро не смог удержаться от улыбки.
– Думаю, поэтому ты влепила мне такую звонкую пощечину, когда я поцеловал тебя.
Ее щеки зарделись, а глаза гневно засверкали.
– Еще не поздно это исправить.
Он посмотрел на ее руки. Левой рукой она вцепилась в трость. Пальцы правой руки судорожно сжимались и разжимались, как будто она действительно готовилась ударить его по лицу. Он даже хотел, чтобы она сделала это.
Он ухмыльнулся:
– А ты не стесняйся, mi dulzura.
Глаза Тедди снова вспыхнули.
– Ну уж нет! Я терпеть не могу мужчин, которые используют женщин только для развлечения.
– Поверь, ты бы тоже получила удовольствие.
Ее щеки снова вспыхнули.
– Ты когда-нибудь думал о чем-то, кроме секса и работы?
– Конечно, о еде, – сказал он. – Вместе с двумя предыдущими пунктами. Кстати, хочешь, я пошлю к тебе Софи с подносом? Ты можешь передумать и проголодаться.
– Спасибо, не стоит.
Алехандро наблюдал, как она, хромая, пошла к двери. Ну что ж, он и один прекрасно проведет этот теплый весенний вечер.
И все же он никогда не чувствовал себя более недовольным, чем сейчас.
Глава 5
Тедди закрыла дверь своей комнаты и прислонилась к ней, переводя дыхание. Она до сих пор ощущала вкус поцелуя с Алехандро. Чувствовала теплую ласку его прикосновений на своей груди. Тедди дрожала от желания.
Почему Алехандро затеял игру в соблазнение? Да просто потому, что именно Тедди сегодня оказалась с ним рядом. Была бы вместо нее любая другая девушка, он и на нее бы перевел свое внимание. Тедди хотела романтики. А еще она хотела разделить радость от близости с тем, кто понимал и уважал ее. Хотела почувствовать себя единственной. Но зачем себя обманывать? У них с Алехандро нет будущего.
Тедди не понимала, зачем ее отец так зло подшутил над ней. Она любила свою работу, которая дарила ей радость и смысл существования. Когда она погружалась с головой в творчество, она совершенно забывала о том, что до сих пор не встретила любимого человека. Она не думала о семье, которой у нее никогда не было и никогда не будет.
Так почему же сейчас эти мысли навязчиво лезут ей в голову?
Теперь-то мечтать об этом еще более бессмысленно, чем раньше. Жизнь подкинула ей другие карты, и их нельзя вернуть в колоду и перераздать.
И все же ее отношения с Алехандро – не самый худший расклад. Многие не получают и такого шанса.
Полгода фиктивного брака с Алехандро должны были принести Тедди богатство. Отец скопил состояние на недвижимости и акциях; этих денег вполне достаточно, чтобы содержать поместье и обустроить дом. И как бы ни был привлекателен ее фиктивный муж, как бы она ни желала его – она должна сделать все возможное, чтобы с достоинством продержаться эти полгода и не наделать глупостей.
Тедди, прихрамывая, подошла к столу для рисования, где она оставила свой альбом и карандаши. Она полистала страницы, и острое чувство ностальгии нахлынуло на нее. Она смотрела на прекрасных фей и веселых эльфов, резвящихся в волшебных садах из причудливых сказочных цветов.
Она грустно подперла подбородок и посмотрела в окно, за которым располагались живописные сады виллы Алехандро.
Вряд ли эти сады будут способны вдохновить ее на новые работы.
Утром Эстефания сообщила Тедди, что Алехандро вызвали в конюшню, потому что одна из его призовых кобыл пострадала на пастбище от столкновения с другой лошадью.
– Я не знаю, как долго он там пробудет, сень ора Валькес, – сказала экономка. – Он ждет ветеринара. Вы бы хотели позавтракать, si? Сегодня Софи не работает, поэтому прислуживать за столом буду я. Здесь есть укромный уголок, закрытый от солнца. Отец сеньора Валькеса проводил там много времени.
Тедди никак не могла привыкнуть, что теперь к ней все обращаются "сеньора Валькес". Но ничего, это дело времени.
– Завтрак на террасе – это чудесно.
Укромный уголок террасы был великолепным местом под пологом цветущей глицинии, которая сформировала своего рода грот. В нем уютно расположились ажурный железный столик и стулья. Низкая ограда вокруг террасы создавала многоярусный эффект. Обширные сады располагались ниже, симметричные и аккуратные, как в величественных поместьях Италии и Франции. Весенний воздух был теплым и ароматным, а легкий ветерок, похожий на дыхание призрака, шелестел листвой и слегка обдувал лицо.
Тедди подумала об отце Алехандро, Пако, мужчине, который получил травму в результате несчастного случая. Он был прикован к инвалидной коляске, потеряв способность самостоятельно принимать пищу. Тедди также вспомнила о матери Алехандро, Элоизе, которая ушла из семьи, когда сыну было всего десять лет. Судя по тому, что слышала Тедди, Элоиза не смогла справиться с несчастьем, которое постигло ее мужа. Она оказалась связанной узами брака с мужчиной, который уже не мог быть мужчиной.
И все же в голове Тедди не укладывалось: как Элоиза могла оставить двух маленьких сыновей? Что заставило ее отказаться от них? Они оба имели репутацию Казановы и предпочитали жить одним моментом. Алехандро преуспел в бизнесе, а Луис путешествовал по миру, будучи чемпионом по игре в поло. Оба добивались успеха, целенаправленно и безжалостно получали то, чего хотели. Возможно, именно уход матери сделал их недоверчивыми к женщинам. А Алехандро еще и бросили у алтаря…
Тедди заканчивала завтрак, когда увидела Алехандро, ведущего лошадь с перевязанной ногой. Рядом шел человек, который внимательно наблюдал за действиями лошади, по всей видимости, это был ветеринар. Они завели лошадь в загон, где та сразу же принялась за еду, и теперь стояли у забора спиной к вилле и о чем-то разговаривали.
Тедди не могла оторвать глаз от Алехандро. Он был на один или два дюйма выше ветеринара и шире в плечах. Яркий солнечный свет играл в его волосах цвета воронова крыла, а легкий ветерок растрепывал их снова и снова.
Затем, будто зная, что за ним наблюдают, он повернулся к Тедди и приветливо махнул рукой.
Сердце Тедди забилось чаще… но она тут же поняла, что со стороны Алехандро это лишь показной маневр. Он знал, что от счастливого молодожена ожидают подобной реакции, и демонстрировал ее.
Тедди изобразила приветливую улыбку и также махнула своему мужу. Немного погодя мужчины пошли в ее сторону, и Тедди слегка запаниковала. Масло в огонь подлила Эстефания, которая возникла возле нее с еще двумя чашками ароматного кофе.
– Доктор Наварро хочет увидеть молодую женщину, которая, наконец, захватила сердце сеньора Валькеса, si? – произнесла экономка.
Тедди улыбнулась так широко, что у нее заболело лицо. Интересно, знает ли экономка, что они с Алехандро провели ночь в разных постелях? Ее сердце вдруг уколола ревность: а что, если у него есть пара любовниц из его многочисленной прислуги? Она гнала от себя прочь эти мысли, хотя прекрасно знала, что такое поведение было распространено среди поместного дворянства. Она видела пару симпатичных девушек на кухне.
Когда мужчины пришли на террасу, Тедди поднялась со стула, но, задев больной ногой витиеватую ножку стола, упала, чудом не смахнув кофейные чашки.
– Dulzura, с тобой все в порядке? – Сильные руки Алехандро подхватили ее. Его темные глаза глядели на нее с заботой и нежностью. – Ты не поранилась?
Гордость Тедди пострадала гораздо больше, чем ее нога. Она чувствовала, что ее лицо пылало. Она вдруг вспомнила многочисленные досадные неприятности из детства, когда ее неуклюжесть делала ее мишенью для резких замечаний отца. Каждый раз, спотыкаясь, она готовилась к шквалу язвительной критики. Она была не в состоянии избавиться от этого страха даже после смерти отца. Тедди с трудом подняла глаза на Алехандро, хотя ей хотелось немедленно спрятаться подальше от людских глаз.
– Нет, я в порядке. Извините. Я чуть не опрокинула ваш кофе.