Не долго думая я снова переоделась в футболку, и мы начали рыться в коробках. Я искала что-нибудь, что можно надеть с блузкой; что искал Форд, мне было неизвестно. Он сказал, что я отлично потрудилась над домом и что он почти доволен своей спальней. "Почти", - подчеркнул он с огоньком в глазах.
Я открыла очередную коробку.
- Знаешь, в приглашении говорилось, что это "ежегодное чаепитие", но откуда нам знать, как давно установилась эта традиция. Может, нынче первый раз? Тебе не приходило в голову, что все подстроено специально для того, чтобы город получил на растерзание знаменитость? Они будут задавать тебе вопросы...
Форд так побледнел, что в меня будто бес вселился. Я стала надвигаться на него, потирая руки и мерзко посмеиваясь, как киношный злодей.
- Итак, мистер Ньюкомб, я расскажу вам сюжет моей будущей книги, вы ее напишете для меня, а деньги мы поделим пополам!
Я оказалась уже в нескольких дюймах от него. Он закрыл лицо руками, словно я собиралась наброситься на него с топором.
- О нет! Нет! - Он стал проворно отползать от меня.
- И агента, - я нависала над ним, - вы найдете для меня агента, который отвалит за мой сюжет кучу денег, а если вы, не дай Бог, этого не сделаете, я...
Он блеснул хитрым глазом.
- Что тогда?
- Я вывешу в Интернете ваш домашний адрес и напишу, что вы хотите, чтобы люди присылали вам все свои рукописи. Написанные от руки. Что вы сами их перепечатаете.
- Нет... Нет... - простонал он и начал оседать на пол, как злая колдунья, которая стала таять.
Я наклонилась над ним.
- И это еще не все...
- О, прошу прошения, - раздался голос с лестничной площадки. - Кто-нибудь из вас может спуститься на кухню? Надо решить один вопрос насчет раковины и водостока.
Мыс Фордом посмотрели друг на друга, как расшалившиеся детишки, которых мама позвала ужинать. Я пожала плечами и пошла вниз. Кое-что о Форде Ньюкомбе я уже знала: канализационные трубы его не волнуют.
Глава 7
Форд
Неудивительно, что она такая тощая - пашет, как десяток демонов. Джеки целыми днями носилась вверх-вниз по лестнице, отвечала на вопросы бесчисленных рабочих и убирала завалы грязи. Какая-то часть меня твердила, что надо ей помочь, но другая часть не желала связываться с этим хаосом. Вместо этого я занялся подключением дома к двадцать первому веку. Когда Джеки нашла для меня адрес магазина электроники, я провел там целый день, выбирая оборудование для кабинета: компьютер, оргтехника, музыка - она нужна для вдохновения. Кроме того, я просмотрел некоторые книги в библиотеке: ничего ценного, никаких раритетных изданий, однако мне попалась пара отличных книг об истории, флоре и фауне Северной Каролины.
Тем не менее ни одной книги с упоминанием о Коул-Крик мне найти не удалось. Либо кто-то намеренно их вывез или уничтожил, либо маленький городок никого не вдохновил на написание книги или хотя бы очерка истории. Эту гипотезу я, однако, отбросил. Мой опыт показывает, что люди любят свои маленькие городки и охотно пишут о них.
В четверг утром принесли приглашение на праздничное чаепитие в местном парке. Я бы вряд ли откликнулся на приглашение сам, но Джеки едва не лопалась от желания поучаствовать, поэтому я тоже сказал, что пойду.
Через пять минут после того как я покинул кухню, она молнией пронеслась наверх, едва не сбив с ног маляра. Любопытненько, подумал я и пошел за ней. Я застал ее в спальне: она сидела на кровати и держала в руках платье, которому самое место в мешке для тряпок и лоскутков. Ага, подумал я, она волнуется из-за наряда для чаепития. Джеки говорила, что на чердаке полным-полно старой одежды, и я напомнил ей об этом.
Не сомневаюсь, если бы я загораживал выход, она сбила бы меня с ног и пробежалась по мне. А так она просто поднырнула под мою руку - с такой скоростью, что я едва не провернулся на месте.
Мы обшарили несколько коробок со старьем и нашли ей одежду. Минут через сорок за ней пришел сантехник. Я еще несколько минут просидел на чердаке. Мне было в некотором роде хорошо. Не знаю, что такого есть в Джеки, но рядом с ней я не чувствую той глубокой боли, которая поселилась во мне после смерти Пэт.
Я решил, что мне пора завести любовницу. Джеки кажется мне все более и более привлекательной. В этой блузке она выглядела как женщина. Когда она в джинсах и футболке, ее обаянию еще можно сопротивляться, но в этом кружевном женском одеянии... Ну, в общем, она чертовски хороша. А так как она уже дала мне понять, что от меня ей нужны только подписанные чеки, гордость не позволяла мне ухлестывать за хорошенькой ассистенткой.
В пятницу, после обеда, дом выглядел уже и вполовину не так плохо, как вначале. Я был настолько занят оборудованием кабинета и сортировкой библиотеки, что не обращал особого внимания на то, что делает Джеки. Может, она уже говорила мне, что они с аукционистом заключили своего рода сделку, но я ее не услышал. Так что когда в пятницу рано утром подъехали грузовики и рабочие стали заносить мебель в дом, я выразил протест. Однако оказалось, что прямо в соседнем округе умерла богатая пожилая дама и взрослые дети решили распродать содержимое ее дома. Так что Джеки вложила деньги, вырученные от продажи белчеровского добра, в покупку этой мебели. А когда ее привезли, она носилась как угорелая, указывая четверым грузчикам, как расставлять диваны, стулья и столы.
Пока длился этот хаос, я заперся в библиотеке и освежил в памяти книги Фрэнка Йерби. Все-таки не зря в свое время его книги так хорошо раскупались.
В час она постучалась и вручила мне целый поднос еды. Потом она постучалась в три, на этот раз - одетая для чаепития в белую блузку, которую я для нее нашел, и черные брюки с широкими штанинами. Выглядела она чудесно.
- Иди одевайся, - велела она мне тем же тоном, каким отдавала распоряжения грузчикам.
Я посмеялся, однако пошел наверх и переоделся в чистую рубашку и брюки.
Мы прошлись по улице в молчании и завернули за угол ближайшего к парку дома. Нам открылся прелестный вид: столы для пикника ломились от угощения, и примерно полсотни человек окружали их. Музыканты уже расположились на сцене и настраивали инструменты. Детишки в самых нарядных костюмчиках и платьишках степенно прохаживались вокруг и ждали момента, чтобы скрыться от бдительного родительского ока и взяться уже за проделки, которые им делать запретили. В общем и целом все выглядело вполне миленько, и мы с Джеки направились прямиком к столам.
Я старался держаться Джеки, потому что в принципе не люблю незнакомцев, однако она - маленькая мисс Общительность - в мгновение ока растворилась в толпе.
Меня "поприветствовали" - это означало, что меня взяли в оборот мэр Коул-Крик и главный библиотекарь мисс Эсси Ли Шейвер.
Едва увидев эту парочку, я удивленно заморгал. Мэр - уверен, у него есть имя, но его называли, исключительно мэром - был одет в зеленый пиджак и жилет из золотой парчи. Он носил большущие рыжеватые усы и сложением очень напоминал Шалтай-Болтая: в поясе дюймов пятьдесят, ножки тонкие, как у журавля, а крохотные начищенные ботиночки пришлись бы впору годовалому малышу. Говорил он таким тоненьким голоском, что я с трудом его понимал.
Тем не менее я стоял и слушал его, изо всех сил стараясь смотреть ему в глаза, а не осматривать его с головы до ног. Подошла Джеки с полной тарелкой всякой снеди в руках и прошептала мне:
- Иди по дороге из желтого кирпича. Иди по дороге из желтого кирпича.
После этого мне пришлось приложить гигантские усилия, чтобы сохранить серьезное лицо: мэр и впрямь походил на высокого жевуна.
Прошло немало времени, прежде чем мэр "сдулся", закончил приветственную речь, и эстафету приняла мисс Эсси Ли - долговязая, тощая, еще более плоскогрудая, чем Джеки. Она нарядилась в старую блузку, очень похожую на ту, что надела сегодня Джеки. Я ждал момента, когда мэр остановится перевести дыхание, чтобы отвесить этой блузке комплимент и таким образом, может быть, заслужить прощение за ужасный телефонный разговор, однако мэр все не умолкал и не умолкал.
Джеки вертелась вокруг столов, которые выглядели так, словно пара рогов изобилия трудилась всю ночь, и смеялась с десятком других людей. Я разрывался между завистью и раздражением: я тоже хочу поесть и посмеяться, почему же она не спешит мне на помощь?
Я был так погружен в мысли о еде, что пропустил слова мэра мимо ушей.
- Так что, как видите, произошла ошибка, - говорил он. - Подростки сочинили байку, чтобы объяснить свою находку, а мисс Эсси Ли приняла вас за самозванца, который притворяется прославленным писателем, и поэтому повесила трубку.
У стола с угощением стояла женщина, красивая именно той красотой, которую я ценил: овальное лицо, темные прямые каштановые волосы до пояса. На ней было черное платье-футболка и открытые сандалии. Она слушала, что говорила ей Джеки, потом повернулась и взглянула на меня - я улыбнулся. Она не улыбнулась в ответ, но и глаз не отвела. Я уже собрался извиниться перед Мэром Жевуном и улизнуть, когда мисс Эсси Ли взяла меня под руку и увела прочь. Я с сожалением оглянулся, но женщины в черном и след простыл.
Я вздохнул и отдался на волю мисс Эсси Ли. Мы с ней остались вдвоем, наполовину скрытые от остальных гостей нависающими ветвями дерева, и она говорила мне что-то, что я, по ее мнению, должен был узнать.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: сбывается самый страшный мой кошмар. Мисс Эсси Ли Шейвер рассказывала мне историю, которую я должен положить в основу книги. А так как эта особа заправляла делами местной библиотеки, куда я намеревался получить доступ для своих изысканий, я не мог себе позволить просто уйти. Надо было слушать.
По-моему, ей казалось, что если я купил дом "дорогого мистера Белчера", то теперь я просто умираю от желания услышать трагическую и романтичную историю великой любви Эдварда, единственного сына мистера Белчера. Она подробно живописала мне, как Эдвард жил жизнью праведника, а в пятьдесят три попросил руки красавицы Генриетты Коул, которая была на двадцать семь лет его младше.
Фамилия "Коул" резанула мне слух.
- Как Коул-Крик? - спросил я.
Тогда-то я и узнал, что город основали семь семейств, а Генриетта Коул действительно происходила из рода отца-основателя.
Мисс Эсси Ли щебетала без умолку. Она рассказала, что злонравная Генриетта Коул не захотела иметь никакого дела с "милым" Эдвардом и закрутила любовь с красивым молодым человеком, который приехал в Коул-Крик управлять местным керамическим заводиком.
Я ждал продолжения истории, но оказалось, что это все. Мисс Эсси Л и захлопнула рот и больше не произнесла ни слова. Зачем, интересно, она рассказала мне эту длинную запутанную историю о погубленной любви? Мне на ум пришли слова "отвлекла внимание". Может, она хотела этой историей сбить меня со следа? Отвлечь от истории про дьявола?
Если так, то у нее ничего не вышло. Моя помощница рассказала историю убийства так, словно видела все своими глазами. Спустя несколько дней после того, как она приехала в этот город, ей приснился вещий сон. Нет, не думаю, что повесть об утраченной любви собьет меня с пути истинного.
Когда мисс Эсси Ли умолкла, я решил, что наконец-то могу смыться. Пожевать что-нибудь, выпить и поискать ту женщину с роскошными волосами.
Но я не мог и шагу ступить. Я слышал, что потребность писать - это писательское проклятие, и потому мне необходимо было узнать, чем все закончилось.
- А что с ними случилось потом? - спросил я и сам удивился.
- Умерли молодыми, конечно же, - ответила мисс Эсси Ли таким тоном, будто я, известный писатель, разочаровал ее подобным вопросом. - Такая любовь долго не живет.
Я хотел уточнить, чья именно любовь - сбежавших молодых людей или старого Эдварда к юной Генриетте. Но, взглянув на лицо мисс Эсси Ли, я просто не осмелился задавать вопросы.
- Возможно, я зайду к вам в библиотеку, и вы мне расскажете поподробнее, - сказал я.
Она просияла. Красивые зубы, подумал я.
- Да, так мы и сделаем, - заявила она, резко развернулась и зашагала прочь.
Свобода! Я по кратчайшей траектории спланировал к столу. Большую часть угощения уже смели, и гости начали расходиться. Трое малышей лет пяти забрались под эстраду и ни в какую не желали вылезать.
Джеки разговаривала с двумя женщинами, которые, увидев меня, поспешно ретировались. Вот что значит быть знаменитостью: люди либо оттирают друг друга локтями, лишь бы подобраться ко мне поближе, либо сбегают, едва завидев меня.
- Люди здесь славные. - Джеки откинула салфетку со скамейки - под ней обнаружилась полная тарелка лакомств. - Я приберегла кое-что для тебя. Так чего от тебя хотела эта сушеная селедка?
Я улыбнулся и накинулся на еду.
- Отвлечь меня другой историей.
- Дай угадаю: про семерых...
- Отцов-основателей. - Я дал ей понять, что тоже кое-что выяснил.
- Что она тебе рассказала? - Джеки кивнула и сторону мисс Эсси Ли. - Она выглядела очень серьезной.
- Старую историю любви. Я тебе потом перескажу. А кто...
- Та длинноволосая женщина, на которую ты пялился как ненормальный?
- Я не... - забормотал я, но потом решил не поддаваться Джеки. - Да, та самая. Она замужем?
- Дважды... - Джеки сверлила меня взглядом, но я упорно старался на нее не смотреть. - Разведена. Детей нет. Ей сорок два, она работает персональным помощником у Ди Эл Хейзел.
По ее тону я понял, что должен знать это имя, но барбекю из цыпленка, которым был набит мой рот, оказалось таким вкусным, что я не мог соображать. Много лет назад я услышал одну мудрость, которая впечаталась мне в память: "Ни один янки не съест того, что можно продать, и ни один южанин не продаст то, что можно съесть". Еда в моей тарелке полностью это подтверждала; и я не перестал жевать, чтобы припомнить, кто такой Ди Эл Хейзел.
- Скульптор. - пояснила Джеки, - чьи работы стоят в крупнейших галереях и музеях США.
- Ты знала это и раньше? - Я откусил кусочек хлеба.
Джеки улыбнулась:
- Не-а. Мне рассказала Ребекка Кутшоу. Твоя пассия.
Я посмотрел на Джеки: она подтрунивает надо мной или ревнует? Я не мог разгадать, что стоит за ее улыбкой.
- Видишь вон ту блондинку?
Она указала на маленькую хорошенькую пышечку, которая что-то втолковывала девочке в белом платьице с большим грязным пятном на подоле. Я улыбнулся: они явно мама и дочка, но при этом - полные противоположности друг друга. Платьице с широким голубым поясом (осталось с чьей-то свадьбы?) не могло меня обмануть. Я бы голову дал на отсечение, что она тот еще сорванец: рыжие волосы, заплетенные в косички, веснушки и ноги, хоть и закованные в фирменные модельные туфельки, которые просто созданы для лазания по деревьям. А мама ее рождена, чтобы нежиться в ваннах с пеной и беспомощно цепляться за чье-нибудь крепкое плечо.
- Она мне нравится, - твердо сказала Джеки. - Ее зовут Элли, и она очень славная. - Она смотрела на меня так, словно я должен был разгадать намек.
Я застыл с куриной ножкой в руке.
- Ты хочешь сказать, что она тебе нравится?
- Можешь ты хоть на десять секунд забыть о сексе? Я хочу сказать, что она добрая, и у нее отличное чувство юмора, и что, это, конечно, твой дом, но не будешь ли ты против, если я приглашу туда друзей? - выпалила она на одном дыхании.
Я испытал такое облегчение, что в два укуса расправился с куриной ножкой. Разумеется, сексуальная ориентация личного помощника меня никоим образом не касается, но... Джеки сверлила меня глазами.
- Что такое?
- Я сказала Элли, что Тесса, ее дочка, может оставаться у нас - я имею в виду, в твоем доме - по четвергам, после обеда. Тебя устраивает?
- Наверное, - осторожно ответил я. И как прикажете мне работать, когда в гостиной будут хихикать женщины, а во дворе вопить дети? Впрочем, я уже шесть лет не работал в тишине и покое. Может, хоть шум поможет?
Я не успел ничего сказать: к нам подошел Нейт. Он напоминал мне меня самого. Ему выпала нелегкая судьба: родители погибли, когда ему было четыре, и с тех пор он живет с бабушкой-калекой, и все, что у него есть, он зарабатывает сам. Мне понравилось вместе с ним возиться с электроникой, и я поклялся помочь ему всем, что только в моих силах. Но пока больше всех ему помогла Джеки, отдав полторы тонны хлама.
- Бабушка передавала большое спасибо, - смущенно проговорил Нейт.
Я не сводил глаз с Джеки. Она говорила об этом мальчике с неподдельным вожделением. Неужели она и впрямь попытается его соблазнить?
- Она спрашивала, может ли как-то отплатить вам?
- Она оказала нам большую услугу, освободив дом от этих вещей, - сказал я. Мы с Джеки об этом не говорили, но я обрадовался, что она не потребовала с Нейта процент от выручки. - У нас на чердаке много чего еще. Может, на следующей недельке заедешь за следующей партией?
Как я ни старался, я не замечал, чтобы Джеки смотрела на парня с похотью.
- А разве Джеки вам не говорила? - В голосе Нейта слышался энтузиазм. - Я буду работать у вас все лето. Я ваш новый садовник! О! Там...
Я обернулся и увидел девушку, которую отвозил в больницу, - рука у нее была в гипсе. Она только что пришла.
- Иди, - сказал я, и мальчишку как ветром сдуло. Я пристально посмотрел на Джеки. - Тебе не кажется, что можно было хотя бы поставить меня в известность, кого я нанимаю?
- И оторвать тебя от "Мандинго"? Нет уж. Кроме того, это я его наняла, и я же буду Совращать - конечно, когда не буду кувыркаться с Элли. О, смотри-ка! Вон твоя зазноба Ребекка.
Она развернулась и ушла.
Я не собирался принимать ее замечания близко к сердцу и неспешной походочкой двинулся к Ребекке, чтобы познакомиться.
- Привет, - сказал я. - Я...
- Форд Ньюкомб. - Вблизи она оказалась еще привлекательнее. - Мы все прекрасно знаем, кто вы такой - городская знаменитость. Ну, так что вы, мистер Ньюкомб, думаете о нашем городишке?
- По правде сказать, я мало что видел здесь... - Я намекал, что она могла бы организовать мне экскурсию.
Она сделала глоток из стакана, и я уловил запах бурбона. И где, скажите на милость, тут подают спиртное?
- Если вы дошли от дома сюда, считайте, видели весь город.
В ее голосе послышалась скрытая злость, которая несколько остудила мой пыл.
- И то верно, - сказал я, продолжая улыбаться. - Но я еще не имел счастья посмотреть окрестности.
Она выпила еще и ничего не ответила. Я предпринял новую попытку:
- Я тут купил большой газовый гриль, но есть одна загвоздка: надо его обновить... - Я надеялся, мне удается быть очаровательным. - Может, в следующую пятницу придете на ужин?
- Не могу, - ответила она. Никаких тебе извинений. Никаких сожалений. "Не могу" - и все.
- А в субботу?
- Не могу, - повторила она, осушила стакан и ушла. Вот тебе и городская знаменитость. Даже свидания не добьешься.
- Она тебя отшила, да? - Джеки подошла ко мне сзади.
- Нет, я... Она...
- Да не переживай ты так. Элли говорит, у Ребекки проблемы. - Джеки щелкнула себя пальцем по горлу. - Пошли, поболтаем с Элли.