Не знаю, как так получилось, но через четыре часа у нас дома состоялась небольшая вечеринка. После того как меня отбрила подвыпившая Ребекка, вокруг меня стали собираться люди - просили автограф, и на какое-то время я оказался занят этим.
В конце концов музыканты забрали свои инструменты, и чаепитие закончилось. Джеки пришла и вытащила меня из толпы почитателей - вытащила в прямом смысле: обеими руками обвила мою руку и увлекла прочь.
- Нет, ну правда! - воскликнула она. - Я никогда не встречала такого человека, как ты. Почему ты так груб с теми, кто на тебя работает, и так мил с теми, кто видит в тебе только "билетик в мир звезд"?
- Это вопрос денег. - Я внезапно почувствовал себя счастливым оттого, что вечеринка закончилась. - На тех, кому я плачу, я могу срывать злость сколько угодно, но я должен быть приветлив с теми, кто платит мне. Ну, ты понимаешь - эти люди покупают мои книги.
- Ты и деньги. - Ее это почему-то рассмешило. - Надеюсь, ты не против, но я пригласила в гости несколько человек, так что нам пора идти.
Последнее, чего я сейчас хотел, так это гостей дома! Я жаждал вернуться в библиотеку и...
- И не смотри на меня так, - проворчала Джеки. - Я пригласила хороших людей.
Надо отдать ей должное - действительно хороших. Элли пришла с девятилетней дочерью, которая оказалась вполне самодостаточной юной особой. Она исчезла в заросшем саду, и мы почти ее не видели.
- Наверное, что-то там исследует, - предположила Элли.
Пришла пара моего возраста, Чак и Диана Фогл. Они проезжали через Коул-Крик и, как сказал Чак, завернули на чаепитие. Инженер по профессии, он заинтересовался оборудованием, которое я прикупил, и какое-то время мы провели в доме, исследуя, что моя техника "умеет делать".
Когда пришел Нейт со своей травмированной подругой, Джеки послала их на моем новом пикапе за пиццей, а сама с Элли и Дианой отправилась за пивом и вином. Час спустя мы все уже сидели на улице, жевали пиццу и смеялись от души. Все - за исключением парочки тинейджеров, которые с наступлением темноты исчезли в доме. Я чувствовал некоторую неловкость: ну чем они там могут заниматься? Но Джеки, по-видимому, никакой неловкости не испытывала. Она встала посреди холла и прокричала:
- Чтоб вся одежда осталась на месте! Ясно?!
Последовала пауза в несколько секунд.
- Да, мэм, - покорно ответил сверху Нейт.
Вечер удался. В конце концов Тесса устроилась в старомодном кресле-качалке и заснула, Джеки укрыла ее одеялом, а взрослые продолжили веселиться.
- Так чего хотела от вас мисс Эсси Ли?
Элли оказалась умнее, чем я предположил в начале знакомства. Она рассказала, что выросла в Коул-Крик и познакомилась с мужем, когда он проводил здесь исследования грунта для своей компании. Потом его перевели в Неваду, но Элли и Тесса с ним не поехали. Джеки спросила почему, но в ответ Элли только пожала плечами.
- Мисс Эсси Ли рассказывала мне про Эдварда Белчера. Историю его великой любви.
Элли фыркнула, и я сразу понял, что с этим действительно связана какая-то "история".
- Ну все, ты попала, - заметила Джеки. -Теперь тебе придется рассказать всю историю до последнего слова, или он никогда не отпустит тебя домой.
- Вот откуда вы берете идеи для своих книг - из реальной жизни? - спросила Диана.
- Он черпает их из всего, что читает, - вставила Джеки. Я даже ответить ничего не успел. - Он читает все, что напечатано. На весь день он запирается в библиотеке и читает, а потом поднимается в спальню - и опять читает. Если я хочу о чем-то его спросить, мне необходимо убедиться, что в радиусе пятидесяти футов почитать нечего. В противном случае он просто меня не слышит.
Чак запрокинул голову, прищурил один глаз и сказал:
- Сдается мне, ты от чего-то бежишь.
- Ага, - согласилась Джеки. - От работы.
Все, включая меня, засмеялись. Я заметил, что Диана и Элли с любопытством поглядывают то на меня, то на Джеки. Пока они не стали нас сватать, я обратился к Элли:
- Так расскажи нам про безгрешного сына старого Белчера.
- Безгрешного? Как бы не так! - Элли пригубила вино. - Эдвард Белчер хотел жениться на Генриетте Коул только потому, что город назван в честь ее предка. Он, наверное, думал, что союз потомков двух из семи отцов-основателей повысит его статус - он метил в губернаторы.
- Складывается впечатление, что эти семь семейств до сих пор играют важную роль в жизни Коул-Крик. Много их еще осталось тут, кроме старика Белчера и мисс Эсси Ли?
- Да, - тихо ответила Элли. - Мы с Тессой. - Она взглянула на меня. - Ребекка происходит из рода отца-основателя.
Диана бросила удивленный взгляд на Элли.
- Любопытно, что все вы еще здесь.
Улыбка на лице Элли истаяла. На мгновение она спрятала лицо за большим бокалом вина, а когда вновь опустила бокал, то выглядела очень серьезно.
- Потомки всех семей до сих пор живут в Коул-Крик. Всех, кроме Коулов. Недостает самого важного рода.
Она сказала это таким тоном, что всеобщее веселье сразу иссякло. Я хотел было спросить, в чем дело, но Джеки пнула меня под столом.
- Так что это за история о великой любви? - подчеркнуто жизнерадостно спросила Джеки.
- Да тут особенно и рассказывать-то нечего. В семидесятых годах Эдвард решил объединить свою семью и семью Коул через брак и переименовать город в Херитедж, но Генриетта сбежала с красивым молодым человеком и родила ребенка. Вот и сказочке конец.
- А что с ними случилось потом? - Я пристально смотрел на Элли. Интересно, она ответит так же, как мисс Эсси Ли?
- На самом деле я не знаю. Лжет. Но почему?
- Эдвард вскоре умер, Генриетта, кажется, тоже, - проговорила Элли наконец. - Вроде бы молодой красивый муж бросил ее.
- А что стало с их ребенком? - тихо спросила Джеки. Надеюсь, я единственный уловил странность се тона.
Элли допила вино.
- Понятия не имею. Она выросла не в Коул-Крик, это точно. Больше прямых потомков у Коулов нет, в этом я могу поклясться своей жизнью!
Она произнесла последнее слово с таким нажимом, что остальные недоуменно переглянулись: и что все это значит?
И только Джеки сидела очень тихо и, готов поспорить, вычитала и складывала в уме. В семидесятых, сказала Элли. Генриетта Коул родила ребенка, девочку, в семидесятых годах, а молодой муж бросил ее.
Джеки родилась тоже в семидесятых, и ее отец бросил жену. И когда Джеки была очень-очень маленькой, они жили в Коул-Крик.
Глава 8
Джеки
Форду я говорить не хотела, но огромная часть меня желала бегом помчаться к ближайшей автобусной остановке, сесть на первый попавшийся рейс и навсегда убраться из Коул-Крик как можно дальше. Слишком уж много странных событий со мной происходит, слишком уж много я вспоминаю.
В воскресенье я облачилась в платье по моде сороковых годов и отправилась в церковь. Она стояла милях в трех от дома, но я "знала" короткий путь через лес. Придя туда, я обнаружила на месте большого красивого здания обугленный каменный фундамент да кирпичную трубу. Как жалко, что "моя" церковь сгорела.
Когда я вернулась домой, Форд спросил, понравилась ли мне служба, но в ответ я только пробормотала что-то невразумительное и поднялась к себе. Я переоделась и приготовила великолепный обед, однако мне кусок в горло не лез. Откуда я узнала, как пройти к церкви через лес? Когда я бывала в этом городе? О Боже, что со мной произошло здесь?!
- Хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит? - спросил Форд за обедом.
Мило с его стороны, но я ничего не хотела ему рассказывать. Да и что сказать? Что у меня "предчувствие"? Керк поднимал меня на смех каждый раз, когда я говорила, что у меня "предчувствие".
После обеда я возилась в саду, а Форд смотрел по телевизору какое-то кино. Я пожалела, что не пригласила в гости Элли с Тессой. Я давно убедилась в том, что чужие проблемы отлично помогают отвлечься от своих собственных. Я могла бы расспросить Элли о том, почему она не уехала с мужем, когда его перевели в другой штаг. И хотя я поклялась никого не посвящать в подробности того, что со мной сотворил Керк может, я и рассказала бы ей об этом. Я была готова говорить о чем угодно, кроме того, как я себя чувствую в этом городке.
Я вздрогнула, когда позади меня раздался голос Форда.
- Ты меня напугал. - Я воткнула садовый совок в землю рядом с розовым кустом.
- Почему бы тебе не позвонить старым подругам? - Он присел рядом со мной. - Посмеялись бы вместе.
- Может, и позвоню. Эй, ногу убери! Ты наступил на мою перчатку.
Он отодвинул ногу ровно настолько, чтобы я смогла вытащить перчатку. Посмотрел в небо:
- Здесь хорошо.
Я прекратила прополку и села на землю.
- Да, хорошо.
Я с детства больше всего любила горный климат: на солнце тепло, а в тени прохладно.
- Что сегодня было в церкви? - спросил он и заставил меня посмотреть ему в глаза.
Его пронзительный взгляд сверлил насквозь.
- Да все то же самое, - отозвалась я. - Ты же знаешь, как эти службы проходят. Знаешь ведь?
- Я точно знаю, что ни один священник не заканчивает проповедь так быстро. Что с тобой случилось? Почему ты не осталась до конца службы?
Только я раскрыла рот, чтобы отделаться от него какой-нибудь наспех состряпанной ложью, как нечто большое и тяжелое пролетело сквозь кроны деревьев. Услышав свист рассекаемого воздуха, мы оба пригнулись. Точнее, пригнулась только я, а Форд лебедем нырнул вниз со своего стула и приземлился на меня. Должна признать, он умеет защищать женщин.
- Прости, - сказал он, скатившись с меня. - Я услышал... И... - Он выглядел смущенным.
Я поднялась и судорожно вздохнула. Он высокий и тяжелый, но хуже всего то что я приземлилась на свой совок. Ребра ощутимо болели. Не думаю, что они переломаны, но завтра утром я проснусь со здоровенным синяком.
Форд обшаривал колючие заросли кустарника - искал метательный снаряд. Морщась от боли в ребрах, я встала и взялась за дело вместе с ним.
Мы увидели его одновременно - большой камень, обернутый двухдюймовым скотчем. Под скотчем виднелась записка. Форд срезал скотч перочинным ножиком. Записка гласила: "Журнал "Тайм" за июль 1992 года". У нас обоих дух захватило.
Мы озадаченно посмотрели друг на друга. Думали мы об одном и том же: кто бросил этот камень? Зачем? Может, стоило погнаться за злоумышленником, прежде чем искать камень? И что значит эта дата?
- Как жалко, что сегодня воскресенье, - сказал Форд. - Библиотека закрыта. Хотя...
Одна и та же мысль пришла нам в голову одновременно: когда мы въехали в этот дом, в холле громоздились стопки старых журналов, включая "Тайм".
Форд в ужасе посмотрел на меня:
- Ты не...
Он хотел спросить, не выбросила ли я их.
Нет, не выбросила! Я собиралась отдать их бабушке Нейта, чтобы она продала их через Интернет, но пока не успела.
- В спальне прислуги! На чердаке! - бросила я через плечо и помчалась к двери дома.
Хотя я стартовала первая, Форд добрался до двери одновременно со мной: ноги у него были длиннее.
- Ой-ой-ой! - взвыла я, когда он попытался оттеснить меня от входа и ворваться в дом первым. - Мои ребра!
Он тут же перестал толкаться, и я, проскользнув под его рукой, первой добежала до лестницы, но Форд перескакивал через две ступеньки и потому добрался до верхней площадки раньше меня.
- Тебя никто не учил, что жульничать нехорошо? - крикнул он оттуда.
Однако в "журнальную комнату" я вбежала первой, потому что он выдохся и прислонился к стене перевести дух. Я ткнула его пальцем в живот и промчалась мимо.
Журналов в комнате было так много, а свободного места для маневров так мало, что мы почти час искали четыре выпуска за июль девяносто второго, а когда нашли, оба вывозились по уши и обливались потом. Я хотела сразу же сесть и взяться за журналы, но Форду надо было промочить горло, и мы спустились вниз. Я налила нам по стакану лимонада. Мы решили читать на улице, потому что там прохладнее. Я предложила посидеть на полукруглом балконе у меня в спальне, и Форд охотно согласился: никто из нас не хотел больше подвергаться атаке с воздуха.
Мы поделили журналы пополам. Статью нашла я. Пробежав ее глазами, я протянула журнал Форду, чтобы он прочитал ее вслух. Своему собственному голосу я не доверяла. Небольшая заметка была написана в легкой форме. Называлась статья так: "Призрак рыдает, взывая об отмщении?" В статейке говорилось о том, что в июле девяносто второго года группа молодых людей вышла на пикник в горах неподалеку от городка Коул-Крик, штат Северная Каролина. Они разбили лагерь у развалин хижины и развели в уцелевшей печи огонь.
Посреди ночи раздался громкий крик одной из туристок. Она заявила, что услышала стон, глухой, протяжный стон женщины, которая мучается страшной болью. Стон раздавался из-под каменного фундамента старой хижины. До самого утра никто не мог успокоить девушку, поэтому к рассвету все туристы вымотались и потеряли терпение. Один молодой человек, желая показать подруге, что под камнями никого нет, стал их расшвыривать.
- "Тогда-то они и обнаружили скелет женщины с длинными темными волосами", - прочитал Форд и посмотрел на меня.
Я подтянула колени к груди и спрягала лицо. Похоже, моя история про дьявола, по крайней мере та ее часть, где говорится про убийство, - чистая правда.
Мне пришло в голову, что раз уж я бывала в Коул-Крик ребенком и раз мои воспоминания такие яркие, то возможно, я видела, как это все случилось. Вот потому-то мой отец и рассвирепел, когда мама рассказала - точнее, напомнила - мне эту историю.
- Ты в порядке? - спросил Форд.
Я только отрицательно покачала головой. Форд больше ни о чем не стал меня спрашивать и дочитал статью. Там говорилось, что туристы вызвали полицию, скелет направили в лабораторию, и экспертиза показала, что женщина погибла примерно в 1979 году.
- "Так кем же она была? Туристкой, которая укрылась от бури в старой хижине только для того, чтобы погибнуть под обрушившейся стеной? Или же здесь произошло нечто более зловещее? Возможно, она стала жертвой убийства? Во всяком случае, если верить девушке, слышавшей ночью стоны, умирала она медленно и плакала от боли".
Форд опустил журнал. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд.
- С длинными темными волосами, - сказал он, помолчав. - Как та женщина на мосту.
Я подняла голову и посмотрела на него. Я уже и забыла, что рассказывала ему об этом. Теперь я пожалела, что рассказала. В эти минуты мне больше всего на свете хотелось взобраться на колени к папе и найти у него утешение. Но моего отца больше нет.
- Послушай, - тихо сказал Форд. - Мне это все не нравится. В этом городе творятся дела, которые мне не по душе. Думаю, тебе нужно уехать.
Я согласилась. Я уже решила встать, собрать вещи и незамедлительно покинуть Коул-Крик.
Но я не двинулась с места. Я просто сидела, поджав колени к груди, и смотрела на пол. Я молчала, но мы оба знали, что я не хочу уезжать. Мне тут нравится. И нам точно известно, что я помню многие детали. И у меня было предвидение. Остальное - только домыслы.
Ньюкомб издал длинный мелодраматический вздох.
- О'кей, рассказывай все, что ты кому-нибудь говорила про свое отношение к этому городу.
Воспоминания промелькнули перед моими глазами, как видео на перемотке.
- Все хотят знать о тебе. Про меня никто особенно не спрашивает.
- А Элли? Что ты говорила ей?
- Что я твоя ассистентка и что ты собираешь истории про привидений.
- Про привидений или про дьявола?
Я прищурилась.
- Ты позвонил библиотекарше, спросил про историю с дьяволом - и она повесила трубку, помнишь? А я вовсе не хочу, чтобы со мной повторилось нечто подобное.
Форд уставился в пространство поверх балконных перил так, словно впал в транс. Я не трогала его: я уже знала, что так он думает.
Через какое-то время он вновь взглянул на меня.
- Ребята что-то сочинили. - Он скривился. - Я был так раздосадован тем, что мэр и мисс Эсси Ли не отпускают меня от себя, что слушал вполуха. Мэр сказал, что ребята... - Он замолчал, глаза его расширились. - "Ребята сочинили историю, чтобы объяснить свою находку". Вот что сказал мэр.
Он посмотрел на меня с ликованием: надо же, вспомнил. Я до сих пор не могла пошевелиться.
- Значит, по-твоему, местные говорят, что какая-то женщина, возможно, туристка, погибла совершенно случайно, а молодые люди, выбравшиеся на пикник, нашли ее останки и сочинили историю про дьявола?
- Думаю, да, - ответил Форд. - Это объясняет, почему история не встречается в книгах с местными легендами. Наверное, никто не смог проверить ее истинность.
Он явно пытался меня успокоить - или же пытался убедить самого себя, что никакого убийства не произошло.
- Очень разумно, - заметила я и увидела на его лице легкую улыбку. Ну и самолюбие! Он решил, что может сказать совершеннейшую глупость, а я все равно ему поверю. - Уверена, что ни один писатель не написал ни единого слова лжи. И я уверена, что если бы какой-нибудь писатель услышал леденящую кровь историю о том, как горожане собрались вместе и раздавили камнями женщину за то, что она влюбилась в сатану, он ни за что на свете не записал бы ее, если бы не смог "подтвердить ее истинность".
Форд криво усмехнулся:
- Ладно, твоя взяла. Мы, писатели, часто дополняем правду вымыслом. В любом случае я считаю, что у этого города есть один большой-большой секрет. И мне кажется, мисс Эсси Ли пыталась отвлечь меня от него рассказом про Эдварда и Генриетту.
- Да кому нужна любовь, когда есть ужасы, правильно? Разве самый популярный автор в мире пишет любовные романы? Или он пишет ужасы?
Форд помолчал несколько секунд.
- Так что же нам теперь делать? - тихо спросил он. - Я думал, это история про дьявола столетней давности, но теперь я подозреваю, что это история убийства, которой лет двадцать с небольшим и которую несколько человек в этом городе знают очень хорошо. Я склонен считать, что кто-то убил женщину, но убийство это замалчивается.
- А убийцы остались безнаказанными, - сказала я, крепче обхватывая ноги.
- И это значит, что он, она или даже они разгуливают на свободе и, возможно, убьют еще, чтобы скрыть правду и не быть вычисленными.
Я глубоко вздохнула. Туфли я сбросила, поэтому теперь могла сосредоточиться на своих больших пальцах. Что угодно, лишь бы не принять всерьез то, что он говорит.
- Джеки,- мягко сказал Форд, принуждая меня взглянуть ему в глаза, - прежде чем мы сюда переехали, я очень тщательно искал хоть какое-то упоминание об этой истории. Искал где только мог, но ничего не нашел. Единственное место, где эта история существует в полном объеме, - это твоя голова. Если сложить известные тебе детали и то, каким образом отец похитил тебя и сбежал... - Он указал на старый журнал "Тайм" на маленьком кованом столике. - Я думаю, что, возможно, в детстве ты жила в этом городе и видела нечто поистине ужасное.