Утром двадцать девятого июня в кафе, как всегда, было много народу. Бизнесмены спешили позавтракать перед началом рабочего дня. Гонора, держа в правой руке поднос с тремя заказами, левой открыла дверь и вошла в переполненный зал. Легко скользя между столиками, она спешила к своим заказчикам и вдруг увидела Курта. Он сидел за столиком рядом с кассой.
Машинально Гонора отступила назад. Ви шла за ней, и они столкнулись.
Яичница с беконом, вафли с горячей патокой, несколько штук яиц в мгновение ока оказались на полу. Голубые фаянсовые тарелки разбились на мелкие кусочки. Гонора в растерянности остановилась, пытаясь спасти оставшееся.
- Вот дерьмо! - взвизгнула Ви, стараясь удержать в равновесии свои тарелки. Горячая овсянка обожгла ей руку. - Проклятая английская неумеха! - кричала она на весь зал. - Неужели до сих пор ты ничему не научилась!
Визгливый голос Ви перекрыл гул мужских голосов. Все повернули головы в их сторону.
Глаза Гоноры и Курта встретились, она увидела, как изменилось выражение его лица. Что это? Изумление? Возможно, отвращение?
Гонора вбежала в служебное помещение и прислонилась спиной к двери. Ноги ее подкашивались, руки дрожали. Пронзительным голосом Ви звала мальчика-уборщика. Краем уха Гонора поймала ее фразу: "Посторонним вход запрещен! Это служебное помещение!"
Дверь толкнули, и Гонора увидела Курта. Как и всегда, на нем был элегантный костюм. Сердце Гоноры сильно билось - еще немного, и оно выскочит из груди.
- Так вот где вы работаете, - заметил Курт. Мимо них пробежал Сальвадор с ведром и щеткой.
- Вы же говорили что-то про брокерскую контору?
Гонора хорошо помнила, что никогда не говорила ему ничего подобного, значит, это сделал отец. А может, Кристал? Или Джоселин?
- Вас дезинформировали, - ответила Гонора, стараясь казаться спокойной. - Именно здесь я зарабатываю себе на хлеб.
- Хлеб, тосты, - произнес Курт, заглядывая в оставшиеся на подносе тарелки. Казалось, он был в растерянности. В его глазах не было и тени улыбки, когда он оглядел ее с ног до головы: ужасные белые туфли на резиновой подошве, дешевое короткое платье, дурацкая шапочка на голове.
Ви буквально ворвалась в служебное помещение и уставилась на Гонору.
- Послушай, тебе недостаточно, что ты вывалила на пол заказ и чуть не сшибла меня с ног? Почему ты позволяешь себе болтать в самое горячее время?
- Когда вы освободитесь? - спокойно спросил Курт.
- В половине четвертого, - ответила за Гонору Ви. - А сейчас уходите отсюда, мистер. Гонора должна работать.
Курт повернулся и молча вышел. Как только дверь за Куртом закрылась, по лицу Гоноры побежали слезы.
- Успокойся, - потребовала Ви более уравновешенным тоном, - что бы этот молодой нахал ни сказал тебе, это еще не конец света.
Возможно, это и не было концом света, но мечты Гоноры развеялись в одно мгновение, ее самолюбие было уязвлено. Она вся сотрясалась от громких, отчаянных рыданий. Девушка уткнулась лбом в полку с посудой и, не стесняясь окружающих, громко рыдала.
- Что, черт возьми, здесь происходит? - услышала она сердитый голос Эла.
- Кажется, она заболела… - пробормотала Ви.
- Гонора, ты можешь идти домой, - разрешил Эл, успокаиваясь.
- Я… сейчас… все хорошо… - Гонора побежала к женскому туалету.
Она стояла, обхватив себя руками, стараясь сдержать рыдания. Ногти впились в плечи, но Гонора не чувствовала боли. Каждый раз, когда она начинала понемногу успокаиваться, перед ней всплывало удивленное лицо Курта, и рыдания вновь сотрясали тело. Наконец слезы иссякли, не было больше сил ни думать, ни чувствовать. Она медленно опустилась на сиденье унитаза.
- Гонора, как ты там? - услышала она голос Ви.
- Все хорошо, - ответила Гонора, покидая кабинку.
- Иди домой и отдохни, детка. Эл не возражает.
Гонора вдруг вспомнила, что сегодня пятница и в четыре часа они с Джоселин должны пойти к дантисту. Доктор Бреди брал за визит два доллара, которых у нее пока не было и которые она надеялась заработать сегодня. - Я уже в порядке, - ответила Гонора, стараясь казаться спокойной.
- По твоему виду этого не скажешь.
- Сейчас подкрашу губы и буду красивой.
- Твой парень ушел, если это тебя интересует. - Ви забеспокоилась. - Слушай, ты не подзалетела?
- Подзалетела? - Гонора непонимающе вглядывалась в взволнованное лицо Ви.
- Может, ты с начинкой?
- Ты имеешь в виду ребенка?
- Не беспокойся об этом, детка, - Ви посмотрела по сторонам, - у меня есть врач.
- Да нет, Ви, ничего такого со мной не произошло.
Ви с недоверием смотрела на нее.
- Детка, я ни в чем тебя не виню.
- Честно, Ви, мы едва знакомы.
- Тогда чего же ты плакала? Ни один мужчина не стоит наших слез.
Гонора приступила к работе и проработала все часы, оставшиеся до закрытия кафе. Усилием воли она заставляла себя не вспоминать об утреннем инциденте. От напряжения у нее разболелась голова, и она принимала одну таблетку аспирина за другой.
Выйдя на улицу, Гонора сразу увидела Курта, стоявшего у одной из колонн Фондовой биржи. Он помахал ей рукой. Не оглядываясь, Гонора быстро зашагала по улице. Каждый шаг отдавался в голове острой болью. Курт, должно быть, бежал за ней - она слышала за спиной его учащенное дыхание.
Догнав ее, он спросил:
- Могу я подвезти вас домой?
- Я не собираюсь домой, - холодно ответила Гонора.
- Почему? Вы выглядите усталой.
- Мы встречаемся с Джосс в четыре у дантиста.
Я подвезу вас туда.
- Нет, благодарю вас. - Гонора свернула на Керней-стрит и ускорила шаг.
Курт не отставая от нее.
- Моя машина за углом.
- Что вы хотите от меня? - спросила Гонора с раздражением.
- Просто подвезти вас, Гонора.
- Почему вы не на работе? Почему вам надо меня подвозить? Раньше вы этого не делали. Сейчас вы знаете, что я работаю официанткой. Думаете, мне это приятно?
Она остановилась и посмотрела Курту в глаза. Его веки дрожали, лицо было обиженным. Неужели она обидела Курта Айвари?
Из ее горла вырвался стон.
- Простите. У меня ужасно болит голова.
- У меня тоже, - ответил он.
Его желтый "бьюик" стоял рядом. Курт открыл дверцу.
- Право же, это лишнее…
- Гонора, не могли бы вы помолчать? Садитесь.
Не смея взглянуть на Курта, Гонора залезла в машину. Курт завел машину и вопросительно посмотрел на нее. Едва слышно она прошептала адрес. Курт не расслышал его, и ей пришлось повторить.
Движение было интенсивным, и Курт вел машину молча. Гонора прижала пальцы к левому виску, пытаясь унять боль. Отсутствие опыта в общении с мужчинами, слабая осведомленность в сексе до сих пор шли ей только на пользу, защищая от вожделенных взглядов. Но вот ей самой понравился мужчина. Как вести себя с ним? Скорее всего она своим неосторожным поведением раскрыла ему правду. Навряд ли Курта можно было назвать повесой, но тогда почему он дожидался ее? Гонора украдкой посмотрела на него. Рот плотно сжат, на скулах играют желваки, глаза прищурены. Он совсем не походил на соблазнителя молоденьких девушек. Гонора пыталась уловить выражение его лица. Какое оно? Сердитое, безразличное, уставшее - или он просто сосредоточился на дороге?
Стоматологический кабинет доктора Бреди находился на площади Вашингтона. Нижний этаж был отведен под аптеку. Курт остановил машину и посмотрел на часы.
- Не опоздали, - сказал он.
- Спасибо, - ответила Гонора и, немного поколебавшись, добавила:
- Послушайте, Курт, папа и Джоселин не знают, где я работаю. Они думают, что в брокерской фирме… - Она почувствовала, что краснеет.
- Понимаю, - спокойно произнес он.
Джоселин уже ждала сестру, склонившись над книгой по истории Америки, - история была ее любимым предметом.
- Ты выглядишь как привидение, - заметила она, взглянув на Гонору.
- Ужасно болит голова, Джосс, ты меня прости, но я не буду тебя ждать.
Заплатив за визит, Гонора побрела домой, выпила еще три таблетки аспирина, вымыла голову в большом желтом тазу и забралась в постель. Сон не шел к ней, и она попыталась читать, но и это оказалось бесполезным - глаза скользили по строчкам, но смысл написанного не доходил до нее. Пуховое одеяло не согревало. Жизнь казалась конченной.
Сославшись на головную боль, Гонора не вышла к ужину.
Где-то после восьми зазвонил телефон. Гонора даже не открыла глаза. Звонили в основном Кристал.
Дверь открылась, и в комнату вошла Кристал.
- Это тебя, Гонора. Сказать, что тебя нет дома?
- Кто звонит?
- Какой-то приятный мужской голос.
- Герри? - С недавних пор за ней стал ухаживать парень из местного колледжа и часто звонил, пытаясь добиться свидания. Его громкий басовитый голос раздражал Гонору, и она всячески избегала встреч с ним.
Кристал покачала головой.
- Нет, более приятный. Я могу и ошибиться, но мне кажется, что это Курт Ай вари.
Гонора выскочила из кровати, накинула на себя старенький, доходящий только до колен халат и пулей полетела к телефону.
Телефон висел на кухне, где в это время Ленглей, Кристал и Джоселин играли в монополию.
- Алло?
- Голова прошла? - спросил Курт.
Услышав его голос, Гонора без сил опустилась на стул.
- Мне гораздо лучше, спасибо.
- Прекрасно. Значит, вы можете выйти на улицу.
Гонора затаила дыхание. Она отдала бы все на свете, чтобы быть сейчас рядом с ним, но гордость не позволяла бежать к нему по первому зову.
- Уже поздно, - ответила она уклончиво.
- Время еще детское.
- Я рано встаю.
- Завтра кафе не работает.
- Я хотела сказать, что встала рано сегодня.
- Я знаю уютное местечко, где мы можем поговорить. Заеду за вами в девять. - Курт повесил трубку.
Гонора стояла в растерянности, все еще держа трубку у уха. Постепенно до нее дошло, что Курт назначил ей свидание.
Не отрываясь от игры, Кристал спросила:
- Кто звонил? Ты сразу повеселела. Кто этот доктор?
- Курт. Он заедет за мной в девять.
- Ты что, собираешься на улицу? - Ленглей оттолкнул чашку, и она, упав на пол, разбилась на мелкие кусочки. - Я запрещаю тебе выходить. Ты же плохо себя чувствуешь!
- Мне уже намного лучше. Честное слово, я чувствую себя хорошо.
Ленглей колебался. Он старался не говорить со старшими дочерьми об их здоровье, боясь коснуться запретной темы - менструации. Отец внимательно посмотрел на Гонору.
- Ты сказала - Курт? Надеюсь, это не Курт Айвари?
Гонора кивнула. На ее лице сияла счастливая улыбка.
- Ты никуда не пойдешь с ним! - закричал Ленглей. - Ты еще ребенок! Как только ему не стыдно!
- Папа, мы просто поговорим и выпьем содовой, - взмолилась дочь.
Не в пример сестрам, Гонора слушалась отца, и его слово было для нее законом. Лицо девушки побледнело, на глаза навернулись слезы. Отец сжалился.
- Раз ты уже дала согласие, то можешь пойти, но это в первый и последний раз. Я не позволю Курту Айвари морочить тебе голову. Пусть не вьется вокруг тебя!
Представив Курта Айвари вьющимся вокруг их сестры, Кристал и Джоселин весело рассмеялись. Ленглей продолжал кричать:
- Я этого не потерплю!
- Успокойся, папа, - вмешалась Кристал, - Гоноре пора собираться. Уже двадцать пять минут девятого. Идем, Гонора, я помогу тебе одеться.
Глава 7
Спускаясь по расшатанной деревянной лестнице, Гонора с трудом сдерживала нервный смех. Если бы не сырой холод подъезда, пробиравший до костей, и тошнотворный запах апельсиновой кожуры из помойных бачков, она бы решила, что все это ей снится, - она идет на свидание с Куртом Айвари. Могла ли она мечтать об этом, в особенности после того кошмара, который произошел сегодня в кафе.
- "Вилма-плейс" недалеко отсюда, - сказал Курт. - Вы в состоянии идти?
- Конечно, но боюсь, что меня туда не пустят. Мне только девятнадцать. - На прошлой неделе семья торжественно отметила ее девятнадцатилетие. Отец принес украшенный розами торт в большой, завернутой в целлофан коробке, а Кристал и Джоселин развесили по всей квартире бумажные гирлянды. Гоноре было приятно сознавать, что она уже взрослая.
- Мы никому не скажем, что вы несовершеннолетняя.
В "Вилма-плейс" царил полумрак. На каждом столике горели свечи. Рядом с баром, возле которого толпились люди, возвышался помост, где стояло пианино. Женщина в декольтированном белом платье играла удивительную мелодию "Песни сентября".
Негр-официант, ловко лавируя между маленькими столиками, бросился им навстречу.
- Добрый вечер, мистер Айвари. Рад видеть вас.
- Как поживаешь, Мартин? - Они сели за столик. - Что будешь пить, Гонора?
Еще дома Гонора решила, что будет пить только имбирный лимонад, но сейчас она расхрабрилась и ответила:
- Джин с тоником. - Сочетание этих слов приятно ласкало слух.
Курт повторил заказ официанту и добавил:
- Мне как обычно.
Когда официант ушел, Курт обратился к Гоноре:
- Теперь вы знаете, куда я привожу несовершеннолетних официанток, если хочу их соблазнить.
Курт опять перешел на свой обычный шутливый тон.
- И часто это случается? - спросила Гонора.
- С каждой новой луной.
Гоноре было приятно чувствовать прикосновение его ног под столом. Джин с тоником был восхитительным, и она быстро вытянула его через длинную соломинку. Гонора ничего не ела с самого завтрака, а отец никогда не рассказывал ей, как действует алкоголь на пустой желудок, поэтому она отнесла легкое головокружение за счет очарования этого уютного ресторана и возбуждающей улыбки, затаившейся в уголках рта Курта.
- Мне всегда хотелось узнать, - начала она тихо, - чем занимаются инженеры?
- Бог мой, и это говорит племянница Гидеона Талботта!
- Мне всегда хотелось понять.
- Ну хорошо, Гонора, я расскажу. Это совсем несложная работа. Заказчик рассказывает инженеру, что он хочет построить или создать, а инженер воплощает его идею в чертежах и следит за выполнением работ от их начала до самого завершения, будь то плотина, железнодорожная магистраль, ракета, мелиорация земли и даже строительство пирамид. Он делает необходимые расчеты, вычисляет прочность металла. Инженер также обязан заранее рассчитать, какую нагрузку вынесет конструкция, как долго она будет служить с учетом различных метеорологических условий.
- Когда-то мы с папой ходили смотреть развалины стены Адриана.
- Римляне строили на века. Я инженер-строитель. А в строительном деле римлянам не было равных. Некоторые дороги, построенные ими, еще служат людям, сохранились акведуки и мосты. Мое заветное желание, - Курт понизил голос, - чтобы мои сооружения стояли тысячелетия.
- Я уверена, что так оно и будет, - тихо заметила Гонора.
- Ненавижу жаловаться, Гонора, - сухо сказал Курт, - но я на побегушках у мистера Талботта и до сих пор не возглавил ни одного серьезного проекта.
- У вас все впереди. Курт, расскажите мне о компании "Талботт". Насколько я поняла, вы занимаетесь нефтяным бизнесом.
- И строительством тоже. По желанию клиента "Талботт" берет под свой контроль строительство объекта или полностью разрабатывает его проект. - Курт сделал знак Мартину повторить заказ. - Ну а теперь ваша очередь. Расскажите мне о своей карьере.
- Что же мне рассказать?
- Все с самого начала. Чем вы интересуетесь?
- Меня приглашали в Голливуд, но я отказалась. Это не по мне. Мне нужно зарабатывать деньги. Возможно, это звучит грубо, но в кафе я зарабатываю гораздо больше многих клерков. - "Я уже стала мыслить, как Ви", - подумала Гонора.
- Итак, это вопрос денег.
- Откровенно говоря, да. Мне с трудом удалось найти эту работу. Я обошла много мест, и никто не хотел брать меня.
- Я слышал, что официантки получают хорошие чаевые?
Гонора решила, что Курт намекает на ее отца, неспособного обеспечить финансовое благополучие семьи, и она горячо воскликнула:
- Когда переезжаешь в другую страну, все приходится начинать заново! А на это требуется много денег.
- Положили меня на обе лопатки. Какая вы необычная.
- Потому что я англичанка?
- Просто необычная и очень отличаетесь от других девушек.
- Это хорошо или плохо?
- Плохо, конечно. Вы альтруистка. Мне бы хотелось, чтобы вы пронесли вашу чистоту через все годы этой тяжелой жизни. Да с такими бархатными, светящимися глазами, как у вас, не может и быть иначе.
Сердце Гоноры запело от такого комплимента, и, стремясь быть честной во всем, она заметила:
- В нашей семье самая красивая - Кристал.
- Вне всякого сомнения, она хороша, но мне больше нравятся высокие брюнетки.
- Такие, как Имоджин Бурдеттс? - невольно вырвалось у нее.
- Ревнуете? - Огонь свечи озарил его улыбающееся лицо.
- С какой стати?
- Не отпирайтесь, Гонора. Нам обоим хорошо известно, что вы без ума от меня. - Курт рассмеялся.
Гонора подхватила его заразительный смех.
- Верно, верно. А сейчас опять ваша очередь. Вы готовы исповедаться? О вас ходят ужасные слухи.
Лицо Курта стало серьезным.
- Это неправда. Готов поклясться чем угодно, что я вовсе не незаконнорожденный отпрыск моего босса.
- Гидеона? Курт? - Гонора от удивления открыла рот.
- Разве вы не слышали эту чудовищную сплетню?
Гонора покачала головой.
- Тогда мне не стоило говорить об этом. Это не та история, которую благовоспитанная англичанка может принести домой.
Гонора внезапно поняла, что эта сплетня вызвана завистью к успехам Курта в фирме и что его она так же больно ранит, как ее - работа в кафе. Это открытие сделало его еще ближе, и сердце девушки наполнилось сладкой болью. Дрожащими пальцами Гонора дотронулась до его крупной ладони. По телу пробежал огонь, и она отдернула руку.
Между тем Курт продолжал:
- Прежде всего мистер Талботт…
- Почему вы не зовете его Гидеон, как это делаем мы?
- Он никогда не предлагал мне называть его по имени. Я не член его семьи. Повторяю еще раз. Я не член его семьи. Мистер Талботт уникально честный и порядочный человек, чего нельзя сказать обо мне, милая Гонора. Он ни разу не изменил своей скучной жене, вашей тете.
- Вы любите его, не правда ли?
- Да, люблю, - ответил Курт, разминая сигарету. - Я просто обязан его любить.
- Почему?
Курт угрюмо посмотрел на нее.
- Вы тоже полюбите его. В этой стране найдется не много людей, которые согласились бы взять на работу вашего отца с его невыносимым снобизмом.
Гонора поняла, что Курт решил отплатить ей за чрезмерное любопытство, и не могла не ответить ему тем же.
- Папа прекрасный редактор, - гордо заявила она, - и вовсе не сноб. Просто он джентльмен.
- Джентльмен? Значит, именно так называется человек, который постоянно воротит нос, если ему что-то не нравится?
От обиды за отца Гонора чуть не разрыдалась, но усилием воли сдержала себя и, в свою очередь, спросила: