Именно во время показа мод она встретилась взглядом с Раулем. Соланж двигалась под музыку Бородина по длинному "языку", что делил надвое зал, отделанный мрамором и зеркалами. В первых рядах сидели важные лица из мира моды и театра, финансовые воротилы, деятели культуры. Тут же был и Рауль. Он сидел рядом с Альберто Моравиа и с подругой писателя. Сердце Соланж замерло, а потом заколотилось с бешеной силой. Вспышки фотоаппаратов, свет прожекторов, огни, музыка, а главное, роковая красота, естественное изящество и неотразимое очарование модели помогли скрыть краткий миг неуверенности. Только Соланж и Рауль поняли глубокий смысл этого минутного замешательства. Теперь девушка знала: рано или поздно Рауль вернется в ее жизнь.
Соланж спустилась вниз и прошла по дорожке сада к железной решетке. Она нажала кнопку, решетка распахнулась, и девушка вышла на улицу. Она увидела красный "Порше", а рядом - Рауля. Он бросился к Соланж, и девушка встретила юношу лучезарной улыбкой. Однако когда Рауль оказался рядом, Соланж размахнулась и ударила его по лицу так, что он едва удержался на ногах.
- Это тебе за то, что бросил меня на ранчо в Санта-Монике, - спокойно объяснила она.
Не колеблясь, Рауль влепил Соланж звонкую пощечину. Его пальцы отпечатались на нежной щеке девушки.
- А это тебе за то, что удрала с Сильвано Санджорджо, не дождавшись меня. В конце концов, я оставил тебя у сестры, а не бросил посреди улицы.
- Ты сделал мне больно, - жалобно сказала Соланж, и глаза ее наполнились слезами.
- Извини, не сдержался…
Рауль обнял девушку, ему хотелось утешить ее и попросить прощения. Нежно глядя ему в глаза, Соланж вдруг изо всех сил ударила его коленом в пах. У Рауля перехватило дыхание, он согнулся пополам от невыносимой боли.
- А вот это тебе не случайно! - сказала Соланж.
Она умела драться, знала, как защитить себя и как напасть на противника. Улица научила Соланж.
Рауль медленно разогнулся и, встретившись взглядом с Соланж, вдруг рассмеялся, почти забыв о боли. Она сначала смотрела на него растерянно и недоверчиво, а потом тоже расхохоталась. Мир был подписан, и, кажется, без большого ущерба для обеих сторон. Редкие прохожие улыбались, глядя на эту пару: оба молодые, счастливые, богатые.
- Счет равный, давай прекратим? - предложила Соланж.
- Счет пока неравный, но я тебя прощаю! - заявил Рауль, обнимая ее.
Они вернулись в дом. Проходя мимо зеркала, Соланж вдруг завопила от ужаса.
- Я погибла!
Расширенными от страха глазами смотрела она на распухшую скулу.
- Ерунда, - попытался утешить ее Рауль. - Через несколько дней и следа не останется.
Соланж подумала о съемках, назначенных на послезавтра, о прожекторах, истериках Кэсседи, об оправданиях, которые придется выдумывать для Санджи. Потом она взглянула на Рауля и позабыла о будущем ради настоящего. А настоящее было прекрасно, и Соланж не могла, да и не хотела противостоять ему.
- Чепуха! - сказала она, проходя в гостиную.
Но, дотронувшись до скулы, девушка почувствовала, что щека распухает все больше.
- У меня, наверное, жуткий вид, - вздохнула Соланж, опускаясь на широкий диван.
Рауль сел рядом и сказал:
- Ты прекрасна.
Он легким поцелуем коснулся ее губ. Рука его скользнула под розовую майку.
- Я хочу тебя, - прошептал Рауль.
- Ты ведешь себя коварно, - произнесла Соланж.
Она уступила. Не раз Соланж обещала себе, что будет держаться, но стоило мужчине коснуться ее, и она вспыхивала как спичка. И желание, что сжигало ей душу и тело, моментально передавалось партнеру. Видимо, очарование Соланж заключалось не столько в необычной красоте, сколько именно в этой потрясающей чувственности. Волшебная, таинственная, неотразимая аура девушки притягивала своим мерцанием и тогда, когда Соланж выходила на помост, и когда оказывалась в объективе фотоаппарата, и просто когда она смотрела на мужчин. И сейчас, в объятиях Рауля, от Соланж исходил горячий ток желания.
Она раскрылась навстречу его нежной силе со стыдливостью и хрупкостью девственницы, и Рауль утонул в ее лоне, сохранившем, несмотря ни на что, первозданную непорочность. Смешались их вздохи, слезы, улыбки. Они познали райское наслаждение экстаза, а потом насладились покоем умиротворенного желания.
Глава 5
Галеаццо Сортени вошел в кабинет Санджи, сияя торжественной улыбкой, но, увидев бледное лицо друга, сразу понял: что-то случилось. Великий модельер укрылся за огромным письменным столом, словно за баррикадой, и его черное кресло-трон смотрелось как никогда мрачно.
Галеаццо попробовал разбить лед и весело поздоровался:
- Привет, гений!
- Привет, - нехотя ответил Сильвано.
- Здравствуй, Галеаццо! - донеслось из дальнего угла кабинета.
Только тут Сортени заметил, что в углу, подальше от света, устроилась в глубоком кресле Соланж.
- Хорошо, что ты пришел. Хоть одно человеческое лицо, - добавила девушка.
Соланж нравилась Галеаццо: всегда в хорошем настроении и за словом в карман не лезет.
- А у меня для вас сюрприз, - заявил Сортени, потрясая журналом "Вог".
Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане - ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: "Пара номер один мира моды".
Обложка "Вог" освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка "Санджи" на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж - моделью, которую признавали лучшей.
Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.
- Ну как? - спросил Галеаццо. - Великолепно, правда?
Сортени прямо сиял от счастья.
- Действительно великолепно, - согласился Санджи.
Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.
- А как тебе вот это? - сказал он. - Впечатляет?
Галеаццо рухнул в кресло, застонав:
- Господи ты Боже мой!
Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.
Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.
- Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?
- Все может быть… - вздохнул Галеаццо. - Но, как бы там ни было, это дела не меняет.
Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для "Вог". Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.
Неожиданно Соланж предложила:
- Завтра начнем работать.
Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. - Прекрати, Соланж, - взмолился Сильвано.
- И как ты собираешься работать? - спросил Сортени.
Он верил в Соланж - лучше ее сейчас модели нет. Она справится.
- Послушаем Соланж, - обратился Галеаццо к Сильвано. - Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…
- Ну, говори, что ты там придумала… - вздохнул Санджорджо.
- Марк будет снимать меня в профиль, - объяснила Соланж. - Я, кстати, с левой стороны выгляжу лучше, чем с правой.
- С фоторепортажем, возможно, что-нибудь и получится, - согласился Сильвано. - А показ мод?
- Я надену золотую маску! - торжествующе заявила Соланж.
Мужчины изумленно переглянулись.
- А как ты объяснишь этот маскарад? - спросил Санджи.
- Тайна не нуждается в объяснении.
Идея привела в восторг Сортени.
- Получится тайна тайн! - воскликнул он. - А потом критики найдут непременно какое-нибудь объяснение…
- Неужели выйдет? - засомневался Сильвано.
- Выйдет! - успокоила его Соланж.
Санджи горячо расцеловал девушку, но почувствовал, что мысли ее уже далеко.
…В миланский аэропорт Линате они прилетели, когда стемнело. Фоторепортаж получился замечательный, показ в Риме прошел триумфально. Пресса захлебывалась от восторга, рассказывая о появлении Соланж в золотой маске. Потом они немедленно вылетели из Рима на персональном самолете Санджорджо, ускользнув от репортеров. Соланж надела широкополую шляпу из белой соломки; легкая синяя вуаль прикрывала лицо и последствия "падения с кровати".
- Довольна? - спросил Санджи.
- Полная победа, - ответила вместо Соланж сестра Санджи Кристина.
Соланж молчала, и Галеаццо забеспокоился:
- Устала?
- Не очень, - сказала девушка.
Сильвано вдыхал теплый весенний воздух. Казалось бы, теперь у него есть все, чтобы чувствовать себя счастливым. С тех пор как он познакомился с Соланж, его перестали мучить головные боли, вернулось, и, похоже, навсегда, творческое вдохновение, имя Санджорджо блистало на небосклоне моды. Через полгода он наверняка разделается с банковскими долгами. Тем не менее Сильвано чувствовал: его лодку несет не туда. Вот-вот Соланж ускользнет от него. Это уже не та испуганная мексиканка, с которой он познакомился на ранчо в Санта-Монике; не та сбитая с толку девушка, бросившая Рауля. Когда-то в ней все дышало чувственностью, которая и привлекла Сильвано. Потом великий модельер долго и терпеливо делал из нее утонченную супермодель. Но сегодня что-то в Соланж изменилось…
Санджорджо взял девушку под руку, чтобы проводить к ожидавшему их "Роллс-Ройсу". Но он сразу понял: его власть над Соланж кончилась. Девушка решительно шагнула в другую сторону.
- Я ухожу, Санджи, - холодно сообщила она.
- Поедем вместе? - растерянно спросил он.
- Нет. Расстанемся. Я взяла на себя некоторые обязательства, и я их выполнила. До конца. Теперь наши пути расходятся. Навсегда. Мне с тобой было хорошо, думаю, и тебе тоже. Мы оказались полезны друг другу.
- Ты что, шутишь? - возмутился Сильвано.
Соланж высвободила руку и направилась к красному "Порше", ожидавшему неподалеку. За рулем сидел Рауль Летициа. Открылась дверца, и Соланж устроилась рядом с юношей. Улыбающийся Рауль махнул Сильвано рукой, и машина умчалась. Санджорджо почувствовал, как боль обручем охватывает голову.
- Сукин сын, - прошипел он, повернувшись к Галеаццо и Кристине. - И давно это у них началось?
- Не знаю, - ответил Сортени.
Он испугался, что Санджи сейчас взвалит всю вину на него, а Кристина вдруг покраснела.
- Это ты виновата! - набросился Сильвано на сестру. - Ты сообщила Раулю, как найти Соланж!
- Клянусь, я здесь ни при чем, - солгала Кристина. Она умела держать себя в руках, к тому же могла рассчитывать на молчание Рауля.
Санджи сделал вид, будто поверил сестре, и улыбнулся. Она годы провела рядом с ним. Судьбе было угодно, чтобы Кристина все время жила в тени чужого успеха. Время пощадило тонкие черты ее лица, но в глазах с возрастом появились дерзость и агрессивность. Сильвано относился к сестре с любовью и нежностью.
- Извини меня, Кристина, - сказал Санджи, садясь в автомобиль. - Этот мерзавец Рауль отплатил мне той же монетой.
Кристина вздохнула с облегчением.
Санджорджо проглотил две таблетки аспирина и выпил виски. Он взглянул на постель, где они с Раулем когда-то любили друг друга. Даже Соланж не смогла отравить эти воспоминания. Никто, кроме Рауля, никогда не спал здесь. Сильвано прошел в гардеробную и начал раздеваться. Темная боль безостановочно билась в висках.
Он и сам не заметил, как оказался повержен. Соланж стала для него опорой, источником силы, а Рауль увел ее. Что он будет делать без Соланж? Она для Сильвано не только модель, первооснова его нынешнего триумфа, не только источник вдохновения. Она - единственная женщина, затронувшая его душу. Соланж и Рауль - красота в ее первозданном виде. Он позволил себе на минуту увлечься несбыточной мечтой - обладать ими обоими.
- Они мои, мои, - твердил Сильвано. - Я их создал.
Он подливал себе виски. В сущности, Санджи понимал, что заблуждается. Соланж достаточно умна и энергична, она могла бы пробиться и сама. Он просто указал ей дорогу. А для Рауля он вообще случайный встречный, эпизодическое воспоминание. Рауль на мгновение подарил ему себя в трудный момент, что нередко случается в молодости.
Санджи сел перед зеркалом, взглянул на собственное отражение и увидел свое потерянное лицо. Аспирин подействовал: боль ушла. Но в безжалостном зеркале возникал образ мертвеца, внушавший ужас Сильвано.
Санджи схватил яшмовую статуэтку и с размаху запустил ее в зеркало. Оно разлетелось на куски, а вместе с ним рассыпалось и жуткое видение. Тишина объяла Санджи, а вместе с тишиной пришел и покой. Он оделся и взглянул на часы. Всего лишь десять вечера. Он должен пойти к Раулю и вернуть то, что по праву принадлежит ему.
Глава 6
Ко дню восемнадцатилетия отец подарил Раулю квартиру на площади Сант-Эразмо. Она размещалась на третьем этаже старинного дома, недавно капитально отремонтированного. Окна выходили на маленькую площадь, обрамленную колоннами, увитыми плющом.
- Как красиво! - воскликнула Соланж, любуясь видом из окна.
- Правда? Тебе нравится? - спросил Рауль.
Рауль был счастлив. Раньше он не ценил по достоинству отцовский подарок, тем более что квартира вызывала у него в памяти неприятные воспоминания - именно отсюда, с площади Сант-Эразмо, увезли его в психиатрическую лечебницу. Но теперь здесь жила Соланж, и ничего прекрасней и гостеприимней этих комнат ни юноша, ни девушка желать не могли.
Их золотистые загорелые тела сплелись на постели, потом Соланж и Рауль, оба гибкие и изящные, разомкнули объятия; одновременно глубоко вздохнули, переглянулись и улыбнулись.
- Скажи, так всегда будет? - спросил Рауль.
- Мы съели торт лишь наполовину, а ты уже спрашиваешь, будет ли второй, когда доедим кусок первого, - с упреком ответила Соланж и с улыбкой добавила: - Есть много способов быть несчастливым, кажется, тебе известны все…
Он внимательно взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за этой очаровательной улыбкой.
- Ты не похожа на других, - сказал Рауль.
- Не похожа? На кого я не похожа?
- Ты вообще не такая, как все…
Соланж перебирала в пальцах платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской в форме сердца. Эту драгоценность от Памелатто купил Рауль, ожидая возвращения девушки из Рима. Он впервые в жизни делал подарок женщине и по лицу Соланж догадался, что выбор удачен.
- Красиво, правда? - заметила она.
Ему хотелось ответить так, чтобы девушка поняла, какая радость переполняет его, но на ум приходили только банальные слова.
- Я рад, что тебе нравится, - сказал Рауль. - А почему ты ее не носишь?
- Боюсь потерять, - прошептала Соланж ему на ухо. - Предпочитаю все время держать твой подарок в руках.
- Если потеряешь, куплю тебе другое украшение, еще лучше, еще красивее.
Впервые в жизни Рауль испытывал удовольствие, оттого что богат.
Соланж поднялась с кровати и взяла сумочку, лежавшую на кресле.
- У меня тоже есть кое-что для тебя, - сказала она.
Юноша взглянул на возлюбленную с изумлением. Никогда еще женщины не делали ему подарков, кроме матери, разумеется.
- По-моему, наступил священный момент обмена дарами, - пошутил он, а сам с нетерпением протянул руку.
Она положила ему на ладонь простое гладкое серебряное колечко.
- Это не дорогой, но очень знаменательный подарок, - объяснила Соланж.
- А что он означает? - спросил Рауль, надевая кольцо на мизинец.
- В наших местах, если девушка любит юношу, она дарит ему такое колечко. Если он не хочет связывать себя обязательствами, то возвращает ей подарок.
Рауль привлек Соланж к себе и прошептал, целуя ее волосы:
- И теперь ты хочешь узнать, оставлю я колечко себе или верну?
- Да, Рауль, - ответила Соланж и решительным жестом сняла с его пальца кольцо. - А знаешь, что значит, если девушка забирает у него кольцо? Это значит, что она должна рассказать возлюбленному кое-что о себе, - неожиданно серьезно заявила Соланж. - А он потом сам решит, стоит ли принимать кольцо.
Соланж высвободилась из объятий юноши, накинула махровый халат и присела на комод, стоявший у кровати.
- Завтра ты уже не простишь мне, что я умолчала о некоторых вещах. Опьянение первых дней пройдет, и ты спросишь, кто я такая, откуда, чем занималась до того, как с тобой познакомилась. - И Соланж печально добавила: - Моя мать говорила - любовь что яркий огонь, вспыхивает и быстро гаснет.
Рауль тоже накинул халат и подошел к девушке.
- Мне трудно найти нужные слова. Я не умею разговаривать с женщинами. А ты - первая женщина в моей жизни, - покраснев, признался он. - Мне тоже надо много тебе сказать…
- Знаю, - ответила Соланж и поцеловала его в губы.
- Что ты знаешь? - спросил Рауль, и в голосе его проскользнуло раздражение. - Что ты первая женщина в моей жизни? Что я должен тебе многое сказать?
- Не перебивай меня! - решительно заявила Соланж.
Она любила Рауля и знала: если она ему не расскажет все сама, он уйдет.
В эту минуту зазвонил телефон.
- Ответь, пожалуйста, - попросил Рауль. - Скажи, что меня нет дома.
Соланж подняла трубку.
- Говорит Риккардо Летициа, - произнес уверенный голос на том конце провода. - Я хочу поговорить с сыном.
Соланж не могла скрыть волнения.
- Это я, Татуированная Звезда, - произнесла она. - Здравствуй, Риккардо… Да… Рауль здесь, со мной… Конечно, сейчас передам трубку.
Они переглянулись, во взгляде Рауля мелькнули удивление и страх. Соланж сохраняла спокойствие.
- Твой отец, - сказала она, протягивая ему трубку.
- Привет, папа! - произнес Рауль.
- Мне сказали, что ты на "отлично" сдал историю искусств. Поздравляю!
Отец разговаривал с сыном впервые после того, как Рауль уехал в Лос-Анджелес с Санджи, но тон у Риккардо был такой, словно они расстались только вчера.
- Спасибо, папа!
Всякий раз, беседуя с отцом, Рауль чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то мешало ему говорить непринужденно, оставаться самим собой.
- Ты только поэтому позвонил? - холодно осведомился Рауль.
- Да, пожалуй, - со вздохом ответил Риккардо. - Тебе что-нибудь нужно?