Женщины семейства Шипли представляли собой три миниатюрных элегантных существа: мать - Ла Донна - в лимонно-желтом наряде, Мэрибет - в розовом и Трейси - в зеленом, мягкого оттенка. Они будто рождены для того, чтобы о них заботились, с грустью подумалось Кит, которая как никогда остро ощущала свои пышные формы.
В последний раз она была на ранчо Шипли, когда шеф устраивал для своих служащих пикник по случаю Дня Труда. Тогда она любовалась газонами и садами, окружающими усадьбу в стиле короля Георга, будто сошедшую со страниц "Унесенных ветром". Но сегодня все казалось ей слишком уж ухоженным и искусственным, огромный дом чересчур безупречно вылизанным, каким-то ненастоящим. И несмотря на палящее солнце, на Кит словно веяло холодным арктическим ветром.
- Думаю, в этой игре я проиграю, - пробормотала она, замедляя свой широкий шаг, а затем и вообще застыв на месте.
Раф тоже остановился и изучающе посмотрел на ее искаженное лицо.
- Только не говори, что пасуешь, даже не взглянув на карты, - холодно заметил он. Он взял ее обеими руками за талию так, как если бы она была готова упорхнуть, а он старался ей помешать.
Кит посмотрела в его темные задумчивые глаза и улыбнулась.
- Три белокурые королевы всегда одержат верх над одной рыжеволосой, при любом раскладе.
Слабая улыбка смягчила его лицо, бровь удивленно поднялась.
- Все зависит от того, насколько хорошо подготовилась рыжеволосая. Пока ты еще ни в чем меня не подводила.
- Только запомни, я не из тех, кто находит все сказанное с южным протяжным акцентом остроумным, - предупредила она, как бы невзначай снимая микроскопическую ниточку с крокодила, вышитого на кармашке его безукоризненно белоснежной рубашки, и поправляя ее воротник, на котором и так не было ни морщинки. Это был подчеркнуто собственнический жест, и она интуитивно чувствовала, что он не останется незамеченным.
- У меня нет ни малейшего сомнения, что ты можешь вести себя подобающим образом в любой ситуации, - мягко заверил ее Раф. Он ловко развязал и снова повязал и без того великолепный бант на ее сарафане, на котором по черному полю были рассыпаны желтые маргаритки. Затем, обняв Кит загорелой рукой за талию, он повел ее через лужайку.
- Добрый день, леди, - проговорил он, вежливо дотронувшись до полей своей черной шляпы. - Миссис Ла Донна, Трейси, думаю, вы не имели удовольствия быть знакомыми с моей невестой.
Голубые глаза Кит сверкнули от изумления - она искренне сомневалась, что это доставило бы им удовольствие. Она грациозно протянула руку миссис Шипли, и та едва коснулась кончиков ее пальцев. С трудом ощутимая реакция Мэрибет и Трейси на само существование Кит вынудила ее просто вежливо кивнуть им, но поистине с королевским достоинством. Она чувствовала на спине вселяющую покой и уверенность руку Рафа.
- А где же ваш милый племянник? - с ослепительной улыбкой осведомилась Ла Донна Шипли.
- К сожалению, у Мэтта уже была назначена встреча на сегодня, - любезно ответил Раф. - Надеюсь, вы получили удовольствие от своей поездки.
- Да, правда, для Джека это было довольно дорогое удовольствие. - Она громко засмеялась, оправляя пальцами, унизанными кольцами, упавшую на висок прядь волос. - А когда возвращается ваша мама?
Кит продолжала слушать их разговор, но исподтишка разглядывала Трейси Шипли. Она была немного старше Мэрибет и, если только это вообще было возможно, еще тоньше. Ее платиновые волосы сверкали на солнце серебряным блеском, спадая на узкие плечи тщательно уложенными волнами. Черты лица были мелкими, но четко вырисованными. До сих пор она не произнесла ни единого слова, но взглядом своих зеленых глаз буквально пожирала Рафа Моргана. Кит не сомневалась, что Трейси не оставит попыток вернуть себе заблудшего ухажера.
Услышав свое имя, Кит обернулась и увидела направляющихся к ним Стэнфордов. Она взмахнула рукой и, радостно улыбнувшись в ответ на их приветствие, поспешила к ним навстречу, будто утопающий к спасательному кругу. Раф последовал за ней, и затем, усадив своих спутниц за столик, покрытый льняной скатертью в красно-белую клетку, мужчины устремились на поиски запотевшей кружки ледяного пива.
- Я только что говорила Джиму, что если здесь и нужно прийти кому-нибудь на выручку, так это вам и Рафу, - заявила Гретхен Стэнфорд, протирая стекла своих солнцезащитных очков.
Кит повернулась к ней, крайне заинтригованная таким утверждением.
- На выручку? - осторожно переспросила она, глядя на свою собеседницу.
- Да, чтобы спасти вас от трех белокурых карлиц, - мрачно подтвердила Гретхен. И тут же улыбнулась, без малейшей тени раскаяния в своих словах. - Меня они тоже игнорируют. Из-за моего отца. - При виде озадаченно нахмурившейся Кит, она рассмеялась и пояснила: - Он имел смелость заниматься разведением овец.
- И их отношение вас не беспокоит?
Гретхен откинула назад свои длинные черные волосы.
- Единственно, кому они причиняют вред, так это самим себе. Из меня вышла бы замечательная подруга! - заявила она с таким показным жеманством, что Кит не могла удержаться от смеха. - Я считаю, что копаться в прошлом - пустая трата времени. Но Шипли принадлежат к той специфической породе людей, которые считают, что поддерживать знакомство следует исключительно с теми, кто обладает безукоризненным генеалогическим древом.
Кит почувствовала себя так, будто ей нож вонзили в сердце. Гретхен Стэнфорд знала о ее происхождении! Интересно, сколько еще людей в курсе?
- А вы так не думаете? - медленно спросила она, так как слова с трудом пробивались через вставший в горле комок.
- Нет, я так не думаю, да большинство тех, с кем вы здесь познакомитесь, так не думает. Запомните, основная часть переселенцев на Запад - это грубые, жестокие первопроходцы! Многие из них были повешены, осуждены за кражу скота, объявлены вне закона… Я даже могу допустить, что у самих Шипли имеется в шкафу какой-нибудь скелет.
- Почему же вы принимаете их приглашения?
- Из-за Джима, - ответила Гретхен, отыскав взглядом высокую фигуру мужа у стойки бара. - Ему приходится иметь дело с Джеком по работе, и я стараюсь, чтобы мои эмоции не мешали мужу. Кроме того, - добавила она, усмехнувшись и похлопав Кит по руке, - я разделю трапезу с самим дьяволом, если только он сам будет готовить и мыть посуду.
Кит ответила улыбкой на искреннее предложение дружбы со стороны Гретхен. Она посмотрела на большую группу смеющихся, болтающих людей, собравшихся на лужайке, и подумала о том, сколько из них думают так же, как ее собеседница. "Старые грехи не скоро забываются, - размышляла она, - особенно собственные".
- Не знаю, как вы, девочки, а мы умираем с голоду, - прервал течение мыслей Кит густой бас Джима Стэнфорда, и обе пары направились к центральному буфету.
Шипли не жалели средств на проведение пикников. Массивные столы ломились под тяжестью всевозможных деликатесов. Чего здесь только не было: холодные закуски, салаты из бобовых, лука, шинкованной капусты, сладкие перцы с рисовой начинкой, нежнейшее жаркое из перепелок, телятины, молодой баранины. Гретхен шепнула Кит, что для того, чтобы окончательно пустить пыль в глаза гостям, сервировка состояла исключительно из фарфоровой посуды и столового серебра.
Все дружелюбные улыбки и теплые приветствия, адресованные Кит во время пикника, были перечеркнуты хорошо поставленным голосом Трейси Шипли, раздавшимся за ее спиной.
- Я предполагала, что Раф может что-нибудь подцепить в круизе, но, как правило, курс лечения пенициллином избавляет от этих небольших проблем.
Кит закончила разливать кофе в две изящные фарфоровые чашечки из массивного серебряного кофейника, сохранив полную невозмутимость.
- А я и не знала, что вы такая специалистка по дурным болезням, Трейси, - произнесла она, поставив наполненные чашки на белоснежную скатерть, и повернулась лицом к своей миниатюрной сопернице. Единственное, чему она была рада, так это тому, что их перепалка происходит в отдалении от основной массы гостей, так как понимала, что добром это не кончится.
Глаза Трейси сузились в щелки. Маленькими пальчиками она теребила пояс своего изысканного платья.
- Мне думается, ты должны знать о них больше, как истинная дочь своей матери.
Она злобно усмехнулась и с вызовом вздернула подбородок.
Кит прислонилась бедром к столу, взъерошила рыжие волосы и посмотрела на белокурую бестию со снисходительным любопытством.
- Я вижу, ты действительно не слишком повзрослела со времени обучения в колледже. Неудивительно, что мне так легко удалось обратить на себя внимание Рафа.
- Ах ты, дрянь! - злобно прошипела Трейси, занося свою маленькую ладонь для удара. Однако ее рука задержалась в воздухе, когда Кит воинственно выпрямилась во весь рост. Трейси улыбнулась, медленно провела язычком по жемчужно-белым зубам, а взгляд ее зеленых глаз упал на левую руку девушки.
- У тебя все еще нет обручального кольца, а кроме того, я знаю наверняка, что он никуда не берет тебя с собой, - заключила она иронически.
- Раф возьмет меня, куда бы я ни захотела, - уверенно возразила Кит.
Трейси выразительно выгнула дугой бровь.
- Посмотрим, возьмет ли он тебя сегодня вечером на танцы в клуб, - небрежно бросила она, прежде чем присоединиться к остальным гостям.
Кит повернулась к столу и взяла кофейные чашки, с огорчением заметив, что из-за ее дрожащих пальцев они слегка дребезжат о тонкие фарфоровые блюдца. Ей следовало позабавиться ситуацией, впервые выступая в роли соперницы в борьбе за расположение мужчины. Но вместо этого ее охватила щемящая тоска при мысли о том, что другая женщина может обладать Рафом Морганом.
Широкая ладонь легла ей на плечо. Она знала, кто это.
- Твой план срабатывает как нельзя лучше, - произнесла Кит с обманчивым спокойствием. - К вечеру Трейси будет есть у тебя с руки. - Она повернулась, ожидая увидеть самодовольную ухмылку. Однако взгляд Рафа был задумчивым и изучающим.
В роскошном банкетном зале загородного гольф-клуба, освещенном множеством люстр, все было готово для того, чтобы удовлетворить любую прихоть престижной публики. Женщины, разодетые в наряды от модных кутюрье, сверкали бриллиантами, мужчины - в шикарных вечерних костюмах белого цвета с черными гастуками-бабочками.
Кит нервно поправила мягкие складки своего длинного платья. Оно не было сшито по специальному заказу, но его покрой, открывающий одно плечо, очень шел к ее высокой фигуре. Легкий материал украшали кружева песочного цвета. Волосы Кит уложила мелкими локонами, скрепив их на затылке. Косметику нанесла легкими неброскими мазками. Единственной драгоценностью были жемчужные сережки в форме бусинок. И хотя все это выглядело не так шикарно, как роскошные туалеты светских дам, для самой себя Кит на этот вечер превратилась в Золушку, попавшую в королевский дворец.
Она украдкой взглянула на Рафа, стоящего рядом, восхищаясь его внушительной фигурой, которую выгодно подчеркивал отлично сшитый костюм, состоящий из белого пиджака и черных брюк. Они были выше всех других пар, присутствующих в зале. Кит не могла не заметить скучающее выражение, застывшее на его лице. У нее было ощущение, что он согласился приехать сюда только из уважения к ней, что само по себе было странно, так как она руководствовалась исключительно желанием помочь ему!
По пути в клуб, занявшему немного времени, он говорил очень мало, зато теперь проявлял галантность и предупредительность, великолепно справляясь с ролью любящего и верного жениха. Когда они смешались с толпой гостей, Кит заметила Трейси Шипли, крепко вцепившуюся в руку какого-то привлекательного мужчины, который не сводил с нее глаз. Миниатюрная блондинка в лиловом платье, открывающем плечи и облегающем ее прекрасную фигурку мягкими складками, внушала Кит благоговейный трепет.
Шестое чувство подсказывало Кит, что этот вечер станет кульминационным в ее роли невесты Рафа. И она намеревалась насладиться каждым мгновеньем, зная, что больше этого не повторится.
Вечер удался на славу. Вкуснейшая еда, великолепное вино, неослабное внимание со стороны привлекательного спутника, занимательные разговоры с соседями по столу - все это способствовало тому, что Кит и вправду поверила: она попала в волшебную сказку.
К тому же, Раф оказался прекрасным танцором, они двигались в унисон под звуки музыки, характер и темп которой постоянно менялись - от романтических мелодий до ритмов Вилли Нельсона и "Би Джиз".
Кит присела, чтобы дать отдых уставшим ногам, а Раф куда-то отлучился, когда Трейси Шипли скользнула в свободное кресло рядом с ней.
- Должна признаться, что удивилась, увидев тебя сегодня здесь, - сказала она резко.
- По-моему, я уже говорила тебе днем, что Раф берет меня с собой туда, куда я захочу, - спокойно ответила Кит, откидываясь на спинку зачехленного кресла. Внешне она держалась абсолютно раскованно и уверенно, но внутри вся была, как сжатая пружина.
Трейси теребила великолепное аметистовое ожерелье, подчеркивающее стройность ее шеи, бросая на рыжеволосую соседку злобные взгляды.
- Ты его подцепила, когда у нас случилась небольшая размолвка, но я видела, как он наблюдал за мной сейчас. Он явно ревновал, что я пришла сюда с другим.
Кит улыбнулась и, заметив высокую фигуру Рафа у стойки бара, возразила.
- Я думаю, ты выдаешь желаемое за действительное. Он даже не знает, что ты здесь.
Голос Трейси зазвучал от ярости почти истерично, и Кит порадовалась, что ее соседи по столу наслаждались танцами где-то на другом конце зала.
- Ты будешь на коне только до тех пор, пока кто-нибудь не подложит тебе колючку под седло.
- Я очень хорошая наездница, - спокойным и убедительным тоном парировала Кит, наклонясь вперед, - а ты такая маленькая колючка.
Из горла Трейси вырвалось какое-то сдавленное шипенье. Сорвавшись с кресла, она устремилась обратно на танцевальную площадку к заждавшемуся ее темноволосому ухажеру.
Посмотрев на настенные часы с орнаментом и увидев, что их стрелки едва отметили наступление полуночи, Кит приняла это за предзнаменование. В волшебных сказках счастью героини приходит конец именно в это время. Когда Раф вернулся к столу, она встала и гордо выпрямилась во весь рост.
- Я бы хотела уехать отсюда немедленно, - провозгласила она ровным голосом.
Он покачал головой, внимательно изучая ее обычно бесстрастное лицо.
- Я еще не допил свое бренди, - заявил он.
Кит сладко улыбнулась, протянула руку и взяла у него куполообразный бокал. Тремя глотками она выпила янтарный напиток, и ее глаза увлажнились, когда жгучая жидкость разлилась по желудку.
- Вот теперь допил, - хрипло сказала она, гневно сверкнув глазами. Затем повернулась и пошла к дверям, не оставив Рафу другого выбора, кроме как последовать за ней.
Кит уселась на мягкое сиденье "порше", неестественно выпрямив спину, тщетно пытаясь сосредоточиться на мелькающем за окном пейзаже.
- Как ни странно, но чем больше я обо всем этом думаю, тем больше убеждаюсь, что тебе не удастся найти никого лучше Трейси, - заявила она вдруг. - Она так красива, что дух захватывает, хорошо образована, блистательна во всех отношениях. Она очаровательна!
- Ты уже в десятый раз называешь ее очаровательной, и каждый раз у тебя это звучит, как ругательство.
Она демонстративно проигнорировала его короткий смешок, борясь с наваливающимся чувством усталости, усугубленным выпитым залпом бренди.
- Да нет, я серьезно. Трейси будет тебе идеальной женой. Она знает, как вести хозяйство на ранчо, а уж с точки зрения бизнеса, и вообще удачное приобретение. Что еще нужно для счастья? - Низкий голос Кит звучал почти воинственно. - Когда ты на ней женишься, полдела для создания образцовой американской семьи будет сделано. У тебя уже есть большой автомобиль и собака. Останется лишь один пункт: восемь ребятишек. Но и тут не стоит беспокоиться, - поспешно заверила она, - наверняка Трейси сможет выписывать детей по каталогу Ньюмана-Маркуса, так что ее стройная талия в восемнадцать дюймов не пострадает.
- Показываешь коготки, котенок.
Она повернулась и посмотрела на него широко открытыми невинными глазами.
- Тот факт, что Трейси доставляет мне головную боль, вовсе не означает, что она не…
- Очаровательна, - закончил он сухо. - Я думаю, за тебя говорит бренди.
Кит закрыла рот, поглубже уселась в кожаное кресло и возмущенно уставилась в ветровое стекло. Она не могла считать выпитое вино единственной причиной того, что распустила язык. Все, что она говорила о Трейси, было сущей правдой, и бессмысленно продолжать отрицать это.
Раф припарковал машину рядом с коттеджем и снисходительно открыл ей переднюю дверцу.
- У меня каблуки выше от земли, чем твой автомобиль, - проворчала она, не слишком грациозно вылезая из "порше". - Почему ты не пользуешься "мерседесом"?
- Я не нанимался в таксисты, - безразлично заметил он, открывая дверь в коттедж.
Ноузи бурно приветствовал их появление. Кит присела на корточки, восхваляя его способности выполнять функции сторожевой собаки, и затем угостила припасенной косточкой жаркого. Пес возбужденно затанцевал по комнате, а затем скрылся в дальнем углу, чтобы на свободе насладиться своей наградой.
- Не возражаешь, если я теперь выпью бренди? - спросил Раф, поворачиваясь к сервировочному столику с напитками.
- Мой дом - твой дом, - язвительно произнесла Кит, включая настольную лампу и усаживаясь на диване.
- Господи, как здесь жарко, - вздохнул Раф, поставив стакан на стол, чтобы снять галстук и пиджак. - Тебе не запрещено пользоваться кондиционером.
- Я нормально переношу жару, - упрямо возразила Кит, чувствуя себя неловко, потому что Раф еще и расстегнул рубашку до пояса. Его бронзовая от загара грудь, покрытая курчавыми темными волосами, вызывала у нее внутреннюю напряженность. Она отвела глаза, притворившись, что занята застежками своих вечерних открытых туфель.
- Во всяком случае, дела идут прекрасно, - заметила она, освободив наконец усталые ноги из тесных оков.
- Что? - Раф выглядел и говорил смущенно. Он подошел и остановился перед ней.
- Трейси была действительно расстроена. Она готова вернуться на любых условиях, - ответила Кит.
- Тебе никогда не приходило в голову, что меня устраивает существующее положение вещей? - поинтересовался Раф.
У нее широко раскрылись глаза. Она вскочила с дивана и уставилась на него.
- Что с тобой происходит? - требовательно спросила она. - Все идет так, как ты хотел. Как долго эта несчастная девушка еще должна унижаться перед тобой?
Его подбородок дрогнул.
- Ты о ней беспокоишься?
- Я беспокоюсь о всех нас.
Их взгляды встретились, и Кит вздрогнула, прочитав в его глазах откровенное желание. Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки.
- Мне кажется, ты получаешь какое-то извращенное удовольствие, манипулируя нами обеими. Ты хочешь, чтобы тебе поклонялись, как богу? - выпалила она голосом, исполненным презрения. - Я думала, ты не такой, как все. Что тебя действительно беспокоят судьбы других людей. Но это не так. Ты такой же безжалостный и жестокий, как и остальные.
- В таком случае, - прорычал он, с грохотом поставив свой стакан на край стола, - ты не станешь возражать, если я буду вести себя согласно твоим представлениям обо мне.