Стелла нажала кнопку "отбой" и убрала телефон в рюкзак. Она давала Малике полсекунды, прежде чем та начнет трезвонить всем, кого знает. Не то чтобы Стелла винила ее. Она сделала бы то же самое.
- Ты сломал Рикки челюсть.
- Да ну. – Бью усмехнулся, щурясь в ярком утреннем солнце. – Я ударил его не так уж и сильно.
Стелла встала и закинула лямку рюкзака на одно плечо.
- Я только что разговаривала с Маликой. Она сказала, что Рикки спрашивал обо мне и тебе, и у него на челюсти проволочный каркас. Они просматривали записи камер слежения той ночи. – Пульс зачастил. Стелла с трудом сглотнула. – Что мы будем делать?
В уголках серых глаз Бью появились морщинки.
- Наверное, у парня челюсть из стекла. Я едва ее коснулся.
Так вот что занимало его мысли? Не опасность. Не надвигающаяся опасность. А то, насколько сильно он ударил Рикки?
- Это было намного больше, чем простое прикосновение.
- Тебе жаль, что я вырубил этого придурка?
У Стеллы остался синяк на руке там, где Рикки схватил ее.
- Нет, но я точно еще долго не смогу вернуться в свою квартиру. – Перед глазами появились пятна, и Стелла села на скамейку. – Мои вещи там. Вся моя жизнь. – Рюкзак соскользнул с плеча и упал у ее ног. – Я только что купила баранки.
- Ты в порядке?
У Стеллы не было сил врать.
- Конечно нет. Моя жизнь отстой.
- Ты собираешься вырубиться?
Как будто ему было не все равно.
- Я надеюсь. – Она накрыла грохочущее сердце ладонью. – Надеюсь, что вырублюсь, а когда очнусь, обнаружу, что все это кошмарный сон.
- Нет. – Бью сел рядом с ней, и его большое тело заняло свободное пространство и согрело ее. – Когда ты очнешься, твоя жизнь все еще будет отстоем.
Повернув голову, Стелла посмотрела на него.
- Это не смешно.
- Я знаю. Ты разозлила трех членов банды.
Стелла открыла рот.
- Я? Ты сломал челюсть Рикки, и теперь они ищут твой черный "Эскалэйд".
- Он арендованный. Так что я не беспокоюсь. – Бью подтолкнул Стеллу локтем. – Хотя вот ты попала.
У Стеллы защипало в глазах, все затуманилось слезами. Она не хотела плакать перед сержантом Юнгером и отвернулась. Он был большим и жестоким и никого не боялся.
- Ты плачешь?
Стелла покачала головой. Может быть, он слишком глуп, чтобы бояться, хотя на дурака и не похож.
- Не разводи сырость, валенок. Самое худшее уже позади.
- Что? – Ее голос звучал тоненько. – Как ты можешь говорить это?
Она сидит на стоянке на севере Тампы рядом с морским пехотинцем, которого знает только два дня, и их ищут бандиты, вот это казалось "худшим". А завтра не выглядело хоть сколько-нибудь лучше, чем сегодня.
- Вчера утром все могло пойти не так, и у меня не было плана Б. Поверь, я вздохнул с облегчением, когда, подъехав, увидел, что ты выбегаешь из здания, будто у тебя на хвосте висят крокодилы.
- Ты выглядел спокойным.
- Я и был спокойным. Чувствовал спокойствие и облегчение, что не пришлось вытаскивать тебя из здания.
Шмыгнув носом, Стелла вытерла глаза.
- Как ты можешь оставаться таким? – Она бы хотела быть все время столь же хладнокровной. Как Бью. Чтобы не было грохочущего сердца и панических атак.
- Абсолютная уверенность в своих умениях и возможностях. Концентрация под огнем. Много практики.
У Стеллы не было таких умений и возможностей, как у Бью.
- Я могу петь и сделать прекрасный мартини. Я спокойна, когда нахожусь на сцене или работаю барменом. – Покачав головой, она взглянула на Бью уголком глаз. – Но эти умения и возможности совсем бесполезны, когда мне приходится убегать от бандитов.
- Просто дыши, - посоветовал Бью, как будто это было легко. – Медленное, равномерное дыхание. – Он встал, и на Стеллу упала тень. – И все сработает.
- Легко тебе говорить. – Стелла шла рядом с ним к "Эскалэйду". – Ты можешь поехать домой.
- Иногда дом не так хорош, как ты думаешь.
Он говорит о своем доме или о ее?
- У меня маленькая квартира, но мне нравится.
- Сегодня ты ничего не можешь сделать со своей квартирой. Приведи голову в порядок и займи свой разум чем-то другим. Чем-то насущным. - Бью открыл перед ней дверь.
Стелла бросила рюкзак на пол и села в машину. Насущным?
- Например?
- Своей сестрой, - посоветовал он и закрыл дверь. – Думай о счастливом воссоединении с ней.
Счастливое воссоединение? Стелла пыталась не думать о Сэйди. А теперь мистер Помощник заставил мысли о сестре занять ее мозги. И это раздражало. А в довершение всего мистер Помощник воткнул в ухо гарнитуру и в течение нескольких следующих часов звонил по делам, предоставив Стелле возможность вариться в своих мыслях.
Мыслях о том, что она хотела бы иметь больше времени на подготовку ко встрече с сестрой. Больше времени собраться ментально. Больше времени прийти в себя. Может, постричься и сделать педикюр.
Стелла нагнулась к рюкзаку, лежавшему на полу, и стала искать телефон. Хоть ей и нравилась ее жизнь, она понимала, что на бумаге выглядит неудачницей. Бездельницей. Если бы у нее было больше времени, она могла бы записаться на курсы в колледж. Не только на занятия по фотографии и гончарному мастерству, как в последний раз, а на что-нибудь умное, например, социологию или психологию. Она же бармен. Большой разницы нет. Она все время выслушивала проблемы других людей и, может, была пристрастной, но считала, что дает очень хорошие советы.
Чтобы перестать думать о встрече с сестрой и том, что кажется неудачницей, Стелла вытащила телефон и послала несколько смс друзьям. Она солгала и сказала им, что по семейным обстоятельствам ее не будет в городе. Возможно, ей следовало позвонить матери и рассказать про Рикки, но мать просто захочет, чтобы она вернулась в Лас-Крузес и осталась с ней. Стелла должна была сказать, что едет встретиться с Сэйди, но мать увидит в этом слишком много. Захочет узнать все детали, а Стелла не знала никаких деталей. Она позвонит матери, когда на самом деле что-то узнает.
Стелла надела наушники и стала играть в "Реванш зумы" на своем айпаде. К северу от Гейнсвилла она забыла, что не одна, и принялась подпевать "Pumped Up Kicks." Она прокричала припев и с чувством пропела слова о том, что надо бежать быстрее пули.
Наушник выскользнул, и Стелла подхватила его, только чтобы осознать, что это Бью вытащил его у нее из уха.
- Нет, - проговорил он в гарнитуру. Уголок его губ опустился вниз, взгляд, который он метнул в ее сторону, замораживал. – Я не фанат "Foster the People", и, к сожалению, это не радио. – Он снова сосредоточился на бесконечной дороге. – Да, просто выбери кусок с камер наблюдения.
В Таллахасси они остановились у "Сабвей", чтобы воспользоваться туалетом и заказать ланч. Стелла взяла цыплячьи грудки с американским сыром, а Бью – громадный сэндвич в длинной булке с тоннами мяса и всевозможными овощами. Даже с перцем халапеньо. Кто так делает? Здоровые придурки, вот кто. Мужчины, которые о себе заботятся и у которых мышцы, как у Супермена.
Проглотив ланч, они снова сели во внедорожник, и Бью принял командование над музыкой на себя, выбрав радиостанцию с тяжелым металлом. Обычно Стелле нравились разные стили музыки. Ее вкусы были очень разнообразны, но она не могла терпеть большую часть композиций тяжелого металла. "Слипнот" повергали ее в убийственную ярость, а от "Пантеры" взрывалась голова. Глядя, как Бью постукивает большими пальцами по рулю в ритме тяжелых басов "Антракса", она задумалась, принимал ли он стероиды. Вряд ли, потому что хотя руки у него и выглядели большими, они не казались стероидно-мясистыми. И у него была настоящая, хоть и мощная, шея между головой и плечами. А прошлой ночью Стелла чувствовала его возбужденный член своим животом, и Бью, казалось, не страдает маленькими размерами.
Мысли о немаленьких размерах заставили Стеллу задуматься о своей хлопковой футболке, плававшей в воде, касавшейся груди, пока Бью жадно пировал на ее губах. Жадный. Вот каким словом можно описать тот поцелуй. А потом Бью оттолкнул ее. И лучше было даже не думать о его очевидно немаленьких размерах и жадных поцелуях. Мысли об этом заставляли шевелиться голодный комок в животе и вопросы в голове.
Был ли Супермен таким суперским в постели? Не то чтобы это имело значение. Стелла оставалась девственницей двадцать восемь лет и не собиралась сдаваться этому сержанту.
Чтобы перестать думать о Супермене и его суперпостели, она воткнула наушник в ухо и выбрала Леди Гагу. Ответила на несколько смс, убрала телефон в рюкзак и начала умирать со скуки. Посмотрела на Бью, на сильную линию его челюсти, на его нос и губы. У него симпатичный рот. Сильный. Жадный. Стелла могла поспорить, что Бью хорош не только в поцелуях.
Она сложила руки на груди. И очевидно скучая, посмотрела в окно. Нажала кнопку, и стекло опустилось на несколько сантиметров. Бью велел ей подумать о чем-то "насущном". Например, о сестре. Поток воздуха ударил Стеллу в лицо, и она чуть-чуть подняла стекло. Уже очень давно она не видела фотографий Сэйди и теперь размышляла, были ли они с сестрой хоть чем-то похожи. Вероятно, нет, поскольку обе пошли в матерей.
Нервозность добралась до ее пальцев, и Стелла начала постукивать по кнопке. Тук. Тук. Вверх. Вниз.
Она думала, что Сэйди увидит, когда посмотрит на нее. Незаконнорожденную дочь отца или сестру?
Тук. Тук. Вверх. Вниз. Увидит ли она голубые глаза отца или более темную кожу Стеллы? Увидит ли она белую женщину или испанку? Тук. Тук. Вверх. Вниз. Увидит ли она человека, который никогда никуда не вписывался, как бы сильно ни старался?
И снова наушник выскользнул из уха, и песню Адель "Rolling in the Deep" сменил звук ветра за окном. Ветер вибрировал вокруг внедорожника и щекотал Стелле барабанные перепонки высокочастотным свистом.
Бью снова вернулся к недовольному состоянию и метнул в ее сторону ледяной взгляд. Не говоря ни слова, он нажал на кнопку на своей двери, закрыл окно и заблокировал его, как будто Стелла была пятилетним ребенком. Ну, она и почувствовала себя пятилетней. Пятилетней девочкой, не имеющей никакого контроля над своей жизнью.
- Когда мы остановимся на ночь? – спросила она, разминая плечи.
- Я собирался ехать прямо в Новый Орлеан, но больше не могу вынести.
Стелла понимала его чувства. Ее зад осиделся сразу, как только они пересекли Чаттахучи.
Глава 8
Стелла оказалась колоссальной занозой в заднице. Даже бòльшей, чем Бью предполагал сначала, и он дождаться не мог, когда оставит ее в Техасе и уберется оттуда к черту.
Он глотнул виски и выложил перед собой шестерку пик на стол для блэк-джека. Бью сидел в казино отеля "Билокси Хард Рок", потому что больше выдержать не мог.
Женщина-дилер в темно-бордовой блузе перевернула четверку, и Бью положил ладони на карты, остановившись на двадцати очках. Дилер перешла к следующему игроку c зализанными назад светлыми волосами и в рубашке с жутким принтом в виде фламинго. Жена парня сидела рядом, болтая о фаршированном снеппере и крабах, приготовленных на пару в ресторане через дорогу. Бью поставил свой бокал. Стелле не нравилось летать. Ей не нравился автобус. Она беспокоилась о таких глупостях, как яблочные огрызки и сбитые автомобилями животные. Она пела и вздыхала, и играла на своем айпаде в игрушки с раздражающими звуковыми эффектами. Вдобавок ко всему, она открыла окно так, что внедорожник наполнился выносящим мозг ветром и разрывающим уши свистом.
Бью прошел школу выживания. Он инсценировал пленника в военном лагере. Был лишен еды и сна и подведен к самому краю своих физических и духовных возможностей. Но он не помнил, чтобы за три дня в лагере "военнопленных" перенес те же пытки, что за один день вместе со Стеллой Леон.
Дилер набрала двадцать одно очко, и Бью потерял стопку оранжевых и черных фишек. Вокруг раздавался звон, свист и щелканье игровых автоматов, заполнивших этаж. Бью поставил еще три сотни и пятьдесят. По его мнению, автоматы были для новичков и старых леди: они не требовали никакого искусства или стратегии. Лишь готовности сидеть на стуле и нажимать кнопку.
Дилер сдала Бью туза треф и королеву черв. Пододвинула к нему фишки, и он пустил их в оборот. В следующем раунде Бью проиграл и размял шею, пока дилер забирала его семь сотен в фишках и подходила к следующему игроку. Казалось, сегодня не его вечер. Он поставил несколько черных и оранжевых фишек. Черт, казалось, вся неделя не его. К нему прицепилась женщина, нашедшая его слабые места и умудрявшаяся выглядеть невинно и горячо, пока снова и снова давила на них. И в ее арсенале пыток имелось настоящее секретное оружие. Ее шея, изгиб талии, задница. Вот Бью раздумывает, как бы взять ее в удушающий захват, не прекращая вести машину по шоссе, а в следующее мгновение она начинает ерзать и изгибаться на своем сиденье, и Бью представляет, как она ерзает под ним. Вот он раздумывает, как бы взорвать ее голову, а в следующее мгновение она устраивает взрывы у него в паху.
Бью планировал ехать прямо в Новый Орлеан и встретиться с Каспером завтра после обеда. Он все еще успевал на эту встречу, но надо было остановиться. Ему нужно было побыть подальше от Стеллы. Хотя бы недолго. Бью оставил ее в двухкомнатном номере волноваться из-за цены. Он пытался объяснить, что этот конкретный отель предоставляет номера для "Юнгер Секьюрити" по сходной цене или, по крайней мере, дает им корпоративные скидки, но не думал, что она услышала его слова сквозь свое брюзжание.
Бью допил "Джентльмен Джек". Чистый виски согрел горло и желудок и напомнил, что Бью не ел с полудня. Пока официантка в маленьком черном платье меняла пустой бокал на полный, он слушал звонки, свистки, писк и грохот игровых автоматов. Затем взял фишку в двадцать долларов и сделал ставку. Он не назвал бы себя любителем выпить. Не то что Блейк или отец, но временами у него появлялось желание напиться. И сегодняшний вечер был тем самым случаем.
Сделав глоток, Бью посмаковал обжигающую жидкость. Вспомнил Стеллу и деньги или, лучше сказать, отсутствие у нее денег. У Стеллы был трастовый фонд, который она, очевидно, не считала своим, и Бью задумался, знал ли ее отец, что эти деньги не дошли до дочери. Озаботило ли бы это ее отца. Стелла сказала, что ему всегда было все равно, и, казалось, была права. Хотя Бью не мог представить, как можно иметь маленькую дочь и не интересоваться ее жизнью. Не заботиться о том, что с ней происходит. В животе прямо рядом с виски разгорелся маленький пожар гнева. Бью видел много ужасных вещей в своей жизни. Он видел это вблизи и невооруженным глазом или в оптический прицел. В мире было много взрослых, которые заслужили весь тот ужас, что с ними случался. Людей, которые заслуживали этого, потому что были жестокими убийцами, но дети – иное дело. Дети не заслуживали родиться в зоне боевых действий или у дерьмовых родителей. Не заслуживали быть брошенными или позабытыми.
Бью указал на десятку бубён и тройку черв перед собой. Ему сдали пять, и получилось восемнадцать. Он снова глотнул виски, пока дилер разбиралась с парнем в рубашке с фламинго. Стелла сказала, что отцу было на нее наплевать, и, учитывая, что Сэйди никогда не говорили о Стелле, Бью был согласен с этим утверждением. Конечно, Стелла могла раздражать и быть занозой в заднице, но это не извиняло Клайва Холлоуэла за то, что он любил одного ребенка и игнорировал другого.
Дилер вытащила двадцать и забрала фишки Бью. Вот дерьмо. Виски придало всему вокруг теплое веселенькое сияние. И это было плохим знаком. Это было знаком, что здравомыслие Бью отключается. Знаком, что он должен забрать оставшиеся фишки и отступить. Но, конечно, он этого не сделал. До тех пор пока не проиграл последние две сотни в фишках.
Допив оставшийся глоток виски, Бью дал дилеру последнюю фишку на чай и встал, когда воздух взорвали сирены и мигающие огни. Сначала Бью решил, что сюда нагрянули копы, и обернулся, ожидая увидеть что-то вроде силовой операции. Группа седовласых леди столпилась вокруг ряда игровых автоматов, один из которых и создавал суматоху. Бью двинулся к толпе по пути к консьерж-службе. Ему нужно было найти толстый стейк и запеченную картошку. Чем ближе он подходил, тем больше его раздражали мигавшие огни. Бабуля решила тряхнуть стариной и, вероятно, выиграла достаточно, чтобы повеселиться с подружками в буфете. Эко дело.
- Святые бобы и чертов гуакамоле!
Бью застыл на месте, вглядываясь в толпу, мельком заметил знакомый белый топ и сверкающие черные волосы. Стелла взметнула кулаки вверх, танцуя как боксер.
- Я никогда ничего не выигрывала!
Губы Бью растянулись в улыбке, пока он оглядывал толпу, окружившую Стеллу. Некоторые улыбались и поздравляли, а некоторые скрипели зубами и награждали ее злыми взглядами. Засмеявшись, Бью подошел ближе. Вот она, Стелла. Выиграла нескольких друзей и разозлила остальных.
- Бью! – Она заметила его в толпе. Может быть, дело было в выпивке или Бью просто становился старше, медленней, но прежде чем он понял, как все произошло, руки Стеллы обхватили его шею, а его руки обхватили ее талию. Ноги Стеллы оторвались от пола казино, а ее грудь прижалась к груди Бью. - Я сорвала джекпот!
Бью почувствовал жаркое, похотливое шевеление внизу живота, у него закружилась голова. И снова, не успев подумать, он запечатлел поцелуй на нежных, улыбающихся губах Стеллы. Поцелуй, который длился чуть дольше дружеского.
- Поздравляю, валенок.
Это все выпивка. Определенно она.
Стелла улыбнулась, и Бью почувствовал нечто наряду с шевелением в животе, головокружением и стояком в штанах. И как той ночью в бассейне все сузилось и сфокусировалось на Стелле. На ее голубых глазах и нежных губах. На ощущении ее рук на плечах Бью и прикосновении ее груди, прижатой к его груди. Все вокруг, кроме Стеллы, смазалось, и Бью пришлось бороться с силой своего желания. Желания наклонить к ней голову. Почувствовать вкус ее губ, коснуться ее языка своим.
- Мне никогда так не везло.
Бью поставил Стеллу на ноги и разжал объятия, хотя его тело требовало схватить ее к охапку и показать, что такое настоящее везение.
***
Семнадцать тысяч долларов. После того, как из выигрыша Стеллы были удержаны федеральный, местный и трехпроцентный игровой налоги, ей осталось чуть больше семнадцати тысяч долларов.
- Я никогда ничего не выигрывала, - сказала она, заполняя декларации.
Стелла была в шоке, когда сфотографировалась вместе с огромным чеком для сайта казино. И все еще испытывала потрясение часом позже, когда сидела в обитой кожей кабинке в ресторане казино "Хард Рок".
Столы были покрыты белым льном и уставлены китайским фарфором. Белая льняная салфетка лежала на коленях Стеллы, которая чувствовала себя совершенно раздетой в топе и шортах. Но один из ее сарафанов оказался грязным, а другой мятым.
Симпатичная светловолосая официантка поставила блюдо с лобстером и спаржей перед Стеллой.
- Спасибо, - сказала та, глядя как официантка ставит вырезку и огромную печеную картошку перед Бью.
- Что-нибудь еще? – спросила официантка их обоих, но ее внимание было приковано к Бью.
Он поднял взгляд и одарил ее улыбкой, которой Стелла точно не видела прежде. В уголках его глаз собрались морщинки, и, если бы Стелла не знала Бью достаточно хорошо, она бы могла посчитать эту улыбку очаровательной.