Вот только что она стояла на коленях у края бассейна на твердой земле, пытаясь не пялиться на широкие плечи Бью и что-то вроде черной цепи на его мощной шее, а в следующее мгновение он сдернул Стеллу в воду. Только что она притворялась, что тонет, думая, что сможет отомстить ему, что утянул ее в воду, и оказаться той, кто посмеется последней, а в следующее мгновение Бью целовал ее, лишая остатков разума. Только что он целовал ее, лишая остатков разума, а в следующее мгновение оттолкнул, будто она была отравой.
Стелла подплыла к лестнице и выбралась из бассейна. Перекинув волосы через плечо, она отжала их. За свою жизнь Стелла целовалась со многими парнями. Целовала тех, кто ей нравился, кого любила, и тех, кто ничего не значил. Целовала парней, которые заставляли ее сердце биться быстрее от предвкушения и влечения, и целовала "лягушек" в надежде превратить их в принцев. Она была вроде как знатоком поцелуев, но никогда не испытывала ничего похожего на поцелуй с Бью. Его поцелуй стал полнейшим потрясением. Встряской чувств. Ударом в голову. Сюрпризом, возникшим из ниоткуда. И у Стеллы появилось тревожащее чувство, что ее только что целовал эксперт. Мужчина. Первый раз в ее жизни. Что было просто ненормальным.
Собрав в горсть подол футболки, Стелла отжала ткань. Бью совершенно точно был самым "возрастным" мужчиной из всех, что она целовала, но ее последнему бойфренду было тридцать. Что явно позволяло причислить его к мужчинам.
Хотя Джереми был достаточно худым, чтобы влезать в ее тренч от Банана Репаблик, он все-таки оставался мужчиной. И да, ему так сильно нравился тренч, что Джереми надевал его чаще, чем один случайный раз. Обычно Стелла не была любительницей брендов, но ей тоже нравился тренч, который странным образом исчез, когда она бросила Джереми. Может быть, тот был больше метросексуалом, чем мужчиной, но он все-таки был и мужчиной тоже. Вроде как.
Стелла снова отжала футболку. Она бы не стала возражать, если бы поцелуй длился чуть дольше. Просто ради любопытства. Но Бью оттолкнул ее и свалил в дом, как будто ждал не дождался момента, чтобы убраться побыстрее.
Уголок губ Стеллы приподнялся в улыбке. Бью хотел ее. Она чувствовала его возбуждение в поцелуе и у своего бедра. Он был твердым и готовым, но вместо того чтобы сделать следующий шаг или попытаться сделать следующий шаг - исчез.
Как будто пытался быть благородным или вести себя пристойно, или что-то подобное. Как будто он беспокоился, что все зайдет слишком далеко.
Стелла присела на край шезлонга в темноте. Бью не нужно было беспокоиться. Ничего бы не зашло слишком далеко. Стелла бы его остановила.
Легкий ветерок холодил ее кожу и шевелил хлопковую футболку. Можно бы зайти в дом, но Стелла чувствовала себя слишком бодрой для сна, поэтому поставила пятки на край шезлонга и обхватила колени руками. Может, она и не испытывала ничего подобного поцелую Бью. Может, и хотела большего, но она остановилась бы. Она всегда останавливалась. Всегда. Как говорила всем ее бабушка: "Estella es una buena nina".
Возможно, из-за обстоятельств ее рождения Абуэла удостоверилась, что Эстелла будет хорошей девочкой. Она не ругалась. Не красила ногти красным лаком, по крайне мере пока не переехала, и не разувалась на вечеринках.
Стелла положила голову на колени. И она не собиралась заниматься сексом до свадьбы. Она была двадцативосьмилетней девственницей по собственному выбору. Сначала хранила девственность из страха. Что бабушка, бросив на нее лишь один взгляд, поймет, что она стала одной из "тех" девиц. Что забеременеет, как ее мать. И даже когда Стелла переехала и жила в Вегасе, бабушкины предостережения и правила продолжали звучать у нее в голове. В двадцать она несколько раз оказывалась очень близка к тому, чтобы сдаться, но всегда останавливалась. Она исследовала различные виды интимной близости, технически оставаясь девственницей. Она знала, что некоторые люди думают об этом. Что нет такого понятия "техническая девственность", но ее мало волновали мысли и чувства других людей. Ей было двадцать восемь. Она ждала так долго и если хотела придержать сексуальные отношения до свадьбы, то так и сделает.
У нее было не так уж много. Только она сама. Единственное, что сможет отдать мужчине, которого полюбит навсегда.
Глава 7
Стелла держала стакан карамельного маккьято у рта. Ароматный пар поднимался из маленького черного отверстия и заволкивал ей солнечные очки, а с сиденья рядом доносилось равномерное "хрум-хрум-хрум". Она никогда не видела, чтобы кто-то ел яблоко таким образом. Даже не знала, что яблоко может быть таким громким. Это был не тот мужчина, что ужинал за столом своей матери предыдущим вечером. Это был не тот мужчина, который раскладывал салфетку на коленях и пользовался правильной вилкой. Это был мужчина, который ел так, будто у него пять минут, чтобы набить живот как можно полнее. Это был морской пехотинец, который накидал пять яблочных огрызков на панель между кожаными сиденьями. Хрум. Его мама была права. Он – кабан. Хотя услышать, что милая вежливая Наоми называет так сына, было несколько удивительно. Но не так удивительно, как наблюдать за тем, как он хомячит яблоки.
Стелла отпила кофе и поперхнулась, когда Бью нажал кнопку, открыл окно и выбросил на шоссе один огрызок за другим.
- Ты мусоришь, - заметила она, вытирая каплю карамельного маккьято с подбородка. Если бы из-за Бью хоть капля упала на белую майку, Стелла бы его убила.
Бью посмотрел на нее сквозь зеркальные солнечные очки и снова перевел взгляд на автостраду.
- Биодергадируемый материал.
Бью покачал головой и нажал кнопку, чтобы закрыть окно.
- С учетом жары и влажности, и количества раз, что машины переедут эти огрызки, они полностью разложатся за несколько дней. А если нет, их съедят животные.
Стелла чуть приоткрыла рот:
- Ты завлекаешь диких зверей на автостраду.
В ответ Бью лишь пожал мощным плечом. Его черное поло вполне подходило к его черному сердцу.
- Вероятно, это запрещено законом.
- Вероятно. – Он взял свой кофе из держателя и сделал несколько глотков. – Собираешься совершить арест гражданского лица?
Стелла откинулась на спинку, прижав руку к груди:
- Конечно нет. Я просто не думаю, что ты должен приманивать диких зверей на верную смерть.
- Ты опять делаешь эту свою штучку, которую считаешь смешной?
Стелла нахмурилась:
- Нет.
Некоторые вещи были совсем не смешными. Например, явная смерть для животных.
Засмеявшись, Бью поставил стакан на колено, обтянутое брюками цвета хаки.
- Очень плохо. В этот раз ты действительно была смешной.
Стелла нахмурилась и посмотрела на шоссе, вдоль которого шла зеленая полоса. Плотный сосновый лес высился с каждой стороны дороги, и, конечно же, на обочине лежал маленький серый комочек.
- Посмотри, - указала Стелла. – Бедный маленький опоссум. Привлеченный на верную смерть неотразимыми яблочными огрызками.
- Это не опоссум. Больше похоже на подушку для путешествий.
- О. – Стелла присмотрелась, когда они пронеслись мимо, и с сожалением должна была признать, что Бью, скорее всего, прав. Не то чтобы она предпочла увидеть мертвое животное, но… - Ну, разбрасывать мусор – невоспитанно, будь это "биодергадируемый материал" или подушки.
- Может, подушка только что выпала из багажника какого-нибудь пикапа, и хозяева не узнают об этом, пока не приедут домой. Теперь им будет отстойно, потому что у них затечет шея, а подушки нет. – Помолчав, Бью добавил: - Конечно, подушка могла увидеть неотразимый яблочный огрызок и прыгнуть за верной смертью.
Стелла посмотрела на Капитана Очевидность:
- Ты непривычно болтлив сегодня.
- Ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, если я "непривычно болтлив".
И это правда.
- Я знаю тебя достаточно, чтобы скучать по хмурой стороне твоей натуры.
А вот это неправда.
Бью взглянул на нее, затем перевел взгляд на шоссе.
- Я не хмурый. – Он перестроился в правый ряд и опустил свободную руку на самый низ обтянутого кожей руля. – Во всяком случае обычно. Но ты очень раздражаешь.
- Я? – Стелла ткнула своим стаканом ему в грудь. – Я раздражаю?
- Для тебя это новость? – Бью засунул свой стакан в держатель. – Кто-то наверняка говорил тебе об этом до меня.
- Нет. Я никогда не встречала никого такого же грубого, как ты.
- Ты – бармен. Чепуха.
Стелле приходилось терпеть надоедливых выпивох. Это правда.
- Нет. Ты самый грубый.
- Я бы сказал - честный. – Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
- Я бы сказала - грубый.
- Такое разногласие называется "возможностью для обучения".
Стелла сдвинула солнечные очки на макушку.
- Кто и чему должен научиться? Я или ты?
- Ты, валенок.
- Я ношу шлепанцы.
- Валенок – это новобранец. – Он посмотрел на нее и улыбнулся так, будто сказал что-то очень веселое. – Посмотри, чему ты только что научилась. Может, тебе следует звать меня старший сержант Юнгер?
- Ты сержант?
Ну конечно он сержант.
- Первый батальон, пятая дивизия.
Стелла улыбнулась в ответ.
- Чему же ты пытался научить меня прошлой ночью в бассейне, сержант Юнгер?
- Прошлая ночь была плохой идеей. – Его улыбка увяла, и он опять уставился на шоссе. – Нам нужно забыть о том, что случилось.
- Нужно? – Возможно, он был прав, но такое вряд ли произойдет. По крайней мере, с ней.
- Мы будем заперты в этой машине еще, по крайней мере, два дня, прежде чем я оставлю тебя в Техасе. Нам не нужны осложнения.
Оставит? Оставит!
- Осложнения в виде твоего языка в моем рту?
- Ты не жаловалась. – Бью нахмурился еще сильнее. – Ты стонала.
- Я не стонала.
- Стонала.
Ну, может, совсем чуть-чуть.
- А ты рычал.
Бью посмотрел на нее, и Стелла почувствовала жесткость его взгляда, скрытого за зеркальными солнечными очками.
- Давай просто забудем об этом. Ты как, сможешь?
- Это не было таким уж запоминающимся. – Стелла отмахнулась. – Забыто.
Бью выглядел так, будто хотел поспорить о своей запоминаемости, но вместо этого посмотрел на шоссе и сказал:
- Тебе не стоит беспокоиться о том, что это снова случится. Такого больше не будет.
Стелла понимала, что должна чувствовать облегчение, а не досаду. И она чувствовала. Правда. Если Бью хотел забыть то, что произошло, - ладно. Ей есть о чем подумать и помимо потрясения от горячего рта Бью Юнгера на ее губах.
Например, беспорядок в ее собственной жизни.
Попрощавшись с Наоми, Бью и Стелла сели в "Эскалэйд" и направились в ближайший "Старбакс", где Стелла лицом к лицу столкнулась с реальностью. У нее не было работы, и пять долларов за кофе оказалось дороговато. Бью заплатил, а Наоми упаковала яблоки и круассаны, чтобы перекусить, но это путешествие пробьет брешь в бюджете: брешь, которую Стелла не могла себе позволить.
За квартиру было заплачено на месяц вперед, и у нее имелись некоторые сбережения в банке. Может, если она будет достаточно осторожной, все обойдется. Нужно найти новую работу, когда вернется, не говоря уж о новом месте жительства. Стелла не беспокоилась о работе, потому как была чертовски хорошим барменом и получала хорошие чаевые. Она всегда сможет найти работу. А вот новую квартиру будет найти труднее.
Стелла подтянула штанины джинсовых шорт и чуть съехала по сиденью, пытаясь устроиться поудобней. Она решила, что у нее есть примерно пять дней. Два, чтобы добраться до Техаса, два – встретиться с сестрой, прежде чем улетит обратно в Майами и найдет работу.
Сэйди. Стелла не хотела думать о ней. Мысли о сестре заставляли желудок сжиматься от нервов. Эти мысли заставляли ее снова чувствовать себя ребенком, который сидит в библиотеке и ищет в Интернете и газете "Амарильо Глоуб" новости о Клайве и своей сестре. И пока Стелла смаковала каждое упоминание о Сэйди, та даже не подозревала о ее существовании.
Стелла прикусила губу и посмотрела в боковое окно. Она подумает о Сэйди позже. Когда останется одна. Прямо сейчас ей нужно думать о братьях Галло и Рикки. Ей в самом деле придется переехать? Переезд в другой город был дорогим удовольствием, а Стелла не откладывала на это деньги. Есть ли у нее выбор? Куда она пойдет?
Стелла взглянула на мужчину, который помог разбить ее жизнь на маленькие осколки. Бью был грубым, и Стелла предпочитала игнорировать его, но ей нужно было знать.
- Ты в самом деле думаешь, что мне нужно выехать из своей квартиры? Или ты просто нагонял панику?
Бью посмотрел на нее.
- Я никогда не нагоняю панику. И да. Тебе нужно переехать.
Она закрыла глаза и спросила больше себя, чем его:
- Как?
- Найми грузчиков.
Стелла открыла глаза. В его устах это звучало так просто.
- У меня нет работы. Помнишь? Я не могу просто нанять грузчиков.
- У тебя есть трастовый фонд.
Стеллу даже не удивляло то, что он знает о фонде. Раздражало, но больше не удивляло.
- Это не мои деньги.
- Что ты имеешь в виду? Конечно это твои деньги.
Она покачала головой.
- Это деньги моей матери.
- Твой отец учредил его для тебя, когда ты родилась.
Эти деньги никогда не принадлежали ей. Стелла даже не знала, сколько их теперь, и лучше было даже не думать об этом.
- Моя мать - доверительный собственник.
Брови Бью сдвинулись над серебряной оправой солнечных очков.
- Когда должен был быть достигнут твой возраст зрелости?
- Двадцать пять или после вступления в брак.
Именно поэтому, когда ей исполнилось восемнадцать, отчим отвез ее в Вегас и попытался заставить выйти замуж за своего племянника. Карлос и мать Стеллы были в разводе уже несколько лет, но отчим так и не оставил идею прикарманить деньги. Он просто не рассчитывал, что Стелла откажется следовать его плану.
- Тебе двадцать восемь, - отметил Бью очевидное.
Покачав головой, Стелла затолкала подальше воспоминания о тех днях. О том, как она ехала в Вегас и думала, что у нее будут веселые каникулы, а вместо этого оказалась заперта в номере отеля с мальчиком своего возраста, который не говорил по-английски. Он был испуган даже сильнее, чем Стелла, и смотрел, как она сбегает через окно в ванной, пока Карлос спал. Стелла помнила, как звонила домой. И причинивший боль ответ матери. Казалось, что Марисоль больше злилась, чем волновалась. Злилась из-за возможной потери денег, чем беспокоилась о благополучии Стеллы.
- Это деньги моей матери, - повторила она. – Она содержит на них себя и Абуэлу, моих других бабушек и дедушек в Мехико.
- А что насчет тебя?
- Она заботилась обо мне до восемнадцати лет. – Может, у Стеллы было не все самое модное и лучшее, но другие имели еще меньше. – Потом я начала сама заботиться о себе.
- Твой отец предназначил эти деньги для тебя. В двадцать пять ты должна была получить их в свое распоряжение.
- Теперь они на общем трастовом счете.
- Что? – Бью нахмурился в замешательстве, посмотрел на Стеллу, затем на шоссе. – Как такое случилось?
Стелла пожала плечами.
- Виновна.
На ее двадцать пятый день рождения, в тот день, когда деньги безболезненно переходили Стелле, а работа ее матери в качестве доверительного собственника заканчивалась, Марисоль пришла к Стелле с папкой документов и целым ворохом обвинений. Как Марисоль и бабушки с дедушками будут жить, если не станет этих денег? Стелла хочет, чтобы они все оказались на улице? Она так эгоистична, что будет смотреть, как они умирают от голода?
Стелла допила карамельный маккьято и поставила стакан в держатель.
- Отцу никогда не было дела до меня, и я не хочу говорить о его деньгах. – Это был бесполезный договор. Бесполезно думать обо всем том, что она могла бы сделать с этими деньгами или что ее отец создал этот фонд, потому что она была ему не безразлична. – Братья Галло придут за мной, когда я вернусь домой? Даже если я перееду?
Наклонив голову, Бью посмотрел на сломанный знак остановки на обочине шоссе.
- Ты хочешь наткнуться на них, как только встанешь с постели?
- Майами - большой город. Может, они забудут обо мне.
Бью включил поворотник и перестроился вправо.
- Ты ударила Левшу Лу по больной руке. Скорее всего, сломала ее. Сомневаюсь, что он забудет об этом.
- Ты вырубил Рикки и подбросил под машину братьев светошумовую гранату! – Затылок Стеллы похолодел.
- Точно.
- Они, вероятно, ищут и тебя тоже.
- Вероятно, - он заехал на стоянку.
- Что мне теперь делать?
- Ну, не знаю, как ты, а я собираюсь отлить.
- Отвратительно, - Стелла сморщила нос.
- Прости, - он припарковал машину и повернул ключ. – Я собираюсь воспользоваться туалетом и советую тебе сделать то же самое. – Сняв солнечные очки, Бью положил их на торпеду. – Следующая остановка будет только через семьдесят две мили.
Ее жизнь была в ужасном беспорядке, а от Бью никакой помощи, кроме предложения посетить туалет. Не говоря ни слова, Стелла взяла рюкзак и прошла вслед за Бью через парковку, мимо ряда пальм к кирпичному зданию. Поскольку Стелла была совсем не уверена, что Бью не бросит ее здесь, она быстро сделала свои дела и ждала его снаружи на лавочке рядом с большой картой Флориды под плексигласом.
Покопавшись в рюкзаке, Стелла вытащила телефон и, разглядывая свои резиновые шлепанцы и пальцы ног с синим маникюром, набрала номер.
- Привет, Малика, - сказала она, когда ее приятельница с работы ответила.
- Стелла! Где ты?
Может быть, ее жизнь не была таким уж отстоем. Может, Рикки все забыл.
- Примерно в часе езды на север от Тампы.
- Что случилось ночью в четверг? Рикки ищет тебя.
Хотя нет, догадалась Стелла и огляделась вокруг, как будто бывший босс мог вдруг выпрыгнуть из ниоткуда.
- Зачем? – спросила она, наблюдая за семьей туристов в одинаковых футболках с Диснеем. – Что он сказал?
- Его трудно понять, потому что у него на челюсти проволочный каркас, а лицо черно-синее.
- О, нет, - выдохнула Стелла. Вот почему казалось, что Рикки говорит сквозь сжатые зубы. Так и было.
- Ага, а у его стремного дружка вся рука перемотана. Не у того, который толстый, а у того, у которого нет большого пальца. Фу!
- Дерьмо.
- Они каждого в баре спросили, видели ли мы тебя. Прошлой ночью они заперлись в офисе Рикки, а когда Тина принесла им бутылку "Патрона", то увидела, что они смотрят записи камер наблюдения с четверга.
О нет.
- Они также хотели узнать о каком-то большом парне на черном "Эскалэйде", с которым ты могла встретиться у бара в вечер Голубки Бетти. Тебя похитила дрэг-квин? Мне позвонить копам?
- Нет! – Стелла прикрыла глаза ладонью. – Меня не похищали. – Она опустила руку на колено и увидела, как к ней идет Бью. Он точно не дрэг-квин. И совершенно определенно большой парень. – Рикки – маньяк. Держись от него подальше.
- Что случилось?
- Чем меньше ты знаешь, тем лучше. У меня небольшие каникулы. Позвоню, когда вернусь. И пообещай, что никому не скажешь о нашем разговоре.
- Ладно.
- Я серьезно.
- Обещаю.