– Я рад, что мне удалось поговорить с тобой, – начал отец. – Много воды утекло, а когда мы разговаривали в последний раз, наговорили друг другу много лишнего.
– Верно, – выдавил Нихил, он невольно задумался о сказанном Виной.
Шуэта уже вселила в его душу сомнения и отец больше не казался отпетым злодеем.
– Твоя мать давно хотела поговорить с тобой, – продолжал отец. – Но сейчас она с тетушкой, пытается ее успокоить.
– Я позвоню ей позже, – пообещал Нихил. Он так и не мог заставить себя извиниться за все сказанное во время ссоры с родителями и знал, что его слова звучат скованно и, возможно, несколько холодно.
– Все в порядке, – заверил отец и, к удивлению Нихила, добавил:
– Сейчас главное для тебя – помириться с твоей молодой леди. Судя по тому, что говорит о ней Вина, – эта девушка особенная. И, Нихил…
– Да? – бесстрастно ответил тот.
– Вина многое рассказала Шуэте до отъезда из Мумбаи, те вещи, о которых никому не говорила. И заставила Шуэту поклясться, что она ничего тебе не скажет. Но теперь она готова освободить девушку от этого обещания.
– Это имеет какое-то отношение к тому, что после моего рождения она ждала пятнадцать лет, прежде чем развестись с тобой?
– Отчасти. Думаю, лучше, если об этом тебе расскажет человек посторонний. Мы трое сделали много ошибок, и, к сожалению, ты стал жертвой большинства из них.
– Мы с Шуэтой больше не разговариваем, – резко бросил Нихил. – Так что тебе, возможно, следует рассказать самому.
– А может, тебе следует попытаться забыть о ссоре и помириться с ней, – посоветовал отец. – Другое дело, если она откажется говорить с тобой. Но почему-то я уверен, что она не откажется.
Глава 10
Шум мощного двигателя заставил доктора Матера поднять глаза от любимых роз. Машина, остановившаяся у дома, была черной, хищного вида, а выбравшийся из нее субъект выглядел на маленькой пригородной улочке так же не на месте, как сокол в курятнике. Он подошел к узкой металлической калитке, отделявшей сад от дороги, и доктор Матер уставился на него, вдруг почувствовав себя очень старым.
– Шуэты нет дома, – сообщил он. – А вы входите.
Нихил поколебался. Изменения в лице и осанке доктора Матера ошеломляли. Он все еще помнил его величественную впечатляющую фигуру, и к контрасту между оставшимся в памяти образом и хрупким пожилым мужчиной еще нужно было привыкнуть.
– Не знаю, помните ли вы меня, – нерешительно обронил он.
Доктор послал ему пронизывающий взгляд из-под клочковатых седых бровей.
– Нихил Нейр. Даже если бы я не помнил вас, следовало бы догадаться. Шуэта упоминала о вас раза два с тех пор, как приехала. Вы уже обедали?
Нихил покачал головой. Он выбрался из Мумбаи в одиннадцать утра и ехал пять часов без остановки, но был слишком напряжен, чтобы думать о еде.
– Шуэта скоро вернется?
Доктор Матер фыркнул:
– Понятия не имею. Поехала в торговый центр купить тетушке подарок к Дивали.
Слова "торговый центр" были произнесены с таким отвращением, словно речь шла о тараканьей ферме или лошадином навозе. Нихил невольно улыбнулся:
– В какой именно?
Доктор, очевидно, посчитал Нихила безумцем, если тот собрался в торговый центр, чтобы найти Шуэту, вместо того чтобы подождать в саду и восхищаться розами. Все же он объяснил, как найти торговый центр, и добавил:
– Она еще собиралась купить занавески для гостиной, хотя не понимаю, зачем нам нужны новые занавески. По-моему, и эти вполне годятся.
Глядя на уродливые цветастые занавески, Нихил поморщился. Ясно, почему Шуэта хочет их сменить.
Шуэта неприкаянно бродила по торговому центру. Жаль, что украшения, выставленные к празднику Дивали, так бросаются в глаза. Не говоря уже о десятках счастливых семей, толпившихся у прилавков: одного этого достаточно, чтобы в душе все переворачивалось. Но она взяла себя в руки и сумела найти отцу книги, которые тот хотел, и красивый кардиган для тети. Последним в списке дел были занавески для гостиной в отцовском доме. Люди по традиции делали генеральную уборку и покраску домов до Дивали. Отец будет яростно протестовать, если она попытается привести в дом маляров, но при виде новых занавесок ничего не сможет сделать, разве что поворчать.
Она как раз сравнивала узоры на тканях с набором наволочек для диванных подушек, когда на отрезы упала чья-то тень.
– Не подходят? – спросил низкий голос, и она подняла глаза.
– Что ты тут делаешь? – невежливо спросила она Нихила, хотя ноги подкашивались, и она обрадовалась, что рядом оказался стул.
Нихил молча рассматривал ее. Она выглядела похудевшей, но, может, это лишь игра его воображения. Она ответила вызывающим взглядом, но ее губы слегка дрожали, и это его ободрило.
– Оставь это пока, – велел он, беря ее за руки и поднимая со стула. – Пойдем прогуляемся.
Шуэта, как марионетка, послушно вышла из магазинчика. Он сжал ее пальцы и увлек в почти пустой кафетерий.
– Я тосковал по тебе, – тихо признался он. – Не могу сказать, как сильно. Ты простишь меня и вернешься?
Взгляд Шуэты был встревоженным.
– Ты все еще думаешь, что я… – начала она. Но он энергично затряс головой:
– Нет. Я был несправедлив и опрометчив, и боже, Шуэта, я так тебя люблю. Понять не могу, как я тебя отпустил!
Он так крепко сжимал ее плечи, что она тихо охнула.
– Я тоже тебя люблю, – призналась она, и он немедленно завладел ее губами в жарком жадном поцелуе.
Прошло несколько секунд, прежде чем они поняли, где находятся. Шуэта высвободилась из его объятий, растрепанная, с сияющими глазами, оглядела весьма заинтересованную происходящим толпу, собравшуюся вокруг, и поспешно спрятала лицо на груди Нихила.
Тот рассмеялся и повернул ее так, чтобы оказаться между ней и любопытствующей аудиторией.
– Пойдем, – шепнул он.
Они вышли из торгового центра. Шуэте приходилось почти бежать, чтобы не отстать от Нихила.
Только когда они оказались на парковке, Нихил снова обнял ее и стал нежно целовать.
– Я хочу, чтобы мы поженились как можно быстрее, – потребовал он.
Шуэта кивнула. Она находилась в состоянии восхитительно блаженного замешательства: если бы Нихил предложил перебраться на Андаманские острова и жить там под кокосовой пальмой, она, возможно, согласилась бы с такой же готовностью.
– Мне можно поговорить с твоим отцом? – спросил Нихил после очередного поцелуя и легкого стона Шуэты. – Попросить у него твоей руки? Или хочешь сказать ему сама?
– Скажу сама, – решила Шуэта. – Можно, пожалуй, поехать сейчас и покончить с этим. Почему-то мне не кажется, что он удивится.
Он не удивился.
– Мне стоило догадаться, – кивнул он, когда они все сказали ему немного погодя. – Вы оба выглядите такими счастливыми, что приятно на вас смотреть. Шуэта, ты не забыла купить свечи для Дивали?
Шуэта виновата потупилась.
– Ничего страшного, – немедленно вмешалась тетка. – Нашел о чем спрашивать девушку, когда она объявляет о помолвке! Я сама пойду куп лю свечи. И сладости, и все необходимое, чтобы как следует отпраздновать помолвку.
– Почему бы всем не поехать в Мумбаи со мной и Шуэтой? – спросил Нихил. – Мы сможем вместе встретить Дивали. Я собирался позвать и своих родных.
Доктор Матер обдумал предложение:
– Может, лучше пригласить ваших родителей сюда? Они когда-то жили в Пуне и будут рады снова увидеть город.
– И все потому, что ты превратился в старого ворчуна, который терпеть не может путешествовать, – засмеялась Шуэта, нагнувшись и нежно обнимая отца.
Нихил вытаращил глаза. Шуэта не лгала, утверждая, что ее отношения с отцом изменились. Похоже, именно теперь доктору Матеру грозит опасность полностью подчиниться властной дочери. Он даже держал свое пресловутое мнение при себе!
– Что ты думаешь, Нихил? Захотят они приехать? – спросила Шуэта. – Дивали лучше праздновать в просторном доме, чем в квартире.
Слова звучали беспечно, но в ее глазах стыл невысказанный вопрос, и он немедленно постарался ее успокоить:
– Уверен, что они захотят приехать. Я позвоню им и договорюсь.
– Дивали уже послезавтра, – напомнил доктор Матер, поднимаясь. – Лучше позвонить им прямо сейчас, чтобы они успели заказать билеты. Стоимость перелета взлетит до небес.
– Ты помирился с родителями? – спросила Шуэта, как только отец и тетка зашли в дом, тактично оставив обоих в саду.
Нихил кивнул:
– Тетушка позвонила мне, но в середине разговора расплакалась… когда я сказал о нашей ссоре. Судя по тому, что она говорила, я осознал, что, возможно, не слишком хорошо понимал отца. И когда он взял телефон, не набросился на него, как обычно.
Шуэта вскинула брови.
– Именно так и случалось, когда мы разговаривали последние несколько раз, – пояснил он.
– Уверена, что он обрадовался, – сухо заметила она. – Что он тебе сказал?
– Не слишком много. Только то, что есть причина, почему тетушка считает, будто разрушает мою жизнь. И что ты все знаешь. – Он взглянул Шуэте прямо в глаза. – Именно тогда я понял, каким был эгоистичным, лицемерным идиотом. Даже тетушка предпочла признаться тебе вместо того, чтобы рассказать мне правду.
– Это как раз вполне понятно, – мягко ответила Шуэта и честно поведала все, что узнала в Мумбаи от Вины. Правда, свела детали случившегося к самому минимуму, пытаясь сосредоточиться на отце Нихила и на том, как безупречно он себя вел, как делал то, что, по его мнению, было лучше для всех. Губы Нихила сжались, ко гда она начала говорить, но вскоре его глаза повлажнели.
– Не вини тетушку Вину, – просила Шуэта. – Представляю, как ей тяжело пришлось. Она скрытный человек, старого воспитания, и мысль о том, что ты или кто-то еще узнает правду, была ей невыносима. Только когда она поняла, что из этого вышло, приехала поговорить со мной.
Нихил покачал головой:
– Больше никогда не стану осуждать людей. Бедная тетушка, носила это в себе всю жизнь. И мои несчастные родители. Пытались защитить ее, а в довершение всего я стал их врагом.
– Но теперь ты знаешь. И можешь исправить свои ошибки.
Родители Нихила легко простили сына и были на седьмом небе, услышав, что он женится. Немедленно были куплены билеты "по заоблачным ценам", и на следующее утро они, вместе с Виной, вылетели в Мумбаи.
– Я нанял машину, которая отвезет их в Пуну, – заявил Нихил. – Конечно, можно было бы заехать за ними, но я не могу оставить тебя ни на минуту: слишком боюсь, что ты передумаешь.
– И еще больше пожалеешь, если не попробуешь сладости, которые делает тетушка Анита. – Она ужасно тебя балует – нужно с ней поговорить.
Нихил пожал плечами и стащил кэшью из миски с сушеными фруктами и орехами, которые резала Шуэта.
– Что я могу сказать? Женщины не в силах передо мной устоять.
– Погоди, вот услышит она, будет гонять по всему дому метлой, – пригрозила Шуэта, шлепнув его по руке. – Пойдем, помоги мне разрисовывать дом.
Нихил потащился за ней, но оказался скорее помехой, чем помощью, когда Шуэта порошковыми красками стала наносить сложные узоры на пол передней веранды.
– У тебя эта линия вышла кривой, – заботливо указал он, поцеловав ее затылок, как раз когда она принялась за самую сложную часть рисунка.
Шуэта ответила гневным взглядом.
– Почему бы тебе не спросить тетушку, чем ей помочь? Иди купи еще сладостей, или фейерверков, или чего-то в этом роде.
– Фейерверки – это хорошая мысль. Думаю, о них еще никто не вспомнил.
Он вернулся как раз к приезду родителей. Отец со строгим видом пожал руку сыну, но Вина и Ранджини со слезами бросились в его объятия. Несколько секунд он стоял как каменный, но все же обнял их и тут же отстранился.
– Ш-ш-ш, вы испугаете мою невесту, – улыбнулся он, удачно найдя, чем их отвлечь, и обе женщины принялись восклицать над Шуэтой. Нихил бросил извиняющийся взгляд на отца.
– Прости. Жаль, что ты мне не сказал, – шепнул он.
Глаза мистера Нейра были подозрительно влажны, но он хлопнул сына по плечу.
– Знай ты все, возможно, стал бы скучным мелким строительным подрядчиком вроде меня. А сейчас посмотри на себя: ты в сотни раз более успешен, чем был бы, если бы не восстал так яростно.
Вечером, когда женщины строили планы свадьбы, Шуэта вышла на крыльцо, где Нихил сложил фейерверки. Поскольку был Дивали и она только что обручилась, то и позволила тетушке уговорить себя надеть сари. Прелестное сари из светло-золотистой парчи драпировалось на ее стройной фигуре изящными складками, а цвет идеально оттенял черты ее лукавого личика.
Нихил наблюдал, как она осторожно открывает пакет с петардами. Отец и будущий тесть обсуждали сложные повороты в государственной политике. В других случаях он присоединился бы к разговору, но сейчас не мог отвести глаз от Шуэты. Фасад дома был освещен гирляндами лампочек, и тетушка Шуэты, закончив религиозный обряд "пуджа", расставила на узорах крыльца маленькие масляные светильники. Шуэта вынула свечу и зажгла рядом с одним из светильников.
– Осторожно! – воскликнул Нихил, вскакивая, когда паллу сари оказалось в опасной близости от открытого огня.
Шуэта ответила дразнящей улыбкой.
– Иди помогай, – повелительно сказала она, и Нихил подошел к ней, не слушая рассуждений доктора Матера на тему популизма и региональных банков.
Глядя на Шуэту, доктор улыбнулся одной из своих редких улыбок.
– Она так похожа на мать, – вздохнул он, и мистер Нейр сочувственно кивнул.
Он познакомился с миссис Матер во время одного из походов в кино, задолго до рождения Шуэты, и видел, что сходство дочери с матерью действительно было поразительным.
– Сначала зажжем огненные фонтаны, – объявила Шуэта. – Вернее, несколько фонтанов. Шесть. На подъездной дорожке. Хорошо?
– Да, мэм, – отрапортовал Нихил.
Шуэта щелкнула зажигалкой и коснулась огоньком каждого фейерверка: они немедленно загорелись, как настоящий ряд огненных фонтанов. Дальше Шуэта вынула пакет с ракетами.
– Оооо, это мне нравится! – воскликнула она и стала запускать их одну за другой, они разлетались цветными искрами на фоне ночного неба.
Запрокинутое лицо Шуэты оказалось неодолимым соблазном для Нихила, и он схватил ее в объятия, чтобы поцеловать. Шуэта бросила опасливый взгляд на крыльцо, но доктора Матера и мистера Нейра нигде не было видно. С улицы их загораживали розовые кусты, и она радостно бросилась в объятия Нихила.
– Как думаешь, они заметят, если мы ненадолго ускользнем? – спросил Нихил, кивнув в сторону дома.
– Только после ужина, – прошептала в ответ Шуэта. – Давай зажжем остальные фейерверки, а потом я пущу тебя в свою комнату через черный ход.
– Почему бы нам не забыть о фейерверках и не пойти сейчас? – пробормотал Нихил, наклоняя голову, чтобы снова ее поцеловать.
Шуэта обдумала предложение:
– Полагаю, что можем. Наверстаем потерянную неделю.
Именно так они и сделали.
Сноски
1
Катакали – традиционное танцевально-драматическое искусство южноиндийского штата Керала, возникшее в XVII веке. (Примеч. ред.)
2
Чиридар – узкие прямые брюки, которые в Индии носят мужчины и женщины. (Примеч. пер.)
3
Сваямвара – у индусов одна из восьми форм брака, при которой девушка выбирает жениха. (Примеч. пер.)
4
Палла – длинный конец индийского сари, перекидываемый через плечо. (Примеч. пер.)
5
Дивали – главный индийский и индуистский праздник. (Примеч. пер.)