- Двадцать две унции майонеза Миракл Вип, - ответил он: - За двадцать минут.
Только мысль об этом заставила мой желудок сжаться. Я ненавидела майонез и то, что с ним подают: яичный салат, салат с тунцом, даже яйца со специями.
- Это отвратительно.
- Я знаю.
Он произнес это с гордостью.
- Я никогда бы не побил это, даже если очень постарался.
Я ума не приложу, что за человек такой, который получает удовольствие от постоянных состязаний. А Декстер держит пари по любому поводу, не важно - подконтрольны они ему или нет. В недавние фавориты вошли Спорим На Четвертак Следующая Машина Будет Голубой Или Зеленой, За Пять Баксов Я Приготовлю Что-нибудь Съедобное Из Консервированной Кукурузы, Картофеля Фри и Горчицы в Кладовке, и, конечно же, Сколько Штатов Ты Сможешь Назвать Пока Та Женщина В Химчистке?
Лично я назвала двадцать. Декстер был на девятнадцатом, и был близок ко взрыву мозга.
- Калифорния, - сказал он, наконец, бросая нервный взгляд на дверь химчистки, где женщина говорит с кем-то за прилавком.
- Уже говорил, - отвечаю я.
- Висконсин.
- Монтана.
- Южная Каролина.
Дверь открылась: это была она.
- Игра закончена, - говорю я: - Я выиграла.
- Не выиграла!
Я поднимаю пальцы, которые загибала.
- Я обошла на один, - сказала я: - Плати.
Он начинает рыться в карманах, вздыхает, затем подтягивает меня ближе, обнимает за талию и зарывается лицом в шею.
- Неа, - говорю я, положив руки ему на грудь: - Не работает.
- Я буду твоим рабом, - шепчет он мне, и я чувствую, как по спине пробегает холодок, затем быстро отряхиваюсь, напоминая себе, что каждое лето у меня есть парень, тот, кто ловит мой взгляд после того, как школа заканчивается, и обычно все длится до поездки на пляж, куда мы отправляемся всей семьей каждый август. Единственная разница сейчас заключается в том, что я еду на запад вместо востока. И мне нравится думать об этом, таким образом, используя компас, что-то каменное, что останется неизменным еще долгое время после того, как я уйду.
Кроме того, я уже знаю, что у нас не будет долгих отношений. Он уже такой неидеальный, проявились все его трещинки и изломы. Я могу только вообразить, что за крах стоит за всем этим, глубоко в основании. Но, тем не менее, все еще сложно сохранять голову ясной, после того, как он поцеловал меня в июле, когда вместе с этим идет соревнование внутри меня.
После всего, кажется, что у нас все еще есть время.
* * *
- Вопрос в том, слышал ли он уже Речь? - спрашивает Джесс.
- Нет, - отвечает Хлоя.
- Вопрос в том, спала ли ты с ним уже?
Они смотрят на меня. Это не грубо с их стороны - спрашивать, конечно же: обычно это было общеизвестно - общее предположение. Но сейчас я колеблюсь, что расстраивает.
- Нет, - наконец говорю я. Задержка дыхания - шок! - произнес кто-то, затем тишина.
- Вау, - сказала Лисса, в конце концов. - Он тебе нравится.
- Это не важно, - говорю я, не опровергая это, что вновь порождает молчание и обмен взглядами. В Местечке заходит солнце, я чувствую, как легко волнуется подо мной трамплин, наклоняюсь назад, вытягиваю пальцы по прохладному металлу пружин.
- Ни Речи, ни секса, - подводит итог Джесс. - Это опасно.
- Может он другой, - предполагает Лисса, помешивая пальцем свой напиток.
- Все одинаковые, - говорит ей Хлоя. - Реми знает это лучше, чем любая из нас.
Это напоминает о моем строгом следовании плану, касающемуся отношений, и лучшие друзья следят за сроками, словно набрасывая заголовки, детализируют мои отношения. Речь обычно следует как раз тогда, когда фаза безрассудного романтичного забавного-нового-парня доходит до точки кипения. Это был мой способ нажать на тормоз, медленно уйти, и обычно требовал от меня отстранить Кена, кем бы он ни являлся уже в моей жизни, со словами подобными этим: эй, ты действительно мне нравишься, и нам весело вместе, но, знаешь, я не могу воспринимать все серьезно, потому что я уезжаю на пляж/ действительно собираюсь сосредоточится на школе осенью/ только переживаю расставание и не готова к долгим отношениям. Это была летняя речь: зимняя/праздничная была похожа на нее, только необходимо было вставить я собираюсь кататься на лыжах/ собираюсь сосредоточиться до выпускного/ последнее время загружена семейными проблемами. И обычно парни принимали это двумя способами. Если я им действительно нравилась, типа носи-мое-кольцо-люби-меня-всегда, они ускорялись, что было хорошо. Если я им нравилась, но они хотели притормозить, увидеть границы, они кивали и с достоинством говорили, что чувствуют то же самое. И я могла перейти к следующей ступени, которая - и я этим не горжусь - обычно включала переспать с ними. Но не сразу. Никогда сразу, никогда больше. Мне нравилось наблюдать, как появляются новые трещины, и избавляться от тех, с чьими недостатками я не могла бы долго мириться, т. е. более шести недель, которые обычно завершались фазой забавного-нового-парня.
Тогда мне было легко. Нет, я была разборчивой. Видите? Большая разница. И, кроме того, что-то было не так с Декстером. Когда бы я ни старалась вернуться к заданному пути, что-то меня останавливало. Я могла бы поговорить с ним, и он бы выдержал разговор. Я могла переспать с ним, и он был бы в порядке - более чем в порядке - и с этим тоже. Но где-то глубоко в подсознании что-то подсказывало мне, что может он и не будет, может, он будет думать обо мне хуже или что-то вроде того. Я знаю, это было глупо.
И, кроме того, мне некогда. Вот в чем дело, правда.
Хлоя открыла бутылку воды, сделала большой глоток, затем добавила глоточек из крошечной бутылочки с бурбоном.
- Что ты делаешь? - спросила она меня.
- Просто наслаждаюсь, - ответила я, делая большой глоток диетической колы Зип. Казалось, что сказать это было легко, просто побродив в моих мыслях.
- Он тоже уезжает в конце лета, знаешь ли.
- Тогда почему ты не скажешь ему Речь? - спросила Джесс.
- Я только, - я потрясла стаканом. - Я еще не думала об этом, если честно.
Они посмотрели друг на друга, делая из этого выводы.
- Мне кажется, он действительно милый, Реми. Он хорошенький.
- Он неуклюжий, - проворчала Джесс.
- Он продолжает наступать мне на ноги.
- Может быть, - сказала Хлоя, словно ее только осенило, - У тебя просто большие ноги.
- Может быть, - ответила Джесс, - Тебе следует заткнуться.
Лисса вздохнула, закрыв глаза.
- Девочки. Пожалуйста. Мы говорим о Реми.
- Мы не обязаны говорить о Реми, - сказала я. - Мы действительно не обязаны. Давайте поговорим о ком-нибудь еще.
На секунду наступила тишина: я отпила еще немного своего напитка, Лисса закурила сигарету. Наконец Хлоя произнесла:
- Знаешь, прошлой ночью Декстер сказал, что даст мне десять баксов, если я простою на голове двадцать минут. Что он имел в виду, черт возьми?
Они все смотрят на меня. Я говорю:
- Просто игнорируй его. Дальше?
- Мне кажется, Адам с кем-то встречается, - внезапно говорит Лисса.
- Хорошо, - сказала я. - Смотрите, это интересно.
Лисса провела пальцем по ободку своего стакана, наклонила голову, отчего одна кудряшка начала легонько раскачиваться. Прошел почти месяц с тех пор, как Адам бросил ее, и она перешла от своей плаксивой стадии к стадии постоянной грусти, со случайными моментами, когда я слышала ее громкий смех, который затем прекращался, словно она забывала о том, что больше не предназначена быть счастливой.
- Кто она? - спрашивает Хлоя.
- Я не знаю. Она ездит на красной мазде.
Джесс смотрит на меня, трясет головой. Я говорю:
- Лисса, ты ездила к его дому?
- Нет, - отвечает она, а затем смотрит на нас. Мы, конечно, все уставились на нее, мы знаем, что она лжет.
- Нет! Но на днях на Виллоу проводились ремонтные работы и тогда я…
- Ты хочешь, чтобы он думал, что ты слабая? - спрашивает ее Джесс.
- Ты хочешь доставить ему удовольствие этим?
- Как он уже может с кем-то встречаться? - говорит ей Лисса, и Джесс просто вздыхает, качая головой.
- Мне еще не совсем хорошо, а он уже с другой? Как так может быть?
- Потому что он придурок, - говорю ей я.
- Потому что он парень, - добавляет Хлоя. - А парней это не трогает, они не отдают себя полностью и еще лгут. Поэтому к ним нужно относиться с тревогой, не доверять и держать на расстоянии вытянутой руки, если это возможно. Правильно, Реми?
Я смотрю на нее, и вот снова: перемена в ее глазах означает, что она увидела во мне что-то, что не может узнать, и это ее беспокоит. Потому что если бы я не была той холодной, жесткой Реми, то она не была бы той Хлоей также.
- Правильно, - я улыбаюсь Лиссе. Мне надо себя вести так, правильно. Тогда она не догадается.
- Абсолютно.
* * *
Группа вовсе не называется Джи Флэтс. Это было лишь их название для свадьбы, которое им пришлось взять из-за инцидента, в который был замешан фургон, власти Пенсильвании и брат Дона Майкл, который был в этом деле адвокатом. Выступление на свадьбе моей матери было вроде оплаты по счетам, но вместе с тем было самое подходящее время, чтобы переехать, как группа - а ее настоящее название было Truth Squad - поступала каждое лето.
За прошедшие два года они колесили по стране, всегда следуя следующей схеме: найти город с местной сценой, арендовать дешевые апартаменты и начать играть в клубах. В первую неделю они все находили работу, предпочтительно в одном месте, с тех пор как они делили транспортное средство. (Сейчас Декстер и Лукас работали в Флэш КамераБ в то время как Джон Миллер готовиллатте в Джамп Джава, а Тед упаковывал бакалейные товары на рынке Мэйерс). Хотя некоторые из этих парней ходили в колледж, а в случае Теда - имели диплом, они всегда легко находили работу, которая не требовала бы переработки или мозгов.
Затем они покоряли клубную сцену, в надежде, что будут устраивать шоу каждую неделю, как в Бендо. Ночи вторника, которые были самые тихие здесь, теперь были в их полном распоряжении.
Они были в городе всего пару дней, когда я впервые встретила Декстера в Дон Моторс: тогда они спали в фургоне, в городском парке, пока не нашли желтый дом. Теперь казалось, что они будут слоняться до тех пор, пока не придется бежать из города, так как задолжают кому-то или нарушат закон (так уже случалось ранее) или им просто станет скучно. Все планировалось как непостоянное: они хвалились, что могут упаковать вещи и уехать за час, и уже водить пальцем по помятой карте из бардачка фургона, в поисках нового пункта назначения.
Так может быть, это удерживало меня от Речи, идея, что его жизнь в настоящий момент была такой же непостоянной, как и моя. Мне не хотелось быть как другие девушки в других городах, слушать концерты Truth Squad и охнуть по Декстеру Джону, рожденному в Вашингтоне, под знаком Рыб, солиста, держателя пари, постоянный адрес неизвестен. Его история была настолько дремучей, насколько ясной была моя, казалось, что собака - это вся семья, которая его интересует. А я Реми Старр, жила в Лэйквью, теперь в Стенфорде, не решившая, какой предмет выбрать, склоняющаяся к экономике. Мы встречаемся всего несколько недель, мало. Нет необходимости следовать протоколу.
В ту ночь я, Хлоя, Джесс и Лисса пришли в Бендо около девяти. Truth Squad уже играла, и толпа была небольшой, но полной энтузиазма. Я заметила, потом быстро сделала вид, что не заметила, что она состояла из девушек, некоторые из них пробрались очень близко, прямо напротив сцены, они держали пиво и раскачивались под музыку.
Музыка, по правде, была смесью каверов и оригиналов. Каверы были, по словам Декстера, "необходимым злом" - требуемыми на свадьбах и необходимыми в клубах, по крайней мере, в начале, чтобы избежать побоев крышками от пива и сигаретными окурками. (Это уже тоже случалось). Но Декстер и Тед, которые организовали группу на первом году старшей школы, предпочитали собственные композиции, самыми великими и многообещающими из которых были картофельные песни.
К тому времени, как мы сели, группа закончила последнюю версию песни "Дай мне три шага", и собравшиеся девушки захлопали и загикали. Несколько секунд шла проверка струн, затем совещание между Тедом и Декстером, и потом Декстер объявил:
- Мы собираемся исполнить для вас оригинальную песню. Современную классику. Ребята, это "Картофельная песня".
Еще больше подбадриваний от девочек, одна из которых - полногрудая рыжая с широкими плечами, которую я узнаю по бесконечным пересечениям в дамской комнате - подходит ближе к сцене, так, что она практически у ног Декстера. Он ей улыбается, вежливо.
- Я увидел ее в продуктовом отделе, - начинает Декстер. - Поздно в прошлую субботу. И прошло уже семь дней с тех пор, как она ушла…
Еще одно громкое гикание от того, кто, по-видимому, уже являлся фанатом "Картофельной песни". Хорошо, подумала я. Здесь дюжина человек, от кого это могло исходить.
- Ей понравилось мое нежное филе, мои животные намеки, - продолжал Декстер. - Но теперь она принцесса-веган, и живет на бобах. Она забросила сыр и бекон, клянусь Бургер Кингом, и когда я не стал делать то же самое, она вернула мне кольцо. И я стоял здесь, возле салата, с болью в сердце, - на этом месте он положил руку на грудь и выглядел печальным, что оживило толпу. - Надеясь, что эта красота, не признающая мяса, все еще будет моей. Она отвернулась к кассе, пятнадцать продуктов или меньше. И я знал, что это последняя попытка, поэтому я сказал…
Здесь он остановился, позволяя музыке играть, и Джон Миллер забарабанил быстрее, повышая ритм. Я видела, что люди в толпе уже подпевали слова.
- Не нужен мне томат твой гадкий, потому что я хочу картофель сладкий, - пел Декстер.
- Пюре, со сливками или кремом, тушеный, кусочками или ломтиками, как бы ты его не приготовила - все будет чудесно.
- Это песня? - спрашивает меня Джесс, а Лисса смеется и хлопает.
- Это много песен, - отвечаю я. - Это опус.
- Что? - говорит она, но я даже не повторяю, потому что теперь песня достигает своего пика, во время которого идет перечисление всевозможных овощей. Толпа выкрикивает, Декстер усиленно поет, заводя песню: когда они заканчивают, со звоном тарелок, толпа бурно аплодирует. Декстер наклоняется к микрофону, говорит, что они вернутся через несколько минут, затем спрыгивает со сцены, хватая пластиковый стакан. Я наблюдаю, как рыжая девушка подходит к нему, наступая, отрезая его от пути.
- Ооо, Реми, - Хлоя тоже это замечает. - У твоего мужчины поклонница.
- Он не мой мужчина, - я отхлебываю пиво.
- Реми с группой, - говорит Хлоя Джесс, и та фыркает.
- Это уже слишком для правила "никаких музыкантов". Дальше она будет в автобусе продавать футболки на парковке, показывать буфера, чтобы пройти за сцену.
- По крайней мере у нее есть что показывать, - говорит Джесс.
- У меня есть буфера, - Хлоя показывает на грудь. - Если они не свисают, это не значит, что они не существуют.
- Ладно, размер Б, - Джесс делает глоток своего напитка.
- У меня есть сиськи! - снова говорит Хлоя, немного громко - она уже приговорила пару минибутылочек в Местечке.
- Мои сиськи великолепны, черт возьми. Ты знаешь это? Они фантастические! Мои сиськи потрясающие.
- Хлоя, - говорю я, но, конечно, уже слишком поздно. Не только два парня, которые стоят рядом, проверяют ее грудь, но и Декстер, проскользнувший за мной, со смущенным видом. Хлоя краснеет - что для нее редкость - пока Лисса сочувственно похлопывает ее по плечу.
- Так это правда, - наконец говорит Декстер. - Девочки говорят о сиськах, когда они в группке. Я всегда так думал, но у меня никогда не было доказательства.
- Хлоя просто отметила это, - объясняет ему Лисса.
- Точно, - говорит Декстер, а Хлоя проводит рукой по волосам и поворачивает голову, словно она внезапно увлечена стеной.
- В любом случае, - продолжает он. - Картофельная песня прошла на "ура", вам так не кажется?
- Я согласна, - я двигаюсь ближе, а он скользит рукой по моей талии. Есть одна вещь, касательно Декстера: он совсем не так открыто выражает чувства, как это делал Джонатан, но у него есть особые движения, которые мне нравятся. Рука вокруг моей талии одно из них, но что меня сводит с ума, так это как он обхватывает пальцами мою шею, положив большой палец на пульс. Это так сложно объяснить, но каждый раз у меня холодок, словно он трогает мое сердце.
Я смотрю, а Хлоя смотрит на меня, как всегда бдительно. Я быстро отряхиваюсь от этих мыслей и допиваю пиво, когда приходит Тед.
- Отличная работа на втором куплете, - первое, что он говорит, и не милым тоном, а саркастическим и едким. - Знаешь, если ты искажаешь слова, то тем самым оказываешь песне плохую услугу.
- Искажаю какие слова? - говорит Декстер.
Тед громко вздыхает.
- Не она принцесса-веган, и живет на бобах. А она принцесса-веган, и живет за счет бобов.
Декстер смотрит на него, полностью в замешательстве, словно он только что прослушал прогноз погоды.
Хлоя говорит:
- Какая разница?
- Целое слово и есть разница! - фыркает Тед. - Жить за счет бобов - это правильный английский, который соответствует высшему обществу, принятым стандартам и статусу кво. Жить на бобах, однако, является более сленговым выражением низшего класса, что говорит не только о человеке, поющем песню, но и о музыке, которая его сопровождает.
- Все это из-за одного слова? - спрашивает его Джесс.
- Одно слово, - вполне серьезно отвечает Тед, - может изменить весь мир.
Момент мы все это перевариваем. Наконец Лисса говорит Хлое, достаточно громко, чтобы все услышали (она сама выпила одну или две минибутылочки), - Спорим, он хорошо сдал SAT.
- Шшшш, - так же громко отвечает Хлоя.
- Тед, - говорит Декстер, - Я услышал, что ты хотел сказать. И понял. Спасибо, что указал на различия, и я больше не сделаю этой ошибки.
Тед стоит и моргает.
- Ладно, - нелегко произносит он. - Хорошо. Ну. Я собираюсь покурить.
- Звучит отлично, - говорит Декстер и Тед уходит, пробираясь через толпу к бару.
Пара девушек у двери следят за тем, как он проходит, кивая друг другу. Боже, группа это ненормально. У некоторых женщин нет стыда.
- Впечатляет, - обращаюсь я к Декстеру.
- У меня большой опыт, - объясняет он. - Видишь ли, Тед очень фанатичен. И действительно, он хочет, чтобы нас услышали. Слушаешь его, киваешь, соглашаешься. Три шага. Проще простого.