Пол Райс носил очки, его мягкие темные вьющиеся волосы всегда были немного растрепаны. Его можно было бы назвать красивым, если бы не тяжелые веки и щербинка между зубами. Одаренный математик, Пол стал одним из самых молодых студентов, когда-либо удостоенных степени доктора философии в Джорджтаунском университете. Все считали, что Нобелевская премия у него в кармане, но полгода назад он согласился работать с Сэнди Брюэром и буквально через два дня перебрался в Нью-Йорк, поселившись в маленькой гостинице на Пятьдесят седьмой Восточной улице. Когда встал вопрос о переезде, Аннализа присоединилась к мужу, но они прожили в разлуке долгих пять месяцев, и некоторое отчуждение еще сохранялось.
- Разве ты не хочешь сидеть рядом со мной? - не выдержала Аннализа, которая терпеть не могла о чем-то просить.
- Салон очень маленький, - ответил Пол. - Зачем тесниться? У нас впереди все выходные.
- Ладно. - Она решила не спорить по мелочам и стала смотреть в окно. К гидроплану бежал запыхавшийся мужчина лет пятидесяти. Новый пассажир, веснушчатый и почти безволосый, как экзотическая порода кошек, был одет в бело-черные туфли и белый льняной костюм, из кармашка которого выглядывал темно-синий шелковый платочек, а в руке держал плетеную шляпу. Отдав сумку пилоту, он поднялся в салон и сел позади Аннализы.
- Привет. - Он протянул руку над спинками сидений. - Меня зовут Билли Личфилд.
- Аннализа Райс.
- Полагаю, вы тоже летите к Брюэрам? Вы подруга Конни?
- Мой муж работает у Сэнди Брюэра.
- А-а… - протянул Билли Личфилд. - Значит, вы новый элемент?
- Да, - улыбнулась Аннализа.
- А этот джентльмен - ваш муж?
Пол что-то читал на дисплее айфона.
- Пол, - позвала Аннализа. Тот чуть повернул голову. - Познакомься с Билли Личфилдом.
Пол одарил соседа по гидроплану беглой улыбкой и вновь уткнулся в свой айфон. Он не любил случайных знакомств и неизвестных типов. Аннализа поспешила загладить неучтивость супруга избыточным дружелюбием.
- А вы друг Конни? - спросила она.
- Скорее уж друг семьи. Но, отвечая на ваш вопрос, - да, мы с Конни - старые знакомые.
Возникла пауза - Аннализа не знала, чем ее заполнить. Билли Личфилд с любезной улыбкой спросил:
- Вам случалось посещать Хэмптонс?
Она отрицательно покачала головой.
- О, тогда вас ждет большое удовольствие. У Сэнди и Конни великолепный дом по проекту Питера Кука. Иногда Питеру изменяет чувство меры, но особняк Брюэров - одно из его лучших творений.
- Понятно.
- Вы знаете, кто такой Питер Кук? - уточнил Билли.
- Честно признаться, нет. Я юрист, и…
- А-а… - кивнул Билли Личфилд, словно это все объясняло. - Он архитектор. Поначалу некоторые считали, что Кук изуродовал Ист-Энд своими микродворцами, но в конце концов привыкли и полюбили их. Кук сейчас самый модный архитектор, меньше чем за десять миллионов за проект не берется. - Пилот включил моторы гидроплана. - Обожаю уик-энды. А вы? - понизив голос и подавшись вперед, спросил Билли. - Лететь туда, где трава зеленее, пусть даже на пару дней… - Он оглядел Аннализу с ног до головы. - Вы из Нью-Йорка?
- С недавних пор.
- Живете в Верхнем Ист-Сайде?
- Пока еще нигде не живем.
- Дорогая моя, - проникновенно сказал Билли. - Не может быть, чтобы вы и ваш замечательный супруг в рубашечке от Paul Smith за две тысячи долларов жили на улице в картонной коробке.
- Мы снимаем номер в "Уолдорф-Астории" и подыскиваем квартиру или дом.
- Почему именно в "Уолдорфе"?
- Я всегда там останавливалась, когда приезжала по делам.
- Ясно, - хмыкнул Билли.
Аннализа невольно смутилась под его пристальным взглядом. Она привыкла быть в центре внимания, с раннего детства выделяясь огненно-рыжими волосами, высокими скулами и светло-серыми глазами. Мужчины влюблялись в нее мгновенно, бездумно, и она научилась не замечать красноречивые знаки мужского интереса. Но Билли смотрел как-то иначе - разглядывал оценивающе, словно вазу драгоценного китайского фарфора. Аннализа смущенно отвернулась, и Билли залюбовался ее профилем. Красоту этой женщины нельзя назвать классической, подумал Личфилд, но она уникальна. Один раз увидев такое лицо, невозможно его забыть. Новая знакомая совершенно не пользовалась косметикой, а волосы гладко зачесывала назад, собирая в "конский хвост". Уверенная в себе малышка, подумал он, если решила обходиться без украшений, за исключением платиновых часиков Chopard с бриллиантами на запястье - изящный штрих. Налюбовавшись женой попутчика, Билли перенес свое внимание на него самого, не столь привлекательного внешне. От Конни Брюэр он слышал, что Пол Райс - математический гений. Раз он работает с Сэнди, значит, богат, а это все, что требуется от мужчины в нью-йоркском обществе: тон задают жены. Пока гидроплан выруливал по неспокойным водам Ист-Ривер, очень довольный Билли поудобнее устроился в кресле. Аннализа и Пол Райс его заинтриговали. Уик-энд обещал быть интересным.
Набрав скорость, гидроплан поднялся над Куинсом с бесчисленными рядами крохотных домиков и взял курс на середину пролива Лонг-Айленд, сверкавшего, как бриллианты в часах Аннализы. Затем они повернули на юг и полетели над бесконечными зелеными пастбищами и кукурузными полями. Вскоре внизу снова появилась вода, и самолет начал снижаться над узкой небольшой бухтой.
Билли Личфилд прикоснулся к плечу Аннализы.
- Это райский уголок, - сказал он. - Я, знаете ли, бывал везде. Здесь красиво, как в Сен-Тропезе, на Капри или другом известном курорте. Вот почему Хэмптонс никогда не выйдет из моды, что бы там ни говорили.
Самолет подрулил к ослепительно чистому белому причалу. Газон, ухоженный, как поле для гольфа, поднимался вверх по склону длинного пологого холма, на вершине которого стоял под черепичной крышей огромный, с башенками, дом из розового камня. Рядом с причалом на траве находились две мототележки - в таких перевозят игроков в гольф.
Сэнди Брюэр встретил их на причале. Самым примечательным в нем было имя, в остальном он оказался удивительно безликим - бесцветные волосы, невзрачная внешность.
- Конни велела доставить тебя с корабля прямо на бал, - обратился он к Билли. - У нее какая-то проблема с десертом. А Полу и Аннализе я покажу наши владения.
И Билли вместе с багажом мгновенно увезли на одной из мототележек.
Во вторую на заднее сиденье села Аннализа. Пол расположился впереди, рядом с Сэнди, который то и дело оборачивался к гостье.
- Вы уже бывали тут? - спросил он.
- Вообще-то нет, - ответила она.
- У нас здесь пятьдесят акров, - сказал Сэнди. - Это огромная территория. В Монтане мы недавно купили ранчо в тысячу акров, но Монтана - совершенно другое дело. Там, если у тебя нет тысячи акров земли, ты никто. В районе Хэмптонс владелец пяти акров считается уже фигурой, его даже могут принять в члены клуба Bath and Tennis в Саутгемптоне. Но мы с Конни не любим бывать там, где собираются толпы, нам по душе уединение. Когда мы сюда приезжаем, об этом никто не знает.
Час спустя, когда гости осмотрели два бассейна (один спортивный, другой в виде пруда с водопадом), домик для гостей, зоопарк, птичник, оранжерею, где Сэнди лично руководил разведением редких сортов тюльпанов, миниатюрную конюшню, сарай для коз, три теннисных корта с трибунами, бейсбольное поле, баскетбольную площадку, детскую беседку в старинном стиле, крытый корт для игры в сквош, винокурню с ультрасовременными бетонными чанами, пять акров виноградника, фруктовый сад, огород и декоративный пруд с золотыми рыбками, Сэнди проводил Аннализу и Пола в дом. Из холла две широкие мраморные лестницы вели вправо и влево. Пол ушел с Сэнди обсудить какие-то дела, а Аннализу увела прислуга-гватемалка, жестами пригласив подняться за ней по лестнице. Пройдя гостиную на втором этаже, они миновали несколько закрытых дверей и наконец вошли в комнату для гостей с двумя ванными и огромной кроватью с балдахином. Застекленные двери вели на балкон с видом на идеально гладкий газон и беспокойный океан. Парусиновая сумка была распакована, и скромный запас одежды Аннализы выглядел особенно жалко в просторном, как комната, кедровом шкафу. Она вошла внутрь, с наслаждением вдохнув аромат дерева, решила обязательно рассказать об этом Полу и пошла вниз искать его.
На застекленной террасе, заставленной розовыми шелковыми шезлонгами, она увидела хозяйку дома Конни в компании Билли Личфилда.
- Могу представить, как это неприятно, - сочувствовала Конни гостю.
- Извините, - спохватилась Аннализа, сообразив, что помешала их беседе.
Конни, в прошлом известная балерина, проворно встала. Длинные прямые светлые волосы доходили ей чуть ли не до копчика. Аннализа не преминула отметить огромные голубые глаза, крошечный носик и стройную, как у феи, фигуру хозяйки дома.
- А я уже хотела вас проведать, - сказала Конни. - Все ли у вас есть, что нужно?
- Комната просто великолепная, благодарю вас. Я искала Пола…
- Он уехал с Сэнди. Вид у них был самый деловой - не иначе собираются захватить мир. Посидите с нами, - предложила Конни. - Я слышала, вы юрист. Сэнди сказал, у вас была очень высокая должность - вы работали с самим министром юстиции!
- В его офисе, занималась бумагами, сразу после окончания юридического факультета.
- Ну, тогда вам с нами будет скучно, - засмеялась Конни. - Наши мужчины говорят только о делах, а женщины - исключительно о детях.
- Не слушайте ее, - обратился к Аннализе Билли. - Конни - специалист по современному искусству.
- Это ты научил меня всему, что я знаю, Билли, - напомнила ему Конни. - Моя настоящая любовь - драгоценности. Обожаю блеск, ничего не могу с собой поделать. А у вас есть какая-нибудь тайная страсть, которой вы стыдитесь, Аннализа?
Гостья улыбнулась:
- Пожалуй, моя проблема в том, что я слишком серьезна.
Конни переменила позу, устроившись на шезлонге иначе, и патетически заявила:
- А мой грех в легкомыслии. Я богата и глупа. Но мне нравится так жить!
Билли встал.
- Пойдемте-ка переоденемся к обеду, - предложил он. Аннализа направилась за ним вверх по лестнице. - Конни действительно легкомысленна, - продолжал он. - Но ведь такие деньги у них появились всего семь лет назад. Кроме того, в сердце Конни нет ни грана недоброжелательности. Если вы подружитесь, она может стать для вас полезным союзником.
- А что, мне понадобятся союзники?
- Ну, они никогда не помешают, - улыбнулся Билли.
На лестничной площадке он оставил Аннализу со словами:
- Увидимся за коктейлями. Их подают в восемь на веранде.
Забавный человечек, подумала Аннализа, вернувшись в свою комнату. Словно из девятнадцатого века.
Пол вернулся, когда она принимала душ в кабинке размером с небольшую комнату. Она раздвинула стеклянную дверь.
- Тут есть душ с паром, - сообщила она мужу. - Не хочешь присоединиться? - Пол вошел в душевую, и Аннализа намылила ему грудь. - Видел кедровый шкаф? А подогреватели для полотенец? А кровать?
- Хочешь так жить? - спросил Пол, резко мотнув головой, стряхивая с волос пену.
- В розовом доме за десять миллионов долларов и с Билли Личфилдом в качестве приложения - он будет учить нас, как себя вести, и заодно ознакомит с основами истории искусств?
Выбежав из-под душа, она насухо вытерлась. Пол вышел из кабинки и остановился на коврике, сразу залив его водой. Аннализа вручила мужу пушистое полотенце.
- Да, - сказал Пол. - Почему бы и нет?
- Пол, - начала Аннализа, - неужели мы на пути к превращению в Брюэров? Неужели станем такими же, только капитал наш будет заработан позже?
- Что ты имеешь в виду? - не понял Пол.
- Давно ли у нас появились большие деньги? Шесть месяцев назад? Может, когда капиталу исполнится год, устроим вечеринку в честь дня рождения?
- Что-то я не улавливаю связи.
- Да ладно, - отмахнулась Аннализа. - Просто это еще один парадокс Билли Личфилда. Ерунда.
Примерно в такой же комнате на безбрежной кровати распластался Билли Личфилд, аккуратно сложив руки на груди, чтобы не помять рубашку. Он закрыл глаза, надеясь подремать. В последнее время он постоянно ощущал усталость, но заснуть не мог. Несколько месяцев бессонницы вконец вымотали его. Может, стоит походить к астрологу вместо психотерапевта, выписавшего ему кучу лекарств, подумал Билли. Через несколько минут тревожного ожидания он сдался и достал из сумки пузырек. В нем было несколько маленьких оранжевых таблеток. Билли разломил одну пополам, проглотил половинку и снова лег на кровать.
Через несколько минут пришло долгожданное расслабление - Билли заснул. Он проспал несколько дольше, чем планировал, и пробудился лишь в десять минут девятого.
Поспешно сойдя вниз, он увидел Аннализу, которую со всех сторон обступили мужчины. Простое черное платье без рукавов подчеркивало ее тонкую мальчишескую фигуру, огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам. На лице, как и днем, не было косметики, и единственным украшением служили часики с бриллиантами. Подходя к Конни, Билли услышал обрывок разговора.
- Только не говорите, что вы республиканец! - обращалась Аннализа к одному из компаньонов Сэнди. - Если вы молоды и богаты, ваш моральный долг поддерживать демократов!
Билли остановился. Непринужденно ввинтившись в плотное кольцо мужчин, он взял Аннализу повыше локтя и сказал:
- Позвольте вас похитить. Вы уже познакомились с подругами Конни?
Хозяйка и три незнакомые Аннализе женщины сидели на составленных вместе широких коричневых плетеных диванах. Одна из гостий тайком курила сигарету, другие говорили о шопинге в Ист-Хэмптоне. При приближении Аннализы Конни подняла глаза и похлопала по дивану рядом с собой:
- Вот есть местечко. - Указав на курильщицу, представила ее новенькой: - Это Бет. Она закончила Гарвард, да, Бет?
- Гарвардскую юридическую школу, - сказала Бет, быстро затушив сигарету. - А вы? - спросила она Аннализу.
- Джорджтаун, - ответила та.
- Все еще работаете? - поинтересовалась Бет.
- Нет, недавно уволилась.
- Бет уволилась несколько лет назад, - вставила Конни. - И не жалеет.
- У меня нет времени работать, - сказала Бет. - Быть замужем за одним из них, - она показала на группу мужчин, стоявших поодаль, - это работа на полную ставку.
- Главное - дети, - поправила Конни. - Хочется видеть, как они растут, жалко упустить даже минуту.
В девять часов всех пригласили к столу. Гостей обслуживали молодой человек и девушка, одетые в черное, - видимо, студенты, подрабатывающие в летние каникулы. Аннализу посадили между Билли Личфилдом и Сэнди Брюэром - почетное место, рядом с хозяином.
- Вы бывали в Андах? - спросил Сэнди. Бет, сидевшая напротив, тут же встряла в беседу, затеяв оживленную дискуссию о том, как Анды стали "новой Новой Зеландией". Разговор перешел на ярмарку искусств Бильбао, благотворительное мероприятие, в пользу которого Сэнди пожертвовал миллион долларов, и на лучший аукцион вин в мире. После ужина начались бесконечные партии в пул в библиотеке - ее стены были обшиты дорогим деревом. Хозяин дома и другие мужчины курили сигары, слегка опьянев от превосходного вина и редкого сорта шампанского. Играя с Полом, Билли вдруг повысил голос, перекрыв шум в зале:
- Ну, заработаешь ты кучу денег - горы денег, Анды денег, больше, чем можешь себе представить, а что изменится? Будешь вкалывать как раньше, а то и больше, не в силах остановиться, а однажды оглянешься и поймешь: единственная перемена - это переезд в Нью-Йорк. Тогда ты задашься вопросом, за каким чертом нужно тратить на это жизнь…
Все разговоры стихли. В воцарившейся тишине раздался голос Конни Брюэр, пропевшей на одном дыхании:
- Ну вот, опять мужчины за свое. Только и слышишь - переезд, переезд, жилье, жилье, ничего, кроме жилья.
Гости с облегчением вздохнули. Тут же кто-то спохватился, что уже поздно, два часа ночи, и все разошлись по комнатам - спать.
- Что на него нашло? - удивлялся Пол, снимая брюки.
- На Билли Личфилда? - уточнила Аннализа. - Перепил, наверное. - Кондиционер работал на полную мощность, и она с наслаждением растянулась под стеганым одеялом. - Все равно он мне нравится.
- Это хорошо, - сказал Пол, забираясь в кровать.
- А как ты думаешь, мы им симпатичны? - спросила она.
- А почему нет?
- Не знаю. Эти женщины совсем другие…
- Мне они показались довольно приятными.
- О, они очень приятные, - согласилась Аннализа.
- Так в чем же дело? - Пол громко зевнул. - Ты говоришь неуверенно. Это на тебя не похоже.
- Это не неуверенность, - отозвалась Аннализа. - Просто любопытство. - Через минуту она спросила: - Пол, а что, если Личфилд прав насчет денег?..
Но Пол уже спал.
На следующее утро за завтраком Аннализа узнала, что им предстоит участвовать в маленьком теннисном турнире вместе с некоторыми гостями. Пол, не отличавшийся способностями к спорту, был посеян первым; против него играл сам хозяин. Аннализа сидела на трибуне и смотрела. В старших классах она была чемпионом школы по теннису, и теперь в ней проснулся дух соревнования. "Я получу этот кубок", - сказала она себе.
Турнир продолжался пять часов. Выглянуло солнце, стало жарко. Аннализа выиграла четыре раза подряд и теперь встретилась с победителем первой игры, Сэнди. Стоя на базовой линии и поигрывая мячом, она оценивающе рассматривала противника. Стиль игры Брюэра свидетельствовал о том, что он занимался с хорошим тренером, напор компенсировал недостаток квалификации, однако природного таланта к теннису у него не было. Она победит, если выведет его из равновесия.
"Может, ты и богатенький, но я тебя побью", - думала она. Подбросив мяч в воздух, Аннализа завела ракетку далеко назад и перед самым соприкосновением мяча и струн чуть согнула запястье, меняя направление удара. Мяч пролетел над самой сеткой и приземлился точно в боковую линию.
- Очко! - заорал Билли Личфилд.
Через полчаса все было кончено. Когда все окружили ее с поздравлениями, Аннализа впервые поверила - она справится, это ей по силам, она и здесь добьется успеха.
- Молодец, - сказал Пол, быстро обняв супругу и косясь на Сэнди.
Все пошли в дом.
- Отличная координация у твоей жены, - неопределенно заметил Сэнди.
- Да, она ловкая, - осмелился поддакнуть Пол.
- Да уж, - хмыкнул Сэнди. - На войне ей бы цены не было.
Шагавший сзади Билли Личфилд внутренне содрогнулся, услышав этот разговор. Аннализа обернулась и остановилась, ожидая, пока ее нагонят остальные, весь вид ее выражал торжество. Билли успел первым и подхватил ее под руку.
- Отличная игра, - похвалил он и наставительно добавил: - Однако вежливость предписывает позволить выиграть хозяину дома.
Аннализа остановилась.
- А мы не в поддавки играли! Ни за что не стала бы подыгрывать.
- Нет, конечно, - согласился Билли, потянув Аннализу к дому. - Я уже понял: вы из тех женщин, которые играют по своим правилам. Это прелестно, всегда оставайтесь такой, просто, видите ли, полезно узнать правила этикета, прежде чем их нарушать.