Он замялся, я заметила. Допил вино и мне улыбнулся.
- Всё хорошо, Женька.
Я сглотнула.
- Правда?
Он кивнул.
- Значит, ты её нашёл?
Глеб взял вилку и снова принялся за еду.
- Очень вкусно, пиончик.
Я вино с трудом проглотила.
- Ты её нашёл, Глеб?
Он долго не отвечал, но, в конце концов, сказал:
- Завтра узнаем.
- Ты завтра поедешь к ней?
- Наверное. - Усмехнулся. - Если не просплю.
Он завтра едет к ней, значит, времени совсем не осталось. Счёт пошёл на дни. Как же я это всё переживу-то?
- У тебя опять звонит телефон.
- Пусть.
Мартынов отложил вилку, и устало вздохнул, затем поморщился, слушая про солнышко.
- Ответь ему.
- Не хочу.
- Женя!
- Я не хочу!
Телефон замолчал и мы замолчали. Глеб ел, а я вино пила.
- Ты возьмёшь меня завтра с собой?
- Ты хочешь?
- Хочу.
Он вынужденно улыбнулся.
- Хорошо. - Отодвинул пустую тарелку и поднялся. - Ты вино всё выпила или осталось ещё?
- Я две бутылки купила, - успокоила я его.
- Хитрюга.
Глеб глотнул вина из моего бокала, потом поцеловал меня.
- Давай не будем сегодня больше ругаться? - прошептал он мне на ухо.
У меня вырвался вздох облегчения, когда он меня обнял.
- Мы очень постараемся.
- Ты постараешься.
- Я никогда с тобой не ругалась, - возмутилась я. - Первая никогда не начинала.
- Да что ты говоришь.
Я невольно улыбнулась, а Мартынов тут же обрадовался.
- Наконец-то. - Приподнял меня от пола и заглянул в глаза. - Пошли на крышу? - предложил он, хитро прищурившись.
Я пригладила его волосы, провела пальцем по бровям.
- Пойдём.
Он очень внимательно разглядывал меня несколько секунд, а затем улыбнулся, но мне показалось, что улыбка эта ему далась не просто. Но голос был весёлый, впрочем, как обычно.
- Пойдём, - шутливо передразнил он меня. Отпустил меня и указал на бутылку. - Ты вино берёшь, а я подушки с дивана. Бегом, Жень.
А на следующее утро... На следующее утро я проснулась от того, что сердце тревожно билось. Из-за чего не понятно, я открыла глаза и пару минут разглядывала потолок, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. И эта тишина не успокаивала, совсем наоборот. Потянулась рукой к другой стороне постели, уже зная, чувствуя, что она пуста. Глеб ушёл.
Я ждала его два дня.
Я ждала его и ненавидела за это. Знала, что он не собирается возвращаться, в шкафу не было его сумки с вещами, не было паспорта, но я всё равно ждала. И представляла, как брошусь к нему, когда он, наконец, войдёт в квартиру... Я подбирала слова, что скажу ему, представляла, как ударю, как потребую, чтобы больше он никогда не смел так со мной поступать. Я обо всём этом думала и знала, что он не вернётся.
Всё закончилось, Глеб, по всей видимости, получил то, что хотел, то, зачем он приезжал в наш город, и уехал так же, как и появился - неожиданно. А я?..
А что я? Я осталась и с моей жизнью всё в порядке. У меня есть моя квартира, крыша моя, картины... Чёрт, даже Димка у меня остался. Если я захочу, конечно. Всё по-прежнему, даже лучше. Как Сонька сказала - найди себе любовника, отвлекись. Я и отвлеклась. Всего за несколько дней столько получила, такой опыт, что слов не хватит описать.
Так что всё у меня в порядке. В порядке!
Вот только жить не хочется совсем.
Телефоны звонили и звонили, по очереди, то домашний, то мобильный. Я не подходила. Знала, что не Глеб, а больше мне никто нужен не был. Время от времени подходила к зеркалу и смотрела на себя. Пыталась вызвать в себе чувство отвращения. Мол, как можно так над собой измываться? Да ещё из-за мужика? Уехал, не нужна я ему - и чёрт с ним! Ему без меня хорошо? Ради бога. Он мне тоже не нужен.
Швырнула пустую бутылку из-под вина, что мы пили в последний вечер, через всю комнату и крикнула:
- Не нужен! - Потом опустилась на диван и разревелась.
Я порвала всех троллей. Просто потому, что они ему нравились. Хотела выкинуть диван (меня подушки очень смущали), но для этого нужно было вызвать грузчиков, а я не хотела никого видеть. Да и диван тут не причём совсем, дело в моих воспоминаниях, от которых теперь не деться никуда.
Я старалась убедить себя, что не жду больше Глеба, ведь он уехал, бросил меня, это ведь так ужасно подло с его стороны, но за несколько дней ни разу не вышла из квартиры, всё прислушивалась к шагам в подъезде, ничего не могла с собой поделать.
Я умоляла его вернуться, иногда даже вслух. Как молитву повторяла:
- Вернись, вернись, пожалуйста, - но ничего не происходило. К этому моменту, Глеб наверняка уже был очень далеко. И обо мне возможно не думал. А я изнывала от тоски, захлёбывалась слезами и Глеба же за это ненавидела.
Нарисовала по памяти его портрет, разглядывала несколько минут, потом порвала и выбросила. Если честно, портреты мне никогда не удавались.
Тяжелее всего было ночью. Я лежала без сна и вдруг осознала, что мне неуютно одной находиться в квартире. Тишина какая-то подозрительная, что-то мерещится, я вздрагиваю постоянно. А его нет, и не будет никогда... Почему я постоянно к этому возвращаюсь? Знала ведь, что уедет, и сейчас нужно просто отпустить. Не его, а себя. Убедить себя, что Глеб был лишь мимолётным увлечением... а лучше, что его вообще не было. Я всё себе придумала, нарисовала. Вот только машинально сдвигалась на постели ближе к нему, словно он лежал рядом, и, закрывая глаза, вспоминала, как он обнимал меня рукой во сне. Сумасшествие сплошное. Так не может долго продолжаться.
Когда на третий (а может, четвёртый?) день в дверь позвонили, я замерла, растерялась и принялась оглядываться, ужасаясь всё больше от увиденного. В комнате хаос, я вообще кошмарно выгляжу, а... в дверь опять звонят. Метнулась к зеркалу, принялась волосы расчёсывать, похлопала себя по щекам, халат оправила, а сердце стучало, как сумасшедшее. Застыла перед зеркалом, глядя на себя, и поняла, что в таком виде я не могу... Как же я перед ним в таком виде? А потом вдруг испугалась, что Глеб не дождётся и уйдёт, решит, что меня дома нет или ещё что-нибудь... Голова совершенно не работала.
Трясущимися руками отпирала замки и чёрт знает, о чём думала в этот момент. Неужели на самом деле надеялась?.. Просто в груди и висках с такой силой бухало, что все мысли путались.
Открыла дверь, и первые секунды непонимающе таращилась на человека, стоящего передо мной. Понимала только, что не Глеб. И разочарование захлестнуло, раздавило, и я опустила глаза в пол.
- Женька! - завопила подружка на весь подъезд. - Ты из ума, что ли выжила совсем? Мы несколько дней до тебя дозвониться не можем! А ты ещё и двери не открываешь! Убить тебя мало!
Сонька вломилась в квартиру, я под её напором отступила и поплелась обратно в комнату. От разочарования всё ещё трудно было дышать, я еле-еле до дивана добрела. Сонька шумела и ругалась, а я снова переживала тот факт, что Глеб не придёт. Не случилось чуда и в этот раз, хотя я так надеялась, я мечтала, пока открывала эту дурацкую дверь...
- Господи, бардак-то какой. Хорошо хоть Борю отговорила со мной ехать. Он бы тут же инфаркт заработал. Жень, ты чем тут занималась? Вечеринку закатила? Могла бы и меня дождаться. - Рядом со мной на диван приземлились какие-то пакеты, Соня пнула носком туфли свалившуюся на пол диванную подушку и оглядела комнату внимательнее. Нахмурилась и упёрла руки в бока. - Что-то не очень на вечеринку похоже, - протянула она и ко мне повернулась. - Женьк, ты чего?
Я всхлипнула и проклятые слёзы, которые к моему изумлению за несколько дней беспрестанных рыданий так и не иссякли, снова потекли, я принялась их вытирать, и старалась от Соньки отвернуться, чтобы она не особо пугалась, разглядев меня во всей красе. Подружка же плюхнулась рядом со мной на диван, прямо на какой-то пакет и на меня уставилась.
- Женя, - выдохнула она насмерть перепуганная. Мои увёртывания не помогли, и Сонька принялась хватать меня за руки. - Что случилось? Да боже ж ты мой, нас не было десять дней, а ты тут что делала? Тебя убивали, что ли? Да что ты ревёшь-то, дура?
- Дура, Соня, такая дура, - согласилась я. - Такое натворила!..
- Да что? Хватит меня пугать, слышишь? У меня нервы! Тебя ограбили? - Она вдруг ахнула и натурально схватилась за сердце. - Борю ограбили? Ты в милицию звонила?
- Меня Глеб бросил! - воскликнула я, легко Соньку перекричав.
Наверное, у меня было какое-то особенно безумное лицо в этот момент, потому что подружка приложила ладонь к груди, глаза на меня вытаращила и выдохнула:
- Да ты что? - Потом нахмурилась и переспросила: - Кто?
Так как говорить связно я уже не могла, только всхлипывала и икала, Сонька отправила меня в душ, не обращая внимания на мои отнекивания. Пока я стояла под струёй приятно-тёплой воды, закрыв глаза и чувствуя, как ко мне потихоньку возвращается чувство реальности, краем уха я слышала, как Сонька ругается, что-то делая в спальне. А когда вышла минут через двадцать, увидела под дверью ванной целую гору постельного белья и одежды. У Соньки вообще поразительная способность переворачивать всё с ног на голову за считанные минуты (как и у Глеба, кстати, отстранённо отметила я). Не так уж и долго я была в душе, а подружка уже всё взяла в свои руки. Видимо так ей легче было справиться со своим любопытством и беспокойством. В гостиной тоже наметились перемены, беспорядок был устранён, по крайней мере, видимый, а с кухни пахло кофе. Я прошлёпала босиком до кухонного стола и тяжело опустилась на стул. Сонька, которая внимательно следила за жарящимися на сковороде гренками, только кинула на меня быстрый взгляд через плечо.
- Тебе лучше?
- Не знаю.
- Сейчас поешь и полегчает.
- Я не хочу есть.
- Брось. Морить себя голодом из-за мужиков - это уже слишком.
- А как же твои вечные диеты?
- Диеты - это другое дело. Это я для себя, а вот когда от страданий есть не хочется - это ненормально. А ты давно страдаешь?
- Несколько дней.
- Понятно. Я, грешным делом, подумала, что ты всё-таки к Димке в Москву рванула. И Боре так говорила, чтобы не волновался, а у тебя оказывается трагедия.
Я только рукой махнула, а когда Сонька поставила передо мной чашку с дымящимся кофе, невольно поморщилась.
- Не хочу.
- Пей, говорю. И есть сейчас будешь. Только попробуй не поесть. На лице одни глаза остались.
Я подняла руку и притронулась к своей щеке.
На столе появилась тарелка с гренками, мне вручили вилку, а я со вздохом на подружку посмотрела. Она уселась напротив меня и внимательно наблюдала. Пришлось гренки поковырять. К горлу подкатила тошнота, но говорить об этом Соньке бесполезно, для неё это не аргумент.
- Рассказывай давай, - заторопила она меня, не выдержав. - Что ты натворила?
- Советом твоим воспользовалась, - тусклым голосом отозвалась я.
- Каким? - непонимающе переспросила Сонька.
- Любовника завести! - не сдержалась я.
Она приоткрыла рот.
- Завела?.. Ну, Женька, ты полна сюрпризов.
- Нечего было дурацкие советы давать!
- Гад оказался?
Я опять всхлипнула и утёрлась рукавом халата. Сонька помрачнела.
- Ты влюбилась?
- Он меня бросил, Соня! - Я вилку на стол кинула и потянулась за салфеткой, чтобы слёзы вытереть. - Я же... я думала, что время ещё есть... несколько дней, неделя... А он опять соврал. Ничего не сказал. Просто ушёл, пока я спала. Вот разве так поступают?!
Я даже не думала, что мне понадобится всего лишь чуть больше пяти минут, чтобы Соньке пересказать события прошедших десяти дней. У меня внутри было столько всего - слов, эмоций, ощущений, страданий, мне казалось, что целая жизнь прошла, а оказывается, всего полторы недели, а рассказать, так, чтобы Сонька смогла понять и прочувствовать, и вовсе нечего. А я лила слёзы, я убивалась и впадала в отчаяние, осознавая, что меня не понимают.
- Как ты могла влюбиться в него? - Сонька только руками развела, когда я закончила своё весьма не длинное повествование. - В таких нельзя влюбляться, Жень.
- Можно подумать, что я себе на это разрешение выдаю!
- Но думать-то надо! Тебе для этого голова дана.
- Соня!
- Что Соня? Жень, ты всё проверила? У тебя ничего не пропало?
Я вытерла слёзы и несколько секунд соображала.
- Что ты имеешь в виду?
- Деньги я имею в виду, Женя! И драгоценности. Ты всё проверила?
- Деньги? Соня, ты вообще меня слышала? Я же тебе рассказывала... Он во что-то ввязался, во что-то опасное!
- Прекрати! - Подружка поднялась, снова поставила чайник на газ, а сама замерла рядом с холодильником, облокотившись на него. Она выглядела возмущённой и расстроенной. - Жень, он просто тебя обманул.
- Нет, Соня!..
- Да, Женя. И реветь прекращай.
- Ты просто не понимаешь...
- Всё я понимаю. К сожалению. Ты расстроилась из-за Димки, чтобы ему пусто было, недоумку, и я действительно тебе совет дала... Но я же не думала, что ты влюбишься в какого-то афериста! Боже, Боря меня убьёт, когда узнает.
- Глеб - не аферист! - воскликнула я и тут же прикусила язык. Не аферист? А кто? Если и не аферист, то его сомнительные знакомства заставляют задуматься о чём-то похуже. Я приуныла, но всё же продолжала упрямиться: - Не в этом дело.
- А в чём? В том, что он тебя бросил? И, слава богу, я тебе скажу. И скатертью дорога!
Я навалилась на стол и глаза закрыла. Сонька понаблюдала за мной, потом подошла и по плечу дружески похлопала.
- Ладно, ладно, не реви.
- Я не реву.
- Вот и хорошо. Ничего страшного не случилось.
- Это, наверное, лучше мне знать.
- А вот и не наверное. Ты что сейчас знать можешь? Ты разочарована, обижена, но это пройдёт и всё начнётся, как с чистого листа. - Я начала ёрзать на стуле, настолько мне не нравилось то, что я слышала, но Сонька ухватила меня за плечи, не позволяя со стула слезть. - Димка в прошлом, как я понимаю? - Я не ответила, а подружка не смотря на это уверенно кивнула. - Вот и хорошо. А этого баснописца мы тоже забудем.
- Да почему ты мне не веришь? Это всё очень серьёзно!
- Жень, ему просто нужно было впечатление на тебя произвести. Это какой-то брачный аферист, об этом постоянно по телевизору рассказывают, ты что, не смотришь? Напридумывал страшилок, а ты повелась, а в итоге кинулась ему на шею. Он же герой! - Сонька презрительно фыркнула.
- Такое нельзя придумать.
- Очень даже можно. Тебе чаю ещё налить?
- А ключи от моей квартиры он где взял? Тоже придумал?
- Ключи? - Сонька насторожилась. - Ты не меняла замки? Ох, Женька... Я завтра же мастера вызову.
Я беспомощно смотрела на неё.
- Соня, в договоре о купле-продаже имя его бывшей жены.
- Интересно. Там прямо так и написано было - его бывшая жена?
Я застонала и уронила голову на руки, сложенные на столе. Сонька тем временем снова присела напротив меня, и некоторое время молчала, помешивая ложечкой чай. Потом протянула руку и меня по голове погладила.
- Жень, не расстраивайся. Всё пройдёт.
- Мне кажется, что никогда не пройдёт, - глухо проговорила я. - Сонь, за что он так со мной?
- Дурак потому что. И Аферист. Все они дураки, Женька. Не поняла ещё?
- А вдруг с ним что-то случилось?
- Перестань себя терзать. - Сонька нетерпеливо поморщилась. - Ничего с ним не случилось. Он просто сволочь, этому нет объяснений.
Я крепко зажмурилась. Про "сволочь" я вспоминать не хотела.
- Почему он так тебя зацепил? - вдруг спросила Сонька.
Я голову подняла, и устало потёрла лицо.
- Я не знаю. Я... Когда он был рядом, мне было спокойно. - Я усмехнулась. - Как это ни странно. - Поднялась, не в силах больше сидеть на месте, и принялась расхаживать по кухне взад-вперёд. - Я просто не понимаю, почему он так уехал. Как он мог так со мной поступить?
- Вот об этом и думай. Какой он гад и как ты его ненавидишь.
- Я его не ненавижу!
- Ничего, возненавидишь. - Сонька поднялась из-за стола, вымыла чашку и убрала её в шкаф. - Завтра мастера вызову, он замки поменяет. А ты приходи в себя. Я вернулась, так что чахнуть дома я тебе не позволю. К чёрту Калинина, к чёрту этого Глеба. Займись собой. Полюби себя, и будешь счастлива.
- Чистой воды эгоизм.
- Пусть. Что в этом плохого? Что за странное стремление дарить себя кому-то? Ты уверена, что они этого стоят?
Я прошла к дивану и села. Усталость неожиданно накатила, и мне захотелось снова остаться одной. Было немножко стыдно перед подругой, но всё, что она говорила, мне не нравилось. У неё выходило как-то по-особенному пошло и оттого бессмысленно.
- Я просто хочу, чтобы он вернулся, - прошептала я, больше для себя самой, но Сонька как-то расслышала.
- Это пройдёт. Ещё несколько дней и ты захочешь, чтобы он провалился к чертям и никогда оттуда не вылезал. - Она подошла к дивану и наклонилась ко мне. - Жень, я пойду, иначе Боря примчится сюда, а тебе это ни к чему сегодня. С тобой всё в порядке, слышишь?
Я кивнула.
Как бы мне хотелось, чтобы со мной всё было в порядке.
С дядей пришлось встретиться на следующий день. Он начал мне названивать с самого утра, привыкший, что встаю я рано, требовал срочной личной встречи и соблазнял привезёнными подарками. Отказаться было нельзя, но соврать всё-таки пришлось. Сославшись на головную боль, я пообещала приехать после обеда - раньше ну никак не могу, честно! - и всё оставшееся время старательно приводила себя в порядок. Синяки под глазами замазывала и улыбалась, стоя перед зеркалом, очень старалась выглядеть естественной. Очень боялась, что дядя заметит, что со мной что-то не так. Объяснять ему, что и как случилось, мне не хотелось. С его дотошностью я этого испытания просто не переживу.
Правда, когда я приехала к нему домой, там уже была Сонька, а дядя Боря явно куда-то торопился, потому что постоянно поглядывал на часы, а не на меня, быстро съел обед, в десятый раз меня стиснул и, посоветовав нам с Сонькой провести свободное время с пользой, отбыл в неизвестном направлении. Я с улыбкой понаблюдала за тем, как подружка рукой ему в окошко машет. Всё-таки здорово, когда кто-то счастлив.