Однажды пришло письмо из Италии: Розали, ее кёльнская подружка, напоминала обещание приехать в Милан. Лиза едва не заплакала, прочитав торопливые и веселые строки. Господи, неужели все это было: Кёльн, Бетховенский парк, Рози… И ведь правда казалось тогда, что Милан - где-то неподалеку, и ничего не стоило собраться и махнуть туда - просто так, посмотреть музеи и навестить подружку.
Конечно, можно накопить денег, у Коли занять - и поехать туда сейчас. Но Лиза ясно ощущала: из той жизни, которою она живет теперь, не ездят никуда, и дело вовсе не в деньгах…
Первое время она почти не встречалась с соседями. Даже странно, ведь их, Тамара Сергеевна говорила, было не меньше трех? Но за обшарпанными дверями комнат в бесконечном коридоре было тихо, на кухне тоже никто не появлялся. Лизе даже страшновато становилось по ночам: одна в огромной пустой квартире, да и весь этот мрачный старый дом кажется пустым…
Ольга Воронцова появилась через неделю. Однажды утром Лиза услышала, как кто-то включил воду в ванной; потом простучали каблуки в коридоре, зашелестела бумага на кухне. Она торопливо оделась и вышла из комнаты.
На кухне у стола с заплесневевшей посудой стояла молодая женщина - кажется, чуть постарше Лизы - и разворачивала что-то, завернутое в засаленную газету. Она была довольно красива, но Лиза тут же отметила про себя, что таких женщин она не видала с новополоцких времен: слишком уж вульгарно была накрашена соседка, слишком небрежно одета - темные потные круги виднелись под мышками, темнели корни отросших, крашенных в бело-желтый цвет волос…
- Жарища какая, - сказала соседка, оборачиваясь на звук Лизиных шагов. - Жарища, пылища, а только еще май начался! Ты, наверно, жиличка, в Иркиной комнате живешь? Тебя как звать? - И, не дожидаясь ответа, женщина продолжала: - А я Ольга, соседка.
- Да, мне Тамара Сергеевна говорила, - сказала Лиза. - Только я не знала, куда ты девалась. Меня Лизой зовут.
- Да были дела кое-какие, - неопределенно повела плечами Ольга. - Отдохнула недельку… Сейчас к начальству пойду объясняться - откроют рот. Я ведь дворничихой тут, - объяснила она. - А ты ничего… - Ольга окинула Лизу оценивающим взглядом. - Юбочка какая… Где купила?
- Так, портной один сшил знакомый, - ответила Лиза.
Не объяснять же Ольге, что юбку шили в Доме моделей самого Никиты Берсенева…
- Ладно, потом поговорим, - сказала Ольга. - Тороплюсь сейчас. Я вечером дома буду сегодня. Слушай, - неожиданно спросила она, - а пива у тебя нет?
- Нет, - ответила Лиза, слегка удивившись.
- Башка болит-отваливается, - объяснила Ольга. - Ринат, сволочь, сэкономил на водке, взял дряни какой-то - а я мучайся теперь. Ну ладно, до вечера!
И, торопливо вытерев руки о газету, она вышла из кухни. "Такая, значит, соседка, - подумала Лиза. - Что ж, выбирать не приходится".
Лиза вернулась к себе в комнату, присела у стола. На столе лежала открытая косметичка, и Лиза машинально достала из нее зеркальце.
Никогда прежде она не рассматривала себя с таким непонятным чувством: во взгляде ее была безнадежность. Нет, она не казалась самой себе ни постаревшей, ни подурневшей - странно было бы, если бы такие мысли посещали ее в двадцать один год. Ее большие зеленые глаза были все так же широко открыты, и взгляд по-прежнему казался удивленным - хотя мало что могло бы удивить ее теперь. И легкие светло-пепельные пряди, свивающиеся в прозрачные завитки, по-прежнему придавали ей сходство с нежной бабочкой, присевшей на цветок.
Но выражение ее лица совсем переменилось: оно больше не светилось тем ожиданием неотменимого счастья, которое так восхищало Виктора всего два года назад. Печалью веяло от Лизиного лица, и печаль эта казалась особенно необъяснимой в сочетании с ее юностью…
Лиза тряхнула головой, отложила зеркальце. Пора к Инге: сегодня та намеревалась уехать на целый день. Что ж, тем лучше, каждый час чего-то ведь стоит. И, по правде говоря, лучше уж сидеть с Антошкой в запущенной Ингиной квартире, чем бродить по городу в одиночестве или прислушиваться из своей комнаты, не пришла ли соседка.
Лиза вернулась, когда Ольга уже была дома: из-под дверей ее комнаты выбивалась полоска света, оттуда раздавались смех и шум.
- Пришла? - Ольга выглянула в коридор, услышав Лизины шаги. - Заходи - у меня гости, посидим.
- Да я устала сегодня, - попробовала отказаться Лиза; ей совсем не хотелось сидеть с Ольгиными гостями.
- Да брось ты - устала! Я, думаешь, не устала - намахалась метлой, да еще металл пришлось грузить. Надо ж и расслабиться, не все нам вкалывать! Нам с тобой дружить надо, мы тут одни теперь живем - Загорецкие-то переехали.
- Ладно, я зайду, - сказала Лиза. - Переоденусь только.
В Ольгиной комнате было так накурено, что Лиза, никогда не обращавшая внимания на сигаретный дым, едва не закашлялась. Вокруг стола, заставленного бутылками и мисками с едой, сидели двое мужчин; Лиза не сразу рассмотрела их в синем чаду.
- А, соседка! - сказал один из них, увидев ее. - Проходи, не стесняйся, мы люди простые. Пить что будешь - вино есть, водка.
- Вино, - ответила Лиза, садясь.
"Зачем я пришла? - подумала она. - Теперь придется посидеть, не убегать же…"
Ольга, похоже, уже выпила не один стакан: ее блекло-голубые глаза с подведенными зелеными стрелками подернулись поволокой, она то и дело хохотала, отстраняясь от мужчины, предложившего Лизе выпить.
- Пашка, не лапай, а то Ринат заревнует!
- Да чего ты, Оль, не убудет же, сдурел он, что ли, ревновать! - убеждал Пашка, пощипывая ее округлую попку, обтянутую кожаной юбкой. - Правда, Ринат?
- Чего вон девушка подумает? Да ты садись, Лиза, не обращай на него внимания.
- А чего ей думать - нормально сидим, и она с нами сядет! Выпей, Лиза, закуси - редисочка есть, рыба хорошая.
Неожиданно Лизе захотелось выпить: просто невозможно было сидеть здесь на трезвую голову. Она отхлебнула из стакана, подвинутого Пашкой - вино оказалось дешевым портвейном. Но голова закружилась сразу, и уже не так противно было смотреть, как тискает Ольгу один из ее гостей.
Второй гость, напротив которого оказалась за столом Лиза, был гораздо моложе потрепанного Пашки. Пожалуй, он был даже красив, этот Ринат. На вид ему было лет двадцать пять, у него было смуглое лицо, черные глаза и черные прямые волосы, как у индейца из американского фильма. Он прищуривался, затягиваясь сигаретой, и внимательно смотрел на Лизу. Конечно, он тоже был пьян, но взгляд у него оставался живым, глаза поблескивали.
- Вас Лиза зовут? - спросил он, и Лиза даже вздрогнула, услышав его "вы". - Вы что, тоже в жэке работать будете?
- Да она комнату Иркину снимает, - ответила за Лизу Ольга. - А ты что, уже глаз положил? Смотри у меня!
- А сами где работаете? - продолжал расспрашивать Ринат, не обращая внимания на Ольгины слова.
Лиза объяснила, где работает; язык у нее уже слегка заплетался: она давно не пила, да к тому же действительно устала, целый день проведя с Тошкой.
- А он носильщиком работает на Курском, - объяснил Пашка. - Там все ихние, татары. А мы с Ольгой в жэке дворняжим, вот и познакомились, а, Лиза?
Он подмигнул Лизе, но каждое движение уже давалось ему с трудом: видно, давно сидели. Словно в подтверждение Лизиной догадки, Пашка пробормотал:
- Тебе бы раньше прийти-то, а сейчас мы, понятно, ослабли… Может, Оль, спать ляжем - допьем, что есть, и ляжем?
- С тобой, что ли? - Ольга снова хохотнула. - Я с Ринатиком лягу, чего мне с тобой. Лизу вон уговаривай!..
Несмотря на старание держаться, Ольга тоже казалась уставшей: голова ее то и дело падала на плечо Пашке, и, пытаясь взбодриться, Ольга опрокидывала стакан за стаканом.
- Ты, Лиз, не обращай внимания - это мы похмеляемся, - пробормотала она. - Мы ж неделю гуляли у Ринатика, ясное дело, устали. Вот выспимся сегодня - и будем завтра как огурчики, да, Ринатик? Иди ко мне, мой хорошенький!..
Но Ринат не собирался к засыпающей Ольге: он смотрел только на Лизу, и она отводила глаза - слишком уж откровенным был его взгляд.
Но отделаться от Ольги было, видимо, не так-то просто. Она встала, пошатываясь, обошла стол и села на колени к Ринату.
- Ты на меня смотри, на меня, чего на чужую девку смотришь? - прошептала она страстно и похотливо. - Пускай она идет, сейчас Пашку тоже в загорецкую комнату вынесем…
Прижавшись к Ринату распирающей кофточку грудью, Ольга заерзала у него на коленях - то ли пытаясь разгорячить его, то ли от собственного нетерпения. Не отводя глаз от Лизы, Ринат начал расстегивать Ольгину блузку; движения его были неторопливыми и властными.
Лиза встала и, не прощаясь, пошла к двери. Да и с кем было прощаться: Пашка уже спал, уронив голову на стол, Ольга была занята Ринатом, а ловить на себе его взгляд, раздевающий ее так же, как руки раздевали Ольгу, - Лизе было противно…
Она вышла в полутемный коридор, притворила за собой дверь и зашла в ванную. Холодная вода освежила ее, но сразу заболела голова - слишком уж дешевый был портвейн, даже утра ждать не пришлось. Она с трудом дошла до своей комнаты, повернула ключ изнутри, упала на кровать. Сон сморил ее сразу, несмотря на головную боль; последним вялым движением она стянула с себя платье, бросила на стул.
Какие-то длинные водоросли снились ей, они липли к лицу, цеплялись за руки, Лиза сбрасывала их с себя, но водорослей было так много, что невозможно было избавиться от них…
Ее разбудил стук в дверь, неожиданный и осторожный. С трудом вынырнув из липкого сна, не понимая, в чем дело, Лиза вскочила с кровати и, даже не набросив халат, открыла дверь.
Ринат обнял ее прямо на пороге, одной рукой сжимая Лизину талию, другой поворачивая ключ в замке.
- Кто это, ты что? - вскрикнула Лиза, пытаясь освободиться из его крепких рук.
- Не кричи ты, не бойся, я это, - прошептал он так, словно Лиза ждала его. - Не кричи только, ну, пойдем, пойдем же…
Лиза уперлась руками в его грудь, но вырваться ей не удалось - словно вальсируя, Ринат провел ее через всю комнату и повалил на кровать.
Рубашка его была расстегнута, и Лиза почувствовала прикосновение жестких волос на его груди. В нее вжималось его мускулистое тело, его губы жадно искали ее губ… Она отворачивалась, пыталась оттолкнуть его, задыхалась в его частом дыхании - и неожиданно обмякла, перестала сопротивляться…
Она сама не понимала, как это вдруг произошло и почему. Всем телом своим она почувствовала, какой он крепкий: мускулы его подрагивали, весь он изогнулся, вжимаясь в нее.
Неожиданно Лиза поняла: она не хочет сопротивляться ему, ей передается его нетерпеливая страсть, ей хочется, просто бешено хочется, ощутить в себе эту напряженную плоть - весь он был такой же властный, как его губы…
Больше года прошло с тех пор, как она ушла от Арсения, первого и единственного, кого любила - и с тех пор ни один мужчина не поцеловал ее, не говоря уже о большем. И вот теперь все ее тело задрожало в объятиях этого случайного мужчины, вошедшего ночью…
Она не заметила, когда Ринат успел снять рубашку, сбросить брюки. Он скользнул к ней в постель как-то мгновенно. Раздвинул ее ноги, быстро опустил вниз руку - и Лиза застонала, почувствовав торопливое прикосновение его гибких пальцев…
Впрочем, он не терял времени на ласки: обхватил Лизины плечи, приподнялся - и ей показалось, что он обрушился на нее сверху, потом задвигался размеренно и ровно. В глазах у нее потемнело, она приподнялась ему навстречу, вжалась в него снизу и изогнулась под ним, едва сдерживая вскрики…
Наслаждение пришло к ней почти мгновенно; Ринат еще двигался, пронзая ее тело собою, потом и он задрожал, потом грузно опустился на нее, вдавил в постель.
Лиза не могла прийти в себя после всего, что произошло так стремительно. За окном уже светало - она не знала, сколько времени спала до его прихода, - и в предрассветных сумерках Лиза видела его профиль на подушке: Ринат уже лежал рядом с нею. От него сильно пахло водкой, но, как ни странно, он совсем не казался пьяным.
- Хорошо… - выдохнул он. - Ох и сладко же, давно так не было с бабой… А ты, видно, давно без мужика?
Лиза не ответила: ей стыдно было смотреть в его сторону, она едва не плакала. Она с удовольствием выставила бы его за дверь, но как теперь это сделать - после того, как сама отдалась ему? Скорее бы он ушел или хотя бы замолчал!..
- Я у тебя досплю, - вдруг пробормотал он. - Там Пашка наблевал, Ольга спит, я у тебя досплю…
Этого только не хватало! Лиза затрясла его за плечо, но Ринат уже отвернулся к стене и захрапел, не дожидаясь ее разрешения.
Лиза быстро соскользнула с дивана, набросила халат. Отвращение к нему, к себе, ко всему на свете охватило ее. "Господи, да как же это могло произойти со мной! - мелькнуло в голове. - Совершенно незнакомый человек, да я и думать о нем не думала, как же это?" И это наслаждение, пронзившее ее…
Неожиданная мысль поразила ее, заставила вздрогнуть: а ведь он всего несколько часов назад был с Ольгой, даже в ванную, наверное, не зашел после этого… Лиза вскочила, бросилась в коридор. Тугие струи горячего душа обрушились на нее, она терлась мочалкой с таким остервенением, как будто собиралась смыть собственную кожу.
Душ немного успокоил ее. Вернувшись в комнату, Лиза взглянула на спящего Рината без прежнего содрогания. В конце концов при чем здесь он? Он просто пришел к понравившейся женщине, как сделал бы любой мужчина, живущий так, как живет он. И женщина пустила его к себе в постель, как пускала его к себе Ольга, и все произошло так, как он и ожидал…
"Это я опустилась в такое убожество, что дальше некуда, - думала Лиза. - Зачем тогда были все мои усилия, зачем было вырываться из Новополоцка - чтобы здесь, в Москве, жить той жизнью, какой живут на самом дне: в сизом сигаретном дыму, в запахах водки и потного тела, в тусклых коммунальных коридорах заброшенной квартиры?.."
Неужели это она, Лиза, сидела с Виктором в директорской ложе Большого, читала Флобера в тишине комнаты на Воротниковском, ожидая, когда придет с работы Арсений? А уж Германия, поездка в Шлезвиг с влюбленным Паулем - это вообще невозможно было представить…
Лиза взглянула на часы: половина восьмого. Она достала из чемодана нераспечатанную пачку французских таблеток: их как-то подарила ей Розали, потрясенная рассказом Лизы о сделанном аборте. Лиза выпила таблетку, удивляясь собственному спокойствию - точно аспирин приняла.
Она надела платье, собираясь уходить; Ринат по-прежнему храпел в ее постели. Неизвестно, когда он проснется, но не оставаться же здесь, дожидаясь этого! Было воскресенье, Инга не ждала ее сегодня, и Лиза решила поехать к брату: только там, в уютной квартире, среди любящих ее людей, она вспоминала, что существует другая жизнь…
Но не успела она дойти до порога комнаты, как дверь сама распахнулась ей навстречу. Ольга, полуодетая, с черными пятнами туши под глазами, ворвалась в комнату, как вихрь.
- Ты-ы! - закричала она. - Сука, стерва, парня моего вздумала отбивать?!
С этими словами она вцепилась Лизе в волосы, одновременно выталкивая ее в коридор. Лиза настолько не ожидала появления Ольги, что не успела даже отшатнуться от нее.
- С ума ты сошла, что ты делаешь?! - вскрикнула она, пытаясь освободиться из цепких Ольгиных рук.
- Я с ума сошла? Нет, вы гляньте на эту блядь, я же еще с ума сошла! У кого он в койке спит, а?! Думаешь, я выпила, так теперь все можно?! Я тебе, паскуде, волосенки-то повырву!
Наверное, Лиза не смогла бы избавиться от разъяренной Ринатовой возлюбленной, действительно рвавшей ее волосы, если бы не его собственное неожиданное вмешательство. Ольгин визг способен был разбудить мертвого, и Ринат вскочил, точно подброшенный пружиной. Одним прыжком он оказался рядом с женщинами и быстрым, коротким ударом отбросил Ольгу от Лизы.
- Взбесилась, сучка?! - крикнул он. - Мало тебе? Кто тебя сюда звал, твое какое дело, с кем я сплю?
От его удара Ольга отлетела к стене, сползла на пол, зажимая рукой подбитый глаз.
- Ты чего, Ринатик, чего? - заплакала она. - Неужто тебе меня мало, что ты к ней побежал? Хочешь, хоть сейчас можешь трахнуть, хоть сейчас!
Это зрелище - униженная женщина, ползающая у ног разгневанного мужчины, - так потрясло Лизу, что, не помня себя, не оглядываясь, она побежала по коридору ко входной двери. Вслед ей неслись Ольгины рыдания.
3
Лиза долго бродила по городу, прежде чем поехать к Николаю в Крылатское. Она не могла прийти в себя, в ушах стоял Ольгин пронзительный визг, перед глазами - злобно прищуренные Ринатовы глаза, его мускулистая рука, готовая к новому удару…
"Я во всем виновата, только я! - думала она. - Как можно было допустить все это, как можно было отдаться ему? Еще внимание на него обратила - "вы" он, видите ли, говорил… Сама раззадорила его, права Ольга, что на меня набросилась!"
Лиза медленно шла по Страстному бульвару. Первая прозрачная зелень клубилась в теплом воздухе, воскресная, поздно просыпающаяся Москва начинала новый день.
"Отчего меня так манил этот город? - думала Лиза, остановившись у детской площадки, на которой пусто было в этот ранний час. - Ведь всегда тянуло меня сюда: из Новополоцка, из Германии… Особенно из Германии - хотя знала, что никто не ждет меня здесь, что нет здесь у меня ничего прочного, реального. Почему же?"
Этим утром Лизу не покидало такое чувство, точно она предала кого-то, впустив к себе Рината, испытав наслаждение в его объятиях. Она не могла понять, отчего преследует ее это чувство - ведь ей совершенно некому было хранить верность.
И все-таки происшедшее было предательством, в этом она не сомневалась. Может быть, предательством себя самой, своего неназываемого, но ясного понимания того, как должна и как не должна она поступать, которому она всегда подчинялась? Или того единственного человека, которого она почему-то ждет, не зная, кто он?..
В последнее время Лизе все меньше верилось, что он вообще существует…
Вечером, сидя за чаем на кухне у Николая с Наташей, Лиза с тоской думала о том, что придется вернуться в комнату на Грановского. Кажется, все заметили, что она чем-то расстроена.
- Слушай, Лизушка, может, все-таки обратно к нам переберешься? - спросил Николай. - Ну, подумаешь, центр - Крылатское тоже район хороший. Неужели тебе у нас так плохо, что тебя в какую-то коммуналку тянет?
- Правда, Лизочка, - подхватила Наташа. - Разве у нас тебе не нравится?
- Вы не понимаете, - авторитетно заявил десятилетний Андрюшка. - Ей хочется самостоятельности, и я вполне ее понимаю - мне тоже хочется.
Лиза невольно улыбнулась привычному Андрюшкиному резонерству: все было по-прежнему в этом уютном доме…
- Я сегодня у вас переночую, - сказала она. - Не хочется ехать на ночь глядя.
Но вернуться в ненавистную квартиру было необходимо: не убегать же, бросив все, ведь она даже комнату свою не закрыла, все вещи там. Да и вообще: не по ней это - жить у Коли, точно подростку, ведь ей не просто хочется самостоятельности, как Андрюшке, - она уже давно другая, совсем не та, что приехала в Москву два с лишним года назад, и в прошлое не вернуться…