Стюарды в ослепительно белой форме разносили серебряные подносы, сиявшие на солнце. Шампанское пузырилось в роскошных хрустальных бокалах. Горы белужьей икры чернели в огромных вазах, обложенных льдом. Гости прогуливались или стояли, болтая между собой, на главной палубе. Кругом были знакомые лица, а действом с видом благожелательного ко всем римского императора руководил Майкл Лазарус. Но на взгляд Николаса Латимера, благожелательность Лазаруса была напускной. "Скорее он похож на Калигулу", - подумал про себя Ник, издали наблюдая за ним. Ник взглянул на бокал шампанского, который держал в руке. У него не было никакого желания пить вино этого человека, есть его хлеб, пользоваться его гостеприимством. Он не забыл угрозы Лазаруса при их расставании в Ритце. "Ты еще пожалеешь об этом, Виктор! Сильно, сильно пожалеешь. Я, черт побери, позабочусь об этом, друг мой". Ник вздрогнул при этом воспоминании. Его интуиция подсказывала, что Виктор недооценивает опасность, исходящую от этого человека. Ник испытывал к нему отвращение, его выводили из себя его надменная напыщенность и снисходительные манеры. Он помнил, как груб был Лазарус тогда с ним лично, и не переставал удивляться его нынешней сердечности. Он не доверял ему.
Диана помахала Нику рукой. В сопровождении Майкла Лазаруса она вместе с Дэвидом, Дорис, Кимом и семейством Уинтертон направлялась вниз смотреть коллекцию картин. Ник отказался присоединиться к ним: картины Лазаруса, также как его еда и питье, вызывали у него приступ тошноты. Он постоял несколько секунд рядом с Кристианом и Белиндой, беседовавшими о музыке, а потом извинился и пошел прогуляться по палубе, раскланиваясь на ходу с гостями, но ни с кем не останавливаясь поболтать. Ему хотелось побыть одному, привести в порядок путающиеся мысли. Мельком он подумал о Кристиане и Белинде. Они всюду были вместе и, кажется, испытывали взаимный интерес друг к другу. Ник надеялся, что их отношения перерастут в нечто серьезное. Ему хотелось этого не просто потому, что играло на руку его собственным планам в отношении Дианы, но еще и потому, что Кристиан ему нравился, и Ник искренне желал ему найти свое счастье.
Краем глаза Ник заметил Хелен Верно, беседующую с Бью Стентоном. Она, как всегда, была прекрасно одета: белые полотняные брюки, ярко-желтая шелковая блузка с множеством золотых украшений. Женщина с таким вкусом, умная и проницательная, как только ее угораздило связаться с таким одиозным типом, как Майкл Лазарус? По мнению Ника, они с ним были полярными противоположностями. И все же сейчас она принадлежала ему, носила подаренный им громадный изумруд, играла при нем роль хозяйки дома. "Должно быть, она здорово переменилась", - пробормотал себе под нос Ник. Впрочем, а кто не меняется? Ник с иронической улыбкой окинул взглядом многочисленных гостей. "Компания собралась довольно тесная, - подумал он. - Джейк был прав, когда назвал ее собранием типажей". Без Джейка будет скучно, впрочем, Ник уже начал скучать по нему. Сегодня рано утром Джейк улетел в Лондон, объявив, что ему наскучили солнце, море и бесконечные приемы. Но Ник знал, что на самом деле Джейк решил, что он обязан быть в Лондоне под рукой, если его помощь вдруг понадобится Виктору в его сложных обстоятельствах. Ник тоже вызывался полететь с Джейком, но Виктор пожелал, чтобы он остался присматривать за Франческой.
Ник подумал об Арлин Мейсон и ее притязаниях. Он подошел к борту, облокотился на поручень и, глядя в море, вновь проиграл в уме события субботней ночи.
Около часа ночи, встревоженный столь надолго затянувшимся отсутствием Виктора, Ник направился в дом, чтобы позвонить в отель. По пути он столкнулся с дворецким Ивом, который с извинениями сообщил, что мистер Мейсон несколько раз уже звонил по телефону и спрашивал Ника. Оказалось, что кто-то из нанятой на вечер прислуги только сейчас удосужился сказать ему об этом. Взлетев по лестнице в холл, Ник вызвал "Ла Резерв" и попросил телефонистку соединить с его собственным номером. Виктор был там, кипевший от гнева и волнения. Он уклончиво объяснил, что Арлин плохо себя почувствовала, и он вынужден остаться с нею. Потом Виктор попросил передать его извинения графу и Дорис, но ни словом не обмолвился о Франческе. Намек был понятен Нику: его друг был в номере не один. В четыре часа утра Ник с Джейком вернулись в отель, сгорая от любопытства и с нетерпением ожидая узнать, что же там произошло.
"И очень скоро нам все стало ясно", - мрачно осознал Ник. Он выплеснул шампанское за борт и подумал о том, не отправить ли бокал следом. Но вместо этого он осторожно поставил кусочек хрусталя на палубу у своих ног, скрестил руки на поручнях и, навалившись на них грудью, снова вернулся мыслями к прошлой субботе.
Он рассчитывал увидеть у себя в номере Виктора, но никак не Арлин, тем более в такое время. Но она была там, в вечернем платье из серебряной парчи, увешанная кучей драгоценностей, и со свирепым выражением лица. Виктор, без галстука, в рубашке с закатанными рукавами, растянулся на диване и, нацепив на кончик носа очки в роговой оправе, попыхивая сигарой и потягивая виски, изучал сценарий своего будущего вестерна. Нику сразу бросилось в глаза, что Виктор вел себя так, будто был один в номере, не обращая на Арлин ровным счетом никакого внимания. Изумленные Ник и Джейк ввалились в номер, встреченные сварливыми комментариями Арлин.
- Твое одинокое бодрствование подошло к концу, - резко сказал Виктор, обращая наконец свой презрительный взгляд на жену. - Николас сейчас проводит тебя в твой номер. Бал, очевидно, кончился, и тебе больше нет нужды играть при мне роль сторожевой собаки.
Виктор вскочил с дивана и торопливым шагом направился в спальню, захлопнув за собой дверь. Не говоря ни слова, Ник молча, кипя гневом, отвел Арлин в номер Виктора и поспешил назад.
- Я отложил все объяснения до твоего прихода, малыш, - сказал Виктор, когда Ник вошел обратно в номер и застал его вместе с Джейком, развалившимися на диване. - Боюсь, я недооценил Арлин. - Вик скривился и продолжил: - Я уже выписывал чек, чтобы рассчитаться за ужин, когда она извинилась и отправилась припудриться в туалет. Я остался сидеть за столиком, наивно планируя свое скорое бегство, когда вдруг сообразил, что прошли уже добрые пятнадцать минут, как она ушла. Я отправился на поиски. Консьерж сообщил мне, что она попросила запасной ключ и поднялась наверх.
Виктор немного помолчал и обреченно тряхнул головой.
- И вот здесь я совершил роковую ошибку. Я уже был готов слинять на бал, когда вспомнил про свой портфель с бумагами. Он остался незапертым в номере. Мне не хотелось, чтобы Арлин рылась в нем, и я решил подняться, чтобы убрать его. В номере меня встретили раскиданная повсюду одежда Арлин и она сама, уже облаченная в вечернее платье и сторожащая добычу. Видите ли, оказалось, что ей известно о бале - Хелен обмолвилась про него, когда подвозила ее на машине из аэропорта. Арлин нацелилась идти со мной. Мы с нею повздорили, завязалась настоящая схватка. Мне пришлось отступить. Я сказал, что отправляюсь спать к тебе в номер. Она последовала за мной и обосновалась тут.
- Но почему ты просто не встал и не ушел? - недоуменно перебил его Джейк в этом месте рассказа.
- О, я подумывал об этом, - ответил Виктор с усталой улыбкой, - но я понимал, что ей втемяшилось в голову пойти со мной и устроить там скандал, сцену, и я опасался, что стоит мне уйти, как она схватит такси и примчится следом. Поэтому я решил расположиться здесь на ночь. Со сценарием, более или менее успешно игнорируя ее и отказываясь с нею говорить о чем-либо.
Он подался к ним и взволнованно попросил:
- Ну а теперь расскажите мне про Чес. С нею все в порядке?
- Наверное, Ник сумеет лучше посвятить тебя во все подробности, - ответил Джейк, и Ник приступил к рассказу, не упуская малейших деталей. Когда он закончил, Виктор кивнул.
- Да, я понимаю, как она, должно быть, огорчена и расстроена, но, оставшись здесь, я старался избежать худшего.
Медленно, обильно пересыпая речь цветистыми ругательствами, Виктор посвятил их в новые угрозы Арлин. Ник и Джейк внимательно, с нарастающим беспокойством слушали его, но ни тот, ни другой не видели достойного решения дилеммы, стоявшей перед Виктором. Но сам Вик был полон планов.
- Я решил увезти Арлин подальше от этих мест и поскорее, пока она не успела здесь серьезно навредить. Когда мы с нею окажемся в Лондоне, я надеюсь, что мне удастся каким-либо способом нейтрализовать ее - уговорить, наконец подкупить.
Джейк, согласившись с тем, что это, возможно, самая разумная линия поведения, удалился к себе в номер, а они с Виком еще немного поговорили, после чего Виктор написал записку с извинениями графу и Дорис, а также - длинное письмо Франческе. Ник доставил оба послания адресатам в воскресенье ближе к вечеру, когда Виктор и Арлин были уже в пути к аэропорту в Ницце.
"Вот проклятие! - подумал Ник. - Может быть, Виктор в своем стремлении оградить Франческу просто недооценивает эту девушку? Он обращается с ней, как с ребенком, но она - вполне разумный взрослый человек". Ник пожалел, что он сейчас не на берегу, а на этой проклятой посудине. Будь он на твердой земле, он бы немедленно позвонил Виктору в Лондон и посоветовал бы тому поделиться своими проблемами с Франческой.
- Пи-пи, ту-ту! Привет тебе, мой милый Николас!
Ник обернулся и увидел улыбающуюся, машущую ему рукой Эстел. Ее компания показалась ему менее обременительной, нежели общение с остальными.
- Вы выглядите превосходно, Королева пера! - дружелюбно приветствовал он ее. И это была истинная правда: сегодня одеяние Эстел было простым, менее ярким, чем обычно, и хорошо скроенным. На ней были белые слаксы, темно-синяя матроска и белая широкополая панама, прикрывающая ее ярко-рыжие кудряшки.
Эстел запечатлела поцелуй на щеке Ника и спросила:
- Я всюду ищу Катарин. Она здесь?
- Нет, она решила остаться на вилле Замир вместе с Франческой. Думаю, что они устали от бесконечных приемов. А ты - нет? Разве они тебя не утомляют?
- Есть немного, - согласилась Эстел и весело рассмеялась. - Но, вращаясь в обществе, я зарабатываю себе на хлеб с маслом, Ник. Болтаясь там, я подбираю идеи для своих статей и заметок, вот так-то. Кстати, о статьях. Ты не встречал Хилларда Стида?
- Нет, я его не видел и даже не подозревал, что он должен был тоже поехать. Хотя, с другой стороны, он довольно близок с Бью.
- Мне казалось, что он собирался здесь подписать соглашение. Как ты считаешь, он подпишет его?
- Подпишет - что? Я не совсем уловил…
Эстел удивленно взглянула на него, придвинулась поближе и, понизив голос до доверительного шепота, спросила:
- Ты хочешь сказать, что не слышал сплетен насчет того, что Майкл Лазарус прибирает к рукам "Монарх пикчерс"? Точнее говоря, это собирается сделать его "Глобал-Центурион".
Ник в изумлении уставился на нее.
- Нет, я ничего об этом не слышал, - наконец выговорил он, подумав про себя: "И Виктор тоже! О Боже! Если это правда, то мы все сели в лужу. Ведь Виктор запланировал снимать вместе с "Монархом" целую серию картин. Мало того, его собственный договор на сценарий, который он собирался написать для Виктора и Катарин Темпест, уже находился в маленьких потных ручках Хилли Стрита. О Господи!"
- Эй, Николас, ты весь позеленел. Ты не болен? - спросила Эстел.
- Конечно, нет. Просто я анализирую возможные последствия этого слияния, вот и все. Теперь, моя прелесть, давай раздобудем бокал шипучки для тебя и отойдем поболтать куда-нибудь, где потише.
Ник решительно взял ее за руку и увлек за собой в укромный уголок на главной палубе, прихватив по дороге бокал шампанского с подноса пробегавшего мимо официанта.
- А как же Хиллард? - запротестовала Эстел.
- Ты найдешь его попозже. Он никуда отсюда не денется. Насколько ты могла заметить, мы уже прошли половину пути от порта.
- Ладно, - хихикнула она, прижимаясь к нему. Одарив Ника взглядом, не оставлявшим сомнений в его истинном значении, Эстел жарко зашептала: - О чем же ты хотел поговорить со мной, мой милый Николас?
Ник загадочно улыбнулся в ответ.
37
В то время, когда яхта "Артемис" подняла якорь и отплыла из бухты Монте-Карло, а празднично одетые веселые пассажиры на ее борту предвкушали приятную морскую прогулку, Франческа Каннингхэм сидела на террасе виллы Замир, отнюдь не сожалея о том, что осталась дома. По правде говоря, она даже радовалась, что у нее появилась возможность несколько часов побыть наедине со своими мыслями.
На вилле с утра воцарилась непривычная тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенным щебетанием горничных. Время от времени доносился голос дворецкого, отдающего приказания своим подчиненным. Но это не мешало Франческе углубиться в свои раздумья.
Франческа вытянулась, лежа на спине в шезлонге, и ее маленькое тело томно расслабилось. Она прикрыла глаза, защищаясь от резкого и всепроникающего солнечного света. Несколько мгновений ослепительные вспышки еще продолжали сиять у нее под веками, а потом все погрузилось в темноту, и тут же перед ее мысленным взором всплыло лицо Виктора, такое знакомое и любимое, в мельчайших подробностях четко и ясно воссозданное ее страдающим воображением. Где он сейчас? С кем? Чем занимается? Ей неоткуда было получить ответы на мучившие ее вопросы, и она неслышно вздохнула, страстно желая, чтобы он сейчас очутился рядом, тоскуя по его нежности, по ласковым прикосновениям его рук, по звукам его раскатистого смеха. Она всем сердцем стремилась к тому, чтобы он каким-то волшебным образом перенесся к ней сюда, на террасу. Вдруг сейчас она откроет глаза, а он стоит перед ней со своей обычной чуть насмешливой улыбкой и смотрит на нее своим черными, полными доброго юмора глазами. Но нет, увы, это невозможно! Он - в Лондоне, с головой ушел в свои заботы и не собирается возвращаться на Ривьеру. Он сам ей это сказал вчера, когда она говорила с ним по телефону из номера Ника. Звук его голоса немного успокоил ее встревоженные чувства, слегка приглушил испытываемое ею ужасное волнение. Его решение остаться в Лондоне, безусловно, было для нее тяжелым ударом, повергшим ее в депрессию. Лето кончилось для нее. Так Франческа и заявила ему по телефону, охваченная столь острым разочарованием, что не сумела скрыть от него своих чувств. Со своей обычной проницательностью, Виктор сразу уловил перемену в ее настроении и принялся мягко утешать ее, уговаривать не быть смешной глупышкой, как он выразился. "Я же буду здесь, когда ты вернешься. Не ломай своих планов и поезжай с Дорис в Париж", - говорил он ей. В его словах звучала такая убежденность, что Франческе не оставалось ничего иного, как только согласиться с ним. Но все равно ей хотелось лететь без задержки домой в Лондон. Без него она чувствовала себя одинокой и покинутой. Какая-то и, наверное, лучшая часть ее существа улетела вместе с ним. Перед тем как положить трубку, Виктор еще раз попросил у нее прощения за то, что он испортил ей субботний вечер. Стремясь облегчить тяжесть гнетущей его вины, Франческа постаралась, как могла, уверить Виктора, что ничего страшного не произошло. И она действительно поверила в это. Живой ум помог Франческе справиться с постигшим ее страшным разочарованием, подсказал ей, что в конечном счете один испорченный бал мало что значит, если посмотреть на это событие с высоты всей оставшейся жизни. Нет сомнений в том, что ей еще не раз представится случай предстать перед Виктором во всем блеске своей красоты, насладиться жизнью с ним вместе. У них впереди еще годы и годы.
Но как бы там ни было, этот вечер оказался самым худшим в ее жизни. Франческа улыбалась, танцевала, болтала, развлекала гостей. Она выполняла свой долг, к чему ее приучили с детства, сохраняя хорошие манеры и внешнее самообладание, пряча за маской невозмутимости обуревавшие ее чувства. Ради своего отца она делала вид, что у нее все в полном порядке. Но это потребовало от нее чудовищных усилий и невероятно опустошило ее к концу бала. Лишь очутившись наконец в благословенном уединении своей спальни, Франческа смогла ослабить свой железный самоконтроль и полностью отдаться своему горю и разочарованию.
Все следующее воскресенье она, сославшись на усталость и головную боль, не покидала своей комнаты. Она не желала, чтобы кто-либо увидел ее опухшее лицо, покрасневшие от слез глаза. Ей не хотелось также быть вовлеченной в неизбежное, оживленное обсуждение подробностей минувшего вечера. Ближе к вечеру Дорис поднялась к ней, чтобы сообщить о приезде Ника. Тот явился с полной охапкой цветов и запиской с извинениями от Виктора, а также - с письмом от него для самой Франчески. Франческа дрожащими пальцами нетерпеливо вскрыла конверт. Для любовного послания в письме было маловато романтики, одни голые факты, но Франческа, понимая, что Виктор торопился, тут же простила его. Свершилось чудо: ее слезы немедленно высохли, новые надежды оживили ее сердце, печаль сменилась чистой радостью. Но позднее, уже ночью в тишине своей спальни, Франческа подумала о том, как поразительно умеет этот мужчина влиять, и столь кардинально, на ее самоощущение. Это открытие смутило и даже слегка испугало ее.
Франческа отогнала от себя воспоминания о субботнем вечере и села в шезлонг. Бал прошел как дурной сон, и довольно переживать, попусту тратить время. Она задумалась о предстоящих двух ближайших неделях. Сегодня - вторник, и ничего заслуживающего внимания не ожидается до пятницы, когда Бью Стентон устраивает парадный обед на своей вилле в Кэп-д'Антиб. Почетными гостями на обеде будут Катарин, Терри и Хилари. По словам Катарин, это мероприятие должно быть довольно забавным. На следующий день Катарин отправится в Лондон готовиться к поездке в Голливуд. Ким, которого ждут дела в Лэнгли, уезжает с нею вместе. В середине следующей недели отправятся в путь Диана с Кристианом и Никки, а она останется на вилле только с отцом и Дорис. Они уедут последними после того, как отец с Дорис побывают на торжественном завтраке в честь Уинстона Черчилля в доме Банки Амфера. На следующий день после завтрака они втроем на "роллс-ройсе" Дорис выедут в Париж, откуда отец, захватив с собой машину, проследует дальше в Англию. Они же с Дорис задержатся в Париже, где к ним должна присоединиться Диана, чтобы заказать для них троих наряды к свадьбе в Доме моделей Пьера Балмейна.
Итак, ей предстоит провести в разлуке с Виктором целых четырнадцать дней. "Не так уж и долго в самом деле", - подумала Франческа, и довольная улыбка осветила ее лицо. Скоро она вернется в Лондон, к своему ненаглядному Виктору. Как только Франческа вспомнила о нем, ее лицо расцвело и сразу похорошело. В нем одном заключался весь смысл ее существования.
Она погрузилась в мечты, стараясь представить себе их будущую совместную жизнь. Он попросит ее руки, как только разделается со своими семейными проблемами, в этом она не сомневалась. Леди Франческа Мейсон! Она несколько раз повторила про себя его фамилию, наслаждаясь ее звучанием. Вне всякого сомнения, они поселятся на его ранчо "Че-Сара-Сара". Впрочем, Франческу мало волновало, где они будут жить. Главное - они будут вместе. И у нее будет много-много детей, ну, по крайней мере двое, и они будут такими же красивыми, как их отец, и они с Виктором будут счастливы.