- Это желание, - упрямо возразила она. - Тебя мучит желание, а не любовь.
- И еще, по-моему, я собираюсь жениться на тебе, если ты немножко помолчишь, чтобы я мог сделать тебе предложение, - продолжал он с полной убежденностью.
Эти слова потрясли ее, но она быстро пришла к заключению, что это он несерьезно. И несмотря на вроде бы разумный вывод, она провела остаток вечера, объясняя ему в расплывчатых выражениях, почему никогда не выйдет замуж ни за него, ни за кого другого.
- Значит, у нас будет роман, - спокойно проговорил Вито.
- У меня нет времени для романов, - запротестовала она.
- Для меня у тебя найдется время. - Черная бровь взлетела вверх, в голосе не слышалось и тени сомнений.
И он оказался прав. Правда, времени им не хватало. Иногда, получив уведомление меньше чем за час, Вито мог оставить Европу на неопределенное число дней. Эшли занималась в университете, выполняла курсовые работы и положенные часы отрабатывала в кафетерии официанткой, чтобы прогнать с порога нужду. И кроме того, у нее были друзья, мужчины и женщины, с которыми ради Вито она не собиралась порывать.
Хотя они планировали начать все заново и постепенно больше узнавать друг о друге, из этого ничего не вышло. Времени видеться почти не было. И когда однажды он повез ее в свои апартаменты на ленч, то немедленно вспыхнувшая страсть снова вырвалась из-под контроля. Фактически они никогда не обсуждали возможность жить вместе. Он предложил ей использовать его апартаменты во время его отъездов за границу, чтобы спокойно заниматься, избавившись от шума ее перенаселенной квартиры. Предмет за предметом ее вещи постепенно перекочевывали в апартаменты. И ночь за ночью Вито продолжал уговаривать ее, чтобы она не уезжала домой.
Но не раньше, чем она повесила свою одежду в один из его шкафов, постоянно возникавшие разногласия переросли в полномасштабную ссору. Теперь Вито хорошо знал ее расписание и считал, что она должна отказаться от обязанностей, которые он расценивал как ненужные или неважные. Ее упорное нежелание отказаться от работы официанткой вызывало в нем дикое возмущение. Он так никогда и не понял, что Эшли способна смириться с огромным различием в их финансовом положении, только если будет сама содержать себя.
Точно так же ее твердая решимость сохранить хорошие отношения с друзьями и время от времени посещать университет доводила его буквально до бешенства. Его раздражало простое упоминание о таких встречах. Но когда однажды вечером он обнаружил, что она сидит за столом рядом с другом-мужчиной, раздражение переросло в безумную ревность.
Если у Вито начинались отношения с женщиной, он требовал исключительного права на нее все двадцать четыре часа в сутки. Если его нет дома, он хотел, чтобы она сидела у окна, погруженная в свои мелкие женские мечты о нем, и не отходила от телефона, ожидая его звонка.
День ото дня ссоры становились все более бурными. Ни один из них не собирался уступать. И Эшли все с большей и большей тревогой понимала уязвимость своего положения. Постепенно до нее доходила ужасная правда - у нее нет сил отказаться от него. И последнее время спальня стала единственным местом, где они находили гармонию.
Когда он критиковал ее, спорил или пытался переубедить, она хлопала дверью. Все чаще, пока он спал, она лежала без сна, обдумывая, что делать. Один из преподавателей сказал ей, что ее курсовые потеряли свою нестандартность. Она не могла сосредоточиться на работе. Все ее мысли занимал Вито… Вито… Вито… Он попытался помочь ей с курсовой работой. Но однажды вечером, когда она стала упрекать его во всех своих неудачах, он вышел из себя и сказал, что у нее нет призвания к бухгалтерскому делу.
Он извинился. Но она знала: он сказал правду. Горькую правду. А она не хотела слышать правды от человека, который добился такого блестящего' положения в финансовом мире. Это воздвигло между ними еще один барьер. И потом, когда они снова были на ножах, он исчез, уехал в Италию. Прошла целая неделя, прежде чем он позвонил ей.
За день до его возвращения ее посетила Елена. А Вито появился и предъявил ультиматум. Он должен уехать в Италию. Отец его болен. У него есть семейные и деловые обязательства, которые он должен выполнить.
- Мы должны пожениться, - через плечо бросил он, на мгновение прервав указания, которые давал домоправительнице, распаковывавшей его багаж. - Пора тебе стать взрослой, - сказал он. - Я хочу иметь семью, пока еще молод и могу радоваться жизни, - сказал он. - Мне надоела вся эта феминистская… чепуха, - сказал он. - Ты должна признать, что мое положение в банке и ответственность, безусловно, предпочтительнее Твоих интересов, - сказал он.
И когда до нее наконец дошло, что он сделал ей предложение, хотя ему понадобилось довольно много времени, она не вцепилась с жадностью в руку, щедро предлагавшую золотое кольцо. И тут он сказал совершенно невероятное:
- Но ведь ты столько месяцев разделяла со мной постель!
В результате началась безумная борьба. Эшли высказала ему все, что думает. Для человека, любящего критиковать чужие недостатки, он оказался чрезмерно чувствительным. Все обиды всплыли на поверхность. Он припомнил ей все промашки. Они сыпали друг другу в лицо обвинения. Вся проблема, по мнению Эшли, заключалась в том, что Вито искренне убежден: весь ее мир должен вращаться вокруг него…
Сжавшись на жестком матрасе, Эшли вернулась в болезненное настоящее. Был уже девятый час, когда она встала. Теперь Вито, наверно, уже узнал, что она уехала. И куда она собиралась бежать? Только разбила бы себе сердце.
Когда Вито был рядом, сердце не просто билось чуть быстрее. Оно прыгало вверх и вниз, будто акробат в цирке. Еще ночью, ближе к рассвету, до нее дошла правда, которую она не желала признавать. Яркая слепящая' вспышка прозрения. С тех пор как Вито вернулся в ее жизнь, она вытерпела слишком много боли. Она любила Вито. Только любовь давала ему власть. И он использовал эту власть, чтобы причинять ей боль. И можно ли сказать, что она по-настоящему ненавидит его? Она не знала. Она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы думать о чем-нибудь другом, кроме как о любви к нему. А он теперь не любил ее. И Эшли понимала: для нее это смертный приговор.
Слабый звук заставил ее оторвать взгляд от меню, которое она изучала. Хозяин посадил ее за столик с видом на водопад. Эшли замерла. Возле балюстрады веранды стоял Вито. Неестественно тихий и поразительно бледный. Смуглая рука лихорадочно вцепилась в кремовый пиджак, наброшенный на плечи. Белая рубашка расстегнута у ворота. Густые черные волосы - влажные и спутанные. И такие нетипичные для него темные тени под глазами.
Он медленно сглотнул, невероятно напряженный взгляд словно приклеился к ее удивленному лицу.
- Я думал, что ты погибла, - выдохнул он.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вито одним глотком опрокинул большой стакан пальмового ликера, который принес засуетившийся хозяин, и только потом заговорил. Крепкий напиток вроде бы вернул его к жизни.
- Прия разбудила меня и сказала, что прошлой ночью машина с европейской женщиной сорвалась с дороги. Потом она сообщила мне, что тебя нет…
- Прости. - Эшли побледнела.
- Когда я увидел машину, то понял, живым никто не смог бы выбраться. - Вито не сводил с нее глаз, словно не мог поверить в то, что видит. - Я приехал сюда, чтобы узнать, где можно найти твои… - Его голос вдруг охрип.
- Кумар и я выпрыгнули из машины раньше, чем она сорвалась. Он забыл поставить машину на ручной тормоз. - Истерический смех клокотал у нее в горле. - Авария произошла не по его вине.
- Черт возьми, по его! - прорычал Вито. - У него нет водительских прав. Он мог убить тебя!
- Он не умеет водить машину? - удивилась Эшли, но тут же вспомнила разговор перед поездкой. Кумар предложил позвать Банду, а она попросила его самого отвезти ее в Коломбо. Он был польщен и не смог отказаться. - Мне это не пришло в голову. Я так настаивала, - поспешно добавила Эшли. - Я требовала, чтобы вез меня он. Не вини его. Он только пытался угодить мне.
- Я оставлю это дело Прии. - Вито махнул рукой. - Он ее племянник, и она сама с ним разберется.
- Он не потеряет работу? - не успокаивалась Эшли.
- Ты жива. У меня настроение прощать.
- У тебя? - Она глубоко вздохнула. - Когда провинился мой брат, ты собирался отправить его в тюрьму.
- У Кумара нет сестры, на которой я хочу жениться, - невесело пошутил Вито. - Поэтому я предпочитаю простить его.
- Ты, наверно, удивляешься, что я здесь делаю…
Вито знаком отпустил услужливого хозяина.
- Давай позавтракаем. Нельзя жить, не заправившись, - перевел он разговор на другую тему.
На столе немедленно появились пресные лепешки чашеобразной формы из рисовой муки, пальмовый сок, кокосовое молоко и разные восхитительные вкусности. Эшли с удивлением почувствовала, что страшно голодна. Они закончили гуаявой, плодом страсти, и душистым цветочным чаем.
Молчание Вито беспокоило Эшли. После того, что случилось, она меньше всего ожидала, что он будет спокойно сидеть и с аппетитом завтракать. Прокашлявшись, она начала:
- По-моему, теперь ты думаешь, что я и вправду обманщица. Мы пришли к соглашению…
- Но я не выполнил свою часть, - перебил он ее:
- Это было трудное время для нас обоих, - пробормотала она.
- Но я не постарался сделать его легче. Я не имел права прошлой ночью копаться в твоем прошлом и непростительно дразнить тебя. - Предательское подергивание уголков чувственного рта выдавало, что ему не легко далось такое признание. - В конце концов, я тоже не святой.
- Это понятно.
Вдруг сейчас, когда можно было бы отыграться за его жестокость, ей страстно захотелось простить ему все. Сделав подобное открытие, она стиснула зубы, вспомнив, что нельзя забывать об осторожности. Меньше всего ей нужно, чтобы Вито догадался о ее чувстве к нему. Единственное, что у нее осталось, - гордость.
- Последний год у меня была любовница.
Эта новость парализовала ее.
- Я порвал с ней несколько месяцев назад. - Вито громко выдохнул. - Но знаешь, что меня привлекало в ней?
Тошнота забурлила в ее желудке.
- У нее были волосы такого же цвета, как у тебя… Но она была не ты.
- Конечно. Она бы не отправилась среди ночи кататься по горным дорогам и не разбила бы твою машину, - съязвила Эшли.
- Никто, кроме тебя, не сделал бы этого, - согласился он и осторожно коснулся ее руки.
Жар его пальцев обжег ее, и Эшли опустила голову. Ей так захотелось сказать ему, что у нее никогда не было другого мужчины. Вместо этого она уставилась на звенящую струю водопада, ослепительно сверкавшую, словно брильянтовая россыпь, под ярким солнечным светом. Он не требовал сейчас от нее такого признания. И, вполне - вероятно, не поверил бы ей. А каждый раз, когда он отказывался ей верить, обида становилась чуть-чуть больше.
- Хотя прошло уже пять дней, но мне все еще надо поговорить об этом. - Вито глубоко вздохнул. - В ту ночь во время приема ты сильно поразила меня тем, что сказала…
- Не хочу говорить об этом. - Ребенок… слишком болезненная тема, да еще при его недоверии.
- Эшли…
- Нет! - выкрикнула она и резко вырвала руку.
- Нам надо об этом поговорить.
- Но я не хочу! - Она выпрямилась, в любой момент готовая убежать, если он будет настаивать.
- Может быть, еще слишком рано, - согласился он удивительно быстро.
Десять Дней спустя она стояла на высоком крепостном валу Дамбулла-Кейв-Темплс. Босые нога согревались прокаленной солнцем землей. Вито действительно прилагал все усилия, чтобы быть внимательным, веселым и не вызывать ее на спор. До нее постепенно доходило, что четыре года назад она в некотором смысле совсем не знала Вито. С самого начала его очарование было ненаигранным. Натянутость, которая когда-то пронизывала каждый момент их жизни, прошла, когда ему удалось убрать все поводы к возможным столкновениям.
Вито оказался гораздо консервативнее, чем она представляла. Напор, с каким он затащил ее в постель в ту ночь, когда они встретились, исказил в ее глазах его образ. Точно так же, как и ее образ изменился в его глазах. Теперь Эшли понимала, что тогда из-за нее Вито оказался под адским эмоциональным прессом. Она быстро доходила до кипения и поистине шокировала его всякий раз, как он сталкивался с взрывами ее характера. Такой резкой форме поведения она научилась, сопротивляясь давлению отца. Но форма оказалась весьма разрушительной. Видимо, вина Вито в том, что он хотел доминировать над ней и контролировать каждый шаг. Но и она виновата в равной степени, с вызовом отвечая ему. Это только воспламеняло ситуацию.
Эшли разглядывала панораму цитадели Сигири-йя. Гигантский монолит красного камня тянулся с плоской площадки расчищенных джунглей на сотни футов в небо. Жара стояла невыносимая. Она вытерла пот, заливавший лицо, и вдруг почувствовала, что у нее кружится голова и ее вот-вот стошнит. Все дело в том, что они невероятно долго взбирались на вершину к храму, а потом гид долго водил их, показывая удивительные рисунки на стенах.
- Как ты думаешь, можно ли попросить воды? - прошептала она.
Вито моментально прервал разговор с крохотным, сморщенным буддистским священником в оранжевом халате. А она тут же вспомнила о еще одной неизвестной грани его характера, которую только теперь открыла. Он не был ни невыносимым снобом, как она когда-то считала, ни трудоголиком, способным думать только об очередной крупной сделке. Хотя четыре года назад он вроде бы очень походил на банкира подобного типа.
- Ты выглядишь ужасно, - пробормотал он, протягивая руку, чтобы поддержать ее.
- Жара…
- Не следовало приводить тебя сюда. - Он отвел ее в тень.
- Через минуту приду в себя. - Эшли испытывала неловкость из-за собственной слабости. Позавчера и еще несколько дней назад с ней уже случалось то же самое: подгибались колени и начиналась тошнота. Хотя до сих пор ей удавалось скрывать это от Вито.
Теперь он, проявляя заботу, суетился вокруг нее. Посадив Эшли на ступеньку, Вито исчез, а потом появился с бумажным веером и принялся энергично обмахивать ее. Он явно чувствует себя в своей тарелке, недовольно подумала Эшли. Большой, ловкий, пышущий здоровьем мужчина возвращал к жизни несчастную, маленькую, слабую женщину. Ему нравилось быть необходимым. А она никогда прежде не разрешала себе нуждаться в нем. И тут Эшли вспомнила об Елене с ее нарочитой беспомощностью в присутствии Вито. Вспомнила и его сестру Джулию, которая трепетала перед братом. И поняла, что жизненный опыт не подготовил Вито к женской независимости.
Они медленно спустились по ступенькам. Он повел ее в маленькое обшарпанное деревенское кафе и купил холодный лимонад.
- Мы немножко посидим здесь, а потом пойдем к машине, - решил он.
- Осматривать достопримечательности тяжелее, чем работать, - вздохнула она.
- Полагаю, ты скучаешь по своему делу. - Лицо Вито приняло натянутое выражение.
- Едва ли это можно назвать делом, - усмехнулась она.
- Ты никогда ничего не рассказывала, - заметил он.
- Почти не о чем рассказывать. - Эшли потягивала лимонад.
- И естественно, за это ты проклинаешь меня. - Щеки Вито залил темный румянец. - Я знаю, как много значит для тебя карьера. Если… Вернее… я имею в виду… - Он отчего-то запнулся. - Когда мы расстанемся, я окажу тебе любую помощь, какая потребуется, чтобы ты могла снова занять соответствующее положение. У меня много связей.
- Не пускай их в ход. Влияние Кавальери для меня будет сверхубийственно, - проговорила она. "Когда мы расстанемся…" В тот раз - чековая книжка. В этот раз - новая работа. Он мог бы сказать, я дам тебе все, что ты хочешь. Но он не может дать ей то, чего она хочет больше всего. Ей стало тошно от неистребимости своего чувства, тошно от отвращения к себе. После той ночи он не дотронулся до нее. Каждый вечер после обеда он желал ей спокойной ночи и шел к своему компьютеру в кабинете. А она ложилась в постель одна. Он оставался наверху очень долго, урывая для сна всего несколько часов. Неужели мысль о том, что у нее были другие любовники, и вправду так отвратительна для него? Или за его таким неожиданным воздержанием кроется причина, менее лестная для нее? Вполне возможно, что он больше не находил ее желанной.
- Где именно ты работала?
- Ты этого места не знаешь.
- Почему ты такая скрытная?
- Послушай… - Эшли глубоко вздохнула. - Я бросила университет, Вито.
- Что? - Он недоверчиво уставился на нее.
- Я провалила экзамены.
- Провалила? - повторил он с нарастающим изумлением. - Но почему ты не стала пересдавать экзамены?
- Я была не готова, и отец отказал мне в поддержке.
- Почему?
- Потому что он узнал, что я жила с тобой.
- Но разве нет системы кредитования студентов? - Он коротко выругался.
- У меня, Вито, и так было много долгов. Без поддержки домашних я не могла бы учиться.
- И ты все равно не брала мои деньги. - Вито страшно побледнел. - Картина выглядит с каждым словом все хуже и хуже.
Она огорчила его. Хотя чувство мести должно было бы заставить его злорадствовать.
- Теперь это все уже прошлогодний снег.
- Но как же ты жила? - мрачно спросил он.
- Как все. Работала. Одно время работала в супермаркете. Не будь таким снобом, Вито! - воскликнула она, заметив, как он дернулся.
- Я не сноб, - запротестовал он. - Но, естественно, я очень огорчен тем, что услышал.
- Ох, брось. Будь ты рядом, когда я провалилась, ты бы только порадовался! - с горечью заметила Эшли. - Это избавило бы тебя от неприятной обязанности объяснять мне, что мои потребности и амбиции на жалком втором месте по сравнению с твоими. Скажи ты мне так, я бы нисколько не удивилась. Когда мне было семнадцать и я захотела научиться водить машину, отец сказал: если бы Бог предполагал посадить женщину за руль, он бы приделал ей колеса. Ты мыслишь в точности как он.
- Когда ты в таком настроении, нет смысла спорить с тобой.
Всю дорогу до дома Эшли молчала. Она понимала, что ведет себя по-детски. Но ничего не могла с собой поделать. Вся проблема в том, что они с Вито совершенно несовместимы.
- Мы так похожи, - неожиданно произнес он.
Она нахмурилась. Неужели он способен читать ее мысли?
- Оба вспыльчивые, с сильной волей, целеустремленные. За все время наших прежних отношений, - он окинул ее скептическим взглядом, - тебе ни разу не пришла в голову мысль поинтересоваться, что думаю, какие чувства испытываю я.
Эшли потрясенно слушала его. Она вспомнила, как упрямо не соглашалась ни в чем пойти на компромисс.
- Я любил тебя и потому подчинялся. Но мне никогда не удавалось хорошо играть по чужим правилам, - продолжал он. - И если в твоих глазах я не заслуживаю доброго отношения, то в том не только моя вина.
- Ты никогда не любил меня, - уцепилась за его слова она.