Бремя секрета сковывало ее. Что он сделает, если она сейчас бросится ему в объятия? Вряд ли ему понравится такое выражение чувств теперь, когда он больше не находит ее желанной. Как она и предвидела, страсть перегорела. И когда Вито перестал даже спорить с ней, Эшли поняла, что их отношения сели на мель. Он ушел наверх, а она осталась внизу, в роскошной гостиной.
- Мистер Аньели, мадам.
Эшли подняла глаза от журнала и нахмурилась. Кто? Прислуга обычно не представляла визитера, пока не убеждалась в том, что его готовы принять… За одним значительным исключением. Членов семьи. И через минуту, ухмыляясь, в дверях появился Пьетро.
- Вито наверху, если он тебе нужен. - Эшли одарила его холодным взглядом. Каждая ее мышца напряглась.
- Вы, должно быть, думаете, что я дурак. - Пьетро подошел к ней. - Он в Милане.
- Он наверху. - Эшли резко выпрямилась.
- Вы так хотите! - засмеялся он.
Он достал сигарету и закурил.
- Я бы предпочла, чтобы ты здесь не курил, - спокойно заметила Эшли.
Темные глаза без выражения уставились на нее. Пьетро был очень красивый юноша, но что-то пугающее сквозило в его холодном взгляде.
- Если думаете, будто я собираюсь слушать, что дешевая уличная девка позволит или не позволит мне делать в доме моего дяди, то вы еще глупее, чем кажетесь.
- Пьетро, я бы хотела, чтобы ты ушел. - Эш ли судорожно вздохнула. .
- И не подумаю. Вы добились своего, пробрались сща, верно? Мне бы не хотелось разбить о скалы новенькую брачную лодку, - насмешливо продолжал он. - А я могу, поверьте. Джулия говорит, что он очень ревнивый… чуть не устроил сцену во время приема по случаю обручения. Мне трудно это представить. Я знаю дядю как очень выдержанного человека, занятого банковскими делами, а не траханьем.
- Убирайся вон! - дрожащим голосом выкрикнула она.
- Вы слишком чувствительная, как и тот маленький прохвост, ваш брат. Я устроил ему приятное развлечение, правда? - Пьетро самодовольно ухмыльнулся. - Мои друзья поучили его немножко. Он получил хороший урок. Вам бы лучше не повторять его ошибки. Думаю, в ближайшем будущем вы будете очень мило вести себя со мной.
Эшли почувствовала тошноту. Ведь Пьетро подросток, такой же, как Тим, убеждала она себя. Но его похвальба тем, что он избил ее брата, по-настоящему потрясла ее.
- Так мне сказать дяде Вито, что во время ленча вы плакали на плече у доброго доктора и держали его за руку, или промолчать? - ехидно поинтересовался он.
- Говори ему все, что считаешь нужным, - бросила она.
- Но, понимаете ли, - Пьетро состроил гримасу, - если уж я начну говорить, то могу выболтать все. Я могу сказать ему, что в прошлый раз вы взяли деньги за то, чтобы отбрить его…
- Что? - хриплым голосом перебила его Эшли.
- Мне об этом сказала мать. Это не секрет в нашей семье. - Он явно наслаждался ее потрясенным видом. - Вы взяли чек на кругленькую сумму, а дядя получил Карину как утешительный приз.
- Я не воспользовалась этим чеком! - У Эшли внезапно закружилась голова.
- Дядя Вито очень гордый человек… Не думаю, что он обрадуется, узнав, что его прогнали за сумму…
- Ты мерзкая маленькая свинья! - взорвалась Эшли. - Неужели тебе не приходила в голову мысль, какое горе ты принесешь своей бабушке? Как ты испортишь ее отношения с Вито?
Он обозвал ее непристойным словом.
Эшли смутно помнила, что случилось потом. Ее тошнило, и потемнело в глазах, она пошатнулась, чувствуя, как темнота окутывает ее. Она откинулась на спинку софы и услышала сдавленный крик Пьетро. Когда она подняла словно плавающую в тумане голову, то не поверила своим глазам. Вито одной сильной рукой прижал племянника к стене и осыпал его стаккато итальянских слов. Он тряс Пьетро, как терьер трясет крысу, прежде чем откусить ей голову.
- Вито, ты искалечишь его! - крикнула Эшли.
- Ты посмел войти в мой дом и угрожать моей беременной жене? - Вито перешел на английский. - Когда я закончу с тобой, ты пожалеешь, что не умер!
На секунду у Эшли мелькнула мысль, что Пьетро может и в самом деле пожалеть. И вдруг ее словно громом поразило. Вито сказал "моей беременной жене". По барабанным перепонкам застучали гудящие палочки. Темнота поглотила ее.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Эшли пришла в себя, она лежала на постели в спальне. Мгновенная вспышка осветила все случившееся. Вито знал, что она беременна. Все ее нелепые попытки скрыть это оказались напрасными. Так вот почему он изменил свое отношение к ней. Он оберегал ее из-за ребенка.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Вито с нотками тревоги в голосе. - Вызвать доктора?
- Нет, не надо устраивать шумиху. - Ей не хотелось открывать глаза.
- Боюсь, я уже устроил шумиху, - вздохнул Вито. - Я позвонил семейному доктору.
- Зачем же тогда ты утруждаешь себя вопросом?
- Я надеялся на разумный ответ, - грустно признался он. - Теперь ты знаешь, что я в курсе дела…
- Но каким образом?
- В последнюю ночь в Шри-Ланке… Я подслушал твой разговор с Прией.
- Судя по твоему виду, ты ничего тогда не услышал, - возразила она.
- В банковском мире есть правило: никогда не показывать своих чувств.
- Ты не сказал мне. Я чувствую себя дурой… - Она вспыхнула и отвернулась.
- Я надеялся, что, если дам тебе Время, ты сама мне скажешь. - Вито вздохнул. - Я был очень удивлен, - спокойно признался он. - Это произошло в ту ночь?
- Да, - выдохнула она.
- Ты не поверишь, но я и правда сожалею…
- Ты прав… Я не верю!
- Ты не готова. Время выбрано неудачно, - сдержанно пробормотал он.
- Как всегда, когда я беременна. Но почему ты не прыгаешь от восторга?
- А мне разрешено прийти в восторг?
Эшли уставилась в стену.
- Ты получил, что хотел, а теперь оставь меня в покое.
- Ты и правда думаешь, что это то, чего я хотел?
Эшли повернулась к нему спиной.
- Если б не твой обморок, я бы задушил сопляка, - сказал Вито.
- Небольшая потеря.
- Я уже собирался войти в гостиную, когда услышал его слова. И решил подождать, чтобы дослушать до конца, - признался Вито. - И если я сейчас не совсем в своей тарелке, то, наверно, по тому, что сегодня пережил много тяжелых потрясений.
Эшли закусила нижнюю губу. Интересно, с какого момента он слышал их разговор? Она медленно повернулась. Вито стоял у окна мрачный, притихший.
- Получается, что Пьетро лгал мне о своих отношениях с твоим братом…
- С моим склонным к насилию преступником братом?
Вито передернуло. Но его запоздалое раскаяние не принесло Эшли удовлетворения. Больше того, она обнаружила, что ей хочется утешить его. Вито принадлежал к тем людям, которые очень. редко имеют основания признавать свою неправоту. При всем его обостренном чувстве справедливости он очутился в совершенно неприглядном положении. Тима спровоцировали. И обвинение, что она за деньги отказалась от Вито, - ложь. Но понимал ли это Вито?
- Я так же неверно судил о нем, как и о своем племяннике. Единственное мое оправдание - это то, что я редко встречаюсь с Пьетро. И не окажись я свидетелем сегодняшней сцены, продолжал бы защищать его, потому что… потому что он членсемьи, - нехотя выдавил из себя Вито признание. - После того как умер его отец, мы все дрожали над ним, а по сути - портили его.
- Перестань упрекать себя, - простонала Эшли. - В семье, как говорится, не без урода.
- Мне очень жаль, что тебе и твоему брату пришлось страдать из-за него…
- Я больше страдала из-за тебя.
Эшли тут же пожалела о своих словах. Вито испытал тяжелое потрясение. Об этом свидетельство вали его поза, осунувшееся лицо, бледность, хоть он и старался владеть собой.
- Это правда, что моя мать предлагала тебе деньги?
Эшли встретила его взгляд, горевший неукротимым вызовом и потемневший от гнева. Она поняла, что больше всего ему хотелось бы услышать, что Пьетро нес чепуху.
- Она приходила, чтобы поговорить со мной, за день до того, как ты сказал, что нам надо пожениться…
Вито скрипнул зубами.
- И предложила тебе деньги за то, чтобы ты ушла из моей жизни?
Эшли опустила голову.
- Нет, она не была такой жестокой. Уходя, она оставила чек на столе. По-моему, она подумала, что ты не расстанешься со мной, и ей не хотелось, чтобы я… - Эшли поморщилась, когда он произнес по-итальянски очень грубое слово. - Вот фактически и все, что было.
- Если ты не расскажешь, я заставлю говорить ее, - ледяным тоном произнес он.
У Эшли не хватило сил бороться с напористостью Вито.
- А что, по-твоему, она могла сказать? - пожала плечами Эшли. - Что я не подхожу тебе, что не сумею приспособиться к новому обществу, что буду ставить тебя в неловкое положение. Что у меня нет правильного воспитания, правильной религии, ничего правильного. Короче говоря, что я испорчу тебе жизнь.
Вито стоял к ней спиной. Внезапно он с силой ударил кулаком в стену.
- Она ошибалась, - с яростью прошептал он. - Я не нуждался в тебе, чтобы испортить себе жизнь. Я это прекрасно сумел сделать сам.
- Она пришла ко мне с лучшими намерениями. Меня она не знала и, должно быть, беспокоилась за твоего отца…
- Никогда не прощу ей этого, - вырвалось у Вито. - Ведь я был не беспомощный подросток, нуждавшийся в ее защите!
- Сын всегда остается ребенком для матери, и неважно, сколько ему лет.
- Ты защищаешь ее? - Он недоверчиво посмотрел на Эшли. - Почему?
- По-моему, она уберегла нас от большой ошибки, - вздохнула Эшли.
Резкие линии пролегли у него от носа ко рту. Неукротимость его чувств выражалась в осязаемом напряжении каждой клетки. И самоконтроль лишь тончайшим слоем покрывал оцепеневшее тело.
- Какая жалость, что она не уберегла тебя в этот раз. Вероятно, тогда бы она оказала нам обоим большую любезность, - пробормотал Вито.
Эшли так побледнела, будто он ударил ее. Но в некотором смысле его слова и можно было считать ударом, так велика была горькая сила его отчуждения. Она опустила голову и закрыла глаза.
Появление доктора дало желанную разрядку. Его предписания носили общий характер - полный отдых, покой и никаких огорчений. Обед ей принесли в постель. Эшли задремала, t едва притронувшись к еде. Вито ушел.
Много позже она открыла заспанные глаза и увидела свет лампы. Длинная тень Вито падала от окна. Он был без галстука и пиджака. С взъерошенными волосами и темной щетиной на подбородке он потерял свой обычный безукоризненно элегантный вид. В руке он держал бокал.
- Который час? - пробормотала Эшли.
- Полночь… поздно. - Он чуть заметно пожал плечами и вздохнул. - По правде говоря, не знаю.
Чуть заплетавшийся язык выдал его. Да, его мать была права, решила Эшли. Я приношу ему одни несчастья. Я толкнула его к пьянству.
- Я видел Лорену, мать Пьетро. - Вито прокашлялся. - Она знает, что он натворил. Лорена собирается вернуться с ним в Италию. У нее очень близкие отношения с семьей мужа, и она надеется, что они помогут ей справляться с сыном. Но я не так оптимистично настроен. По-моему, Пьетро неисправим.
Эшли вынырнула из постели с чувственной грацией. Села, поправила атласную бретельку прозрачной ночной рубашки.
- У тебя был трудный день, - заметила она и медленно провела пальцами по своей рыжей гриве так, чтобы вся шелковистая масса упала на молочные плечи. Но ее старание оказалось напрасным. Мужчина, еще две недели назад загоравшийся от такого движения, теперь даже не взглянул на нее. - Я чувствую себя гораздо лучше, - добавила она.
- Хорошо, - произнес он натянутым тоном, по-прежнему хмуро уставившись на дно бокала. - Кажется, у меня исключительный талант разрушать то, что ты считаешь дорогим. Но ты должна признать: я не хотел, чтобы все получилось таким об разом. Я думал, что у меня есть право… Я думал, что ты должна дать мне шанс…
- Не уверена, что понимаю тебя, - прошептала она.
Вито закинул назад голову и засмеялся.
- Я никогда не страдал от излишней скромности, - признался он. - Понимаешь, я надеялся, что заставлю тебя полюбить меня…
У Эшли вырвался хриплый стон отчаяния. Напряженное тело ответило на его слова неудержимой дрожью. Он подтвердил ее опасения. Месть - вот его цель. Но прошло уже много недель с того времени, как ее мучили эти опасения, которые испортили волшебный месяц в Шри-Ланке.
- Я и правда думал, что, если нажму на нужные кнопки, ты полюбишь меня. И однажды утром ты проснешься и у тебя уже не будет желания всадить мне между ребер нож, - охрипшим голосом продолжал он. - Я думал, однажды утром ты проснешься и скажешь: я не могу жить без этого парня. И ты переплетешься со мной, как ива, и будешь верна мне, как Ева Адаму в Библии…
- По-моему, я представляю эту картину, Вито. - Ей понадобилось время, чтобы совладать со своим голосом. И он прозвучал, скрипучий и не выразительный, неспособный отделиться от бесконечной боли, которую она так пыталась скрыть. Неудивительно, что он не хотел, чтобы она забеременела. Он вынашивал далеко идущие планы мести… И приложил столько усилий… Фактически он достиг самого невероятного в том, что называл "нажать на нужные кнопки". Ведь на самом деле он добился, чего хотел. И гораздо быстрее и легче, чем сам мог бы представить. Эшли чувствовала себя так отчаянно обиженной, так ужасно униженной, что ей хотелось умереть.
- Я был таким неописуемо самодовольным, - выдохнул он. - Даже думать, что после всего, что я причинил тебе, ты сможешь… ты начнешь снова с любовью относиться ко мне… - говорил он будто сам с собой.
Эшли решила, что признание его сделано под влиянием алкоголя.
- Б-б-безумие, - едва слышно пробормотала она.
- Я вел себя непростительно.
Она молча кивнула.
- Манипулировал, рассчитывал… - Его состояние было удивительно похоже на отчаяние. - Я не мог удержаться и вести себя по-другому…
Эшли вместо злорадства испытывала острую боль.
- Почему ты молчишь? - спросил он.
Она невольно подняла голову и столкнулась со сверкающими глазами. Он выглядел разбитым, будто каждое произнесенное слово требовало неимоверных усилий. Эшли никогда прежде не видела его таким - уязвимым, неуверенным. Но она знала: завтра Вито направит свою неуемную энергию и блестящий ум на другую цель. Как тактично подойти к проблеме опеки над ее еще не родившимися детьми. Он получит двух по цене одного, хотя об этом еще и не догадывается, невесело подумала она.
- Наверно, ты считаешь, что лучше поговорить завтра, когда мы оба успокоимся…
Ей бы хотелось не говорить с ним никогда, но Эшли кивнула. Когда Вито ушел, она не смогла заснуть. Имел ли он право отнять у нее детей? Она ничего не подписывала. Она не наркоманка и не алкоголичка. Ей так и не удалось придумать доказательства, которые Вито выложил бы суду, чтобы отнять у нее детей… Почти на рассвете Эшли впала в тревожную дрему.
- В машине тебя не тошнит? - Вито окинул ее заботливым взглядом.
Эшли стиснула зубы. Он уже третий раз справлялся о ее здоровье.
Весь вчерашний день она провела в постели. Утром Эшли встала к завтраку. И он завел разговор, какому полагается быть за завтраком. А у нее вдруг возникло желание убежать, сославшись на слабость. Когда он ухитрился превратить ее в такую нервную барышню?
Утром Эшли меньше всего ожидала его неожиданного сообщения. Оказывается, они приглашены к ленчу куда-то в Беркшир и он не намерен придумывать объяснения ее отсутствию. Она недовольно уступила, восхищаясь его способностью при нынешнем состоянии их брака считать достойным внимания приглашение на ленч.
- Я хочу, чтобы мы жили вместе. Бесстрастное утверждение ударило ее, словно кирпич, влетевший через лобовое стекло, и у нее моментально перехватило дыхание.
- До рождения ребенка, - очень спокойно добавил он. - Для меня это очень важно.
- Вот как? - Закусив губу с такой силой, что выступила кровь, Эшли уставилась на дорогу. Как хорошо он выбрал время, подумала она. Бежать не куда. Оставаться с ним до рождения ребенка и потом потерять его. Она почувствовала тошноту. Ужасную тошноту от одного только предположения. Неужели он лишен элементарной чуткости? Если она будет теперь продолжать жить с ним, она просто погибнет. Ей необходимо уйти от Вито, избавиться. Ей нужно вернуться в собственный мир, вдали от него и любого напоминания о нем. Но уйти от него будет тяжело, потому что, как это ни покажется невероятным, даже после всего, что он сделал, часть ее все еще цепляется, все еще хочет сохранить то малое сходство с браком, какое осталось.
- Прошлый раз меня не было, когда…
- Я не нуждаюсь в тебе! - выпалила она. - Ты мне абсолютно не нужен.
- Я и не утверждаю, что ты нуждаешься во мне, - медленно проговорил он. - Но я бы хотел, чтобы ты осталась…
- Чтобы ты мог следить за мной? - с горечью перебила она Вито. - Удержать меня, если я еще раз попытаюсь сделать аборт?
- Ты и первый раз не делала. Зачем тебе делать теперь? - Длинные смуглые пальцы так сжали руль, что побелели костяшки.
Его слова поразили Эшли. Он, похоже, поверил ей. Поверил, что четыре года назад у нее случился выкидыш.
- Когда ты переменил свое мнение и решил, что я тебе не лгу?
- Много недель назад. Но ты не хотела обсуждать эту тему, - сухо напомнил он.
- Не понимаю, почему я должна постоянно защищаться.
- Я правда очень хочу этого ребенка. - Он так тяжело дышал, будто страдал одышкой. - Может быть, в прошлый раз я подвел тебя, но это не значит, что у меня нет абсолютно никаких прав теперь.
- Не желаю говорить о твоих правах, - с отвращением прошипела она.
- Почему, черт возьми, ты не научилась говорить на моем языке? - Он вдруг повернулся к ней. - Мне нелегко находить в английском правильные слова, чтобы выразить свои чувства. Как ты думаешь, что я должен испытывать? Я не прав! Если всю оставшуюся жизнь буду повторять, что прошу у тебя прощения, это ничего не изменит!
- Повтори ты хоть пять минут на любом языке, что просишь прощения, уже было бы удивительно!
- Я сейчас лягу поперек шоссе, - проскрипел он сквозь стиснутые зубы.
- Не самая блестящая из твоих идей, - сладким тоном произнесла она, не в силах перестать терзать его. - И если ты не сбавишь скорость, то за следующей развилкой нас, наверно, будет приветствовать дорожный патруль.
Следующую развилку они проехали в удушливом, раскаленном молчании. Пять минут спустя Вито свернул на обочину и так неожиданно выключил мотор, что молчание будто рухнуло им на головы и стало опасным.
- Прости меня… Ты этого хочешь?
Зеленые глаза вспыхнули. Эшли бросила на него возмущенный взгляд и отвернулась, уставясь через боковое стекло на дорогу. Сколько бы он ни просил прощения, ей всегда будет мало. Два с половиной месяца назад она была разумно счастлива, ненавидя его. А в данный момент она была до тошноты несчастна, безнадежно любя его. Так, значит, он хочет ребенка. Это совсем не новость.
"Тебя тошнит?" "Ты устала?" "Ты хочешь остановиться и выпить кофе?" Эти свидетельства его заботы о жизни в ее лоне терзали ее сверх меры.