- Ты и так наверняка изучил ее личное дело… Что касается прошлого - это она вытянула Филина из той заварушки в Мексике. Да еще так прикрыла его, что они до сих пор считают его тем, за кого он себя выдавал. А что при этом она получила несколько пуль в живот, так ведь это дело десятое, да, Алекс?
- Она знала, куда шла, - возразил командор.
- Я тоже, - сказал Гарти. Они помолчали. - А что касается… Я говорил - славная девчушка. Веселая - когда удается ее расшевелить. И очень одинокая.
- Хочешь сказать, твоя славная девушка еще не нашла себе мужчину?
- Спроси у своей СБ, - ядовито предложил Гарти.
Командор оставил выпад без внимания.
- А Сандерс?
- Что - Сандерс?
- Он ведь ухаживал за ней?
- Это есть. Было.
- А она?
- Она? Не сказать, чтоб отбивалась руками-ногами, но никаких этих женских "ко мне, мой милый, - уйди, противный"…
Холт помолчал и спросил - сам хорошенько не зная, зачем:
- Они были близки?
Гарти уставился на него круглыми темными глазами. Осведомился невинно:
- Это ты так по старомодному спрашиваешь, трахались ли они? При мне - нет.
Холт кивнул, словно принимая его слова к сведению, и вновь поднес к губам чашку. Гарти поглядел на его отсутствующее лицо.
- Алекс?
Тот скосил на него серый глаз. Гарти невинно улыбался.
- Интересуешься?
- Чем? - невольно подыграл Холт.
- Кем! - радостно поправил Гарти.
Командор некоторое время смотрел на него.
- Помнишь Устав Управления? - наконец осведомился сухо.
- Это ты про связь вышестоящего с нижестоящим? - Гарти подмигнул. - Сам придумал, сам отменишь. Тебе можно. Тебе все можно.
- Если б все, я бы сейчас надавал по твоей самодовольной физиономии, - проворчал Холт.
- Ага, попался! - торжествующий Гарти откинулся на спинку кресла, разглядывая командора с детским любопытством. - И у тебя, оказывается, есть слабости!
- И побольше, чем у многих, - сказал Холт, подымаясь. - Только я этим не горжусь.
- Николас, я…
Мужчины обернулись. Влетевшая в дверь Эшли замерла на пороге.
- Простите, командор, я не хотела мешать…
- Ничего. Входите, младший офицер Эшли.
- Я хотела извиниться, что опоздала, Гарти.
Так. Холт посмотрел на улыбавшегося приятеля. Так ты все время ждал, что она придет. Хотел проследить за моей реакцией, да? Препаратор. Психоаналитик доморощенный. Не буду я тебе доплачивать, Николас.
- Входите, младший офицер.
- Нет, я… - она посмотрела на свои часы - довольно массивные, неновые, но хорошо смотревшиеся на крепком запястье.
Холт глядел на нее ничего не выражавшими глазами. Ни в них, ни в голосе его не появилось ни капли усмешки, когда он сказал:
- Можете не бежать. Я уже ухожу. Оставляю вас на растерзание этому… психологическому стервятнику.
Он сидел в пункте наблюдений. Множество мониторов показывали комнаты в офицерском общежитии - частично пустые, частично с занимавшимися своими делами обитателями. Несколько раз в сутки компьютер в произвольном порядке включал камеры слежения, записывая короткие эпизоды из жизни офицеров.
- Вот то, что вы хотели видеть, командор.
Он поднял глаза. Младший офицер Эшли. Всего одна кассета. Да, разумеется, ведь ни он, ни Служба безопасности не давали специальных указаний по поводу Эшли.
- Здесь есть записи и за последние два месяца?
- Все, командор.
Кивнув, он поставил кассету на быстрой перемотке, изредка останавливая запись, пока не нашел число, которое его интересовало. Двадцать пятое. Компьютер включил запись, едва Эшли вошла в квартиру. Восемь часов вечера. Лицо усталое. Под глазами - круги. Она прошла в комнату, ладонью приглаживая волосы и рассеянно оглядываясь. Присела на диван, откинулась на спинку, прикрыла лицо локтем. Посидела несколько минут - он уже решил, что она задремала, как Эшли, вздохнув, поднялась. Расстегнула форменную куртку, достала вешалку, с методичной тщательностью повесила ее. Расстегнув молнию, сбросила прямую юбку, так же аккуратно повесила в шкаф. Начала расстегивать рубашку. Командор покосился. Сержант службы наблюдения с преувеличенным усердием перелистывал какие-то бумаги. Так-так-так… Значит, и в этой нудной бесконечной работе случаются свои маленькие радости…
Карен Эшли носила практичное простое белье. Вероятно, она легко загорала - без долгого нудного отбывания на пляже - просто пройдя по солнечной улице… А вот это наверняка самый любимый кадр службы наблюдения, подумал он с внезапным раздражением. Груди у нее оказались молочно-белыми - похоже, она не признавала загорания голышом. Когда Карен обернулась на телефонный звонок, он заметил шрам на животе, идущий под резинку трусиков. Почему бы ей, в конце концов, не накинуть на себя что-нибудь? Словно подслушав его мысли, она потянулась за халатом, другой рукой снимая трубку телефона.
- Да? - спросила глуховато. - Да, только что пришла. Нет, спасибо. Я очень устала. У нас был тяжелый день, сдавали сводки…
Она прижала трубку к уху плечом, запахивая халат - теплый плотный халат, который скроет, наконец, ее тело от камеры - и от наблюдателей.
- Нет, Санди, - повторила она, и он перестал смотреть и начал слушать. Санди. Детское прозвище Рика Сандерса. Глуповатое прозвище. Но Сандерсу оно нравилось.
Голос ее стал суше.
- Нет, - сказала Эшли. - Я собираюсь принять душ и лечь спать. Представь себе - одна. Я буду спать и видеть сны. Не думаю, что ты мне приснишься. Что бы там ни было, это может подождать до завтра… Спокойной ночи.
Она положила трубку, похоже, прервав собеседника на полуслове. И наконец завязала халат.
*****
Ему всегда удавалось вывести ее из равновесия. В этот раз командор пожелал лично, как подчеркнул офицер Ивантер, ознакомиться с аналитическими выкладками по пятому сектору. А так как большую часть анализа проделала младший офицер Эшли - то ей и честь и карты в руки в представлении результатов. Карен выслушала все это, не поведя и бровью, без излишней спешки и медлительности собрала необходимые документы, сдержанной улыбкой ответила на пожелания коллег.
И лишь закрыв дверь лестничного пролета, позволила себе остановиться и перевести дух. Что он еще задумал? В ситуации не было, вроде бы, ничего экстраординарного. Время от времени командор проверял работу различных секторов, отделов, иногда приглашая для доклада их сотрудников. Но никогда - она стиснула зубы - никогда он не встречался с этими сотрудниками изо дня в день, пытаясь поддерживать с ними полуприятельские-полуслужебные-полу… издевательские отношения. Карен ни секунды не сомневалась, что пятый сектор не привлек бы сейчас его внимания, если бы она там не работала. Если бы можно было расценить его внимание как сексуальное домогательство… но ни в одной из историй, ходивших о командоре (к сожалению некоторых дам Управления), не было и намека на такую вероятность. Она хотя бы знала, что ей предпринять. А сейчас… Карен оттолкнулась спиной от холодной стены и прижала к груди папку. Черта с два она порадует его своей нервозностью!
Холт просматривал документы около часа. Он действительно просматривал, а не делал вид - это было ясно по уточняющим вопросам. Эшли отвечала без особых затруднений, все остальное время сидела молча, наблюдая за ним и рассматривая обстановку его кабинета.
Работа была толковой. Толковой, умной, оригинальной, черт возьми! Он смог сделать замечания только в двух местах - да и то излишне придираясь. И если этот доклад действительно готовила сама Эшли… Холт захлопнул папку, кивнул.
- Поздравляю, младший офицер. Вы проделали большую работу.
- Благодарю вас, командор, - она приготовилась встать и услышала произнесенное все тем же безлично-благожелательным тоном:
- Зачем Сандерс звонил вам двадцать пятого вечером?
Она замерла на краешке стула, не успев завершить начатое движение.
- Как вы… - она тут же взяла себя в руки. - Я уже все докладывала Службе безопасности.
- Вот как? - он улыбнулся - одними губами. - А теперь доложите мне. Я снова ее продублирую.
- Что вы хотите знать?
- Часто ли он вам звонил?
- Довольно часто.
- Насколько часто?
- Почти каждый день.
Интересно, что означает это вот его движение бровей? Замена удивленному: "о?".
- …последний месяц, - поспешила добавить Эшли.
- Итак, он часто звонил вам. Что он говорил?
- Да так, - небрежно сказала Эшли. - Болтал о том о сем.
Младший офицер Эшли не производит впечатление человека, с которым можно запросто болтать о том о сем… По крайней мере, ему.
- А если конкретней? Что он говорил вам в тот вечер?
- Что обычно.
- Конкретней, младший офицер, конкретней.
Ему показалось, или она вздохнула?
- Предлагал где-нибудь встретиться или приехать ко мне.
- Это было его обычным предложением?
- Да.
- И часто вы его принимали?
- Иногда, командор.
- Но не в тот вечер?
- Нет.
- То есть, положив трубку и приняв душ, вы не передумали и не поехали к нему на свидание?
- Я бы это так не называла, - негромко сказала Эшли.
- Что?
- Я бы не называла эти встречи свиданиями.
- А как бы вы их назвали?
- Просто встречи. Мы сидели в кафе… - она быстро взглянула на Холта. - Ведь вы не назовете наши встречи свиданиями, командор?
Один-один, подумал он. Но, девочка моя, если такие вопросы задаю я, какие же тебе задавала СБ?
- Так что, как я и говорила, Сандерс не покончил жизнь самоубийством из-за того, что ему пришлось провести вечер в одиночестве.
- Вас ничто не насторожило? Ничего не показалось необычным?
- Нет. Я думала об этом. Нет, ничего. Он казался возбужденным, словно был слегка навеселе… но в меру. В меру настойчив. Нет, ничего, командор.
Она умолкла, но командор тоже молчал, и она решила, что допрос окончен.
На сегодня.
- Я могу идти, командор?
- Идите.
Он двинул в ее сторону папку с выкладками. Когда Эшли, подавшись вперед, взяла ее, его взгляд остановился на ее груди. Холт поморщился. Сам виноват. Мог бы не пялиться, а прокрутить пленку на скорости… Ну, конечно, все можно обосновать интересами дела. Только вот как теперь объяснить себе, что не следует видеть сквозь плотную строгую ткань формы ее молочно-белую кожу…
- Эшли! - сказал он. Голос прозвучал излишне резко. Эшли развернулась. Ему показалось, или на лице ее было обреченное ожидание: ну, что еще?
- Командор?
- Я действительно доволен вашим докладом.
- Благодарю вас, командор.
- И… Эшли… - он побарабанил пальцами по столу. Эшли терпеливо ждала. Чертыхнувшись про себя, он все же сказал - довольно небрежно. - Не могли бы вы переодеваться в своей квартире в ванной комнате?
С мгновение она смотрела непонимающе. Потом в ее взгляде что-то мелькнуло, крепкие губы сжались.
- Разумеется, командор, - сказала она. - Благодарю вас.
Дверь закрылась. Холт смотрел на нее, не веря случившемуся. И он еще смеет кого-то упрекать в непрофессионализме? Ведь он сам - сам только что намекнул, да что там - прямо сказал о ведущемся за ней наблюдении! Он что, рехнулся?
Она завернула в дамскую комнату - увидев ее в таком состоянии, сотрудники решат, что зарубили доклад, над которым они работали весь последний месяц. Повернув ручку двери, Карен швырнула папку и, опершись о раковину, уставилась на себя в зеркало невидящими глазами. И без того каждая их встреча напоминала словесный поединок - дуэль, в которой она не видела смысла, и которая всякий раз забирала у нее массу сил. Но то, что он сказал ей сегодня напоследок… он практически признал, что видел ее без одежды… Она представила, как Холт сидит перед монитором и рассматривает ее своими холодными серыми глазами… хотя, возможно, тогда они не были такими холодными… Волна возбуждения нахлынула так неожиданно и мощно - росла по мере того, как она представляла, что его взгляд скользит по ее обнаженному телу…
Она открыла глаза и мрачно посмотрела на свое покрасневшее лицо. Милочка моя, да у тебя просто-напросто давно не было мужика. Сколько? Этот год… И еще прошлый, который она фактически провела в госпиталях. Надо просто-напросто встряхнуться, провести хороший уик-энд с сильным сексуальным самцом… Вот только где его взять? Она отвыкла знакомиться, нравиться, увлекать и увлекаться. Все ее немногочисленные мужчины либо учились, либо работали вместе с ней. Настоящим сексом для нее, да, как она подозревала, - и для них - была работа. И командор сам наверняка из таких. Может, он и не прочь взглянуть на женские титьки, но он - командор - и это удержит его (а скорее всего - тебя) от сексуальной лихорадки.
Она пару раз глубоко вздохнула и осталась довольна выражением лица - обычная Эшли, деловито-суховатая Эшли, образцовый работник Управления и небесталанный преподаватель. Она взяла папку. Открыв дверь, извиняясь, улыбнулась ожидавшей женщине.
- Я и не знал, Эшли, что вы у него на примете!
Услышав столь необычное начало, Карен подняла глаза на руководителя сектора старшего офицера Ивантера.
- Прошу прощения?
- У нашего командора.
С мгновение она смотрела на него, не веря своим ушам. Но Ивантер улыбался своей обычной открытой улыбкой - так что она никак не могла заподозрить в ней подвоха.
- Каким образом вы сумели так показать себя, Эшли?
Просто вовремя разделась перед камерой, ядовито подумала Карен и тут же одернула себя: за эту едкость она в свое время и заработала кличку "гюрза". На новом месте работы приступы черного юмора накатывали гораздо реже, и эту сторону ее характера здесь не знали.
- Что вы имеете в виду?
Ивантер помахал у нее перед носом какой-то бумагой.
- Всего год работы - и такой скачок!
Карен собрала все силы, чтобы не выхватить у него эту бумагу. Молчи, жди - и радуйся всему, что приготовил для тебя наш несравненный командор!
Ивантер перестал, наконец, улыбаться, и, выпрямившись, деловито отчеканил:
- Младший офицер Эшли, с сегодняшнего дня вы переведены в особый аналитический отдел!
Эшли моргнула. Попасть в "особый" - мечта любого аналитика. Пока она и думать не думала о такой возможности. Возможность сама ее нашла. Нынешняя работа была ей вполне по силам, как и преподавание. Ей нравилось общаться с молодыми полевиками и вспоминать то горячее, проклятое и безумно любимое время…
- Я уверен, что все это - из-за того доклада! - сообщил Ивантер. Похоже, он был искренне рад ее успеху и отсутствие должной реакции с ее стороны относил за счет оглушенности новостью.
- Я работала не одна… - попыталась отрезвить его Эшли. Ивантер просто отмахнулся.
- Вы проделали львиную долю работы. Теперь тоже будете ходить, как все эти "особисты", задрав нос, и не замечая нас, простых смертных, да?
Карен вяло улыбнулась ему, размышляя, был ли в истории Управления хоть один случай, когда командору предъявляли претензии в связи с повышением?
Она пожала руку старшему офицеру, выслушала еще раз его поздравления, потом - поздравления своих коллег. Большинство не скрывало недоумения и любопытства. Впрочем, в Управлении уже случались такие никем не ожидаемые передвижки - приказом командора. Холт ценил талантливых сотрудников, и раз теперь он обратил внимание на Эшли, значит, было в ней что-то такое… Это автоматически повысило статус Карен - не только как специалиста и офицера, но и как человека. С ней стали здороваться те, кто раньше и не подозревал о ее существовании. Слава богу, еще не начали прикасаться на счастье - как к туземному тотему…
Должность "особиста" вовсе не была синекурой, как уверяли разочарованные в своих перспективах аналитики. Здесь никто не слонялся с отрешенно-гениальным видом, обдумывая некие осенившие его идеи. Заказов на анализ данных поступало столько, что аналитики работали не покладая ни головы, ни рук, зачастую задерживаясь допоздна. Статданные были такими разнообразными и охватывали такое количество областей работы Управления, что Эшли не удивилась бы, обнаружив однажды, что анализирует эффективность собственной работы.
Она ожидала, что "особисты", проведшие в аналитических отделах не один год, а то и не один десяток лет, встретят ее настороженно - как и всякого молодого выскочку - и потому ее мало задевало их сдержанное, а то и вовсе неприязненное отношение. Лишь бы это не мешало ее работе. А работать Карен умела. Этому способствовало и то, что она почти не видела командора. Все знали, что "особый" - любимое детище командора, и что оброненные фразы: "вчера говорю я командору…" - не выдумка и не хвастовство, а обыденные факты, и Карен готовилась к тому, что ей придется частенько сталкиваться с Холтом.
Пока этого не случалось.
- Устали?
Карен отняла ладони от глаз, и, крутанув кресло, оказалась лицом к лицу со своим новым начальством. Старшему офицеру Неру было уже далеко за шестьдесят, но его прямая осанка и цепкий живой ум выделяли его и среди молодых. Эшли потерла глаза и не стала врать.
- Да.
- Вам не следует перенапрягаться. Это неизбежно скажется на ясности вашего мышления. Нам нужны хорошие работники, но вовсе не нужны маньяки. Думаете, образ свихнувшегося гениального аналитика появился на голом месте?
Эшли взглянула на экран монитора.
- Но мне нужно еще так много сделать…
- Спешите медленно, - посоветовал Неру. Его красивые черные глаза следили за ней с любопытством.
- Вам нравится у нас работать?
Эшли усмехнулась:
- Разумеется, я очень рада и горда тем, что работаю здесь. А вы что, ожидали другого ответа? Вам, моему начальнику?
Неру присел на край стола, разглядывая ее с интересом.
- У вас, оказывается, есть зубки!
- И довольно ядовитые, - сказали у нее за спиной. У Эшли екнуло сердце. Она встала, поворачиваясь к командору. Неру изобразил вставание, поелозив по столу задом. Командор, похоже, собирался уходить - стоял, засунув руки в карманы плаща, и, склонив голову набок, рассматривал бумаги и экран компьютера на столе Карен.
- Осваиваетесь, Эшли?
Похоже, перевод в "особисты" автоматически лишил ее официального звания. Чего доброго, скоро он будет называть ее по имени… Карен молча кивнула. Странно, она так готовилась к этой встрече, но чувствовала себя сейчас вполне прилично. Вот только во рту пересохло. Недостаток инсулина в крови, отрешенно подумала она, вызванный стрессом. Или ожиданием стресса.
- Как твой новый работник, Неру?
- Просто жемчужина! - отозвался тот. - Я разве еще не благодарил тебя за нее?
- Что-то не припоминаю. Что ж ты допоздна задерживаешь своих драгоценных работников?
- Я уже собиралась уходить, - быстро сказала Карен.
Командор кивнул.
- Отлично. Я как раз еду мимо общежития. Неру?
Тот поднял тяжелую руку и осенил их величественным крестом.
- С богом, дети мои! А я еще тут поработаю.
Уже второй человек, который позволяет быть себе фамильярным с командором. А она даже не смогла придумать причины, чтобы вежливо отказать Холту - и где же ее "жемчужные" мозги?