"Просто придите ко мне, и мы все обсудим". Она видела, в его окнах горел свет. Стук ее каблуков гулко отзывался в пустых коридорах Управления. Карен дернула дверь и едва не застонала - закрыто! С досады сильно потрясла ручку двери. Он отправился домой? Может, позвонить по номеру, который он ей когда-то дал? "В любое время, Эшли, в любое время дня и ночи". Распространяются ли его слова и на сегодняшний вечер? Она вернулась к себе кабинет и начала раз за разом набирать номер. Квартира командора отвечала пустотой; наверное, еще не доехал… а номер его мобильника ей неизвестен. Карен рассеянно собирала сумку, решая, что делать дальше. Что она может сделать? Предъявить обвинение самолично? Он просто посмеется над ней и будет совершенно прав. У нее нет никаких доказательств… кроме заключений ее проклятого аналитического ума.
Она вновь выглянула в окно. В архиве все еще горел свет. В окне появился силуэт человека - но не Гарти - человек стоял спиной к окну. Он повернул голову, и Карен с ухнувшим сердцем узнала профиль командора. Холт шагнул вперед - и в ту же секунду в архиве погас свет. С секунду Карен продолжала вглядываться в темноту. Что там происходит? Предупредить дежурного? А если командор просто зашел, по своему обыкновению, навестить старого друга и теперь они вместе направляются домой? Но почему так внезапно погас свет?
Карен стянула туфли - она всегда предпочитала обувь на мягкой подошве, позволяющую двигаться стремительно и бесшумно, на кой же черт приобрела вдруг эти гремящие копыта? Поколебалась перед лифтом - быстрее, но слышнее - и выбрала лестницу. Преодолела несколько пролетов, бесшумно ступая, двинулась по неосвещенному коридору к архиву. Игра в прятки, да и только! Не хватает только, чтобы из темноты раздался голос: "Карен Эшли, чека!". Архив занимал все левую половину крыла здания. Вход, еле освещенный уличным фонарем, находился в самом конце. Дверь наверняка так же заперта, как и в кабинете Холта. Она протянула руку - и замерла. Дверь была приоткрыта. Чуть-чуть. Чуть-чуть… Но Гарти никогда не уйдет, не заперев, как следует, свою сокровищницу. Никто в Управлении этого не сделает. Даже сейчас, в спешке, она все-таки закрыла дверь, ведущую в аналитический сектор.
В архиве было очень темно и очень тихо. Затаив дыхание, Карен опустилась на колени и прижалась щекой к той створке, которая не открывалась - дверь в архив была двойной, видимо, чтобы удобнее было вносить сюда огромные стеллажи. Прислушалась, зажмурив глаза, точно зрение мешало ей слушать. И едва не подпрыгнула, услышав обыденный голос командора.
- Зачем ты это сделал?
Он стоял между стеллажей, тоже закрыв глаза и подняв голову. Николас знает свою вотчину, как свои пять пальцев, но все же услышать человека, перемещающегося в инвалидной коляске, гораздо легче, чем имеющего обе здоровых ноги. Во всяком случае, Холт надеялся на это. А что ему еще оставалось делать?
Негромкий смешок.
- А ты как думаешь?
Он напряг мышцы и снова расслабился. Звук доносился ниоткуда - и отовсюду. Николас использует переговорное устройство. Это плохо. Но он разговаривает. Это хорошо.
- Деньги? - предположил он.
- Пфе-е, приятель, - разочарованно протянул невидимый собеседник. - Хотя, конечно, деньги никогда не бывают лишним фактором…
- Сколько тебе платят? - спросил он спокойно.
- Несколько больше, чем в нашем родном Управлении. Но это неважно.
Он слепо повернул голову.
- А что же тогда для тебя важно?
- То, что я столько времени дурил тебя, великий человек. Ты, со своей дьявольской проницательностью и гениальными мозгами, не сумел догадаться, кто занимается передачей информации. Ты даже не подозревал об утечке, ведь так?
- До поры до времени.
- До того времени, как молодой Сандерс сунул свой любопытный смышленый нос в это дело.
- И тогда ты его убил, - ровно продолжил Холт.
Пауза. Когда Гарти вновь заговорил, в его голосе было смущение:
- Честное слово, я не знал тогда, что Сандерс - твой брат!
- А если бы знал, это что-то изменило?
Карен подцепила пальцем приоткрытую створку и осторожно потянула на себя, молясь всем известным ей богам, чтобы тыловая служба Управления отлично выполняла свои обязанности - в том числе и регулярно смазывала дверные петли.
- Если кто и должен был выйти на меня, то только ты, а не этот ретивый мальчишка, роющий землю во славу твою!
Холт вздохнул:
- Ну вот, я тебя вычислил. И что же дальше?
Пауза. Кажется, Гарти серьезно озадачился. Наверное, он даже не задавался таким вопросом - просто прокручивал в уме этот краткий миг торжества и посрамления его, командорского, гения.
Створка поддавалась, но Карен тянула ее медленно, по миллиметру в минуту. Она уже вся взмокла от напряжения.
- А кстати, как именно ты на меня вышел? - с интересом спросил Гарти. Карен насторожилась. Показалось, или его голос стал ближе? Не показалось - она услышала легкие шаги - командор поменял местоположение.
Гарти засмеялся.
- Боишься, Алекс?
- Есть немного, - спокойно отозвался командор.
- А раньше ты ничего не боялся…
- Это было до того, как друг меня предал.
Карен почувствовала, что просто обливается потом, и безмолвно взмолилась: что ты делаешь, не раздражай его, только не раздражай его, продолжай разговаривать! Не ты ли сам составлял для нас инструкции по переговорам с террористами?
Командор как будто услышал ее.
- Видеокамеры в квартире Эшли - твоя работа?
- Ну что ты! - Гарти снова рассмеялся. Ей всегда нравился его смех - он так часто заставлял смеяться ее саму. - Не издевайся над прикованным к креслу инвалидом!
- Тогда чья-то по твоему наущению?
- В порядке услуги! - ей вдруг представилось, что он привычно лукаво подмигивает. - Я попросил установить камеры, потому что с ума схожу по Карен: хотя бы подрочить на видео. Понял - как мужик мужика.
- И только?
- А, нет! В благодарность я позабыл об одном его прошлом грешке. И ты о нем уже не узнаешь, потому что я забыл намертво.
- Но для чего тебе это понадобилось?
Дверь открылась уже настолько, что Карен могла пролезть боком. Что он так привязался к этим камерам? Тянет время? Или командор не успокаивается, пока не разрешит все загадки?
- Почему именно в тот день? Что ты планировал?
- Это ты планировал! Я что, не видел, как ты на нее смотришь?
Пауза. Говорите же, командор, говорите, а то Гарти услышит шелест протискивающегося в щель тела…
- И как я на нее смотрел? - спросил Холт с интересом.
- Да ты был готов разложить ее на столе тут же. Ты бы так и сделал, если б меня здесь не было!
Карен от неожиданности замерла посередине преодоленной створки - а вот она не была готова это услышать. Похоже, ей не следует особо вникать в суть разговора, а только следить за интонацией и за перемещением противников - а то этак она запросто остолбенеет после особенно занимательной фразы.
- И тогда ты решил, что это непременно произойдет на ее территории, - подхватил командор.
- Разумеется, - подтвердил Гарти со смешком. - Тебя и в молодости-то редко прокатывали, а уж когда ты заделался командором…
Отлично! Она уже в архиве. Теперь остается определиться с местонахождением Гарти.
- И где это было? - требовательно спросил Гарти. - У нее? У тебя? Ты снял какой-нибудь номер? Какова она в постели? Ты не думаешь, что староват для такой боевой девчонки? Давай колись, рассказывай!
- Гм, - сказал командор, - а ты тем временем будешь дрочить в темноте?
Да, решила Карен, ей определенно не следует вслушиваться. Она медленно двинулась к проходу между стеллажами.
- Стоп! - вдруг сказал Гарти, и она распласталась на полу. - Ты кого-то с собой привел?
Тишина - похоже, командор тоже прислушивался. Карен конвульсивно зажала себе рот ладонью.
- К сожалению, я один, - сказал командор. - Разве что тут у тебя завелись привидения…
- Пришел один и без оружия, - с удовлетворением сказал Гарти. - Ты все такой же псих!
- А ты как был мудаком, так и остался.
Ну, спасибо, командор! Вы очень облегчаете нам задачу - мы, безусловно, накроем Гарти - после того, как он вас прикончит. Но, к удивлению Карен, Гарти лишь рассмеялся. Так, посмеиваясь, он сменил положение и - параллельно ему сдвинулся командор. Однако параллельные линии все же пересекаются.
Где-то там.
В бесконечности тригонометрии и архива.
Какого дьявола она ни разу не попросила Николаса провести экскурсию по его святая святых? С ее чувством направления она бы уже преодолела половину пути… Карен уткнулась в очередной тупик. Ее ноздри дрогнули, ощутив еле уловимый аромат одеколона. Знакомого одеколона - где-то совсем рядом находился Холт. Вот с кем-кем, а с ним она совершенно не горела желанием встречаться. Она не знала, какую игру ведет командор, но правила ей очень не нравились. Неужели он действительно пришел без оружия? Не ожидала от него такой глупости…
- Знаешь, - произнес Холт - так близко, что она втянула голову в плечи, а потом очень медленно опустилась на корточки. - Мы оба проиграли.
- Ты о чем?
Узкая юбка страшно мешала. Карен переместилась ряда за два от командора и без сожаления с ней рассталась.
- Мы оба мечтали разложить ее на столе… И оба проиграли.
- Неужели Эшли тебе отказала?! - с веселым недоумением спросил Николас. Рассмеялся. Карен краем глаза уловила стремительное движение - командор переместился на пару рядов вперед. А не заметил ли он ее тоже? И если заметил, понял ли, кто? Этак она невзначай может получить по затылку - от командора же.
- Увы, - грустно сказал Холт. - Я ведь тоже не молодею…
Ох, не кокетничайте вы, командор! Никто даже и думать не думал о вашем возрасте… Карен подняла руки и проверила крепления полок на прочность. Сделаны намертво. Пойдем по верху? У нее была привычка в каждом новом помещении находить варианты отхода и нападения. Тогда, в первый свой визит в архив Гарти, она и подумала насчет пустых верхних полок стеллажей.
- Хочешь сказать, ты теряешь сноровку, а, приятель?
- Очень на то похоже.
Николас засмеялся - он сместился куда-то влево.
- Ну, не так быстро, Алекс! Я вижу твою тень.
Карен поспешно опустила глаза. Тени не было, потому что не было света. Но кто знает, какие приспособления имеются у продвинутого архивариуса? А вдруг у него своя собственная паранойя - и своя собственная нитка?
И детектор движения.
И прибор ночного видения…
Карен преодолела пару рядов, стараясь не задеть головой светильники, и каждый раз замирая, прежде чем пересечь темное ущелье ряда. В носу чесалось от пыли, и ее пробрал нервный смех - надо посоветовать Николасу лучше следить за своим хозяйством!
- Алекс? - спросил Гарти - по-прежнему откуда-то слева.
- Я слушаю тебя, Николас, - отозвался командор.
- Тебе не кажется, что нас здесь все-таки больше, чем двое?
Холт помолчал.
- Надеюсь, это не крысы. Ненавижу крыс.
Я тоже, командор, я тоже, подумала Карен, свешиваясь в очередное ущелье. Особенно тех, которые перемещаются на двух ногах.
Или на колесах.
Где же этот чертов Гарти?
…Он оказался гораздо ближе, чем она думала.
Когда Гарти сдернул ее со стеллажа, она даже охнуть не успела. Да и не хотела. У него оказались очень сильные, тренированные руки и торс - недаром Николас столько времени проводил в спортзале. У Карен было преимущество в подвижности, у него - в устойчивости и силе. Схватка была молчаливой и очень короткой. Оба застыли, тяжело дыша, сплетенные странным полуобъятием-полузахватом. Карен не могла вырваться, но и Гарти уже не мог ее отпустить.
- Николас, - позвал командор. Все это время он чутко вслушивался, пытаясь понять, что происходит. - Николас, что там у тебя такое?
Карен начала молча мотать головой. Командор не должен знать, как глупо она попалась. Что так глупо попалась именно она.
- Я все-таки поймал крысу! - тяжело дыша, но торжествующе объявил Гарти. В голосе Холта появилось вежливое удивление:
- Вот как? И что же ты собираешься с ней сделать?
- Хм-м-м… пожалуй, это зависит от тебя, дружище.
Карен напряглась: Николас торопливо обшаривал ее одной рукой - искал оружие, но с… излишним пристрастием.
- Что ты там бормочешь? Я тебя не слышу, Николас.
- Я говорю: наша игра немного изменилась. Теперь у меня есть заложник.
В голосе командора послышалась усталость.
- Правил на ходу не меняют, Николас. Ты же знаешь управленческую установку насчет заложников…
- Да, конечно: взят в заложники - сам виноват, сам и выпутывайся. А если этот заложник…
Карен боднула его затылком в челюсть. Гарти прикусил язык, а Карен беззвучно ахнула от мгновенно усилившегося захвата. Он сейчас одним движением может сломать ей шею… Гарти шипел от боли над ее ухом.
- Заложник, Николас? - напомнили издали.
Гарти опять засмеялся, сказал - слегка невнятно:
- Тебя все-таки волнует судьба этой крысы?
- Да. Как и любого работника управления. Как и твоя, Николас.
- Ты знаешь, что я тебя ненавижу?
- Теперь - да, - медленно сказал командор.
- Думаешь, ты - мой благодетель? Вытащил меня из той перестрелки, а потом из петли - и я должен быть тебе за это по гроб жизни благодарен? За работу, за это… инвалидное кресло? А я смотрю на тебя - здорового, красивого, великолепного! Ненавижу!
Пауза. Командор сказал негромко:
- Можешь мне не верить, Николас, но я тобой всегда восхищался. Твоим упорством, мужеством, умом. Я иногда прикидывал: а если б тогда случилось наоборот… я бы, наверное, не смог.
Великолепно. Они тут будут обмениваться комплиментами и реверансами, а она тем временем задохнется в захвате Гарти. Командор точно услышал ее, потому что сказал:
- И что мы будем делать дальше, Николас?
- А ты как думаешь?
- Теперь, когда ты взял заложника, мне придется вызвать службу безопасности. Кстати, он все еще жив?
- Хочешь поговорить с командором? - насмешливо выдохнул ей в ухо Гарти. Карен мотнула подбородком. - Не-ет, Алекс, заложник с тобой говорить не желает. Чем-то ты его обидел.
- Все на меня сегодня обижены, - пробормотал командор. Карен невольно представила, как он потирает челюсть - как всегда, когда раздумывает. - Не мой день, не мой день…
- Да уж, явно не твой! - подтвердил наслаждавшийся ситуацией Гарти. Карен понимала - он не надеется выбраться из Управления живым, и не представляет, как выкрутится из ситуации его… хм… друг. Ведь архивариус тоже был специалистом. Но и для спеца предложение прозвучало неожиданно:
- Возьми меня вместо заложника.
Карен задержала дыхание.
- С какой это стати? Хочешь положить свою жизнь за эту крысу? Ты хоть знаешь (он легонько встряхнул Карен, та зашипела от боли и бессилия) - кто это?
- Какая разница, кто, - сказал командор устало. - Работник Управления. Как и ты, Николас.
- Я-а-а?
- Да, Николас. Я что-то не припоминаю, чтобы ты подавал рапорт об увольнении. Так что ты - все еще работник Управления. И я за тебя отвечаю.
- Это твое чертово Управление!
- Оно и твое тоже. Мы строили его вместе с тобой. Управление все нам заменило - семью, друзей, женщин…
- Напоминаешь о корпоративной солидарности?
- Нет, Николас, - сказал командор. - Никаких психологических изысков. Никакого давления. Ты же специалист. Ты все понимаешь.
- Вот именно… - пробурчал Гарти. Карен едва не хмыкнула: никаких психологических изысков? А если он согласится на предложение командора? Где у Гарти оружие? Не может же быть, чтобы у него не было оружия! Только сейчас он не сможет его достать - для этого ему придется ее отпустить или отключить.
Или убить.
Карен выпрямила дрожащую от напряжения ногу, которой упиралась в стеллаж, и лягнула контейнер, стоявший на полке - тот с грохотом вылетел на ту сторону, дождем застучали рассыпавшиеся карточки…
- Николас?! - позвал командор.
- Что ж ты… делаешь… - Гарти с трудом удерживал внезапно взбесившуюся заложницу. Карен беспорядочно лягала воздух, иногда попадая по стеллажу, иногда нет - архив заполнился металлическим гулом… или это звенело у нее в ушах… в сгущавшейся тьме мерцают красные искры… если командор не сообразит… он… Гарти… больно… как… боль… но…
Она упала - то ли в эту тьму, то ли просто… упала.
Карен лежала на животе, тупо разглядывая пол. Вспыхнувший свет горел ярко, и на полу были видны какие-то коричневые точечки-пятна.
Он ее не убил. Он не убил ее.
Взгляд двинулся дальше, выше. Остановился на протянутой ей руке. Белой, ухоженной. Сильной. Уцепившись за нее одной рукой, а правой, подвывихнутой, слабо придерживаясь за стеллаж, Карен поднялась. Воображение живо нарисовало, какое жалкое зрелище она сейчас из себя представляет: порванные на бедре колготки, форменная рубашка с отлетевшими пуговицами, на лице - ссадины… И юбка блистает своим отсутствием.
- Так, - сказал командор. - Это все-таки вы.
Хотелось бы, да не отопрешься… Карен открыла рот и, сморщившись, потрогала пальцем разбитую губу. Командор с ничего не выражающим лицом достал из кармана пиджака платок и протянул ей. Посмотрел на лежащего навзничь Николаса. Проход загромождала опрокинутая коляска.
- Он жив, - пробормотала невнятно Карен.
- Вижу.
Холт ногой отодвинул пистолет подальше, наклонился и поднял его. Проверил магазин.
- Полный. Почему он не стрелял?
Карен машинально терла ноющую шею.
- Наверное, потому же, почему не свернул мне шею. Просто не хотел… Вы ведь тоже не хотели убивать его, командор.
- Ну, у меня есть на то причина, - сказал Холт, как бы оправдываясь. - Мне нужна информация.
- Да, и поэтому вы пришли арестовывать его, как сказал ваш… приятель, - один и без оружия.
Командор смотрел внимательно.
- Что вы имеете в виду, Эшли?
- Николас недавно говорил, как ему не хватает адреналина… может, он и пошел-то на… передачу данных только потому что заскучал без риска. Но и вы, судя по всему, не лучше, командор. Уж извините.
Командор потер подбородок.
- Да-а?.. отменный психоанализ, Эшли! А вы-то каким образом очутились в нашей испорченной компании?
- Я… составлю рапорт, командор. А теперь вызовите, наконец, службу безопасности!
- Мне нравится, как вы раздаете приказы, младший офицер Эшли.
- Прошу прощения, командор, - непокорно ответила Карен. Холт деловито произнес в воздух:
- Кальвин? Вы все слышали и видели? Отлично. Пришлите сюда своего человека. Лучше двух, пока наш архивариус не очнулся, - опустил руку и слабо улыбнулся открывшей рот Карен. - Как видите, я разучился рисковать. Меня прикрывают.
- Конечно, разучились. Совершенно, - согласилась взъерошенная Карен. - Гарти мог выпустить в вас весь магазин, а потом - конечно же! - прибежало бы все ваше прикрытие.
- Но ведь не выпустил же, - резонно возразил Холт. - А теперь, Эшли… вы не хотели бы одеться? Вы выглядите как жертва сексуального нападения.