Ли Анна попыталась сесть. Рик бросился ей помогать.
– Все изменилось. Если бы у нас не было девочек, я бы тебя отпустила, Рик, чтобы ты жил со здоровой женщиной – не калекой. – Она смотрела на него с надеждой.
Он знал, что ее беспокоит, и старался тщательно продумать каждое слово.
– Ты моя любимая женщина, Ли Анна. И у нас есть девочки. Но даже не будь их в нашей жизни, я бы все равно не позволил тебе уйти.
Она смотрела на него с недоверием.
– Я хотел бы всегда заботиться о тебе, несмотря ни на что, – мне будет очень приятно, если и ты будешь заботиться обо мне.
– Как?
– Ты знаешь. Прошу тебя, не отвергай меня. Пожалуйста.
Она молчала.
Рик мечтал еще раз заняться с ней любовью, но заставил себя подняться. Когда он застегивал рубашку, перед глазами возникло лицо Харта. Он представил, как будет унижаться перед ним, а Харт станет злорадствовать. Следующим он увидел О’Доннела, пристегнутого ремнями к электрическому стулу.
– Куда ты уходишь?
– Надо найти пятнадцать тысяч долларов.
Головное отделение "Бэнк оф Нью-Йорк" находилось недалеко от конторы Харта на Бридж-стрит в красивом особняке, построенном около века назад. Дубовый паркет был начищен до блеска, огромная люстра, восточные ковры. После того как Франческа сообщила, что хочет встретиться с Робертом Миллером, ее провели в небольшую комнату в стороне от большого зала для обслуживания посетителей. Она не забыла сообщить охраннику, что пришла с миссией от мистера Харта.
Франческа с наслаждением опустилась на подушку мягкого бархатного дивана и позволила себе на минуту расслабиться. Она чувствовала себя очень уставшей. По правде говоря, расставание с Хартом было для нее невыносимо. Более того, она старалась погрузиться в работу, чтобы не думать о будущем. Размышлениями делу не поможешь. Она не могла представиться Миллеру как невеста Харта. Сердце пронзила острая боль. Неужели она окончательно его потеряла? Что будет, если Колдер никогда не вернется?
Когда все закончится, она найдет способ убедить Харта, что он не должен отпускать ее, от этого им обоим будет только хуже. Однако она хорошо изучила Харта. Если убийство Дейзи будет раскрыто, остается еще ее пропавший портрет. Она знала, что Харт винил во всем произошедшем только себя.
Даже после того, как Франческа убедила его, что сама приняла решение позировать обнаженной, Колдер продолжал считать себя причиной всех несчастий. Франческа знала: он ни за что не захочет переложить на нее даже часть вины.
Харт бывал просто невыносим, но она по нему скучает. Она никогда ни по кому так не скучала.
– Мисс Кэхил? – К ней приближался невысокий худой мужчина с бородой-эспаньолкой. На нем был безупречный костюм, его внешность говорила о том, что этот человек наделен властью. – Я Роберт Миллер. Рад знакомству.
Франческа поняла, что он знает, кто она.
– Благодарю вас. Меня направил к вам Колдер, мистер Миллер, вопрос касается расследуемого мной дела.
Мужчина кивнул:
– Прошу ко мне в кабинет. – Они прошли в зал, где около длинной стойки несколько человек решали свои денежные вопросы. – Не будет ли с моей стороны бестактным спросить, как дела у мистера Харта?
– Все хорошо, насколько это возможно, – ответила Франческа. Мужчина распахнул перед ней дверь кабинета, отделанного в том же стиле, что и зал, который они миновали. – Разумеется, он невиновен.
Миллер улыбнулся.
– Несомненно. Чем могу служить? – спросил он, когда они заняли свои места.
– Мисс Джонс в мае положила на свой счет весьма внушительные суммы. Сначала восемь, потом двадцать тысяч долларов.
Миллер встал.
– Из уважения к мистеру Харту я посмотрю, что можно сделать. Располагайтесь. Я скоро вернусь.
Через пять минут он вернулся с папкой в руках.
– Думаю, у меня есть кое-что интересное для вас, мисс Кэхил.
– Вы знаете, откуда поступили деньги?
– Да, знаю. Мисс Джонс предъявила два чека из "Ферст Федерал" в Олбани.
Франческа едва не задохнулась. Деньги получены из Олбани.
– Есть возможность узнать, кто подписал чеки?
– Да, но это займет некоторое время. Вам придется лично обратиться в "Ферст Федерал". Боюсь, им может понадобиться запрос из полиции, мисс Кэхил.
– Считайте, он есть. Сколько потребуется времени?
– Несколько дней, полагаю. Вам будет необходимо послать человека в Олбани проверить учетные записи банка.
– Можем мы отправить телеграмму с инструкциями для банка?
– Думаю, да. – Миллер колебался. – Мисс Кэхил, к чему это имеет отношение?
Настроение у Франчески было великолепное.
– Это имеет отношение и установлению личности убийцы, мистер Миллер.
Когда они вышли из кабинета, у Франчески было желание прыгать от радости. Определенно, деньги мог отправить только судья Гиллеспи. Остается только выяснить для чего.
Она стояла у дверей банка, не в силах сдержать счастливую улыбку. Дейзи никогда не упускала отца из виду, и газетные вырезки тому подтверждение. Как известно, Гиллеспи приезжал к ней дважды именно в мае – не в другое время. И в мае она получила от него деньги. Франческа была почти уверена, что судья ничего не знал о судьбе дочери до того месяца. Мог ли он дать пропавшей дочери сумму дополнительно к тому, что она уже получила? В конце концов, чего только отцы не делают для дочерей.
В то же время Дейзи была позором семьи, и доказательством тому служит отказ судьи признать, что он знает ее псевдоним. Мог ли страх быть опозоренным заставить его убить дочь?
Сегодня она сделала большой рывок вперед, истина уже близко, она это чувствует. Прежде всего надо выяснить, почему Дейзи ушла из дома. Это недостающий кусок головоломки.
Необходимо встретиться с Брэгом. Они могли бы вместе подумать, как надавить на судью. И конечно, полицейские должны связаться с банком в Олбани. Кроме того, надо выяснить все, что известно о ноже, найденном в карете Харта. Отчет должен быть уже готов.
Франческа подняла руку и помахала Раулю, давая знак подогнать экипаж, поскольку он смог найти место для стоянки довольно далеко от входа.
Прошедший мимо человек обернулся. Краем глаза Франческа увидела подъезжающую карету, затем руку в перчатке, сжимавшую темный предмет, но было уже поздно. Затылок пронзила острая боль, осознание того, что на нее напали, стало последней мыслью, а потом ее окутала кромешная тьма.
Глава 17
Четверг, 5 июня 1902 года. 18:00
Франческа лежала на диване в доме сестры, рядом сидел Рурк и третий раз нащупывал пульс. На голове лежал пузырь со льдом. В тот момент, когда ее ударили по голове, на помощь бросился подоспевший Рауль, издали заметивший опасность. Однако вместо того чтобы погнаться за нападавшим, Рауль занялся Франческой. К сожалению, удар был достаточной силы, чтобы она мгновенно потеряла сознание и не смогла запомнить внешность нападавшего. Через несколько минут Франческа пришла в себя и заставила Рауля рассказать ей все, что он видел, затем лично осмотрела все вокруг и нашла небольшой серебряный стаканчик для бритья. Плотная стенка была чуть помята, из чего Франческа сделала вывод, что это и стало орудием нападения.
– Как твоя голова? – поинтересовался Рурк с улыбкой и мельком взглянул на суетившуюся вокруг сестры Конни.
– Уже намного лучше. Кон, со мной все нормально. Меня всего лишь стукнули стаканчиком по голове. Вы не могли бы позвонить Брэгу? Мне надо с ним поговорить.
– Но ты должна лежать! – возмутилась Конни. Она была бледна, как алебастровая статуя. – Рурк, разве ей можно сейчас продолжать расследование?
– Ни в коем случае, – ответил тот и встал, закрыв саквояж.
– Мне надо поговорить с Риком. – Франческа сжала его руку. – Это срочно, промедление может быть губительно.
– Франческа. – Рик присел на стоящий рядом с диваном пуф. – Если ты права и тебя ударили этой серебряной штукой, это может быть очень серьезно. У тебя гематома на затылке, возможно сотрясение. Хорошо, что нет раны, иначе понадобилось бы накладывать швы. Франческа, тебе надо отдохнуть, но я не рекомендую засыпать в ближайшие двенадцать часов. – Он повернулся к Конни: – Кому-то надо побыть с ней ночью. Не хочу, чтобы она заснула. Необходимо обильное питье, можешь поесть, но немного – например, тост с джемом.
Конни закивала. Выражение лица у нее было испуганным.
– Мы с Нейлом будем дежурить по очереди.
Но Франческу было не так просто заставить сдаться.
– Рауль мельком видел нападавшего. Необходимо срочно все сообщить Брэгу. Он считает, что это был очень худой мужчина, может, даже женщина. На нем или на ней было пальто и фетровая шляпа. Мужская шляпа – и это в июне! – Франческа подозревала, что напавшим на нее человеком был Гиллеспи, он единственный подходил по росту и комплекции. Ведь она как раз занималась переводом им денег дочери.
– Я заеду утром, – сказал Рурк и дружески погладил Франческу по плечу. – Уже шесть часов, Франческа, сегодня ты ничего не сможешь сделать для продвижения в расследовании. Нет ничего, что нельзя отложить до утра – начнешь сразу после осмотра.
Она начинала злиться.
– Тогда приходи пораньше, если сможешь.
Рурк прав, в такое время в банке уже нет служащих, чтобы принять телеграмму и ответить. Конечно, она могла бы поговорить с Гиллеспи. Интересно, как он объяснит визит к дочери в мае и перевод ей огромных сумм? Надо выяснить, где он был в тот час, когда ее ударили по голове. Франческа поежилась. Ей повезло, что не случилось ничего более серьезного.
– Рурк? Ты едешь к Харту?
– Да.
Она колебалась. К этому времени его уже должны были отпустить под залог. Захочет ли он увидеть ее, если узнает об этом происшествии?
– Не знаю, что ты замышляешь, Франческа, но я обязательно расскажу все Колдеру. Ему не понравится, если мы утаим этот инцидент. Не хочу рисковать собственной головой и быть виновным в сокрытии важной информации. А теперь отдыхай – но не спи.
Конни проводила молодого человека до дверей, где они задержались и обменялись несколькими фразами, которые Франческа не расслышала, поскольку говорили слишком тихо. Затем Конни поспешила вернуться к сестре, взгляд ее был таким же встревоженным, как и раньше.
– Я сегодня видела Колдера. Ничего не изменилось, Кон, он все такой же упрямый.
Конни поняла, что она имеет в виду.
– Фрэн, я очень удивлюсь, если он не прибежит увидеться с тобой после того, что произошло. – Она опустилась на пуф, на котором до этого сидел Рурк. – Тебя могли серьезно ранить, а возможно, даже убить!
– Но ведь не убили, верно? Догадываешься, что это значит? – Франческа многозначительно посмотрела на сестру. – Я подошла очень близко к решению задачки, Кон, и убийца Дейзи об этом знает.
– Фрэн! Очень надеюсь, что ты ошибаешься, поскольку в противном случае убийца постарается еще раз тебя остановить!
Франческа задумалась. Сестра права, надо действовать осторожно. Она должна всегда быть начеку и не забывать брать с собой оружие.
– Чем раньше я завершу дело, тем лучше. – Она вспомнила о Харте, и сердце сжалось. – Харт не должен так упрямиться! Конни, он не видит себя таким, каким вижу его я. Он постоянно твердит, что недостаточно хорош для меня, что я заслужила более благородного жениха. Убийство Дейзи стало для него поводом разорвать нашу помолвку, и мне страшно, что он не вернется ко мне, даже когда все закончится.
Конни печально смотрела на сестру.
– Это будет означать, что он недостаточно любит тебя, Фрэн, или любит слишком сильно.
Франческа заморгала.
– Ты же знаешь, я всегда поддерживала ваш союз, но должна предупредить тебя, что жить с человеком, у которого такая репутация и прошлое, весьма непросто. Более того, это будет чрезвычайно сложно! Иногда я не понимаю, как тебе удается с ним ладить. Мне было не по себе, когда я разговаривала с ним вчера.
– С Хартом бывает очень сложно, – согласилась Франческа, – но внешняя холодность и жестокость для него лишь способ скрыть свои чувства, потому что он испуган и не знает, как поступить.
Конни приподняла брови.
– Сложно представить, что Харт может быть чем-то напуган.
– Под маской высокомерного и властного богача скрывается крайне ранимый человек.
Конни так посмотрела на сестру, что стало ясно – она ей не верит. Двери салона были распахнуты, и в следующую секунду до женщин донесся стук во входную дверь. Конни нахмурилась.
– Надеюсь, ты не будешь на меня злиться.
– За что? – заволновалась Франческа.
Конни медлила с ответом, но тут в холле послышался голос их матери.
– Где Франческа? – требовательно воскликнула Джулия. По мраморному полу зацокали каблучки.
– На тебя напали, а она наша мать! – ответила Конни, вставая, когда в комнату влетела Джулия.
Она оглядела обеих дочерей и бросилась к младшей:
– Что случилось?
– Все в порядке, мама, небольшая шишка на голове.
В голубых глазах Джулии застыл ужас.
– Тебя осмотрел врач? Конни, она говорит правду?
Конни подошла к матери.
– К сожалению, не только шишка на голове, мама, но Рурк считает, что все будет хорошо.
Джулия села и взяла дочь за руку.
– Ты знаешь, как я за тебя волнуюсь, когда ты занимаешься этими расследованиями. Почему твоя работа обязательно должна быть связана с травмами?
– Мама, со мной все хорошо, – с нажимом повторила Франческа. – Тебе не о чем беспокоиться.
– Как же мне не беспокоиться? Ты же моя драгоценная младшая дочь. Я беспокоюсь о тебе днем и ночью! Мой долг заботиться о тебе, моя обязанность всегда переживать за тебя! Франческа, дорогая, когда ты вернешься домой? Ты разбила нам с отцом сердце. Мы так по тебе тоскуем. – Из ее глаз полились слезы.
– Я не могу вернуться, – решительно возразила Франческа. – Прости, но ничего не изменилось. Я люблю Колдера и хочу выйти за него замуж. Если папа не примет мое решение, у меня нет другого выхода. Мама, мне было очень тяжело уйти.
Джулия на несколько мгновений закрыла глаза.
– Ты же знаешь, мы тебя обожаем. Ты знаешь, что ты наша гордость и счастье? Отец хвастается тобой на каждом приеме.
– Я тоже очень его люблю, – тихо произнесла Франческа. – Мне уже стыдно перед папой, поэтому не старайся пристыдить меня еще больше.
Джулия пригладила волосы.
– Я вовсе не для этого пришла. Хотя мне очень тяжело видеть Эндрю в таком состоянии. Я сама не могу смириться с тем, что мы тебя потеряли.
– Мама, вы меня не потеряли! Я просто переехала. Даже если я решу выйти замуж против вашей воли, это не означает, что мы перестали быть одной семьей. – Франческа сжалась от рвавшихся наружу тайных страхов. – Пожалуйста, уговори папу не отвергать меня, как он отверг Эвана.
– Дорогая, он никогда так не поступит! – воскликнула Джулия.
Франческа кивнула:
– Я очень люблю вас обоих.
– Тогда возвращайся домой, – прошептала Джулия. – Пожалуйста.
Поддаться на уговоры матери было так соблазнительно, особенно сейчас, когда голова просто раскалывается от боли, а сердце разрывается от тоски по Харту.
– Я не могу.
Джулия печально посмотрела на дочь:
– Никак не могу понять, зачем тебе это надо. Я видела заявление для прессы. Мы оба с отцом видели. Твоя помолвка расторгнута, почему бы тебе не вернуться?
– Это временно, – прошептала Франческа. – Я смогу его вернуть.
Джулия несколько минут внимательно наблюдала за дочерью, затем быстро произнесла:
– Если ты уверена в своем выборе, если ты веришь Харту и так сильно его любишь, я помогу тебе выйти за него замуж, Франческа.
Она подняла на мать удивленный взгляд.
– Мама! Спасибо тебе! – Они бросились в объятия друг друга.
Джулия едва сдерживала слезы.
– Мне всегда нравился этот мужчина.
Франческа счастливо улыбалась:
– Я знаю. И он ни в чем не виноват.
– Я и не считала его убийцей! – воскликнула Джулия. – Дело вовсе не в этом, а в том, что скандал всегда будет его спутником. Если ты будешь рядом, то неминуемо пострадаешь. Ты действительно готова подвергнуться остракизму общества?
Она не могла сказать матери, что заявление Харта о расторжении помолвки причинило ей боль куда большую, чем любые слухи.
– Надеюсь, мы всегда можем рассчитывать на твое приглашение, мама. Мне не безразлично, что говорят обо мне за спиной, но Колдер для меня важнее. Я понимаю, нас могут больше никогда не пригласить ни на один прием, но это нас не пугает, мы справимся.
Джулия с грустью смотрела на Франческу.
– Ты очень храбрая, дорогая. Но я хочу, чтобы ты была уверена, что хочешь именно такой жизни.
– Я уверена.
– Тогда я сделаю все, что смогу.
– Ты поможешь убедить папу?
– Да, будь уверена, твой отец изменит мнение. И если мне придется положить жизнь на то, чтобы ты смогла вернуться в высшее общество, я готова пойти на это.
"Теперь у мамы появилась новая цель", – подумала Франческа. Джулия была одной из законодательниц правил высшего света, и никто не мог себе позволить не считаться с мнением Джулии Ван Вик Кэхил.
– Спасибо, мама, – прошептала Франческа. Казалось, они никогда в жизни не любила ее больше, чем сейчас.
– Сэр, комиссар Брэг хочет вас видеть. Харт даже не поднял голову. Он сидел на диване напротив камина и не сводил глаз с языков пламени. В руках он держал прочитанное письмо. У него не было желания просматривать сегодня почту, он сделал это лишь для того, чтобы отвлечься от той мрачной серости, что наполнила его жизнь. Письмо было получено совсем недавно – и пришло оно с того света.
"Дорогой Колдер.
Ты был со мной предельно честен, и я больше никогда не совершу подобной ошибки и не буду искать с тобой встречи. Тебе не нужен этот ребенок – наш ребенок, – как больше не нужна и я. В твоей жизни появилась Франческа, тебя интересует только то, что связано с ней, ко мне ты потерял всякий интерес. Я никогда не ждала, что ты бросишь ее или изменишь планы на будущее, однако мне хотелось, чтобы ты все же был ко мне более великодушным, в свете того, что я ношу твоего ребенка. Интересно, что подумает Франческа – что предпримет, – когда узнает, что я беременна от тебя?
Разумеется, она ничего не узнает, верно? Я умею держать рот на замке и рассчитываю на твою щедрую благодарность за молчание. Я готова даже переехать в другой город, где на мое имя будет приобретена недвижимость для нас с ребенком. Также необходимо увеличить пособие. И наконец, я бы предпочла получить в подарок акции страховых и железнодорожных компаний, а также облигации казначейства.
Не могу не упомянуть и о полотне Тициана, которое ты мне однажды показывал.
Как только все будет готово, я с радостью уеду в новый дом в любом городе по твоему выбору и больше никогда не попадусь тебе на глаза, как и твой сын или дочь. И разумеется, Франческе не придется страдать от унижения при встрече со мной и ребенком на людной улице Нью-Йорка.
Дейзи ".