– Сначала дело. Как дела у Мэгги?
Может быть, ему показалось? Но Джеймс мог поклясться, что почувствовал, как улыбается Роузбад:
– Она сделает это, но при одном условии.
– Я уже выложил все свои карты на стол. Что ей нужно?
Роузбад кашлянула:
– Если бы я не знала обстоятельств дела, то сказала бы – ты положил на нее глаз.
– Вернись на землю, – посоветовал ей Джеймс. – Она свидетельница.
В эту секунду Джеймс был готов отрицать все, что бы Роузбад ни сказала. "Положил глаз?" Скажет тоже! Впрочем, его влекло к Мэгги, тут уж ничего не поделаешь… И чем больше времени он проводил с ней, тем больше она ему нравилась.
– Я знаю тебя, Джеймс. Ты бы не стал лично принимать участие в чем-либо, если бы не был заинтересован. И не говори мне, будто занимаешься этим только ради дела.
Вот почему не стоит работать с прежними любовниками – от них нет секретов.
– А тебе не пришло в голову: может быть, я лично заинтересован в безопасности Мэгги? – И это действительно так. Вот только напрасно он в тот день коснулся ее плеча – он не мог избавиться от этого ощущения всю дорогу, пока ехал домой.
Из трубки снова донесся понимающий кашель:
– Конечно, конечно, мой друг.
Джеймс хотел было уже бросить трубку, но зачем усложнять ситуацию?
– Так чего же она хочет?
– Ладно, в этот раз я от тебя отстану. Но не думай, что я об этом забыла. Она также хочет, чтобы изъяли все материалы, касающиеся Нанетт Линкольн.
– Кого? – Мэгги представила ему пожилую женщину как Нанетт Браун.
– Сам поищи, – явно веселясь, предложила Роузбад. – Так как, мы по-прежнему ужинаем в следующее воскресенье?
У Джеймса был только один способ поквитаться с Роузбад.
– Если только его приготовит твоя экономка, а не ты.
– Да-да, ты запал! – Роузбад хихикнула, как девчонка. – Ты всегда можешь приехать не один – просто поставь меня в известность.
Она что же, имела в виду пригласить Мэгги? Джеймс ни за что не допустит подобной ошибки! Не существовало более быстрого пути разрушить все, над чем он работал, чем показаться на людях со свидетельницей, пусть даже она нужна ему в качестве страховки.
Дело – и только дело! Нужно об этом не забывать.
Итак, Нанетт Линкольн. Джеймс записал имя, отключил телефон и несколько мгновений смотрел на запись.
Существовала только одна возможность…
В доме Мэгги жила не одна ушедшая на покой преступница.
Джеймс поставил машину на пустое место возле здания, в котором находился офис Роузбад. Рядом с ее "ауди" стоял джип, покрытый пылью и ржавчиной. Мэгги была здесь. Джеймс постарался уверить себя: единственная причина, по которой сердце приятно забилось у него в груди, состоит лишь в том, что теперь, со страховкой в лице Мэгги, он обязательно выиграет дело. Или он лжет самому себе и просто рад очередной с ней встрече? Две недели, которые прошли с того дня, как он заехал к ней домой, тянулись дольше обычного.
Кларк ждала его с чашкой кофе.
– Пройдите в конференц-зал, мистер Карлсон. Судебный исполнитель уже там. Они сейчас подойдут.
Джеймс сел и сконцентрировался. Сегодня ему предстояло важное дело – получить от Мэгги Сердце Орлицы свидетельские показания. И ничего более.
Дверь открылась, и в помещение вошла Роузбад.
– Доброе утро, – с улыбкой приветствовала она его.
Прежде чем Джеймс успел сообразить, что значила ее улыбка, Роузбад посторонилась, и в комнату вошла Мэгги.
В следующую секунду Джеймс понял, что разучился дышать. В эту их третью встречу Мэгги превзошла саму себя – она выглядела сногсшибательно в своем кремовом костюме. Юбка плотно облегала бедра. Ногти на ногах были покрыты красным лаком. Розовый топ соответствовал мягким розовым туфлям. Волосы аккуратно приглажены – ни одна прядь не выбивается из прически. И впервые за время их встреч на ее лице был макияж – определенно над новым обликом Мэгги кто-то поработал.
Джеймс стрельнул взглядом в сторону Роузбад и на ткнулся на весьма самоуверенную улыбку. Понятно, кем был этот "кто-то".
Мэгги взглянула на него из-под густо накрашенных ресниц. У нее округлились глаза, когда она увидела выражение его лица.
– Мистер Карлсон, рада, что вы смогли прийти к нам сегодня, – услышал он голос Роузбад. Хорошо, хоть кто-то не забыл о цели их сегодняшней встречи.
– Может, начнем? – При этих словах пальцы судебного исполнителя замелькали.
Следующие полтора часа стали худшими в жизни Джеймса. Слушая историю Мэгги, он чувствовал, как его переполняет ярость, а вместе с тем появилось желание защитить ее. Он знал, что не должен испытывать никаких эмоций – в конце концов, Мэгги была просто свидетельницей, – но это оказалось сильнее его.
В первый раз Мэйнард потребовал орального секса. С каждым последующим разом его требования становились все извращеннее, и каждый раз Мэгги уступала. Наконец Мэгги подошла к окончанию своей истории.
– Я больше не могла этого вынести, – говорила Мэгги. – Какая жизнь у меня была? У меня не было дома. Я не могла вернуться к Подлому Псу. Я не могла… – Ее голос сорвался. – Я больше не могла жить…
– Вы попробовали покончить жизнь самоубийством?
– Неосознанно. Выйдя из суда, я угнала машину и поехала куда глаза глядят. Через некоторое время пошел снег, я попала в метель. Никто не знал, где я. Никому, я уверена, не было до меня никакого дела. Я съехала с дороги и застряла в сугробе. Я не знала, где нахожусь, но мне было все равно. Я вышла из машины и зашагала.
– Во время метели?
– Я словно не понимала, что делаю. Мне было холодно, и в то же время, раз я могла чувствовать холод, это уже было хорошо… Понимаете? Что-то настоящее… – Голос Мэгги зазвучал словно издалека, как если бы она находилась не в судебном офисе, а снова переживала тот день. – Я замерзла так, что у меня зуб на зуб не попадал. Лечь в сугроб – и все. Такая у меня была мысль…
Мэгги перестала рассказывать то, что было нужно Джеймсу, но он не перебивал – по какой-то причине ему хотелось знать все.
– Не знаю, может быть, я действительно бы замерзла, если бы меня не нашла Нанетт. – Лицо Мэгги просветлело. – Нан объяснила – духи сказали ей, что я рядом, и она вышла, чтобы меня встретить. Оказалось, я почти подошла к ее дому. Она обвязала себя веревкой, привязала ее к ножке кровати и вышла в метель. Вместе мы и вернулись к ней. Она отогрела меня и предложила остаться у себя. Нан научила меня рукоделию и подарила мне новую жизнь. Мою новую жизнь…
Теперь понятно, почему Мэгги хотела, чтобы дело Нанетт Браун закрыли, – у нее перед пожилой женщиной должок. Джеймс начал многое понимать. Подняв материалы по делу Нанетт Линкольн, он выяснил – та разыскивается в связи с ограблением банка. Тогда Джеймс уже всерьез подумывал отказаться от условия, выдвинутого Мэгги. Сейчас же, вместо того чтобы арестовывать Нан, он бы ее обнял. Пожилая женщина, пусть и преступница, дала Мэгги шанс начать новую жизнь…
Почему-то для Джеймса это было очень важно.
Он все более восхищался Мэгги. Она не только выжила, но и нашла себе новое место в этой жизни. Джеймс видел людей, которых всего одна ошибка тянула на дно. Мэгги оказалась крепче. Она выстояла и стала прекрасной женщиной. Джеймсу не пришлось проходить через те испытания, которые выпали на долю Мэгги, поэтому он не знал, сумел бы он сам выстоять и стать сильнее, лучше. Впрочем, у каждого человека шрамов достаточно…
Свидетельские показания отняли два часа. Мэгги выглядела измученной и в то же время какой-то расслабленной, словно сбросила со своих плеч невидимый груз. Джеймс встал и с удивлением заметил – Мэгги взглянула на него с благодарной улыбкой. Она не испытывала к нему ненависти за то, что по его милости ей заново пришлось пережить события десятилетней давности.
Признаться честно, Джеймс не понимал, как такое возможно. Он принадлежал обществу, где и меньшие обиды не прощались и не забывались. Впрочем, стоило признать – его общество совсем не походило на людей из этого штата.
Как такое возможно? Как Мэгги сумела выстоять, забыть все плохое, что с ней было? У Джеймса имелось только одно объяснение – Мэгги Сердце Орлицы была невероятно сильной женщиной. Может быть, даже сильнее, чем он сам.
Было уже шесть вечера. Джеймс не испытывал голода, но чувствовал – если он не перекусит, ему станет плохо, таково было напряжение, в котором он пребывал на протяжении всего рассказа Мэгги.
– Надо поужинать, – сказала Роузбад, словно прочтя его мысли. – Я угощаю.
– Мне лучше вернуться домой. – Мэгги встала и пригладила кремовую юбку. – Мне далеко ехать.
– Вам нужно перекусить. Джеймс, как ты?
– Только если Мэгги не возражает. Мы больше не будем говорить о делах. – Ему не хотелось, чтобы она вспоминала о нем только в связи со свидетельскими показаниями, которые дались ей так нелегко.
Если бы только она согласилась на ужин! А уж он постарается загладить эти неприятные воспоминания и заменить их другими.
– Вот и хорошо, – объявила Роузбад, хотя никто не дал ясного ответа на ее предложение. – Какая кухня? Китайская или итальянская?
У Мэгги заурчало в животе. Она вздохнула и сдалась:
– Китайская.
– Решено!
Глава 5
Машина Мэгги завершала небольшой караван, остановившийся примерно в миле от здания суда. Элегантный седан Роузбад и дорогой внедорожник Джеймса выглядели здесь совсем не к месту, а вот ее джип прекрасно вписывался в пейзаж.
Все-таки то, что Мэгги согласилась на ужин, было ошибкой. Но что теперь поделаешь? Не стоило ей ехать, тем более с Джеймсом Карлсоном! Она разучилась просто разговаривать с людьми, а теперь и вовсе не знала, о чем говорить с Джеймсом, – ведь ему известна вся ее история, постыдная и ужасная. И еще ей не забыть выражение гнева, которое она прочла на его лице во время своего повествования. Неужели ее рассказ так глубоко его тронул?
Мэгги не успевала за последними событиями и изменениями в своей жизни. За несколько дней ее мир резко поменялся. Томми сказал, что упрятал Подлого Пса за решетку. Роузбад согласилась с условием Мэгги о закрытии дела против Нан. Более того, она купила Мэгги дорогой костюм и заплатила за ее поход в салон красоты.
А что сделает ради нее Джеймс Карлсон? Он уже закрыл два дела и обещал ей безопасность в случае с Подлым Псом. И Мэгги уже ему благодарна. После дачи свидетельских показаний ей стало легче. Может быть, это оттого, что Мэгги больше нечего скрывать? Она словно освободилась от непосильной ноши. Больше не нужно притворяться.
Однако главный вопрос состоял в другом: как изменится к ней отношение Джеймса Карлсона, когда ему стало все известно? О, если бы только он не был так привлекателен!
Мэгги сидела в своей машине и наблюдала за ним через окно. Сегодня на нем был серый костюм. Ей даже показалось – серый ему больше к лицу, чем черный. И снова – уже не в первый раз! – закралась мысль: а как бы Джеймс выглядел совсем без одежды?..
Мэгги знала – она не должна так думать, но ничего не могла с собой поделать.
С теплой улыбкой Джеймс галантно открыл дверцу автомобиля Роузбад. Они оба засмеялись, и Мэгги ощутила укол в сердце.
А когда в последний раз смеялась она сама? Во время романа с Томми смеха практически не было – он и улыбался-то нечасто. Смех вместе с Нан во время глупых телевизионных шоу – это совсем другое…
Мэгги пыталась понять, какие чувства испытывает к Джеймсу. Но одно было несомненно: какую бы смесь чувств она к нему ни испытывала, к ним примешивалась ревность. И это совсем нехороший знак.
Джеймс повернулся и направился к ее машине.
– Позвольте мне вам помочь, – сказал он, открывая дверцу.
Мэгги колебалась всего секунду. Ну и ладно! Раз уж она согласилась поужинать с ним, надо постараться выжать из этого максимум.
Она улыбнулась:
– Благодарю, Джеймс, вы так галантны.
– Как же иначе, если я в компании леди? – Он протянул ей руку.
Улыбка сбежала с ее лица.
– Не так уж много людей считали меня леди. – И почему она это сказала? Мэгги была готова откусить себе язык. Да, давно она не была в обществе.
– А я считаю иначе – и этого довольно. Просто ужин с друзьями.
– С друзьями? – Когда это они успели ими стать?
– Да, – твердо сказал Джеймс.
Мэгги вложила руку в его ладонь и вышла из машины. Его рука была твердой и теплой. Сильной. Почему осознание силы заставляет ее чувствовать свою слабость?
Джеймс убрал руку не сразу – как будто бы он знал, что Мэгги не привыкла ходить на таких высоких каблуках.
Надо же – юрист и джентльмен в одном лице! Неужели это возможно?
Когда они подошли к Роузбад, та говорила по телефону.
– Что случилось? – Рука Джеймса напряглась, он отступил от Мэгги. – В чем дело?
Роузбад подняла палец и продолжила разговор:
– Ты едешь с ним в госпиталь? Почему, черт возьми, нет?
– Что случилось? – Джеймс остановился возле Роузбад.
– Льюис упал и сильно ударился головой. У него даже пошла кровь. – Роузбад снова переключилась на телефон: – Откуда ты знаешь, что с ним все будет в порядке? Дэн, я не шучу! Вези его в госпиталь. Там встретимся. Да, хорошо, тоже тебя люблю. Пока. – Она закрыла крышку телефона и решительно направилась к своей машине.
– Раны на голове всегда сильно кровоточат, – сказал ей вдогонку Джеймс. – С ним все будет в порядке.
– Спасибо. – По голосу Роузбад было ясно: она не особенно ему верит. – Извините по поводу ужина. Наслаждайтесь без меня! Пока.
Мэгги смотрела, как Роузбад отъезжает. В животе у нее засосало. Выходит, она ужинает с Джеймсом наедине?
– Может быть, в следующий раз? – пробормотала Мэгги.
– Вы шутите? – Джеймс повернулся к ней: – Если Роузбад узнает, что я позволил вам вернуться домой на пустой желудок, она меня убьет. Да и Нан, скорее всего, по головке не погладит. Я угощаю. И ответ "нет" не принимаю.
– Нан сегодня нет дома – она в бридж-клубе. – Мэгги тут же пожалела, что проговорилась.
– Значит, решено, – объявил Джеймс. – Ужин. – Он открыл перед ней дверь ресторана, и Мэгги ничего не оставалось, как войти.
В ресторане царил полумрак, но все равно было видно – помещению явно не помешает ремонт. Для этого места больше подошли бы джинсы и рубашка, но Джеймс, казалось, ничего не замечал. Он поприветствовал пожилую китаянку-официантку по имени, продиктовал ей блюда, предварительно узнав у Мэгги, что она будет, и вошел в кабинку в центре ресторана.
Невысокая женщина кивнула, улыбнулась Мэгги и поспешила к кухне.
– Вы часто сюда приходите? – не могла не поинтересоваться Мэгги.
Джеймс кивнул.
"Как странно", – подумала Мэгги. Но с ослабленным галстуком, в дорогом костюме, он не казался здесь не к месту. Наверное, Джеймс везде чувствовал себя как дома – достаточно вспомнить ее кухоньку…
– Да, – сказал он. – И могу без преувеличения сказать – это самый лучший китайский ресторан в Южной Дакоте.
– И сколько вы уже здесь живете?
"В самом деле, – решила Мэгги, – если уж без разговора не обойтись, то почему бы не поговорить о нем, тем более что я уже поведала свою историю?"
– Два года. Но каждые два месяца езжу в округ Колумбия.
– Повидаться с родителями?
– Мой босс, генеральный прокурор Ленон, любит принимать отчеты лично. – Он сказал это как о чем-то обыденном.
– Однажды вы станете президентом, не так ли?
Его улыбка стала чуть более напряженной, чуть менее искренней.
– Таков план. Меня для этого воспитывали, если хотите. Не удивлюсь, если мои родители уже сейчас готовятся к моей предвыборной кампании.
– Вы сами этого хотите? – Это было не ее дело, но Мэгги хотелось знать.
– Таков план, – пожал он плечами.
Настаивать Мэгги не стала, хотя это было не совсем то, что она хотела узнать.
"Юристы, – лишь подумала она. – Им верить нельзя. И не важно, насколько они красивы, добры или щедры".
– Отвечая на ваш вопрос… У меня нет другого выбора, так как у меня нет других братьев, – тут же пояснил Джеймс.
– Должно быть, вы испытываете большое давление…
Джеймс слегка напрягся:
– Ничего, я с этим справлюсь. Тем более что у меня нет выбора.
Мэгги кивнула, не зная, что еще сказать. Пропасть, разделявшая их, снова предстала перед ней во всей своей глубине. Но Джеймс вдруг улыбнулся, и сердце у нее подпрыгнуло. Мэгги снова убедилась: доводы рассудка на ее сердце не действуют.
– Одно приятное отличие вас от других людей, с которыми мне приходилось встречаться, – доверительно поведал он. – Узнав о том, что я возможный будущий президент, вы ни о чем меня не просите.
Раньше почти никто не видел в ней человека – ею пользовались и выбрасывали. Почти о том же самом говорил и Джеймс – люди не видят в нем человека, только то, что они могут у него взять. Так жить непросто…
В конце трапезы в кабинку тихо вошла китаянка, положила счет и два пирожка с обещаниями будущего внутри. Когда Джеймс расплатился, она подала ему один пирожок.
Джеймс разломил его и вытащил листок.
– "Счастье рядом", – прочел он и что-то тихо добавил.
– Что?
Их глаза встретились, и Мэгги была готова поклясться: между ними проскочила искра.
– Ничего, – ответил Джеймс, хотя его глаза говорили совсем о другом. О желании…
"Неужели он все еще хочет меня? После того, как он услышал всю мою историю?"
– А что обещают вам?
– "Ты будешь счастлива вопреки всему". – Неожиданно Мэгги поняла, что Джеймс пробормотал себе под нос: "В постели". Вспыхнув, она пожалела, что не прочитала свое пожелание, когда осталась бы одна.
Подняв глаза, она увидела – Джеймс наблюдает за ней. Внимание, с которым он на нее смотрел, приводило Мэгги в смущение.
"Нужно сменить тему разговора", – решила она и спросила первое, что пришло в голову:
– Ваш отец – он ведь был министром обороны?
– Да. А состояние моей матери вообще уходит в прошлые столетия.
– Должно быть, вы очень богаты.
– Не я. Моя семья.
– А разве есть разница?
– Да. Лично у меня денег немного, да и то я их получу только тогда, когда женюсь. – Должно быть, ей не удалось скрыть потрясения, появившегося на лице, потому что Джеймс добавил: – Правда. Сначала я должен жениться. Моя мать выбрала для меня невесту. После заключения брака у меня появятся собственные деньги на проведение избирательной кампании. Таков план.
– Кто это сказал?
– Мой дед, в своем завещании.
– Ужас какой! – честно высказала свое мнение Мэгги.
Джеймс усмехнулся:
– В моем мире в этом нет ничего ужасного.
– То есть, – уточнила Мэгги, – чтобы получить наследство, сначала вы должны жениться?
– Совершенно верно.
– А вы еще не женились на той женщине, которую выбрали для вас родители.