– Что такое? – проворчал Томас.
– Да так. Просто теперь у тебя тоже есть своя навязчивая идея. Я хочу узнать, кто убил Бетани, а ты хочешь найти деньги.
– Это важно, черт возьми!
– Вот и я о том же.
Томас поудобнее устроился в кресле и заметил:
– Мы становимся местными достопримечательностями. С определенной репутацией. В городе нас называют "чокнутыми братьями Уокер".
– Знаю.
Некоторое время они сидели молча. Ренч почесался и опять задремал.
Томас первым нарушил тишину.
– Мы должны найти деньги, – мрачно сказал он. – Это наш единственный шанс выяснить, что на самом деле произошло с Бетани и Мередит.
– Что я слышу? Ты поверил в мою теорию злого умысла?
– Давай скажем так: в ходе моей беседы с Леонорой возникли новые вопросы, и я хотел бы получить исчерпывающие ответы.
– Какие вопросы?
– Ты слышал сплетни о наркотиках?
– Это ложь! – Очки Дэки блеснули, а пальцы судорожно сжали шариковую ручку. – Бетани не употребляла наркотики!
– Леонора Хаттон клянется, что Мередит тоже не баловалась ими. – Томас наклонился, чтобы почесать псу уши.
– Да ты что? – Дэки бросил ручку и запустил пальцы в спутанную шевелюру. – Это уже интересно. А слухи опять поползли.
– Точно.
– А ты сам? Ты ведь знал ее довольно близко… хоть и недолго. Могла она принимать наркотики?
Томас молчал. Возможно, кому-то покажется глупым, но он не мог с уверенностью ответить на столь в общем-то несложный вопрос. Можно ли спать с женщиной и так мало знать о ней? Оказывается, можно. Впрочем, он мог бы поклясться, что при нем Мередит ничего такого не принимала и не выглядела как человек, находящийся под влиянием какого-либо химического препарата.
– До конца я не уверен, но, думаю, она слишком много сил и изобретательности вкладывала в разработку схемы мошенничества, а потому не могла себе позволить затуманивать мозги, – сказал он.
После продолжительной паузы Дэки грустно заметил:
– Не так уж много фактов.
– Да.
– Возможно, Леонора Хаттон все же согласится помочь нам. Томас промолчал. Почему-то он не был уверен, что хочет, чтобы Леонора Хаттон участвовала в этом деле.
Когда Томас и Ренч вышли из дома Дэки, дождь уже кончился, но холод и сырость остались. Тяжелые тучи висели низко, едва не цепляясь за верхушки елок. Несмотря на вымощенные камнем дорожки, под ногами периодически чавкала мокрая грязь. Вода в заливе, свинцово-серая и, несомненно, ледяная, была неспокойна. Словно кто-то большой ворочался на дне бухты, и рябь разбегалась в разные стороны от его беспорядочных метаний.
Томас пристегнул поводок к ошейнику пса, и они направились в сторону дома. Вообще-то Ренч мог обходиться и без поводка, но прохожие нервничали по этому поводу, и Уокер предпочитал не связываться. Он давно утвердился в мысли, то внешность часто бывает обманчива: сколько раз он сам производил на людей не слишком благоприятное впечатление. Должно быть, он и его четвероногий друг просто жертвы своей наследственности. Предки наградили их пугающей внешностью, и теперь с этим ничего не поделаешь.
По берегу вилась заасфальтированная дорожка, и в это время дня здесь было довольно людно: сторонники бега трусцой, спортивной ходьбы и другие приверженцы здорового образа жизни двигались плотным потоком. Гуляющие лентяи, такие как Томас Уокер и Ренч, вынуждены были уступать дорогу спортсменам.
По пути им повстречалось несколько собак. Ренч признал за ровню шоколадного Лабрадора и мощного ретривера; и холодно проигнорировал нечто мелкое, белое и пушистое, что ждало с ним подружиться.
Томасу нравились эти места. Живописный залив и небольшая бухточка выглядели очень романтично. Городок, одноименный с бухтой, раскинулся на ее берегах. Дома поднимались от кромки воды до вершин поросших лесом холмов. Конечно, это прежде всего был университетский городок, и все же Томасу здесь нравилось… До недавнего времени.
Путь к дому можно было существенно сократить, если воспользоваться пешеходным мостиком, соединяющим берега бухты. Ренч без промедления направился именно этой дорогой, и Томас не стал возражать.
Они перешли мост и на другом берегу увидели большой белый автомобиль, украшенный голубым с позолотой значком полицейского отдела Уинг-Коув. Эд Стовал сидел за рулем, и Уокер помахал ему. Эд кивнул и опустил стекло.
– Добрый вечер, – сказал Эд, и Томас удивился, с чего это он такой разговорчивый сегодня.
Начальник местного полицейского участка был невысок, сухопар, с редеющими, аккуратно причесанными волосами, и у него начисто отсутствовало чувство юмора. К Томасу он всегда относился несколько настороженно: словно тот был потенциальным Рэмбо, в любой момент готовым съехать с катушек.
Впрочем, это было не совсем безосновательно. Эд вел расследование обстоятельств смерти Бетани Уокер и за прошедшие месяцы не раз сталкивался с упрямым нежеланием братьев Уокер принять его версию событий. Стовал заявил, что считает Бетани самоубийцей, и полицейский эксперт подтвердил его слова. Дэки протестовал, и довольно громко. Какому полицейскому понравится заявление, что по вверенной его заботам территории разгуливает неизвестный убийца.
Администрация колледжа также не пришла в восторг от теории Дэки. Город был построен ради университета, и Юбенкс-колледж являлся основным работодателем для местных жителей. Академические круги и всякого рода пожертвователи были людьми консервативными; и разговоры об убийстве не приветствовались. С точки зрения Томаса, сохранение незапятнанной репутации превратилось у администрации колледжа в своего рода манию, хотя такого рода беспокойство было вполне оправданно. Если университет приобретет дурную славу, родители не станут посылать сюда детей, соответственно сократится и поток денежных поступлений.
Томас Уокер все прекрасно понимал, но, когда дело дошло до выяснения отношений с полицией, поддержал требование брата о проведении подробного расследования. Он не был уверен в правоте Дэки, но не мог его бросить. Просто не мог.
Дело все равно закрыли, а отношения с полицией остались натянутыми.
– Привет, Эд, – сказал Томас, останавливаясь у автомобиля. Он заметил, что Ренч с интересом обнюхивает переднее колесо. – Следите, не превышает ли кто-нибудь скорость во время бега трусцой?
Эд не улыбнулся в ответ на шутку. Впрочем, он никогда не улыбался.
– Выдалась свободная минутка, – сказал он своим обычным серьезным голосом. – Приехал полюбоваться видом и выпить кофе.
Тут Томас сообразил, что полицейский смотрит на кого-то из бегунов. Уокер проследил за его взглядом. Женщина тридцати с лишним лет, – а, пожалуй, что и ближе к сорока, – одетая в светлый спортивный костюм, целеустремленно двигалась по дорожке. Она была довольно мила, только очень уж серьезна и сосредоточенна. Взглянув на офицера повнимательнее, Томас без груда узнал симптомы: бедняга коп влюблен в дамочку в светлом костюме. На какой-то момент Уокер почувствовал симпатию, но потом напомнил себе, что это всего лишь полицейский, который считает Дэки психом.
– Ваша подружка? – небрежно спросил Томас.
– Встречались пару раз, – сдержанно ответил Эд. – Она гоже много времени проводит в "Тайной бухте".
Томас впал в ступор, услышав подобное. "Тайной бухтой" назывался один из книжных магазинов в городке. Подумать только, этот коп читает книги!
Небось психологические триллеры и детективы с запутанным до невозможности сюжетом.
– А кто она? – Томас с новым интересом разглядывал женщину.
– Элисса Керн, дочь профессора Керна.
– Надо же, а я и не знал, что у него есть дочь.
– Элисса рассказывала, что ее родители развелись, когда ей едва исполнилось пять лет. Мать забрала ее и уехала. Вся жизнь девочки прошла вдали от родителя. В прошлом году Элисса сама пережила развод и приехала сюда, чтобы познакомиться наконец с отцом. Не думаю, чтобы она нашла то, что искала. Керн пьет, и, если бы не штатная должность, его давно вышвырнули бы из университета.
– Да, я слышал, – отозвался Томас.
Все в городе знали, что доктор Осмонд Дж. Керн, достопочтенный профессор математики, медленно, но верно спивается. Помнится, Бетани очень восхищалась профессором и его трудами.
Керн сделал себе имя более тридцати лет назад, опубликовав некий математический алгоритм. Эта работа принесла ему кучу призов и премий, а также оказалась очень важной с точки зрения развития компьютерной индустрии. Кажется, с тех пор профессор больше ничем выдающимся не отметился. С другой стороны, он уже получил мечту любого ученого: пожизненную должность. И теперь от него ждали лишь проведения нескольких лекций и семинаров в год.
Тем временем Элисса Керн почти поравнялась с машиной. Она заметила полицейского и приветливо помахала. Стовал, на физиономии которого застыло почти мученическое выражение, поднял руку в ответ.
"С ума сойти, – подумал Томас. – Неземная страсть по меркам Эда Стовала".
Хотя кто он такой, чтобы кидать камень в чужой огород? У него самого в последнее время вообще никакой личной жизни нет.
– Эд, вы слышали сплетни о том, что Мередит Спунер баловалась наркотиками?
– Слышал, – отозвался Эд, провожая глазами фигурку Элиссы.
– Вчера я разговаривал с одним человеком, который знал ее очень близко. Она сказала, что Мередит ненавидела наркотики и никогда в жизни к ним не прикасалась. Вам это ничего не напоминает?
Вздохнув, Эд перевел взгляд на Томаса.
– Мы уже обсуждали это, Уокер.
– Просто хотел быть уверенным, что вы в курсе.
– Похоже, ваш братец опять взялся за свои выдумки. Передайте ему, что расследование обстоятельств смерти Бетани Уокер закрыто. И может быть возобновлено только в одном случае – если вы найдете реальные доказательства своих фантазий.
– Само собой. Всегда приятно знать, что вы открыты для новых предложений и готовы помочь людям.
– Вам надо заставить брата пообщаться с психоаналитиком. – Эд завел мотор и добавил: – А может, и самому пора туда же. Похоже, вы теперь тоже разделяете его безумные теории.
Краем глаза Томас увидел, что Ренч задрал лапу на колесо полицейской машины. К счастью, Эд не заметил такого вопиющего оскорбления офицера при исполнении: он собирался выруливать на дорогу.
Томас и Ренч посмотрели ему вслед, и хозяин сказал псу:
– Это было хулиганской выходкой.
Пес ухмыльнулся, и хозяин добавил:
– Что ж, может, я тоже схожу с ума, как Дэки, но, по крайней мере, я никогда не приезжал посмотреть, как женщина занимается физкультурой. Этот бедняга, должно быть, в полном отчаянии.
Ренч одарил хозяина многозначительным взглядом, и Томас поспешно сказал:
– Нет-нет, пожалуйста, не сравнивай. То, что мы стерегли квартиру в Лос-Анджелесе в ожидании мисс Хаттон, – совершенно другое дело. Ничего личного – только бизнес.
Некоторое время хозяин и пес молча шли по дороге, потом свернули на тропинку, которая взбиралась по поросшему деревьями склону холма к дому.
Томас остановился на пороге, достал из кармана ключи и отпер дверь. Уже в прихожей он отцепил поводок, и Ренч побежал в кухню к миске с водой. Томас снял куртку, повесил в шкаф и прошел в просторную комнату первого этажа. Барная стойка разделяла единое пространство на гостиную и кухню. Уокеру показалось, что в доме прохладно, и он направился к камину развести огонь. Вскоре комната наполнилась теплом и веселым блеском. Томас несколько месяцев потратил на то, чтобы уложить керамическую плитку так, как ему нравилось. Он покрыл ею не только пол, но частично стены и косяки. Иногда ему казалось, что он все же переборщил, но сейчас в свете камина дом выглядел удивительно уютным.
Проверив автоответчик, Уокер выяснил, что никто – в том числе и Леонора Хаттон – не оставил ему сообщения.
Он открыл шкаф, достал из пакета резиновую кость и бросил псу. Тот протрусил мимо, наподдав кость лапой.
– Это полезно для зубов, – заметил хозяин.
Псу явно было на это наплевать, а поскольку зубы у него были в полном порядке, Томас пожал плечами и пошел в мастерскую. Вход в нее находился прямо тут же, рядом с холодильником, и это была его любимая комната в доме. Здесь имелось огромное количество самых разнообразных инструментов: отвертки, молотки, рашпили, пилы – все разложено и развешано аккуратно по размеру. Вдоль стен стояли шкафчики со множеством ящиков, где хранились сверла, гвозди и прочие мелочи. В углу примостился мешок цемента, оставшийся от работ с плиткой. В центре мастерской стоял большой деревянный стол, а рядом – тиски. В этой комнате Томасу всегда особенно хорошо думалось, а сейчас он хотел без помех поразмышлять о загадочной девушке по имени Леонора Хаттон.
Почему-то он заранее убедил себя, что встретит такую же пройдоху, как мошенница Мередит. Но Леонора оказалась совершенно другой. Она даже не пыталась соблазнить его. И Томас вдруг пожалел, что не пыталась. Это было бы, несомненно, увлекательно. И гораздо интереснее, чем с Мередит.
Для Мередит секс был всего лишь средством достижения цели – и цель эта не имела ничего общего с оргазмом. Нет, Мередит овладела искусством соблазнения в совершенстве и использовала его расчетливо. Также, будучи хорошим ремесленником, она заботилась об инструменте – то есть тело ее было ухоженным и привлекательным. Но почему-то Томас довольно быстро уверился, что сама она не получает ни малейшего удовольствия от процесса.
Некоторое время его удовлетворяла ее изощренность в постели и то, что она не пыталась задеть его чувства. Так высоко они не поднимались – общение проходило на уровне примитивных инстинктов. Теперь-то, глядя в прошлое, Уокер понимал, что она пыталась использовать его и неминуемо бросила бы, осознав, что он не поддается манипулированию.
Мередит была лгуньей, мошенницей и воровкой. Но при этом в ней не было абсолютно ничего загадочного.
А вот Леонора оказалась полна тайн, и теперь, вспоминая их разговор, он начал сомневаться, что выбрал верный подход.
Леонора с нежностью смотрела на Глорию. Бабушка – ее семья. Родители погибли, когда девочке было всего три года, и дед с бабушкой вырастили и воспитали ее. Шесть лет назад Кэлвин умер, и они с Глорией остались вдвоем.
Бабушке больше восьмидесяти, но она никогда не выходит из дому, не сделав прическу и не накрасив губы. Обычно она носит элегантные брючные костюмы. Воротник неизбежно скроен в виде стоечки, чтобы прикрыть шею, – морщины, что поделать. Сегодняшний костюм удивительно подходил к ее зеленым глазам. На запястьях блестело несколько браслетов, а пальцы украшены кольцами. Большой ценности они не имели, но Глории нравился их блеск и то, как они оживляют туалет.
Леонора всегда видела в Глории образец для подражания. "Когда мне будет много лет, я стану так же одеваться, – думала девушка. – Да и вообще, если я смогу прожить жизнь так же, как моя бабушка, жалеть будет не о чем. Ведь бабушке никогда не было скучно".
– Неужели он действительно осмелился угрожать тебе? – с изумлением спросила Глория Вебстер внучку.
– Мне так показалось. По крайней мере, он определенно дал понять, что, если я не соглашусь сотрудничать, им с братом не составит труда подвести меня под обвинение в мошенничестве.
– Думаешь, он правда на это способен?
Леонора жевала креветку и обдумывала вопрос. Наконец нехотя ответила:
– Способен. Томас Уокер не показался мне болтуном.
– Похоже, он отчаянный парень.
– Отчаянный? – Это слово поразило Леонору. – Ну, не знаю. Скорее уж он очень уверен в своей правоте и готов идти до конца. Представь себе океанский лайнер. Так вот этого так же трудно свернуть с намеченного курса.
– Что ты говоришь! – Глория заметно оживилась. – А он большой, этот твой мистер Уокер?
– Да, как кирпичная башня.
– И такой же тупой?
– Ну нет. К сожалению, скорее наоборот.
– Но тогда этот человек совершенно не во вкусе Мередит.
– Знаешь, у меня сложилось такое же впечатление! Думаю, их связь продолжалась недолго. Наверняка Мередит бросила его, как только поняла, что этим человеком невозможно манипулировать, а, следовательно, он бесполезен для нее.
– Думаешь, она не смогла управиться с мистером Уокером?
– Уверена, что никто в целом свете не может контролировать Томаса Уокера, кроме самого Томаса Уокера.
Некоторое время они молчаливо отдавали должное запеченному картофелю. Потом бабушка улыбнулась и сказала:
– Так-так.
– И что это должно значить? – подозрительно поинтересовалась Леонора.
– Да ничего особенного, – нарочито небрежно отмахнулась Глория.
– Перестань. – Девушка решительно нацелила вилку на пожилую леди. – Немедленно перестань, бабушка. Я прекрасно знаю, что за мысли бродят у тебя в голове. И сразу говорю – нет, здесь ничего не будет.
– Конечно, милая, как скажешь.
Но Леонора продолжала смотреть на бабушку, нахмурив брови. Глория мечтала, чтобы внучка вышла замуж. С того момента как Леонора расторгла помолвку с Кайлом, бабушка начала активно интересоваться ее личной жизнью и явно считала, что ей стоит поторопиться с замужеством. Временами это начинало беспокоить девушку.
– Как ты полагаешь, Мередит действительно украла эти деньги? – спросила Глория, меняя тему.
– Вполне вероятно. Все-таки она была мошенницей.
– И еще какой!
– Проблема в том, что я не могу понять, какую именно цель преследует Томас Уокер, затевая это расследование, – медленно произнесла девушка.
– Ты сама сказала, что он хочет вернуть деньги фонда.
– А вдруг он их найдет, но не положит обратно на счет фонда?
– То есть ты думаешь, что он ищет деньги, чтобы присвоить их?
– Ну, в конце концов, он сам сказал, что полтора миллиона – очень большая сумма.
– Боже, как все запуталось!
– И это еще не все новости. – Леонора отложила вилку. – Только не волнуйся. Он намекнул, что есть вероятность того, что Мередит была убита.
Глория, которая в этот момент пригубила вино, закашлялась. Несколько секунд она просто не могла поверить в услышанное.
– Убита? – пробормотала она. – Но как же?
– Уокер подозревает, что у нее мог быть партнер, ну, сообщник, с которым они провернули аферу. А потом не поделили деньги.
– И кто же этот предполагаемый сообщник?
– Я.
– Ты? Чушь какая! У вас с Мередит никогда не было ничего общего!
– Томас Уокер не знает меня так хорошо как ты, бабушка.
– Возможно, что и так. – Глория пождала губы. – Еще более вероятным мне представляется следующий вариант: он просто придумал это, чтобы заставить тебя согласиться на сотрудничество.
– В этом-то и проблема. Я не знаю, что произошло на самом деле и что происходит и чему вообще можно верить!
– Как это похоже на Мередит, дорогая, – задумчиво сказала Глория. – Создать массу проблем и заставить других их решать.