* * *
По дороге в логово Блейд чувствовал наступление ночи, как она проникала в него до мозга костей. Волоски на макушке встали дыбом, и он тут же их пригладил. В последнее время заход солнца влиял на него все сильнее.
- Ты в порядке? - поинтересовался идущий рядом О’Шей.
- Счастлив, как шлюха с бутылкой джина, - вымученно улыбнувшись, ответил Блейд.
Уилл, Рип и Ларк дожидались их в логове. Рип, как обычно, терпеливо ворошил угли в камине, так что пламя отражалось в его зеленых глазах. Уилл вышагивал из угла в угол по гостиной, а Ларк сидела в кресле Блейда, положив ноги на скамеечку, и почесывала Кошака под подбородком.
- Брысь! - приказал Уилл, пиная ноги Ларк.
Девчонка нахально ухмыльнулась и пулей вылетела из гостиной.
- Ничо не нашли, тока вонь и мочу. Будто это чудище растворилось в воздухе, - проворчал Уилл.
- Он ушел под землю, как все подобные твари. - Блейд налил стакан крови и взболтал ее перед собой. Он намеренно не имел дел с осушителями, но находились те, кто предлагал ему кровь за монету или защиту. Нельзя слишком привыкать пить кровь прямо из вены, этот напиток хорош и холодным. - Первым делом они ныкаются в какой-нить дыре. Солнце вампиры ненавидят - больно жжется. Такшо он в темени. Бережется. Подвал. Старая фабрика. Завтра пошерстим подольше, проверим заброшенные склады у доков.
- А седня? - спросил Уилл.
- Пока он нажрался, выползет ток когда оголодает. У нас есть день-два, кажись. А завтра разнесете мое слово: трущобы на военном положении. Пусть считают, что мы на грани войны с Эшелоном. После заката шобы все по домам сидели.
- Людям это не понравится, - вставил Рип.
- Не колышет, - ответил Блейд, опустился в кресло и положил лодыжку левой ноги на колено. - Если кто вышкрябается на улицу, то мне ответит. И лучше б ему ответить чертовски складно.
- Так че нам делать? - спросил Рип, встав на колени и предлагая Кошаку кусок галеты, завалявшийся в кармане.
- Перекемарьте, - ответил Блейд. - Я на ночь послал патрули со свистками. Такшо особо не расслабляйтесь, парни, вдруг он выползет. Завтра нужны карты - пометим, где уже смотрели и прикинем, де он может ныкаться…
Уилл повернулся и втянул воздух.
- Кто-то идет.
Блейд внимательно посмотрел на карманные часы. Девять часов. Если это Онория, то она рано.
- Мисс Тодд, - неодобрительно морщась, сообщил Уилл.
Блейд положил часы назад в сюртук.
- Все вон. Ножи держите наготове. И чтоб ни баб, ни бухла.
- Босс, а тя это тож касается? - спросил ухмыляющийся О’Шей.
- Миз Тодд не таковская, шобы с ней мутить. И я не забыл про Викерса и потому ее позвал: надыть нам перетереть.
Теперь все услышали ее шаги и чуть позже краткий стук в дверь. Ларк заглянула, объявляя:
- Пришла миз Прайор. Пущай зайдет?
Блейда объял легкий порыв аромата Онории, напоминая о прошлой ночи. Кровь забурлила.
- Ага, и пусть жратвы чутка принесут. - Гостья, разумеется, голодна. - Пирог с почками и свежего хлеба, который Эсме испекла на обед. И чаю.
Леди ведь любят чай?
О’Шей тихонько хмыкнул и вышел вместе с остальными помощниками. В коридоре промелькнул ворох полосатых юбок, и каждый мужчина не преминул рассмотреть гостью. Онория изумилась, увидев их, и вежливо поздоровалась, а затем подняла взгляд на Блейда.
На мгновение он почувствовал, как воздух загустел, словно от одного из таинственных электрических разрядов, которые производил Эшелон. И хоть ее щечки запали и побледнели, в глазах светилось бунтарство. Онория пришла во всеоружии.
Блейд развернул мягкое кресло и подвинул поближе к камину. Хоть стояла осень, по ночам в воздухе уже чувствовался зимний мороз.
- Проходите, - позвал он, указывая на кресло.
Онория сняла перчатки, и Блейд, забирая у нее шляпку, притворился, что не заметил, какие они тоненькие и поношенные. Густые косы гостьи сплетались в корону на голове, а белые полосы темно-серого затейливого платья накладывались друг на друга причудливыми углами. Горло обхватывал кусок кружева, скрывая соблазнительную сонную артерию. Прикрыта с головы до ног. Блейд едва не расхохотался. Неужто Онория правда считала, что все пройдет так просто? Мисс Тодд напомнила ему подарок, которой не терпится развернуть. Начать с пуговиц на запястьях, прикоснуться холодными губами к мягкой коже, облизать бледные вены, чувствуя пульсацию крови под языком. И тут его фантазии унеслись ещё дальше. Не спеша ощупать кружево, отодвинуть его, открывая гладкую шею, прикоснуться губами к коже, ощущая соленый привкус. Его член затвердел от этой мысли.
Онория, скорее всего, стукнет его по носу сумкой, стоит ему лишь попытаться.
- Давайте сюды, - пробормотал он, касаясь ее пальцев и забирая сумочку. Мысленно он почувствовал это прикосновение и в иных, более сокрытых местах, но Онория, казалось, оставалась невозмутимой.
- Вы сама любезность. Что-то задумали? - спросила она, настороженно глядя на Блейда.
- А мож я по природе просто душка.
- Вряд ли. Вы чего-то от меня хотите.
И села в кресло, искоса посмотрев на хозяина.
- Жентельмен никогда не делится своими желаниями с дамой. Это невежливо, - заметил он.
Щечки Онории окрасились румянцем.
- Вы, разумеется, правы. Но джентльмен никогда бы вообще не заговорил о своих желаниях в беседе с дамой.
Блейд сел в кресло напротив и положил лодыжку одной ноги на колено другой. Сложил пальцы на животе и улыбнулся гостье:
- От ваших правил приличия попахивает средним классом, милашка.
Эшелон превыше всего ценил удовольствие. Словно наперекор знати, представители среднего и рабочего классов стали слегка консервативными: носили одежду обычных, заурядных цветов, сшитую из крепкой ткани, а дома вели себя благовоспитанно.
- А я как раз из среднего класса, - парировала Онория.
- А я из низов.
- Если вы о манерах, то согласна. - И оценивающе оглядела хозяина. - Ваши инстинкты очень напоминают представителей Эшелона, вы также имеете теоретическое понятие об этикете. Когда вас это устраивает. Думаю, что справлюсь с вашим обучением.
Взяв сумку на колени, Онория достала и разложила на столике рядом с собой ворох бумаг.
- Думаю, сначала нужно выяснить, что вам нужно. У меня нет ничего из того, что я использую у мистера Мейси, но, убеждена, что мы справимся. Основная трудность состоит в вашей речи. Я одолжила у брата книги… - Учительница вытащила и их, обращаясь с Блейдом как с обычным учеником. Он должен это понять. Онория взглянула на него из-под густых черных ресниц. - Вы вообще умеете читать?
- Немного, - признался Блейд. На подобное занятие у него не особо хватало времени: детство провел на улицах, а позднее оказался в трущобах. - Свое имя, даты, числа. Считаю сносно.
Онория сняла колпачок с ручки и что-то записала, а услышав стук в дверь, подняла голову.
- Войдите, - разрешил Блейд.
Ларк распахнула дверь и втолкнула старого автоматического робота. Тот, громыхая, поехал вперед со свистом, как у чайника, исходящим из системы вентиляции. Паровые клапаны подогревали ужин Онории в серебряной супнице. Заварник на подносе дернулся, стоило роботу резко двинуться вперед.
- Ни черта ж себе! Ты воскресила старушку Берти! - воскликнул Блейд.
В Логове не утруждали себя соблюдением условностей. Много лет назад этого робота украли, но из-за неисправной проводки так и не перепродали. Эсме или Ларк, по какой-то неведомой причине, видимо, достали старушку Берти из чулана. Девчушка остановила Берти, когда та уже собиралась переехать кресло Онории.
- Чертова железяка!
Учительница изумленно уставила на машину:
- Что это?
- Робот-помощник тыща восемьсот пятьдесят восьмого года. Ну или ржавая жестянка, способная затоптать вас, как стадо бегущих буйволов, - ответил Блейд.
- Да, но… - Онория мельком посмотрела на заварник, а потом на серебряную супницу уже с большим интересом. - Время ужина давно прошло, а вы не едите обычную пищу.
Блейд поднял крышку. Аромат горячего пирога с почками наполнил комнату. Хозяин специально махнул крышкой, направляя запах в сторону гостьи. Рядом стояла тарелочка с печеньем и имбирным кексом.
- Подумал, мож, вы голодная. У меня кухарка что надо.
- Это очень любезно с вашей стороны, но, уверяю, я не голодна. - И словно опровергая слова, желудок Онории заурчал, заставив ее покраснеть. - Не стоило себя утруждать.
- Чаю? - предложил Блейд.
Онория остановила его прикосновением ладони.
- Позвольте я сама. - Взяла пару чашек и элегантно налила чаю, глядя то на заварник, то на тарелку с пирогом с почками.
Блейд украдкой улыбнулся.
- Что-нибудь еще? - спросила Ларк, играя бровями.
- Иди спать, - пробормотал Блейд.
Ларк, облегченно выдохнув, оставила их одних. Робот дергался то вверх, то вниз, иногда выпуская облако пара.
- Я вам не умирающий с голоду котенок, найденный на пороге, - резко сказала Онория, жестом предложив сахар и сливки. - Вы же знаете, что я вижу вас насквозь?
Блейд отказался от предложенного и взял чашку чая и блюдце.
- Знать не знаю, об чем разговор.
- Вы меня откармливаете, как гусыню на Рождество. Я не буду это есть.
- Дык пусть простывает, мне плевать, но кухарка обидится.
Онория открыла и закрыла рот.
- Вы неисправимы. Я не смогу наслаждаться едой, зная, что брат и сестра дома, голодные…
- Дык возьмите им пирог, если так вам легше, - предложил хозяин.
Онория все еще выглядела сердитой, но жадно уставилась на еду.
"Вот бы она на меня так посмотрела", - подумал Блейд и поскреб подбородок.
И все же ее согласие взять тарелку и попробовать мясо вилочкой принесло какое-то странное наслаждение. Блейда вдруг охватило желание защитить гостью. Онория вряд ли примет такое внимание благосклонно, да и непонятно, откуда вдруг такой страстный порыв. После первой встречи Блейд уверился, что мисс Тодд способна плюнуть в лицо самому дьяволу. Кто-то должен присматривать за ней, но гордячка ни за что этого не допустит.
Когда Онория деликатно откусила пирог, ее взгляд смягчился от удовольствия, и она прошептала:
- Вкусно.
Блейд неловко дернулся, когда мисс Тодд языком слизала оставшуюся на губах крошку, и пробормотал:
- Ага.
Ему нравилось созерцать явно написанное на ее лице удовольствие. Момент чувственного наслаждения - и он стал его свидетелем.
Представил, чем еще порадует Онорию, и ее реакцию, такую же замечательную и непосредственную, как сейчас, когда красавица с закрытыми глазами наслаждается следующим кусочком.
Учительница мельком глянула в его сторону.
- Вы слишком пристально смотрите.
- Ниче не попишешь, вы для того сделаны.
На ее лице промелькнул испуг. Мисс Тодд повертела вилку.
- Такой комплимент несколько грубоват, но достаточно приятен. Но этим займемся потом, когда освоим элементарные правила.
- Я тока правду сказал. Взгляд не оторвать.
Она искоса посмотрела большими миндалевидными глазами.
- Это смущает. Вам бы понравилось, если бы я на вас пялилась?
Блейд развел руки в стороны:
- Смотрите, скока хотите, милашка.
Онория подцепила остаток пирога и осторожно сняла его с вилки красными, как вишни, губами. И, вызывающе сверкнув глазами, медленно осмотрела все его тело, сантиметр за сантиметром, словно пытаясь найти изъян. Неловкое чувство.
- Женщине не приличествует… так смотреть на мужчину, - сказала она, тревожно нахмурившись, и задержала взгляд на бедрах хозяина, словно завороженная.
Член Блейда тут же встал. "Слава богу, что кожаные штаны такие узкие", - подумал он, чувствуя ее принизывающий взгляд на этой части своего тела.
- Значит, вы никада не разглядывали мужчину?
- Конечно, нет.
Облегчение заполнило его грудь.
Онория покачала головой, будто проясняя мысли.
- Как вам так легко удается меня отвлечь? - Отставила пустую тарелку и вытащила листок бумаги из стопки. - Это алфавит. Нам с вами нужно по нему пройтись. Этим сегодня и займемся. Похоже, что уместные темы для разговора вам совершенно несвойственны.
Блейд не возражал. Онория положила листок на небольшой письменный стол между ними и подтянула кресло поближе. Ее ученик поставил кресло рядом, и когда Онория наклонилась, то плечи столкнулись.
Она отшатнулась от Блейда.
- Вы очень близко сидите.
- Я не вижу буквы. - И слегка прищурился.
- Вы же голубокровный! - У него должно быть сверхъественно идеальное зрение.
Поддразнивать Онорию оказалось забавнее, чем все остальное, что он обычно делал с женщинами, включая голых. Ее так легко смутить.
Онория отодвинула кресло и прижала верхний край листа чайной чашкой. На бумаге были изображены двадцать шесть квадратиков, заполненных крупными черными буквами. В таком виде Блейд мог узнать большую часть, но если буквы расположены в беспорядке, ему не всегда удавалось уловить смысл.
Онория указала на первую букву:
- Это "А" как "аэростат".
Блейду нравилось, как двигаются ее губы, выговаривая слова, как они влажно блестят, как двигается ее язык при произнесении гласных и согласных.
Мисс Тодд заставила ученика повторить звук, что у того идеально получилось. Дойдя до буквы "F", она нахмурилась и велела:
- Будьте внимательнее.
- Ага.
- Сосредоточьтесь на буквах, а не на… не на моих губах, - пояснила Онория.
- Я знаю буквы, когда они расположены вот так.
Онория вскинула бровь.
- Докажите.
- Чернил нету. Как ж докажу?
Потянувшись к креслу Онории, ученик нежно погладил ее руку.
Мисс Тодд попыталась высвободиться, но Блейд перевернул ее руку в своей, обнажил запястье и прошептал, изображая саму невинность:
- Придумал!
Кончиком пальца он вывел первую резкую линию буквы "А" на гладкой коже Онории. Намеренно коснулся легко, а мисс Тодд приоткрыла рот и беспомощно вздрогнула.
- Прекратите.
- "А" - как "ах", - Блейд вернулся к началу и начал осторожно выписывать следующую букву. - "B". - Перевел взгляд с ее шеи к груди, а потом наклонился ближе и тихим гипнотическим голосом продолжил c дьявольской улыбочкой: - "В" - как "взгляд".
Онория скосила глаза, разглядывая рот ученика. Она задышала с трудом и облизнула губы:
- Этого достаточно. - Но словам недоставало уверенности.
- "C" - как "сладость". - Еще один изгиб, намекающий на непристойность.
Господин медленно наклонился ниже, и его дыхание прошлось по шее учительницы.
Онория дрожала, кролик в капкане охотника, сознавая, что успокаивающие поглаживания опасны, но не понимая, почему. Блейд чувствовал ее внутреннюю борьбу; она с полным правом могла высвободиться и дать ему пощечину. Совершенно расслабившись, Онория хотела подождать и узнать, что еще он сделает. Любопытство ее погубит. Под чопорностью и плотно зашнурованным корсетом скрывалась страстная женщина. Но ее нельзя завоевать силой, лишь сладостным соблазном желания.
Блейд приподнял ее руку и прижался губами к тыльной стороне запястья. Онория резко вдохнула, а сердечко бешено заколотилось.
- "D" - как "дар", - прошептал Блейд, обдав ее кожу прохладным дыханием. - Моя любимая буква. - И стал выписывать изгиб буквы "D" языком на запястье Онории. С такого расстояния он почувствовал манящий аромат ее соблазнительного тела.
- Прекратите, - выдохнула Онория дрожащими губами. Она вся трепетала.
Блейд поднял глаза, продолжая выводить замысловатые контуры буквы "E", и встретился с ее расширенным и встревоженным взглядом. Блейд перестал "рисовать" и присосался к нежной коже в сладостной пародии на то, что сделал бы со вскрытой веной.
Это стало последней каплей: Онория с криком отпихнула Блейда, прижала руку к щеке и уставилась на ученика затуманенными страстью глазами. Она казалась уязвимой, и Блейд понял, что холодная маска безразличия, которую гостья часто надевала в его присутствии, спала. Онория нахмурилась и принялась тереть отметину на запястье. Она была недовольна тем, что голубокровный проник через ее эмоциональные барьеры, и никогда не забудет, с какой легкостью ему это удалось.
- Вы… - выкрикнула она, собирая бумаги и засовывая их в сумку. - Вы перешли черту! Это неприлично и недопустимо. Спокойной ночи.
- Вы забыли пирог для брата и сестры, - напомнил Блейд, когда она уже повернулась уходить.
Еще раз раздраженно зыркнув, Онория вернулась и аккуратно завернула пирог в салфетку.
- У вас есть два дня. Советую научиться сдержанности.
И с этими словами вышла, слыша его смех за спиной.