- Да уж! - согласилась Дашка с аргументом тоном Кисы Воробьянинова и отмахнулась. - А, все это ерунда! Ну, понравилась я ему, ну, хочет мужчина почву прощупать на предмет возможного секса, пофлиртовать, ну и что? Фигня, да он, скорее всего, и не объявится, командировки, как правило, отдых на несколько дней не предусматривают.
И, успокоив себя таким образом, постаралась выкинуть из головы этот странный звонок и образ самого Игоря Николаевича.
Катька у них ленилась гулять, предпочитая кулинарить и проводить время в саду, и, пользуясь Дашиным присутствием, переложила прогулки с Лизой на нее.
Они уже заканчивали свой привычный маршрут и подходили к любимому Лизкиному кафе, в котором завершали обычно променад десертом для дитя и кофе для Дарьи.
Даша непонятно почему обратила внимание на мужчину, сидевшего за столиком спиной к ним и набиравшего номер на телефоне. У нее внутри екнуло, и она вздрогнула от неожиданности и странности душевного трепета, когда зазвонил ее сотовый.
Продолжая идти следом за припрыгивающей Лизаветой, Дарья выудила из сумки телефон, посмотрела на определитель - незнакомый итальянский номер.
- Пронто, - ответила.
- Здравствуйте, Даша, - поздоровался уже знакомый голос с мягкой, чуть ироничной интонацией.
А она остановилась, обескураженно глядя ему в затылок и понимая, что это он звонит ей! И что он здесь. Сейчас. Игорь Николаевич, собственно, наяву.
И на тебе, бабуся, будь здоров! Факт его приезда, как говорится, налицо! Правильнее - перед лицом.
- Даша? - позвал он в трубке и вживую перед ней.
- Здравствуйте, Игорь Николаевич, - ответила она за его спиной.
Лизка подскочила к нему, принялась болтать, а Дарью отпускали и напряжение странное, и накатившая неожиданность оттого, что он приехал на самом деле и вот звонит ей.
Она вышла из-за его спины и, разговаривая с Лизой, успела его рассмотреть, уловить его запах, - так близко он находился, пережить взрыв еще одного душевного вулканчика, быстро громко и неинтеллигентно одернуть себя мысленно! И взять в руки - или куда там еще принято себя собрать? - пока усаживалась за стол, вторично здоровалась и - благодарю тебя, Пресвятая Дева, - препиралась с Лизкой и общалась с милым официантом Франческо, освобождаясь от внезапного напряжения.
Ощущения, которые вызывал в ней этот мужчина, потрясли Дашку силой и насыщенностью, словно из печки дохнуло жаром!
Энергия, которую он излучал, его запах, внешний вид, низкий, насыщенный тонами голос, кривая легкая улыбка правым краем губ, взгляд серо-голубых глаз с нечитаемым выражением - все как мощным водопадом пролилось на нее, оглушив и лишив на короткое время спокойной, размеренной рассудительности.
Пресвятая Дева Мария, заступница и охранительница этих мест, взяла под свое покровительство и Дарью Васнецову, подарив время справиться с расшалившимися эмоциями, чувствами и вернуться в привычное состояние более чем разумной и даже деловой женщины, препираясь с раскапризничавшейся Лизкой.
А тут он принялся рассматривать ее книжку, и она опять напряглась тревожно, ожидая его мнения.
"Да с какой бузины?! Какая разница, что он там подумает?" - роптала Дашка про себя, но…
Она ничего не могла с собой поделать, даже дышать забыла, пока он внимательно рассматривал книгу. Следила за его руками, выражением лица, понимая всю нелогичность своего пугливого ожидания.
Права Катька, когда отчитывает ее: "Дашка, ты совсем одичала, отшивая всех мужиков подряд! Ну, не идеалы, кто ж спорит, но кого-то же брать надо! А ты всех на фиг, словно фрукты нитратные на базаре!"
И она растеклась теплой лужицей, когда услышала его оценку своей работы и увидела потрясенное выражение его лица. Точно одичала, факт!
Но хо-ро-шо!
И от облегчения, что ли, отмахнулась от похвалы и с удивлением заметила, что он раздражился и как-то даже отключился от присутствия в разговоре, в основном с Лизой.
"И что бы это значило?" - недоумевала Дашка.
Но он, что-то надумав, перевел все в легкую шутку и сам себя уполномочил проводить их с Лизкой домой.
- Даша идет гулять с тем большим дядькой! - не дав тетке рта раскрыть, сообщила Лизка матери, влетая в дом. - Он чей-то начальник!
- Да ты что! - с горячим любопытством уставилась на Дашу Катька. - Он приехал?
- Да, соблаговолил! - сдалась на милость допрашивающей Дашка. - И пригласил на легкий променад по набережной и отобедать.
- Дашка! - заканючила Катька. - Я хочу на него посмотреть!
- Приглашение зайти в дом было мягко, но однозначно отклонено, - разочаровала сестру Дарья.
- Ну, покажи мне его! - требовала Катька. - Давай я, что ли, из мансарды на него посмотрю в бинокль!
- Ну посмотри, только не засветись, а то подставишь любимую сестру, - разрешила Дарья и пошла переодеваться, а Катька понеслась мимо наверх, обгоняя ее резвой козой, перемахивая по две ступеньки.
Даша переоделась, собралась выходить, когда сестра скатилась сверху тем же "козьим" аллюром.
- Что смогла, рассмотрела, растительность мешает! - возбужденно делилась она результатами наблюдений. - Он классный! Не красавец писаный, но хорош! Правда, не мужчина моей мечты. - И примолкла, увидев Дашину реакцию на последнее высказывание скептически приподнятыми бровями. - М-да! - призналась Катька в сомнительности своего заявления.
Мужчину ее мечты семья пережила как злокачественную опухоль с операционным удалением и последующей профилактической химиотерапией. В роли лечащего врача выступала Дарья.
По дороге в ресторан, который порекомендовала Дарья, Игорь Николаевич преподнес ей букет, обозначив начало обещанного по телефону ухаживания.
Даша очень хорошо запомнила тот момент, когда увидела, как он позволил себе внутренне отключиться от привычного напряжения, от постоянной готовности к решению множества вопросов-проблем, напряжения делами, словно перешагнул в другую бытийность, в иную временную размеренность, в другие переживаемые чувства. У него даже лицо расслабилось, немного ретушировались морщинки, и в глазах отразилось море, будто он увидел наконец, впустил в себя окружающую красоту, плеск волн, солнце, вкус, запах, цвет, жизнь Италии.
Они говорили о чем-то незначительном, и в какой-то момент он вдруг посмотрел на нее непонятным, нечитаемым взглядом, и, наблюдая за этой его задумчивостью, понимая совершенно ясно, что предметом его размышлений является она, Даша неожиданно для себя самой мысленно его попросила: "Пожалуйста, только ничего не испорти! Ну пожалуйста!"
Она поняла, что ей по-девчоночьи хочется красивости! Настоящего почтительного ухаживания, подчеркнутого внимания, обходительности манер, не модного сейчас и осмеянного романтизма, чего-то того, что давно позабыто, но не утратило своей красоты.
Вот именно с этим мужчиной! И только от него! Бог знает, почему так, но оказалось сейчас, это самое важное - вот с этим мужчиной!
И Господь только знает, может, они в тот обед на одну волну настраивались или узнавали друг друга, чувствовали как-то особенно? Неведомо!
Но только он услышал ее или она его, и зазвенели в унисон!
И с этого момента началась их Италия.
Великолепная, чувственная, необыкновенная, наполненная морским прибоем и бликами на воде, запахами цветущих растений, кофе, свежей рыбы, изысканных блюд, морского юга, на фоне сказочной красоты природы.
Дашка словно плыла во всем этом, в удивительном состоянии внутренней свободы, раскованности и приятия, благословляя каждый проживаемый момент!
Ввалившись в дом в легком дурмане от событий неожиданных, будоражащих, с букетом и неизвестным подарком, была встречена нетерпеливым требовательным вопросом сестры любимой:
- Ну?!
- Он за мной уха-аживает! - чуть склонив голову набок, изображая легкую степень дебильности, играла Дашка.
- С какой целью? - подыграла Катька, выступив в роли суровой мамаши.
- Без цели! - в соответствии со сценическим амплуа продолжила игру Дашка. - Отдыхает он так! Нравится ему!
- Что в пакете? - допрашивала "маманя".
- Сейчас посмотрим, - выходя из роли и сунув букет Катьке, принялась разворачивать бумагу Даша.
И развернула!
- Ни фига себе! - протянула Катька.
А Дашка на время потеряла речевые способности, прибалдев от чуда чудного, что держала в руках.
- Знаешь что, Дашка, - резюмировала Катька, - пусть ухаживает!
На следующее утро, в начале двенадцатого, Лизка, поощряемая матерью, залезла к ней в кровать и начала тормошить:
- Даша! Просыпайся!
- Лизка, уйди, - не страшно потребовала Дарья, не открывая глаз.
- Нет, Дашенька, - стягивала с нее простынь племянница. - Нам с мамой надо тебя расспросить про того дядю!
- Давайте вы через час расспросите, - натягивая на голову другой конец простыни, предложила Даша.
- Нет, сейчас, - залезла на нее Лизка. - Мы и так уже переждались!
Дашка, так и не разлепив глаз, выбралась из постели и предприняла тактическое отступление в ванную. На помощь дочери подтянулась Катерина, принявшаяся стучать в дверь:
- И нечего там прятаться!
- Я еще не проснулась.
- Спускайся, я кофе сварила, там и проснешься!
- Мы тебя ждем! - добавила заявку Лизка.
Дашка по-партизански спустилась на первый этаж, намереваясь перехватить где-нибудь Марию, уговорив ее принести кофе и завтрак в сад, в беседку, с однозначным намерением спрятаться от сестры и дочери ейной, и шлепала босиком, в ночном комплекте шелковых шортиков с маечкой, с этой целью по дому. Пряталась.
Не найдя Марию внизу, снова поднялась на второй этаж и случайно услышала мелодию вызова своего телефона из спальни.
- Если вы уже отзываетесь, значит ли это, что вы проснулись?
У нее мурашки побежали по позвоночнику от звука его голоса.
Черт-те что, как он на нее действует! Будоража либидо, гормоны и дурную головушку с утра пораньше! Вот ведь! И, не успев ничего сообразить, под гипнозом его голоса, что ли, уже о чем-то с ним договорилась.
Дашка быстренько собиралась, была - естественно! - застукана сестрой за этим занятием и подвергнута суровому допросу:
- Куда это?
- На свиданку!
- Нет, не хило! - возроптала Катька. - Сестре ни слова, ни полслова, про вчерашнюю гулянку отмолчалась и с утра пораньше опять намылилась! А поделиться ходом событий?
- Вернусь и поделюсь! - пообещала Дашка.
- Когда вернешься, загульная? - плеснула скепсисом сестрица.
- Когда вернусь! - рассмеялась Дашка.
Он встретил ее букетиком диких миленьких гвоздичек, источающих горько-терпкий аромат, и проводил в кафе выпить обещанного кофе. Дарья хотела заказать завтрак, но Игорь Николаевич загадочно пообещал, что позавтракают они в другом месте.
Дашка было по привычке полезла за кошельком расплатиться за кофе, но, перехватив его взгляд, быстренько затолкала кошелек обратно в сумку, дабы не нервировать мужчину, вспомнив вчерашний разговор на эту тему, когда она в ресторане сделала аналогичную попытку.
- Пожалуйста, Дашенька, больше не делайте так, - указав кивком на кошелек в ее руке, мягким, но с намеком на предупреждение тоном попросил он.
- Игорь Николаевич, - спокойно глядя ему в глаза, с нажимом ответила Дарья, включив крутого топ-менеджера. - В наше время, если мужчина заплатил за даму в ресторане, он уверен, что выдал аванс и она его приняла и что это автоматически позволяет ему снисходительно-покупной тон с женщиной и предполагает ее расположение определенного плана. Поэтому за себя я всегда расплачиваюсь сама.
- Это правильно, Даша. И обязательно продолжайте поступать так и дальше со всеми остальными мужчинами, - улыбнулся он уголком губ - чтоб его кто-нибудь побрал! - своей убойной для женщины улыбкой. - Но, находясь в моем обществе, вы этого делать не будете, договорились? - утвердил он и пояснил: - Женщина, достающая кошелек в моем присутствии, выказывает тем самым свое неуважение ко мне как к мужчине.
- Ну, если вы так ставите вопрос… - засомневалась Дашка.
- Именно так! - с нажимом подтвердил он.
Дашка несколько опешила, когда Игорь Николаевич гуляющей, променадной походкой, держа под локоток, подвел ее к яхте. Спрятала за шутками странное волнение и совсем уж обалдела, когда увидела красиво сервированный стол на палубе. Быстрый, как ртуть, помощник капитана вытянул из руки оторопевшей Дашки букетик, сбегал в каюту, вернулся с вазочкой и водрузил последний цветочный штрих в центр стола, треща без остановки, как повезло синьору, что у него такая синьорина, и что-то еще про ее красоту.
- Баста! - остановила его она.
Дашка все пыталась удержать шляпку на голове, скрывая за полями глаза, ну, чтоб уж не так явно показывать свою радость, но он сорвал с нее шляпку, а Дашка махнула мысленно рукой на непонятно откуда взявшуюся застенчивость.
Ну здорово же!
Они пили ледяное шампанское, закусывали фруктами и сырами, разговаривали о ерунде и немного о работе и ее семье, так, по касательной, краем.
А она смотрела в эти его серо-голубые глаза, отливающие металлом и голубизной моря, и тонула в них бесшабашно, немного пугаясь самой себя. И находя в нем созвучие одинаковости переживаний красоты момента.
Она увидела, как вспыхнул мужской азарт у него в глазах, когда сказала, что он может принять участие в рыбной ловле. И смотрела со своего места, как он ловко управляется с удочкой и уловом и посмеивается, переговариваясь с другими рыбаками бог знает на каком языке, на рыбацком, наверное, но понимали они друг друга отлично!
Он выделялся на фоне всех этих итальянских мужчин, как красавец лайнер на фоне сухогрузов, - ростом, статью, манерой держаться, раскованной и уверенной одновременно, одеждой: легкой, обманчиво простой, но явно именных марок.
Да всем!
Власов Игорь Николаевич отличался от всех знакомых ей мужчин, как тигр от домашнего Барсика!
И вдруг, без предупреждений и подготовки, глядя, как он ловко снимает с крючков очередной улов, Дашка внезапно подумала: "Это мужчина моей жизни!"
И тут же она так испугалась этой мысли, что срочно затолкала ее куда подальше, приказав исчезнуть, не возникать и не напоминать о себе!
Разумеется, он победил! У нее сомнений на тему исхода соревнования не возникало, вот ни на мгновение. И они ели эту бесподобную рыбу, запивая вином победы, тень от скалы потихоньку наползала на столик, за которым они сидели, море плескалось под ногами, они смеялись, обсуждая его спортивную ловлю. И Дашка проживала такую щемящую красоту момента, что перехватывало дыхание, сбивая сердечный ритм. Что-то невероятное!
Они смеялись, когда возвращались назад, и Власов решил поплавать, а капитан восторженно замахал руками, выказывая итальянскую "уважуху". Власов уговаривал, не сильно настаивая, Дарью присоединиться к нему, а она отказывалась, смеясь, напоминая обещание обойтись без "выбрасывания за борт".
Они заедали его усталость после активного плавания копченой рыбой, от вкуса которой можно было язык проглотить, запивали вином, лениво о чем-то болтая, и Дарья, переполненная эмоциями, убаюканная покачиванием яхты, заснула.
Он поцеловал ей галантно руку у калитки, завалил презентами и уведомил о завтрашней поездке в Геную.
Дарья, устало передвигая ноги, вошла в дом, где была встречена воинствующей ожиданием Екатериной.
- Никакого спать! - грозно заявила Катька. - В кухню! Будешь подробничать деталями! Требую и настаиваю!
- Слушай, а пошли в сад, - предложила Дашка, понимая, что на этот раз не отвертеться. - У нас есть копченая рыба и бутылка холодного шампанского.
- Одобряю! - согласилась с предложением Катька.
Дашке пришлось "подробничать" рассказом о проведенных двух уже днях. Но она не обмолвилась и намеком про переживание чувства прекрасного, которым, казалось, переполнено все внутри, это представлялось ей настолько глубоко личным, интимным, тем, чем не делятся ни с кем.
- Так что?.. - спросила Катька. - Он тебе нравится?
- Он мне нравится, - утвердила Даша.
- И-и-и? - настаивала на продолжении сестра.
- Завтра мы едем в Геную, - не поддалась Дашка.
- И-и-и? - повторила Катька.
- Не надо "и", Кать, - попросила усталым тоном Дарья. - Я наслаждаюсь моментом. Он тоже. И это совершенно необычно, странно, как кисейное кружево прошлого, и здорово.
- И наслаждайся, Дашенька, - проникновенно пожелала Катя. - Наслаждайся!
И была их сказочная Генуя! Одна на двоих! Господи, как же это было необыкновенно!
Дарья очень любила этот город и не могла удержаться, делясь с Власовым этим чувством, эмоциями, рассказывая его историю, про здания, известных людей, исторические события.
Он внимательно, с большим интересом слушал, задавал вопросы, и его фирменная, немного снисходительная кривая улыбка не сходила с губ, сводя Дашку со всех умов, а в серо-голубых глазах плескался смех.
Она остановилась у витрины магазинчика, увидев шелковую, прозрачную шаль в серо-голубых тонах, с рисунком, изображавшим Геную, и засмотрелась, а Власов останавливаться не стал, зашел в магазин, купил эту шаль и принялся наматывать Даше на голову.
- Вы сегодня без шляпки, сейчас соорудим защиту от солнца.
Накрутил что-то невообразимое, Дашка хохотала, разглядывая себя в витринах, пока ветер не сорвал шаль с головы, и они побежали догонять, а поймал пожилой итальянец и вручил Даше со словами:
- Прекрасное обрамление для прекрасной синьорины, - и, поклонившись уважительно Власову, пошел дальше.
А Дашка тянула за собой Власова по улочкам, лесенкам, переулкам узеньким между домами, на площадь, где давали представление мимы и уличные циркачи, девочка играла на скрипке. И Дарья засмотрелась, а Власов куда-то исчез на несколько минут, вернулся и вручил ей расшитый веер и мороженое.
Мороженое стремительно таяло, Дарья сунула ему:
- Помогайте!
Он откусил большой кусок, Дарья запихала остатки себе в рот, и они смотрели друг на друга шутливо-перепуганными взглядами, проглатывая холодную массу, и пошли запивать горячим кофе.
И снова бродили, взявшись за руки, так естественно и романтично, и Дашка рассказывала, он слушал, они немного дурачились, шутили, заходили в старинные лавочки и магазины. Потом долго сидели на лавочке, любуясь потрясающей красоты видом. Гуляя, набрели на понравившееся обоим уютное кафе и решили там пообедать.
И в этом дне было столько хрустальной прозрачности, запаха, биения Средневековья и чего-то необычно нежного в них самих.
Она уговорила Власова на небольшую обзорную экскурсию на катере вдоль берега, где Дашку неожиданно отчитала на хорошем русском языке экскурсовод, и они хохотали до слез, сбежав на верхнюю палубу.
Дашка, как в сказке, ощущала непроходящую восторженную радость, легкость, которую, точно знала, Власов полностью с ней разделял, переживая те же чувства.
Он веселил ее до слез, рассказывая забавные истории, и засыпал подарками, игнорируя ее отказы и даже одно одноразовое выступление с серьезным видом, бесполезную попытку остановить его покупную необузданность.