У Мэтью возникло ощущение, что его только что ударили мешком с картошкой по голове. Он никогда не рассматривал себя в роли наследника Герцога Силецкого. Не смотря на кажущуюся безалаберность, молодой барон отлично понимал, что титул - это не только статус и привилегии. Титул, особенно наследуемый - это прежде всего ответственность. Ответственность за баронство, графство, герцогство, за все королевство. За жителей, за урожай, за торговлю. За то, чтобы его подданные не голодали, не болели, нормально одевались в конце концов. Что бы лесам не бегали разбойники, а по площадям в городах не сидели нищие, выпрашивая милостыню. Что бы жители не боялись вечером выходить из дома, а ложась спать не думали, что могут проснутся от приставленного к горлу кинжала. В своем баронстве, которым он, откровенно говоря, не занимался, все равно худо-бедно было хорошо. Пара управленцев, подкинутых дядей от щедрот своих, вполне успешно справлялись с поставленными задачами.
Сам Мэтью в дела баронства не лез, денег из баронской казны не брал, живя на жалование королевского гвардейца и проценты от вклада, оставшегося от родителей. Денег ему хватало, он не играл в азартные игры - просто не интересно было, у него не было дорогостоящего хобби. Но это в рамках его карманного баронства, где один замок, три деревни. Герцогство так не оставишь. Моментально растащат по кускам. И почему именно сейчас. Дядя еще вполне бодр и разумен. Зачем передавать титул и власть. Ну, объяснил бы, что видит его в качестве наследника, поднатаскал бы пока на дела. Зачем вот так, сразу в воду? Так плавать учат.
- Почему, дядя? - Мэт уже не паясничал. Он действительно хотел знать - К чему такая спешка?
- Я смертельно болен, мой мальчик. - Неожиданно серьезно ответил Герцог Силецкий - Врачи дают не больше года. И я не хочу, что бы после моей началась грызня между непонятно откуда появившимися родственниками. А ты… Ну что, какого воспитали, такого воспитали. Ты справишься, Мэт, я уверен.
- Я постараюсь, дядя. - И Мэт покорно склонил голову - Тебе не будет за меня стыдно.
- Кристофер уже подписал указ о передачи титула и твое вступление в права. На следующей неделе будет публикация в Королевском вестнике. - старый лорд грустно улыбнулся - Но на твоем месте я бы попросил указ пока не публиковать. Пока ты не выйдешь в отставку и не примешь дела. Что бы тебе не помешали.
- Я понял, дядя - Мэтью уже прикидывал, под каким поводом выйти в отставку, не сильно афишируя истинные причины - Будем думать.
- То есть кандидатура невесты тебя не интересует? - лукаво усмехнулась тетя - Совсем-совсем все равно?
- Тетушка, по сравнению с герцогством это совсем мелкая проблема - грустно улыбнулся Мэт. - Аристократы такого уровня редко женятся по любви…
- Ладно, на, почитаешь на досуге, это на нее досье - Тетя протянула ему тоненькую папочку - Герцогиня, правда из Свободных Майоратов, других свободных герцогинь или хотя бы графинь подходящего возраста в наличии нет. Или слишком старые, или слишком молодые.
Папку Мэт открыл скорее машинально, чем осознано. Первый же лист был портретом. На нем была смутно знакомая девушка. Подпись под портретом гласила "Ее сиятельство Герцогиня Элис эр Триниди Трариссийская, Свободный Майорат Триниди". И новоявленный герцог зашелся хохотом. Неприличным, переходящим в ржание, под недоуменные взгляды присутствующих.
- Уважаемая тетушка! Многоуважаемый дядюшка! - торжественно произнёс Мэтью, закончив смеяться. - Я вас поздравляю! Наследника титула у меня не будет! Никогда! Я знаком с этой девушкой! ЛИЧНО знаком! Вы - заочно. Помните мои белые парадные штаны, ставшие на филейной части коричневыми? Седельные сумки, на одной из которых появился портрет милого котика, на второй забавного зайчика? Обломок ржавой сабли со стандартной рукоятью, аккуратно заменивший мою саблю, которым я салютовал на параде в честь окончания училища? Так вот, это еще не все, что сотворили ее шаловливые ручки. Поверьте, список ее претензий ко мне еще длинней. Мы поубиваем друг друга в течении первой же недели совместной жизни. Знакомьтесь - Рыжая Лиса, выпускница Рошалийского Пансионата Благородных Девиц. Кстати, а она знает, за кого выходит замуж?
- За герцога Силецкого, - Тетушка задумалась - Но поскольку документы подписаны только сегодня, объявления нигде не было, то, получается, не знает….
- Отлично! Будет ей сюрпризик в ее стиле - Мэтью зевнул - Спокойной ночи, слишком много событий для одного дня…
Пустыня Загара, год 2312 (за 10 лет до описываемых событий), Оазис Миражей.
Уже больше месяца три сотни рошалийских всадников и пять сотен песчанников находились в рейде по владениям Хана Барыйя. Двигаясь по пескам преимущественно ночами от оазиса к оазису они оставляли за собой уничтоженные пепелища сожженных стойбищ, засыпанные колодцы и горы трупов. Его Высочество Кристофер, принц Рошалийский, твердо решил покончить с набегами Песчаного Хана на свои владения. Договориться с надменным сыном песков не получилось и закованная в сталь лавина кавалеристов рошалийской армии обрушилась на ставших в последние годы настоящим бедствием для Пограничья бедуинов. Разумеется, сам Кристофер не отважился бы на столь масштабную военную операцию в далеко не дружественных для людей леса и равнин песках, где вода ценилась дороже золота, а умение находить воду - выше любого титула.
Помогло удачное стечение обстоятельств. Люди - они и в пустыне люди. И на зеленых равнинах, и в желтых песках люди любят власть. И для получения этой власти готовы на многое, в том числе и предательство.
Население пустыни Загара состояло из племен кочевников под управлением ханов. Отсутствие централизованной власти и межплеменная анархия периодически сменялась военными союзами, военные союзы - межплеменными договорами, межплеменные договоры - снова анархией. Жители песков признавали только силу. Самая большая ценность песков - вода. Вода была сосредоточена в оазисах, раскиданных по пустыне на руслах подземных рек и в редких колодцах. Расположение оазисов и местонахождение колодцев являлось главной тайной пустыни, посвященных в которую было немногим больше шести - семи сотен.
Младший Хан Племени Саукай Атын был посвящен. А еще он был молод, честолюбив и хотел стать Старшим Ханом, иметь большую юрту, огромный табун верблюдов и лошадей, а главное - много-много жен. Однако на пути всех мечтаний стоял Хан Барыйя.
Старший Хан племени Хайя Барыйя, крепкий мужчина 50 лет, умный, хитрый и жестокий, уже почти два десятка лет медленно и методично подчинял себе одно за другим племена Песков. Где то силой, где то хитростью, где то вероломством, где то предательством он уже подмял под себя полтора десятка песчаных племен и почти три десятка оазисов. Создаваемая им империя росла и крепла. Но была в этом объединение и большая проблема - жители пустыни были или воинами, или пастухами. И если на пастухах перемены в жизни никак не сказались - какое дело пастуху до Старших Ханов, то воинам стало не с кем воевать. А значит, негде добывать юрты, золото, оружие и… жен.
Женщины были второй ценностью среди бескрайних песков. При скудных ресурсах количество жен являлось показателем статуса. Чем ты сильнее - тем больше жен ты можешь прокормить. С другой стороны, женщины являлись основой благополучия любого племени - они рожали детей. Из которых потом вырастали воины, пастухи и новые жены. И именно поэтому основные войны в пустыне велись именно из-за воды и из-за женщин.
Хан Барыйя дураком никогда не был и отлично понимал, что если не направить агрессию воинов объединенных или покоренных племен в иное русло, то рано или поздно они все равно сцепятся друг с другом и пустыня вернется к исходному хаосу. И он нашел простое и элегантное решение - натравил свои боевые дружины на жителей Приграничья. И вот уже год за годом, несколько раз за летний период орды песчаников переправлялись через пограничную реку Хом и подобно саранче расползались по владениям Рошалии, оставляя за собой сожженные поселения, вытоптанные поля, трупы мужчин, стариков и детей, уводя женщин детородного возраста в полон.
Приграничье огрызалось, дозоры непрерывно патрулировали берега пограничной реки, готовые в любой момент подать сигнал тревоги и дать возможность мирным жителям укрыться за стенами крепостей. На пограничные крепости песчаники не нападали. Плохо вооруженные, неорганизованные толпы не представляли для крепостей угрозы и легко отбрасывались от стен воинами гарнизонов. Но крепостей было мало, а песчаников много и к лету 2222 года существование Пограничья как провинции Рошалии оказалось под угрозой. Деревни и поселки пустели, люди покидали обжитые места и уезжали в глубь страны в поисках безопасного жилья.
Прибывший со своим полком наследный принц Рошалии Кристофер был в полной растерянности. Прошедший уже ни одну военную компанию, не смотря на свою молодость был уже опытным стратегом и тактиком. Способствовало этому и блестящее образование - Рошалийское кавалерийское училище, потом Высшая военная академия при Генштабе, которые он закончил с отличием. Но ни образование, ни опыт не помогали - ответа, как бороться с кочевниками, налетающими неожиданно и так же быстро исчезающими, не знал никто. Соваться в пустыню, не зная расположения колодцев было одним из самых изысканных способов суицида.
И тогда появился Атын, младший Хан одного из племен. Который в сопровождении пяти соплеменников среди бела дня подъехал к стоявшему лагерем Первому Королевскому гвардейскому полк с веткой чертополоха (знак мирных переговоров) и потребовал "самого старшего военного Хана. Кристофер надувать щеки не стал и согласился пообщаться с представителем враждебной Пустыни.
Они общались более двух суток в штабной палатке наедине, потом еще два дня в расширенном составе. И договорились. Хан Атын был готов предать заветы предков и помочь бледнолицым жителем равнин пройти по пустыне.
План Атына был прост и незатейлив - рошалийцы входят в пустыню в сопровождении его соплеменников и начинают рейд от оазиса к оазису. Хорошо вооруженные и имеющие опыт именно позиционной войны "ломают" оборону гарнизонов, а люди Атына входят следом. Атын был циничен. Его целью было уничтожить власть Барыйя и… женщины. "Я знаю, Хан Крийс, твоя вера и твои убеждения не позволяют убивать стариков и детей. Моя же вера и мои убеждения не позволяют мне уничтожать колодцы. Я предлагаю тебе следующий план - ты помогаешь мне ворваться в оазисы и убиваешь их воинов. Мы убиваем остальных и забираем их женщин. Потом вы засыпаете колодцы. Так никто из нас не идет против веры и заветов предков".
План был чудовищен по своей простоте и жестокости. Атын был готов провести войска по всем оазисам и колодцам Подбрюшья Реки, как называли песчаники земли с той стороны реки. Если план будет осуществлен, то желающим прогуляться в Приграничье Рошалии предстоял как минимум трехнедельный переход по пескам без единой возможности пополнить запасы воды. Это осуществимо. Для маленького каравана. А вот для войска с обозом, заводными лошадьми и верблюдами уже не проходимая дорога.
Взвесив плюсы и минусы, Кристофер задал Атыну только один вопрос: Хорошо, сейчас мы откинем Барыйю в начало его плана по объединения племен, лишив его возможности нападать на Приграничье. Но кто даст мне гарантию, что через пару лет вместо людей Барыйя к нам не придут люди Атына? Ведь ты станешь сильным, очень сильным Ханом и твои землю тоже граничат с нами?
На этот вопрос Атын ответил очень просто - Ты уже будешь знать, Хан Крийис, как бороться с нами. И я всегда буду помнить сам и скажу своим сыновьям, что всегда найдется еще один Атын, который согласится привести железных людей в пустыню и которым вера и заветы предков позволяют уничтожать колодцы. Не волнуйся, Хан Крийис, мы не придем в твои земли с плохими намерениями.
И ровно через пять дней на рассвете полк под командованием принца Кристофера форсировал реку и поскакал по жесткой траве предшествующей пескам безводной степи. Шли налегке, без обозов. На заводных конях только двухмесячный запас сушеного мяса и бурдюки с водой. На закате три сотни "железных всадников" соединись с пятью сотнями песчаников под командованием Хана Атына. Великий карательный рейд начался.
После короткого отдыха объединенные силы снова тронулись в путь. Ночью было двигаться легче. И хотя дневной жар сменился холодом, он уже не доставлял таких неудобств. На рассвете первая цель похода - оазис Граничный была достигнута. Песчаники по широкому кругу охватили оазис, твердо намеренные не выпустить из оазиса никого, кто бы мог предупредить Хана Барыйя о вторжении, а рошалийцы деловито накидывали на лошадей кольчуги, поправляли снаряжение, проверяли оружие и начинали выстраивать строй для атаки.
Охрана оазиса подала сигнал тревоги слишком поздно. Разжиревшие от безделья, обнаглевшие от чувство безопасности, большинство дозорных просто спали. И когда из предрассветной мари на галопе вылетели первые линии рошалийцев и прозвучал слаженный крик сотен глоток боевого клича гвардейских полков "РОШ", все просто растерялись. Опрокинув сонные заставы, так и не успевшие окончательно проснуться, всадники прорвались в центр оазиса. Их целями были шатры Наместника и Военного Хана оазиса. Оба умерли практически сразу в окружении охраны, так и не успевших одеть доспехи. Всадники Рошалии не стали спешиваться и вступать в рукопашную. Залп дротиков прервал попытки организовать хоть какое то сопротивление.
Следом за рошалийцами в беззащитный оазис хлынула орда атыновцев. Смуглые, замотанные в чалмы, от чего на лицах были видны только глаза, они рассыпались по оазису, врываясь в шатры, раскидывая стоящие около них маленькие столики, срывая веревки и сушащимся бельем. И оазис наполнился криками боли, хрипом умирающих, рыданиями женщин. Хан Атын выполнял свою часть договора - уже никогда воины этого оазиса не нападут на Приграничье.
От запаха крови рошалийцев уже ощутимо мутило, крики и вопли заставляли зажимать уши. И тогда по договоренности с Атыном рошалийцы опустошили несколько колодцев и вышли за пределы оазиса. Сам Атын был доволен. Очень доволен. Уважительно поклонившись Кристоферу Хан высказал предположение, что Кристофера любят Боги, как Рошалийские, так и Великая Кобылица, Богиня пустыни. Его воины взяли богатую добычу и теперь каждый воин, участвующий в походе, получит еще одну жену. Караван с пленными женщинами уже отправился на стойбища. Остались колодцы.
Песчаники выделили из трофеев полсотни верблюдов и еще пару сотен бурдюков. Колодцы вычерпали полностью еще раз и рошалицы начали делать то, за что в пустыне полагается самая мучительная смерть - уничтожать колодцы. Обозленные необходимостью участвовать, хотя и косвенно, в массовых убийствах мирного населения, но понимая, что это единственный способ спасти своих людей в Пограничье, рошалийцы подошли к этому процессу творчески.
Колодцы где то на четверть закидали трупами. Потом засыпали камнями и песком. Сверху каждого бывшего колодца свалили остатки шатров, юрт. Последними пострадали деревья. Их тоже вырубили под корень. Оазис Граничье перестал существовать без всякой надежды возродится ближайшие лет 50 - 100.
Ближе к полуночи объединённые карательные силы Великих Ханов Атына и Крийиса (по выражению Атына в речи перед своими воинами) тронулись к следующему оазису. Среди кочевников царило радостное возбуждение - еще бы, взять оазис! Об этом будут слагать легенды.
Вообще то в пустыне нападали на оазисы чрезвычайно редко. Для этого было несколько причин. Во-первых, в каждом оазисе была очень серьезная по меркам пустыни охрана. Песчаники не носили доспехи - в пустыне нет своего железа и кузнечным делом они не занимаются. Все оружие или купленное, или трофейное. Да и носить доспехи по такое жаре - то еще удовольствие. Во-вторых, набег на оазис мог сильно не понравиться окрестным племенам, берущим в оазисе воду. И тогда временно объединившиеся племена могли доставить агрессору массу неприятностей.
Через два дня объединенные войска вышли ко второму оазису. Захват прошел по старой схеме - рошалийцы опять сметают охрану и командование оазиса, ворвавшиеся следом песчаники грабят оазис, рошалийцы уничтожают колодцы. На вопрос Атына, зачем они сначала скидывают в колодцы трупы, а только потом их засыпают и что это за ритуал и какому Богу, Кристофер ответил предельно честно. И объяснил, что от соприкосновения с водой трупы начнут гнить и выделять трупный яд. Про трупный яд Атын не понял, но о том, что раскапывать колодцы в ближайшие лет сто не имеет смысла - вода отравлена, понял И слегка загрустил, подтверждая подозрения Кристофера что хитрый сын пустыни планировал несколько оазисов восстановить под себя.
За следующую неделю было уничтожено еще четыре оазиса. Хан Атын светился от самодовольства. Еще бы - даже если сейчас остановить поход по своей силе он уже входит в пятнадцать самых сильных племен. Еще немного - и он войдет в десятку! А значит, его будут приглашать на Совет Старейшин с правом голоса. О том, что решения Совета Старейшин обязательны исключительно для самих старейшин, да и то только в той части, которая не затрагивала интересы самого старейшины, Алтын не думал. А вот торжественно прибыть на Совет с сотней воинов, в сопровождении гарема из двух десятков жен, сидеть на равных среди сильнейших Ханов пустыни - об этом еще совсем недавно Атын мог только мечтать бессонными ночами среди своих двух старых жен.
Проблемы, хотя проблемами это назвать сложно, начались на седьмом оазисе. Стража не спала. Видимо, слухи все же достигли ушей Хана Барыйа. Ничего удивительного в этом не было - в результате рейда было перерезано как минимум два караванных пути. Да и спрятать появление в стойбищах Хана Атына почти двух тысяч явно чужих женщин было нереально. Кристофер еще удивился, что о их действиях стало известно так поздно. Они уже почти две недели бродили по пустыне, уничтожая оазисы и засыпая колодцы по дороге (иногда по пути были устроены колодцы, воды для крупного отряда там было мало, но маленьким караванам бы хватило). В одиночные колодцы трупы не скидывали (не таскать же трупы или пленных для последующего превращения их в трупы с собой), но заравнивали их весьма старательно, так что пару дней найти место, где был колодец становилось нереально.
Впрочем, не спящая стража и вовремя поданный сигнал тревоги оазис не спасли. Охранники ждали чего угодно - банду изгоев, отряд песчаников какого-нибудь отмороженного хана, но никак не регулярного подразделения рошалийской армии. Закованные в сталь всадники потратили на захват минут на десять больше, чем обычно, но и только. Зато облегчили задачу орде Атына - воинов не пришлось вылавливать по шатрам, они успели собраться на площади, где благополучно пали под мечами рошалийцев.