Крутясь, я зацепила ручку своим рукавом и непреднамеренно захлопнула за собой дверцу шкафа. На секунду я запаниковала, подумав, что он может быть со мной в шкафу. Размахивая руками и ногами, я пинала и била пустоту.
Рванув к дверной ручке, я вцепилась в нее мертвой хваткой, пока он дергал с другой стороны. Хотя мои руки горели от натуги, но все же от воздействия солнечных лучей он немного ослаб. Я держалась, вопреки гортанному, красноречивому потоку обещаний моей анатомически невозможной смерти, который он излил на меня.
Рычание и тряска внезапно прекратились, но еще с минуту я крепко сжимала ручку в руках. И отпустила тогда, когда у меня подкосились ноги. Осев на пол, я тяжело задышала и закрыла глаза, стараясь унять панику. Мой желудок скрутило, и я встала на колени, молясь, чтобы меня не стошнило на пол в шкафу у Кэла.
Хотя, если подумать, я задолжала ему несколько рвотных масс.
Я потерла руками глаза, заставляя себя проснуться, если это был ночной кошмар. Потому что не может быть, чтобы Айрис Скэнлон, ютясь в шкафу, пряталась от раненного, злого вампира, который вскоре исцелится и придет за ней, чтобы напасть и сожрать. В такой удручающий момент возможны следующие варианты:
1. Выпрыгнуть из шкафа в стиле Зены и надеяться, что вампир слишком ослаб от ожогов солнца или умрет от смеха на мои жалкие попытки его сразить. Вероятный результат: смерть или, по крайней мере, унижение.
2. Выскочить из шкафа, схватить сумочку, надеясь, что вампир не услышит меня, а потом позвонить в 911… и подробно рассказать полиции, почему я на незаконных основаниях нахожусь в доме вампира. Вероятный результат: от трех до пяти лет за проникновение со взломом. Что конечно совсем не радует, потому что я действительно выгляжу невзрачно в оранжевом.
3. Отсиживаться в шкафу всю ночь до восхода солнца. Вероятный результат: когда вампир исцелится, он вытащит меня из шкафа и выпьет досуха.
Взвесив все за и против 1 и 3 варианта, я подождала, когда наберусь смелости, потом открыла дверь и просканировала комнату на наличие Мистера Шаловливые ручки. В спальне было тихо. Я нигде не видела серебряную лопатку для пирогов. И задумалась, торчала ли она еще в груди вампира. По другую сторону двери я слышала слабый призывающий голос Кэла. Подождала несколько долгих минут, прислушиваясь к любому звуку, который мог бы говорить о раненном вампире. Я крепко сжала перед собой баллончик жидкого серебра и ударом ноги распахнула дверь. Хорошо освещенная спальня была пустой. И серебряная лопатка для нарезки пирогов моей мамы исчезла.
Я так была рада, что ее нет рядом, чтобы наказать меня за это.
- Айрис! - кричал Кэл, его голос, жесткий и приглушенный, доносился из наушника на полу. - Ответь мне!
- Я в порядке, - прохрипела я, поместив гарнитуру обратно в ухо. - Я в порядке.
- Что случилось?
- Я, эм, просто испугалась, - ответила я, осторожно высовывая голову в коридор и щелкая выключателем света. Я не видела никаких признаков дымящегося вампира, но он точно не сбежал из дома средь бела дня. Я подошла к окну и нажала на кнопку, чтобы поднять створки. И выдохнула, не понимая, что до этого не дышала.
- Я слышал рычание и твои крики.
- Я в порядке, - настаивала я на том, пока шла через дом к двери, включала свет и открывала окна, пока все комнаты в доме не были залиты солнечным светом.
- Не ври мне. Ты напугана. Я слышу страх в твоем голосе, - продолжал настаивать он. - Что случилось?
- Кто-то был в доме, но я в порядке, - сказала я, скрепя петлями входной двери. Машина стояла на улице нетронутой. Я запрыгнула в нее и выехала на улицу, не позаботившись даже пристегнуться ремнем безопасности. Однако, мне удалось найти лимонные леденцы в бардачке.
- Что ты имеешь в виду под "был кто-то в доме"? - спросил он. - Ты в порядке?
- Я в порядке.
- Ты можешь продолжать это утверждать, но я тебе не верю.
Я не ответила, вместо этого грызла лимонный леденец. Через несколько домов вниз по улице заставила себя остановиться. Сделав несколько глубоких вдохов, положила голову на руль. Я ничего не имела против охранника в будке.
Не думаю, что это отличная идея - переехать его.
- Я буду дома через несколько минут. Объясню потом. Просто дай мне выбраться отсюда. Я просто не могу… не могу сейчас говорить.
Дыхание. Я сосредоточилась на дыхании, продолжая крепко сжимать руками руль и пытаясь не путать педаль газа с тормозом. Другие водители, несомненно, расстраивались, когда я путала педали.
- Начинай говорить со мной, - сказал Кэл, его голос словно ласкал мое ухо.
- О чем? - спросила я. Фыркнув, потерла глаза и снова завела машину.
- О чем угодно. Если подумать, то я доверил тебе всю свою жизнь и совсем ничего не знаю о тебе. Какой твой любимый цвет?
Я усмехнулась.
- Ты серьезно?
- Это чтобы отвлечь тебя от нарастающей паники. Итак, любимый цвет?
- Синий.
Он настаивал.
- Какой именно оттенок синего?
- Который не похож ни на красный, ни на желтый, - невозмутимо ответила я.
- Есть тысячи разных оттенков синего.
- Кобальт, - фыркнула я. - Когда я была ребенком, у мамы была ваза из стекла кобальта. Мне нравилось сидеть на полу и смотреть, как солнечные лучи проникали через него.
- Где она теперь?
- Гиги разбила ее, когда ей было пять.
- Когда Гиги начала жить с тобой? - спросил он.
- Мы перешли от вопроса о любимом цвете до вопросов об опекунстве?
- Я хотел спросить тебя об этом несколько дней назад, но не мог подойти к вопросу, чтобы не показаться назойливым. Как так получилось, что ты одна воспитываешь Гиги? - спросил он, когда я свернула на Коунти Лайн роуд. - Где твои родители?
- Они умерли несколько лет назад. Гиги было двенадцать. Когда они возвращались домой с вечеринки, посвященной кануну Нового Года, в них врезался пьяный водитель на грузовике.
- Я сожалею. - И на этот раз я точно уверена, что он был искренним. - Какими они были?
- Отец работал в телефонной компании. Он любил мятные шоколадные печенья и Конвей Твитти. А мама была учительницей. Она всю себя посвящала своему саду. Ты, наверное, уже догадался, так как она назвала нас Айрис и Гладиола. Даже сейчас, когда что-нибудь случается: Гиги сказала что-то очень смешное или какие-то проблемы в доме - мой первый порыв, что я должна рассказать им об этом. И тогда вспоминаю, что не могу, - это как потерять их снова.
- Мне жаль, что они умерли, когда ты была такой молодой.
Я пожала плечами.
- Нам повезло, что Гиги не было с ними в ту ночь. Она осталась у подруги.
- А где была ты?
- Я была дома на каникулах, отсыпалась от стресса, перенесенного после выпускных экзаменов. Я только что защитила диплом по биологии, на семестр раньше, и начала готовиться к аспирантуре, биология растений в Вашингтонском университете в Сент-Луисе.
- Я хотел спросить, - произнес он. - Почему растения?
- А почему не растения? - выпалила я.
- Просто кажется, что это одинокая, закрытая сфера, особенно когда у тебя определенно есть дар обслуживать клиентов. Ты знаешь, кто чего хочет и как добыть это. Что планировала делать со своим образованием?
- Я разрывалась между наукой и коммерцией. Не знала, хотела ли найти новое применение растений в лекарственных препаратах или открыть магазин и продавать там травяной шампунь. Думала, успею выяснить.
Разговор помог мне сосредоточиться. Мне удалось сбросить скорость до безопасного уроня, при этом я не забывала про поворотники и не прижималась к другим водителям так, что могла прочитать марку соснового освежителя, который они использовали.
- Как-то я подумала, что будет легче и лучше для Гиги, оставить воспоминания позади и остаться со мной в Сент-Луисе. Не знаю, о чем я тогда думала, веря, что смогу работать, ходить на занятия и заботиться о подростке. Гиги была для родителей поздним сюрпризом жизни. Она привыкла, что мир крутится вокруг нее. Она скучала по друзьям. И привыкла к небольшим, сельским школам. Гиги с трудом привыкала. В школе она связалась не с теми детьми, и начались проблемы: драки, прогулы и тому подобное. Я поняла, выбранный мною метод не работает, и как бы мне не хотелось, не заработает. Поэтому пришлось измениться. Я бросила занятия, переехала сюда, и Гиги стала главным приоритетом в моей жизни. Мы пытались сдавать или продать дом, но так и не нашли покупателя. Спустя несколько месяцев после переезда сюда я все еще была в поисках постоянной работы-"кормушки", но тщетно. Сестра школьной подруги была обращена в вампира и попросила меня позаботиться о цветах на ее свадьбу. Красивые ветви гардении выглядели очень впечатляюще без избитых калл. Ей понравилось мое цветочное оформление. И так как она не могла выходить на улицу днем и не доверяла матери остальное, то в конечном итоге на мне оказались торт, работа бара, смокинг. Не успела я оглянуться, как организовала для нее всю свадьбу. Так я начала работать на немертвых.
- Ты не думала работать в рассаднике или ландшафтным дизайнером? - спросил он.
- Раньше, может быть, и смогла бы работать и не согнуться под тяжестью воспоминаний о маме. И, в конечном счете, думаю, что не подхожу для работы с растениями, потому что это стало бы работой, а не тем, что я люблю. Работа с вампирами стала прекрасным решением для меня. Мне нужна была работа, которая выполнялась бы в течение дня и с гибким графиком, чтобы подстроиться под Гиги. Я для многого не годилась. Не могла продать спасательный жилет для утопающего. Но я организованная. Многофункциональная и знаю нескольких людей, которые работают в суде. Вампиры вышли из темного чулана несколько лет назад, и у них по-прежнему затруднения в распределении времени, поэтому недавно обращенные граждане-вампиры могут прийти и забрать документы, которые им нужны, чтобы урегулировать налоги и право собственности. Я думала, что вампиры, как и другие, заняты делами. И у них еще меньше времени, чтобы ходить и… и, честно говоря, некоторые из вас совсем обленились, когда речь заходит о деталях повседневной жизни.
- Знаток нежити, - пробубнил он.
Я проигнорировала его.
- Я вызвалась добровольцем, чтобы забирать документы днем, пока они спят. Составила список контактов, познакомилась с вампирами местного Совета, и все потянулось оттуда. Я подумываю о внедрении транспортных услуг. Ты знаешь, есть ли вампиры, которые боятся летать? Конечно, сейчас я себе такое позволить не могу, но в будущем. Ведь это здорово, когда есть план.
На другом конце линии повисла долгая пауза. Наконец, Кэл откашлялся и сказал:
- Ты очень умная девушка.
Я фыркнула.
- Знаю.
Хан Соло умрет от зависти.
Глава 7
"Помните, что после бесконечных лет жизни у некоторых вампиров вырабатывается иммунитет к проявлению эмоций, особенно таких как симпатия или привязанность".
Из книги "Забота и пропитание для одиноких вампиров"
Кэл продолжал говорить со мной, задавая глупые вопросы о моих родителях, Гиги, днях рождениях, праздниках и каникулах. Я рассказала ему о выходных и летних каникулах, проведенных с мамой в ее саду, когда была ребенком, о моей гордости - первой пересадке бобового растения, выращенного в пластиковом стаканчике на подоконнике, в священную почву заднего двора.
Я поведала об этапе псевдо-натуралистки, который закончился после изготовления домашней растительной маски для лица и ужасной сыпи от реакции на куркуму. Мама сказала, что любит меня, но с тех пор, как и другие нормальные девушки, мне приходилось покупать "Ноксзему" в аптеке.
К тому времени, как я свернула на подъездную дорожку, мое дыхание выровнялось, а руки перестали трястись. Пока поднималась по лестнице, лучи заходящего солнца согревали мне спину.
Когда я подошла к темной двери своего дома, у меня скрутило желудок. Снаружи было безопасно. Солнечный свет безопасен. От одной мысли быть схваченной в другом доме вампиром, даже в своем собственном, меня подташнивало.
Я сделала глубокий вдох и повернула ручку. Дверь подалась вперед, по инерции потащив меня внутрь дома. Мой живот скрутило, и я потеряла чувство равновесия.
Я быстро падала сквозь пространство. Стальные руки обхватили меня, увлекая в темноту коридора. Вместо того, чтобы бороться с хваткой Кэла, я утонула в его объятиях, тяжело дыша и немного всхлипывая от рыданий.
Я открыла глаза. Кэл сидел, прислонившись к стене в коридоре. Он выглядел осунувшимся и усталым, пока осматривал меня. Убрал мои волосы с шеи и зарычал, когда увидел след от укуса.
Мой пропитанный серебром кардиган соприкасался с кожей Кэла, но потянув меня на пол и усадив к себе на колени, он не обращал внимания на шипение и дым.
- Почему ты вся в серебре? - спросил он хриплым и низким голосом, расстегивая мой кардиган. Он стянул его с моих плеч, оставляя меня в синевато-сером лифчике и юбке-карандаш. - И чем ты пахнешь?
- Новые духи, - тут же ответила я. - Называются "Отходы мерзкого извращенца". Тебе нравится?
- Ты расскажешь мне, что произошло, - сердито произнес он. - В малейших подробностях.
- Я и так много говорила, пока добиралась сюда. Просто хочу посидеть здесь и помолчать какое-то время.
Кивнув, Кэл удерживал меня, пока солнце не сменило положение, отправляя луч смерти через кленовый пол прямо к нам. Мы с трудом встали на ноги.
Кэл все еще ощущал слабость, да и мне было плохо. Но мы, наконец, распутались из наших объятий и, опираясь об стену, перешли в безопасное место. Кэл потянул меня по коридору в спальню.
Толкнув меня на матрас, он снял обувь и накрыл чистой простыней до самого подбородка. Затем сам заполз на постель и молча лег на простынь рядом со мной. Обняв, Кэл притянул меня к себе и уткнулся подбородком в мое плечо.
Впервые с того момента, как переступила порог его дома, я чувствовала себя в безопасности. Закрыв глаза и сосредоточившись на дыхании, я чувствовала, как он вырисовывал руками круги на моей спине. Спустя достаточное количество времени я снова смогла заговорить.
- Итак, очевидно, в твоем доме случилось непредвиденное обстоятельство, - сказала я ему в рубашку. - В твоем шкафу сидел вампир. Он думал, что сможет высосать из меня твое местонахождение. - Кэл кивнул и потянул меня за волосы, открывая доступ к шее, чтобы взглянуть еще раз на рану. - Я ничего ему не сказала, - быстро добавила я.
- Знаю, - заверил он. - Мне жаль, что такое случилось с тобой. Я бы не попросил, если бы знал, что ты пострадаешь. Думаешь, он смог проследить за тобой?
- Не думаю, - ответила я. - Когда ушла, все еще светило солнце, и я отхватила от него приличный кусок лопаткой для нарезки пирогов. Это замедлило его.
- Думаешь, что он еще там? - спросил Кэл, в его темных глазах блеснула вспышка гнева.
- Ты туда не пойдешь, - сказала я ему, сжав руку. - Кроме того ты раскроешь свое "укрытие" да еще не до конца восстановился. Сейчас ты не сможешь драться с другим вампиром, даже если я и подготовила его для тебя.
Его глаза расширились, когда он уловил ход моих мыслей.
- С чего бы тебе рисковать, давая ему отпор? У тебя нет шансов выиграть в ближнем бою с вампиром.
- Отчасти я выиграла, поскольку ушла от туда без торчащей во мне лопатки для пирогов.
- Дельное замечание!
- Кроме того, что случилось с "никаких эмоциональных привязанностей"? - резко спросила я, но не отстранилась. - Я всего лишь человек.
- Мне не стоило так говорить. - Он замялся. - Я… больше привязан к тебе, чем считал раньше. Странно, особенно учитывая то, что я знаю тебя всего лишь несколько дней. Возможно, это Стокгольмский синдром.
- Не думаю, что Стокгольмский синдром именно так работает.
- Не могу объяснить, столько времени прошло с тех пор, как был человеком. Я совсем не припомню себя больным и слабым. А когда заболел и ослабел, твой запах и голос поддерживали меня. И не могу потерять это прямо сейчас.
Этот момент мог бы стать самым сладким, если бы Кэл не добавил "прямо сейчас".
- Как только за тобой закрылась дверь, я понял, что не должен был просить тебя об этом, - сказал он, крепче обнимая меня и водя пальцами по моему позвоночнику. - Сегодня я едва сомкнул глаза. И когда в телефоне услышал, как ты кричишь… Ты залезла мне под кожу, Айрис. Я очень беспокоился о том, чтобы с тобой все было хорошо. Хотел находиться рядом с тобой, слышать, как ты говоришь, мне каким-то образом стало это необходимо. Это плохо.
- Мне жаль, что причинила тебе неудобства, - пробормотала я, положив голову ему на ключицу. Я чувствовала, как Кэл распускает мои волосы, позволяя упасть им мне на плечи.
Сжала пальцами его рубашку и притянула ближе, это давало мне что-то, на чем стоило сосредоточится, чтобы не расплакаться.
Я закрыла глаза, заставляя себя глубоко дышать, чтобы расслабиться, начиная с пальцев ног, затем голень и вверх, пока не дошла до руки и плеч. Запах его кожи, густой древесной ауры, очень помогал.
Его пальцы скользили вдоль моей спины, задерживаясь на бедре. Чувствовала, как его ресницы щекочут мой висок. Слышала, как он снова и снова сглатывает, и подумала, что его беспокоит запах крови… и не вырвет ли его снова на меня.
Он уткнулся лицом в мои волосы и глубоко вдохнул. Носом провел вниз по моей щеке, шее и остановился на месте укуса.
Моя спина застыла, плечи ссутулились, и я отстранилась от Кэла. Он робко посмотрел на меня, и его клыки втянулись. Кэл ослабил хватку на моих бедрах, руками провел по моему лицу, волосам, рукам.
- Думаю, нам стоит пересмотреть условия нашего соглашения.
- А там были условия? - спросила я. - Думала, что это довольно обычный "возьми мои деньги и дай мне укрытие, или же я приду к тебе домой и убью твою семью" договор.
- Я уже извинился на счет этого. Смотри, определенно ясно, что я продолжу вести дело из удаленного местоположения. Мне нужно оставаться в подполье, так сказать. А учитывая стычку в моем доме, я буду лучше себя чувствовать, зная, что с тобой и твоей сестрой в доме кто-то есть. Нет лучшего выхода, чем оставаться здесь. Думаю, мы пришли к взаимопониманию. И мы хорошо работаем вместе, когда ты не бываешь такой колючей.
- Колючей!
Он улыбнулся, наконец-то, услышав силу в моем голосе.
- Как кактус. Я удваиваю предложение, если ты позволишь остаться у тебя еще на неделю. Если не найду способ уладить ситуацию, мы пересмотрим договор.
Я закусила губу.
- За пятьдесят тысяч долларов, полагаю, ты сможешь остаться в одной из семейных комнат наверху. Учитывая, что ты еще не съел меня, думаю, могу доверять тебе.
Он выгнул брови, но по-прежнему продолжал ухмыляться.
- Пятьдесят тысяч? А что, никакой скидки для особенного гостя?