– Может, ей и нельзя иначе, – предположила Кларисса. – Она создала свой образ и должна все время за ним следить. – Ну,– восхитился он, – для актрисы ты невероятно умна!
Он передал билетик за парковку человеку из обслуги, и тот кинулся пригонять машину.
– Сию минуту, мистер Питон.
– И грубиян же вы, мистер Питон, – с издевкой произнесла Кларисса.
Он внимательно всмотрелся в ее чуть вытянутое и бледное лицо, прищуренные глаза.
– Если не возражаете, мадам Браунинг, я отвезу вас домой и покажу, какой я грубиян.
Она кивнула, предвкушая удовольствие.
Парковщики уже не ждали новых гостей. Наоборот, они вовсю подгоняли машины для отъезжающих, как вдруг подкатил Антонио со своей свитой.
– Что это, все уже снимаются? – вскричал Антонио, выскакивая из машины и хлопая в ладоши.
– Нет, сэр, – ответил человек с калифорнийским загаром. – Только некоторые.
– Кого я вижу! – Антонио заметил Джека и Клариссу.
Те отпустили друг друга и приветствовали знаменитого фотографа. Он, как всегда, явился в окружении каких-то эксцентричных чудаков, вывалившихся за ним из машины. Среди них оказалась шикарная девушка, Джек явно ее где-то видел. Сейчас он даже встрепенулся и тут же пожалел об этом, потому что от Клариссы не могло укрыться ничто.
Девушка была высокая и стройная, глаза смотрели прямо и открыто, в ней улавливалась чувственность, медного цвета волосы были уложены в какое-то диковинное сооружение. Ее глаза лишь на секунду пересеклись с его внимательным взглядом и скользнули дальше, словно его здесь и не было. К такому невниманию Джек не привык.
– Ваша машина, мистер Питон, – объявил парковщик, придерживая дверцу.
– Божественная встреча! – вздохнул Антонио. – Ах, какой сюрприз!
Джек залез в свой "Феррари", завел двигатель и рванул машину с места, чуть быстрее, чем требовалось. Кларисса положила руку ему на бедро.
– Домой, – сказала она с легким холодком в голосе. – И выбрось эту дешевку из головы. Жеребец года – это больше не твое амплуа. Помнишь? Как же хорошо она его знала.
– Поехали отсюда, – сказал Мэннон.
– Как хочешь, – послушно откликнулась Мелани-Шанна, ей хотелось как можно скорее остаться с ним наедине и сообщить радостную новость.
Мэннон насмотрелся на свою бывшую жену в безумной толпе – с него довольно. Ему так хотелось заполучить ее назад! Видеть ее в окружении типов вроде Чака Нельсона он просто не мог.
Он решил – первым делом с утра позвонит своему адвокату, пусть тот подготовит контракт о единовременной выплате Мелани-Шанне в связи с расторжением брака. Тут надо поступить по справедливости; Мелани-Шанна – милая девочка, но не для него. Действовать нужно сразу, не откладывая, даже если это здорово скажется на размере его счета в банке. Зато все свое внимание он сосредоточит на Уитни – на том, как ее вернуть.
Первой Хевен увидела Нора. По крайней мере, она решила, что это Хевен – кто еще мог заявиться в таком виде? Она поспешила к ней, почти потеряв дар речи, что с Норой случалось крайне редко.
– Я тебя еле узнала.
С нахальной улыбкой Хевен крутнулась перед Норой, и длинный плащ прокрутился за ней.
– Я ни на кого не похожа! – гордо заявила она. – И Эдди.
Эдди кивнул, рыская по комнате голодными глазами.
– Да, это заметно, – сухо заметила Нора. Она не видела Хевен больше года. Девочка изменилась, что и говорить. Силвер будет в ужасе.
– У нас с Эдди своя группа, – доверительно сообщила Хевен. – Он играет на гитаре. Я пою и все для нас сочиняю. С нами еще двое ребят – ударник и вторая гитара. Если бы предупредили меня заранее, мы могли бы здесь что-нибудь сыграть.
– Обстановка не самая подходящая, – быстро сказала Нора. – А ты видела твою… ты видела Силвер?
– Не-а. – Хевен провела рукой по своим торчащим патлам – проверить, все ли пики стоят по стойке "смирно".
– Идем, я тебя к ней отведу, – вызвалась Нора. Она знала – сделать это надо, а других добровольцев не предвидится.
– Годится, – беззаботно согласилась Хевен. – Пошли, Эдди.
Они проследовали за Норой через всю комнату и оказались в обтянутом тентом внутреннем дворике – там, за столом человек из десяти, главенствовала Силвер. Она рассказывала какую-то шутку, и сидевшие слушали с напряженным вниманием, ожидая развязки.
– Я не узнаю Элвиса, – заключила Силвер, едва сдерживая смех. – Но вижу, что в середине – Уилли Нельсон!
Весь стол покатился со смеху.
Нора воспользовалась возможностью привлечь ее внимание.
– Смотри, кто пришел, – шепнула она.
Силвер изящно повернулась, готовая встретить еще одного энергетического магната или коллегу по звездному небосклону. Увидев, что это Хевен, она заметно побледнела.
– Боже правый! – воскликнула она. – Что ты с собой сделала? У тебя кошмарный вид!
Только Нора заметила вспышку боли, мелькнувшую на лице девочки. Но тут же на нем возникло выражение непокорного упрямства, янтарные глаза стали тверже, и Хевен парировала:
– Ха, мамуля, ничего не меняется. Ты все такая же старомодная.
Силвер это не понравилось. Она поднялась из-за стола, чтобы гости не слышали остальных реплик, и сказала негромко:
– А ты, как я понимаю, все такая же необузданная.
– Наверное, дорогая мамуля, это семейная черта, – нашлась дерзкая Хевен.
– Не надо меня так называть, – прошипела Силвер и метнула взгляд на Нору: я же тебе говорила!
Нора пожала плечами.
– Идемте, ребята, – сказала она. – Я вас подкормлю. Но Эдди был не из тех, кто подчинялся чужой воле с первого слова. Он простер руку в направлении Силвер и с благоговейным придыханием объявил:
– Мисс Андерсон, я в восторге от вашей работы, вы – лучшая из лучших.
Для Хевен это была новость, и она метнула на Эдди презрительный взгляд. Эдди. Ее Эдди. Человек, которому можно довериться. Друг. А с сегодняшнего дня – еще и любовник! И ведет себя, как рядовой очумелый фанат. И перед кем поклоняется – перед ее матерью! Она едва не задохнулась от гнева.
Эдди стоял с дурацкой размазанной ухмылкой на лице, а Силвер одарила его королевским рукопожатием и даже выдавила из себя очаровательную улыбку.
– Не город, а фуфло, – пробурчала себе под нос Хевен и уже собралась отойти.
– По-моему, ты забыла поздравить маму с днем рождения, – негромко, но веско напомнила Нора.
– Ой, конечно… с днем рождения, мамуля!
И она дунула к бару, оставив Эдди одного – с кем связалась!
У знакомого молодого актера Хауэрд купил небольшой пергаминовый пакетик – якобы первоклассного перуанского кокаина. Студийный источник Хауэрда (придурковатая дамочка из производственного отдела) нельзя было назвать надежным – иногда эта чокнутая вообще не появлялась, – поэтому "солидное предложение" актера он решил принять. Бедняга Хауэрд – знал бы он, что актер только что купил этот пакетик у одного из барменов вдвое дешевле! Сделка была совершена по возможности незаметно, под пальмой возле бассейна.
– Это я не для себя, – объяснил он актеру, которому было в высшей степени плевать. – Для приятеля.
Когда у него был припрятан кокаин, он чувствовал себя уверенней. Настолько, что решил: а почему бы не нюхнуть прямо сейчас, прямо здесь – слегка взбодриться?
Найдя пустую туалетную кабинку в раздевалке бассейна, он высыпал на ладонь порцию белого порошка. Не сказать, что ему так уж требовалось подзаправиться, просто хотелось проверить новый источник, убедиться, что товар – высший сорт.
– Водка-мартини, – сказала Хевен бармену. Она не представляла себе, что такое водка-мартини, но такой выбор, как ей казалось, говорил о ее изысканном вкусе.
Рокки с легким прищуром оглядел ее. Пожалуй, на клиентку потянет. Помимо кокаина, у него были и другие привлекательные штучки. Готовя ей напиток, он пробурчал:
– Можете еще кое-чем здесь разжиться, если есть капуста.
– Что есть?
– Капуста. Денежки.
Хевен едва не захихикала. Силвер обставилась всевозможными барьерами и кордонами, а в результате торговец травкой заправляет ее баром!
– Я сейчас не в настроении, – высокомерно сказала она. И тут же вспомнила о деньгах, которые ей дал дядя Джек. А что? Доехать на такси до Вэлли – на сотню никак не потянет.
– Я передумала. Самокруточки есть?
– Сколько?
Она неопределенно пожала плечами:
– Штуки три или четыре.
– С виду рок-звезда, а покупаете, как малое дитя. Она залезла локтями на стойку бара.
– Я правда похожа на рок-звезду? – спросила она взволнованно.
Рокки, изображая из себя Сталлоне, заверил:
– Еще как, мадам.
Она посмотрела на него внимательнее. Среднего роста, мускулистый, глаза как бы полуприкрыты, забавный нос с горбинкой, черные длинноватые волосы, эдакая волна. Конечно, он уже в годах, самое малое тридцать. Ну и что? Эдди ведет себя, как последний козел. Влез в кружок обожателей Силвер… она бросила короткий взгляд в другой конец комнаты – он все еще внимал с разинутым ртом каждому дурацкому слову ее мамаши.
– Спасибо, – сказала она. – Я и вправду певица, только послушать мои записи некому.
– Бедненькая, – сочувственно протянул Рокки. Последнее время его тянуло к молоденьким. А эта – чистый криминал. Не будь он сейчас повязан, он бы ее зацапал не отходя от кассы.
– У меня есть друг в мире звукозаписи, – добавил он, решив приберечь ее для следующего раза.
– Честно? – с надеждой в голосе спросила она.
– Ну, само собой, еще как честно. Хороший мой кореш. Может, я договорюсь с ним, и он… послушает ваши записи.
Ее янтарные глаза сверкнули.
– Честно?
– Что смогу, все сделаю.
Он многообещающе подмигнул.
– Два бренди, – потребовал толстяк во взятом напрокат смокинге.
– Несу, – добродушно отозвался Рокки. Он нацарапал свой телефон на бумажной салфетке и подтолкнул в ее сторону. – Позвоните. Может, я стану вашим менеджером. Я из тех, с кем не пропадешь.
Она взяла салфетку и сунула в карман. Вполне возможно, очередное трепло. Болтунами были почти все, с кем ее успела свести жизнь.
Антонио и его дружки сновали вокруг Джейд, не выпуская из своего заколдованного круга.
– Ты, сага, новое лицо в городе, – предупредил Антонио. – Так что мы будем тебя защищать.
– Ладно тебе. – Она рассмеялась. – Нашли кого защищать. Я ведь из Нью-Йорка, забыли?
– Здесь полно красивых женщин, но тебе, bellissima, просто нет равных.
Джейд не смогла сдержать улыбку. Ох уж этот льстец Антонио! Сделать некоторые свои снимки ему удалось именно благодаря лести.
– Ладно, будь по-вашему. Вижу, что из окружения мне не вырваться. – Она притворно вздохнула. – Но тогда предоставьте мне краткий комментарий обо всем и обо всех. Для начала – кто это?
И она указала на Хевен, которая с демонстративно гордым видом потягивала возле бара водку-мартини.
– И правда – кто это? – удивился Антонио. – Еще одно новое лицо и тоже пока никем не обнаруженное.
– Она здесь как белая ворона, – заметила Джейд. Она уже успела обратить внимание на то, что дамы в подавляющем большинстве были одеты в безукоризненные туалеты от дорогих портных.
– Верно, – согласился Антонио. – И такая молодая. Хозе! – Он щелкнул пальцами, подавая знак художнику-гримеру с тщательно заведенным внутрь коком и восточным разрезом глаз. – Приведи сюда эту молодую даму. У нее интересный стиль. Может быть, я ее сфотографирую.
Хозе помчался исполнять команду. Джейд улыбнулась.
– Все еще подбираешь бродячих собачек.
– Да, – согласился Антонио, – и что? В этом есть своя прелесть.
Джейд окинула, взглядом затянутый тентом внутренний дворик. Ужин закончился, и теперь гости лихо отплясывали между столиками под резкие звуки диско. Антонио верховодил за своим столиком и продолжал представлять гостей, скачущих мимо в бешеном танце. По поводу любого у него была наготове какая-то сплетня. "Эта колется". "Это двоеженец". "Эта снимается в порнофильмах". "Этот – представляешь! – любит только двух женщин".
– Хватит! – Джейд решительно вскинула руку. – Наслушалась.
– Почему? – Такое отсутствие интереса Антонио искренне удивило. – Я говорю, как есть.
– Не хочу про это знать.
– Надо знать, сага, раз ты теперь здесь живешь, – сказал он обиженно.
– Да почему?
– Почему… она еще спрашивает…
Он умолк, потому что Хозе подвел к их столику Хевен.
Да, в этой девушке действительно было что-то необычное. Очень хорошенькая. И совсем еще девочка. Она так и светилась, так и пульсировала молодостью.
Силвер уже устала от приема. К счастью, гости и сами начинали расползаться. Вот и прекрасно. А Нору, черт бы ее драл, надо просто задушить. Что она себе думала, эта дура? Что Силвер придет в восторг, завидев братца Джека? А уж о Хевен и говорить нечего. Еще и заявилась позже всех, тоже мне, рок-звезда.
Сколько сил она положила на то, чтобы удержать свое звание: Силвер Андерсон – Суперзвезда. И сегодняшний вечер должен был стать ее триумфом, коронацией. И кто все испортил? Родная дочь и родной брат. От одного их вида у нее упало настроение. И чего ради Нора вообще их приглашала? Что она рассчитывала приобрести?
Поппи Соломен похлопала ее по плечу – попрощаться.
– Надо как-нибудь встретиться за ленчем, – с энтузиазмом воскликнула она.
– У меня на такие ленчи нет времени, – отбрила ее Силвер. Потом, вспомнив, что Поппи замужем за Хауэрдом Соломеном, а Хауэрд как-никак глава "Орфея", она добавила: – Поужинать, пожалуй, можно. – Ведь теперь она снова звезда, почему бы не вернуться и на большой экран?
– Я устрою в вашу честь ужин, – пообещала Поппи.
– Буду очень рада. – Силвер вдруг прониклась теплом к пухленькой блондинке с бело-розовой кожей. Они разговаривали едва ли не впервые в жизни, но обе понимали, какие преимущества несет в себе ужин в честь Силвер Андерсон.
– Моя секретарша позвонит вашей, – предложила Поппи, хорошо осведомленная в тонкостях голливудского протокола.
– Чудно, – согласилась Силвер с должным изяществом – и перешла к следующему гостю, покидающему прием.
20
У Уэса ломило спину. Он смотрел на загостившихся гуляк и думал: скорее бы вас унесло отсюда к чертовой матери! Сам он устал и пресытился, при этом был совершенно в здравом уме и трезвой памяти, зато Рокки нанюхался и напился до почти полного беспамятства.
Иметь дело с таким другом было просто опасно, Рокки мог вляпаться по самые уши, а составить ему компанию у Уэса не было ни малейшего желания. Одно дело – по мелочи приторговать кокаином, но когда этот паразит Рокки понял, что от клиентов нет отбоя, он куда-то позвонил и послал Уэса к воротам принять новую порцию товара. На белом длинном лимузине подрулил какой-то чернокожий пижон, одетый с иголочки – он собирался присоединиться к всеобщему веселью.
– Не выйдет, – охладил его пыл Уэс. – Вход по специальным приглашениям.
– Тебе же ничего не стоит меня провести, – попытался тот уговорить Уэса. – И тебе кое-что обломится. Вкусненькое. А я эту дамочку Силвер обож-жжж-аю. Шика-ааа-рная дамочка.
– Извини, – проявил решительность Уэс, принял товар и быстро пошел к дому, пока охранник у ворот ничего не заподозрил.
Рокки уже тогда был на бровях и почти полностью переключился на побочную деятельность, а Уэс только успевал крутиться – сюда "Маргариту", туда дайкири с мороженой клубникой. Ну и свинья же этот Рокки! Знай себе молотит денежки, а всю работу спихнул на него. Скотина! Разве так обращаются с друзьями, которые из лучших побуждений согласились помочь? Нашел себе лакея!
Уэсу совсем не нравилось готовить напитки для богатых кобелей в смокингах и их дам – если считать это определение верным. У большинства этих женщин губы крепко сомкнуты, а что это значит? Любой, кто мало-мальски разбирается в женском поле, скажет: это значит, что и другие губы, которые пониже, тоже сомкнуты. Такие только и ждут, чтобы их трахнули, – мужьям не до них, у мужей свои сделки века, им куда приятней кайф от наркотиков; когда им обслуживать своих благоверных старушек? А подруга, как правило, не старая, да и не леди тоже.
Уэс в таких вещах разбирался. Не в одном баре поработал, всякого наслушался.
Работать в баре клуба – это совсем другой коленкор. Там он сам себе хозяин. Там он человек с авторитетом, даже с властью. А бармен на приеме – это просто служка. Наемный работник. Поди сюда, подай то.
Нет, решил Уэс, хватит таких одолжений. Мальчик на побегушках – это не для него.
– Ну и вот, – продолжала Хевен. – Эдди, значит, сколотил группу, а я для них сочиняю и пою. У нас не группа, а блеск – просто закачаешься!
– А как она называется? – спросила Джейд.
– "Крысы", – вступил в разговор Эдди. Он был на седьмом небе от счастья. Мало того, что он познакомился с Силвер Андерсон, сейчас он сидел и запросто разговаривал с этой потрясной моделью, которую то и дело гоняют по ящику в самой сексуальной рекламе года! Охренеть можно! А что Хевен на него дуется – фигня! Это же надо – попасть в такой бульон!
– "Крысы"! – повторила Джейд, поежившись.
– Это не bene, дорогая, – перебил Антонио, не обращая внимания на Эдди и обращаясь к Хевен. – Вам надо название, чтобы людям нравилось. Они его запомнят.
– "Хевен и ее друзья", – предложила Джейд.
– Нет! Нет! Нет! Придумал! – воскликнул Антонио. – Хевен – это значит "небеса"? Вот название – "Небесные тела". То, что надо! Оно. У Антонио есть чутье.
– Ну, не знаю… – Хевен склонила головку набок, наслаждаясь всеобщим вниманием.
– А я как же? – снова встрял Эдди. – Нет, работать в группе "Небесные тела" – это меня не устраивает. Это что же, будто мы все покойники? Нет, мы – "Крысы". И названия менять не будем. Еще никто не жаловался.
Антонио элегантно отмахнулся от него наманикюренной рукой.
– Сегодня день перемен, – объявил он. – Я, Антонио, решил помочь этой юной даме добиться успеха. – Он благосклонно улыбнулся Хевен. – Как ее мама, она станет большой звездой.
– Ой, но вы даже не слышали, как я пою, – запротестовала Хевен, в восторге от такого неожиданного поворота событий и в то же время слегка испуганная: вдруг она не оправдает ожиданий этого смешного человечка?
– Это и не требуется, – сказал Антонио с улыбкой Чеширского Кота. – Когда Антонио решает кого-то фотографировать, этот кто-то становится звездой – и точка, у Антонио нюх на талант!
Кухня Владимира была почти полностью приведена в порядок. Китайские повара уехали, оставалось лишь несколько официантов и двое барменов, они обслуживали гостей, никак не желавших уезжать, хотя мадам Силвер удалилась к себе по меньшей мере полчаса назад.
Владимир знал, что должен приглядывать за официантами и барменами. Конец любого приема – время опасное. Именно тогда загадочным образом исчезают бутылки со спиртным, блоки сигарет и разная утварь из бара. Владимир лично проверял всех, выходивших через заднюю дверь. Официанту, отдаленно напоминавшему Роба Лоува, он уделил особое внимание. Он подал ему сигнал, и тот откликнулся.
– Может, выпьем перед сном у меня? – забросил удочку Владимир.
– Конечно, – согласился парень.