– Ты имеешь в виду, когда он меня бросит, – сказала Клэр спокойно, тщательно сворачивая свою новую ночную рубашку. Потом посмотрела на Тину: – Дело не в Майкле. – Она вынудила себя назвать его по имени. – Он действительно мне нравится, но приключения я люблю больше. Лондон! Даже не верится!
"Я ничего не жду. Невероятно, что я вообще туда еду", – думала она между тем. Тина покачала головой:
– Да, да, да. Это ты сейчас так говоришь. Но после романтического уикенда с парнем у тебя могут возникнуть другие мысли. Майкл знает, что делает.
Клэр свернула шелковое белье и аккуратно убрала его в чемодан вместе с ночной рубашкой.
– Я знаю. Он – звезда отдела.
– Я говорю не только о его работе. Я говорю обо всем. Ты бы видела электронные письма некоторых женщин, с которыми он спал.
– Как ты их могла видеть? – удивилась Клэр.
– О, как будто я не знаю его пароль, – сказала Тина и затем, наверное впервые с тех пор, как Клэр помнила ее, покраснела. Она встала и подошла к кровати. – Клэр, пойми, пожалуйста, люди, подобные Майклу Уэйнрайту, не похожи на нас. Я бы не хотела иметь парня такого, как он. И парни вроде него не встречаются с такими девушками, как мы. Именно поэтому я – с Энтони. У него хорошая работа, я вписываюсь в его планы. Он думает, что я великолепна и сексуальна. Родные любят его. Тебе даже никогда не придется познакомиться с семьей Майкла. А если бы он увидел, где ты живешь… – Она тыкала пальцами с длинными, накрашенными ногтями, похожими на гвозди, по крошечной комнате с отваливающимися обоями и изношенным ковровым покрытием.
Вместо стыда или благодарности Клэр внезапно почувствовала такой приступ гнева, что ей пришлось отвернуться, чтобы Тина не заметила этого. Она знала, что Тина "ничего такого не имела в виду", но на этот раз Клэр не собиралась слушать о том, что она недостаточно хороша, что ей не следует ожидать слишком многого и что она ничего не получит, если даже будет чего-то ждать. Она все это уже знала.
Клэр немного успокоилась и посмотрела на Тину. Стараясь контролировать свой голос, она проговорила:
– Я не настолько глупа, Тина. Я знаю, что не будет ничего, что ты называешь "будущим", с Майклом. У меня нет реального будущего. У меня нет даже прошлого. Нет Энтони, который возьмет меня в Пуэрто-Рико, и не будет свадьбы, на которую я откладываю деньги. Так или иначе, это не то, что мне нужно. И то, что у меня нет парня из числа местных клоунов, вовсе не означает, что я собираюсь выставлять себя дурой и сохнуть по Майклу Уэйнрайту. Я собираюсь получить удовольствие от этого путешествия.
Говоря это, она поняла по сжатым губам Тины и напрягшемуся телу, насколько подруга оскорблена. Клэр закусила губу, взяла новую блузку, и начала складывать ее.
– Я просто хочу сказать – будь осторожна, – проговорила Тина. – Не хочу видеть, как ты страдаешь.
Клэр не могла смотреть на нее. Она лишь положила блузку в чемодан и повернулась к шкафу.
– Я знаю, – сказала она.
Потом, осмотрев пустые вешалки и невзятую одежду – вещи, которые она не хотела больше носить, – Клэр вдруг подумала, что Тина просто ревнует.
Все эти годы, что они были друзьями, Тина всегда вела активный образ жизни, посещала разные места, знакомилась с людьми, общалась с парнями. У нее куча родственников, отмечавших обязательные семейные праздники, шестнадцатилетие по всем правилам, помолвку, и вереница отвергнутых поклонников. У Клэр же имелась всего лишь одна тетя, да и ту она никогда не видела. У Клэр никогда не было того, чего хотела (и получала) Тина. Взять хотя бы высокие отметки. Тина же вообще не обращала внимания на учебу. Странно, но Тина никогда не верила в то, что Клэр не нуждалась ни в чем из того, что было у нее.
Теперь – и это поразило Клэр, как будто удар по голове, – она поняла, что Тина просто завидовала. Поняв это, она почувствовала страх. Но было уже слишком поздно. Клэр пожала плечами.
– Тебе что-нибудь нужно из этого? – спросила она.
Тина фыркнула и покачала головой:
– Ты же не навсегда уезжаешь, и не на тот свет. Четыре дня всего.
Чемодан был почти полон. Клэр поставила его около кровати и собрала вязанье и два дополнительных мотка шерсти.
– Ты что делаешь? Ты же не собираешься брать свое вязанье?
– Почему нет? – удивилась Клэр.
– Совсем спятила? Мужчины не любят спать с бабушками.
– Тина, я не собираюсь сидеть в кровати и вязать. Но он работает в четверг и пятницу, и мне нечего будет делать…
– Походишь по магазинам. Или сделаешь маску для лица. На крыше "Беркли" есть бассейн.
– Бассейн? – удивилась Клэр. Так или иначе, бассейн на крыше дождливого Лондона не вписывался в пейзаж, который она представляла.
– Да, бассейн. Возьми с собой купальник.
– Правда? – Клэр не хотела доставать купальник. У нее не было хорошего купальника, и она совсем не хотела идти с Майклом в бассейн: ей придется открывать бедра – черта с два… Но она почувствовала на себе взгляд Тины, подошла к шкафу, вынула свой старый синий купальник, положила его в чемодан и закрыла крышку. Клэр решила, что вынет его, как только Тина уйдет.
– Хорошо, – сказала она, вернувшись к подруге. – Я подумаю об этом. – Она смотрела на Тину.
Тина пожала плечами:
– Ладно, я, пожалуй, пойду домой.
Клэр кивнула, и они молча спустились вниз по лестнице. За спиной Клэр слышала храп Джерри и хихиканье ее матери, смеявшейся над какой-то шуткой из телешоу.
– Пока, миссис Байлсоп, – крикнула Тина.
– Пока-пока, – ответила мать Клэр.
– Отлично, увидимся завтра, – сказала Тина так громко, будто это надо было услышать миссис Байлсоп. Клэр стояла, держа открытую дверь, пока Тина спускалась по последним ступенькам. У самого порога она обернулась, чтобы посмотреть на Клэр. – Знаешь, я люблю Энтони.
Клэр кивнула.
– Ну разумеется, – проговорила она.
– Нет. Понимаешь, я действительно люблю его. Я люблю его больше, чем могла бы полюбить кого-нибудь типа Майкла Уэйнрайта. – Клэр снова кивнула. Она вдруг подумала, что не единственная в сумасшедшей толпе охотниц на Мистера Совершенство. Мгновение Клэр смотрела на Тину, затем перевела взгляд, чтобы скрыть охватившее ее смущение.
"У всех есть свои тайны и болевые точки", – подумала Клэр.
– Ну, ладно, спокойной ночи, – произнесла она, не зная, что еще сказать.
Пожав плечами, Тина повернулась и пошла, а Клэр все стояла, слушая неровный стук каблуков Тины по тротуару. Она поняла: что-то в их дружбе закончилось. Жизнь Клэр стала более интересной, чем жизнь Тины, и это мешало их отношениям.
Клэр подошла к двери и заглянула в комнату.
– Мама, я немного пройдусь, – сказала она.
– Возьми свитер или что-нибудь еще. Ты же не хочешь опять простудиться, правда? – окликнула ее мать.
Клэр вернулась и взяла трикотажную рубашку со стула у входа, накинула ее на плечи и тихо закрыла дверь.
Теперь, когда Тина была вне поля зрения, Клэр пошла в том же самом направлении, вниз по Оттавио-променэйд, где располагались высокие, современные и, по мнению Клэр, уродливые здания. В основном псевдоколониального стиля, с большим количеством кирпича, колонн и балюстрад. Ее отцу они бы не понравились, но теперь все это стоит миллионы долларов. Та же картина была и на Хайлэнд-бульваре. В те времена, когда Клэр еще ходила в детский сад, здесь был только лес и несколько небольших домов. Теперь все изменилось – там, где когда-то располагалась свалка, выросли вдоль береговой линии особняки. Один другого больше и безвкуснее.
Клэр разонравился ее квартал. На Эмбой-роуд она свернула на Мэйн-стрит. Кафе-мороженое Эджера было закрыто, так же как и кондитерская. Пока девушка шла мимо кондитерской, волшебный запах сдобного печенья окутал ее. Клэр не сомневалась – не было в мире кондитерской лучше, чем у них в Тоттенвилле. Она почувствовала голод и ускорила шаги, проходя мимо здания банка и городской библиотеки.
Она вернулась домой – мать и Джерри все еще смотрели телевизор. Клэр огляделась. Их дом был большим и, вероятно, когда-то даже изящным. Но это было давным-давно. Сколько Клэр помнила, дом всегда был в плохом состоянии, и хотя отец гордился им, но никогда не был готов отремонтировать его. Вместе с Клэр они ухаживали за фасадом и садом. Теперь это был единственный дом на улице, который не купили богатые молодые пары. Клэр, как и ее отец, всегда любила этот дом и старый яблоневый сад позади него. Но ее мать и Фред только сокрушались о том, что все приходит в упадок и что им слишком трудно что-либо изменить.
Клэр отвернулась, закрыла дверь и пошла вверх по лестнице к себе в комнату. Она подошла к окну, чтобы посмотреть на заросший зеленью фасад – он стал таким после смерти ее отца. С того дня Клэр утратила страсть к садоводству, возможно потому, что это занятие слишком напоминало ей об отце. Краска на заборе вокруг дома давно облезла, и он выглядел как змея, меняющая кожу. Дом все еще называли "старым домом Байлсопов", и Клэр пыталась вспомнить, когда он был "новым домом Байлсопов". Наверное, еще до того, как у них появилась фотокамера, и если они делали снимки, то не тратили впустую пленку на здания. Отец всегда говорил о своей семье так, как будто ее члены были важными особами. В городском музее хранился старый морской сундук, их семейная реликвия, – наверное, единственный очевидец событий, происходивших в давние времена в этой семье. Отец рассказывал о конфликтах со своим собственным папой и его сестрой Гертрудой, которой досталось наследство. Она уехала из Тоттенвилля еще до рождения Клэр, и девушка никогда ее не видела. Иногда она даже думала, существовала ли Гертруда на самом деле или была только одной из папиных сказок… Клэр заметила в вечернем небе падающую звезду и загадала желание.
Потом подошла к кровати, открыла чемодан, вынула купальник и бросила его в мусорную корзину под столом. Собрав отложенное вязанье, положила его на то место, где лежал купальник, и добавила еще один моток шерстяной пряжи изумительного желтого цвета. Подобно сказочной героине, Клэр превратила солому в золото.
Глава 11
В Лондон надо было ехать в среду. Клэр пришла домой позже чем обычно: уже после того, как ее мать отправилась в больницу, где работала санитаркой, но прежде, чем Джерри проснулся, так что они не видели, как она отправляла свой багаж Клэр тащила черный чемодан на паром, а потом до офиса. Пока девушка добиралась до работы, ей казалось, что все окружающие смотрят на нее, но она пыталась убедить себя, что ошибается. Клэр оставила чемодан в кладовой позади стола Джоан, села на свое место и попыталась не думать о том, что сегодня самый захватывающий день ее жизни. Она сказала себе, что все еще сохраняется шанс, что Майкл отменит поездку, но в десять пятнадцать Тина позвонила ей и сказала, что босс опаздывает, потому что должен собрать вещи.
Клэр повесила трубку с чувством неуверенности: облегчение или страх принесла ей эта новость? Возможно, и то и другое. Она сомневалась. Безумные мысли проносились в ее голове. Клэр попыталась сосредоточиться – уставилась в монитор, а руки положила на клавиатуру. Девушка чувствовала, как пот стекает с ее ладоней. Дважды она прекращала печатать, чтобы убедиться, что паспорт и билет лежат в портмоне. Все было на месте, там же находились и деньги. Клэр задумалась, не надо ли обменять их сейчас на фунты. Она решила, что во время ланча выйдет и поищет банк, где можно это сделать.
Клэр снова посмотрела на билет. Место 2В. Интересно, у окна это место или у прохода, и кто еще будет сидеть в их ряду? Где место Майкла – рядом с ней или с краю, и кто сядет между ними? И что им будут подавать? Самолет взлетает в девять. Надо ли ей перекусить до этого? Будут ли на борту показывать кино? Они летели Британскими авиалиниями – будет ли это английский фильм?
К без четверти двенадцать Клэр сделала лишь немногую часть из того, что должна была сделать. Опять позвонила Тина.
– Я только что узнавала по поводу лимузина. Они подадут машину сюда в шесть сорок пять. У Майкла в шесть часов встреча, так что он, вероятно, опоздает. – Тина хихикнула. – Мы все собираемся пообедать пораньше, – добавила она.
– Ой, а я думала, что смогу выйти из офиса и закончу кое-какие дела… – ответила Клэр.
– Забудь об этом! – перебила ее Тина. – Мы кое-что запланировали; ты не можешь пропустить сегодняшний обед. Ну не за презервативами же ты собралась.
Клэр не реагировала на нападки Тины – она думала, что во время обеда, возможно, подруги будут дразнить ее и посмеиваться. Она вздохнула:
– Хорошо. Встретимся через десять минут. Все уже были в сборе, когда пришла Клэр. Она принесла сэндвич по-болонски, но точно знала, что не сможет проглотить ни кусочка. Подойдя ближе к столу, она увидела, что стул в центре был не занят, его оставили для нее, и – ну и ну! – на столе стоял торт. На этом сине-желтом великолепии было написано: "Удачного путешествия, Клэр!"
– О! Боже мой! Спасибо… – смущенно проговорила Клэр, садясь на свое место.
В этот раз народу пришло больше чем обычно. Даже Мэри Четвертая и Мэри Лапьер присоединились к ним. Когда все достали бутерброды, Мэри Третья открыла бутылку шампанского. Тина и Мишель раздали пластмассовые стаканчики, и все выпили по глотку.
– Слушай, у нас есть еще кое-что для тебя, – сказала Мэри Вторая. Сидящие за столом переглянулись, и затем Мэри вручила Клэр конверт.
– О, нет, – пробормотала Клэр. – Я надеюсь, вы не думаете, что…
– Эй, не говори ерунду! – прикрикнула Тина. – Это тебе от всех нас. Кроме Джоан, – добавила она.
– Сегодня она не была у зубного. Просто она терпеть не может, когда кто-то рад и счастлив. В этом вся Джоан, – проговорила Мишель.
– Да уж Точно – согласилась Мэри Четвертая.
– Замолчите! – оборвала их Мэри Вторая. – Что вы знаете о Джоан?
– Спасибо, – сказала Клэр. Она была действительно тронута. Конверт лежал в портмоне. Девушка чувствовала поддержку всех присутствующих.
– Ну ты, дурында! – воскликнула Мэри Первая. – Посмотри, что лежит в твоем конверте.
Стоявшие вокруг стола рассмеялись. И Клэр открыла конверт. Там были открытка и бумажная бутылка шампанского, из которой высыпалось конфетти, когда ее открыли. Девушки расписались на бутылке и добавили наличные деньги. Три новые стодолларовые купюры и три двадцатидолларовые.
– Безумные деньги, – заметила Мишель. Они разрезали торт, и все съели по несколько кусков – все, кроме Клэр, с трудом проглотившей один кусочек. Она вернулась к своему столу – было трудно, почти невозможно представить себе, что через шесть часов она поедет в аэропорт с Мистером Совершенство. Клэр сказала себе, что надо перестать думать о нем, но не могла справиться с собственными чувствами и мыслями.
– Майкл, – шептала она. – Майкл. – Ей показалось, что Джоан покосилась на нее, но решила не обращать внимания.
В начале четвертого Клэр позвонили. К ее полному удивлению, это была Эбигейл Сэмьюэлс.
– Вы не могли бы на минутку зайти в мой офис? – спросила Эбигейл.
Клэр согласилась, повесила трубку, и сердце ее упало… Конечно, что-то могло помешать их поездке. Клэр обязательно надо было это узнать.
Она сказала Джоан, что ее вызвали в офис мисс Сэмьюэлс, встала и вышла из комнаты. Лицо Джоан, и без того неприятное, теперь исказилось морщинами в уголках губ и на лбу. Левая бровь приподнялась и изогнулась. Клэр смотрела на нее и думала, что Джоан не уродина от рождения, но в пятьдесят лет у нее будет такое лицо, которое она заслужила. Можно предположить, что оно мало изменится.
Клэр и Майкл Уэйнрайт встретились в приемной – она шла к мисс Сэмьюэлс, а он направлялся в свой кабинет, возможно после затянувшегося завтрака.
– Эй, – окликнул он девушку. Его широкая улыбка, и голос, и выражение лица были яркими, радостными. – Я хотел вызвать вас, но у меня было совершенно ужасное утро и такой же ланч.
Клэр чувствовала взгляд Мэгги, секретаря, на своей спине и понятия не имела, что сказать. Она только улыбнулась.
– Вы готовы? Клэр кивнула.
– Отлично. Я полагал, что мы уезжаем около семи. Согласны подождать в моем офисе?
– Конечно, – согласилась Клэр. – Мне надо идти, – добавила она. – Меня вызвали в офис мистера Крэйдена-старшего.
Майкл Уэйнрайт поднял брови.
– Все меняется в этом мире, – сказал он и улыбнулся, прежде чем отвернуться.
Идя по коридору, Клэр думала об этой их случайной встрече. Она была взволнованна, смущена, косноязычна, и сердце ее трепетало. Для Майкла это обычное дело. Он часто бывает в поездках с различными женщинами. "Помни это", – успокаивала она себя, идя к нужному ей офису. Дверь в кабинет Эбигейл Сэмьюэлс была открыта. Но Клэр постучала.
– О, входите, – сказала Эбигейл и встала. Ее офис был маленький, но располагался рядом с офисом мистера Крэйдена-старшего, в нем была стеклянная стена и даже маленький диван. – Вы уезжаете сегодня вечером, правильно? – спросила Эбигейл.
Клэр кивнула. Ей казалось, будто каждый человек в офисе только и думал о том, как она проведет сегодня вечер и ночь.
– Хорошо, я всего лишь хотела пожелать вам хорошей поездки и вручить это. – Эбигейл взяла маленький пакет из верхнего ящика стола и передала его Клэр. – Это путеводитель по Лондону, – объяснила она. – Лондон – один из моих любимых городов. Я взяла на себя смелость и отметила места, которые вы должны непременно увидеть; некоторые из них будто дышат стариной, но до чего же хороши.
Клэр смотрела на собеседницу. Она не могла понять, почему Эбигейл делала это, но была тронута и благодарна.
– Я очень часто ездила в Лондон с мистером Крэйденом. – Лицо Эбигейл смягчилось, и Клэр на мгновение увидела совсем молодую женщину. – Мы прекрасно там проводили время.
Клэр поняла значение последних слов и попробовала скрыть удивление. Эбигейл Сэмьюэлс и мистер Крэйден-старший…
– Большое спасибо, – сказала она. Эбигейл улыбнулась.
– Я думаю, что вам может пригодиться и это, – произнесла она. – Всего несколько фунтов, что остались после последней поездки… – Она взяла со стола небольшой кошелек, стянутый петлей. – Это фунты стерлингов. Вы знаете? – спросила мисс Сэмьюэлс.
– Конечно, англичане же не перешли на евро, – кивнула Клэр.
Эбигейл открыла кошелек и вынула несколько банкнот и монет.
– Их легко отличить, – объясняла Эбигейл. – Купюры меньшего достоинства напечатаны на бумаге меньшего формата. И они различаются по цвету, так что фунт с двадцаткой не перепутаете. – Она улыбалась Клэр. – Правда, у них больше нет бумажных однофунтовиков. Их заменили этим. – Она положила маленькую монету на ладонь Клэр. – Когда вы даете шоферу такси двадцатку и получаете сдачу в семь фунтов монетками – карманы сильно тяжелеют. – Эбигейл улыбнулась. Она показала другие монетки, меньшего достоинства. Потом свернула купюры, положила их обратно в кошелек, туда же высыпала и монеты. И вручила все это Клэр. – Наслаждайтесь, – сказала Эбигейл.
Клэр смотрела на нее удивленно:
– О, я не могу…
– Можете, – возразила Эбигейл.
– Хорошо, тогда вы должны позволить мне вернуть вам эти деньги.
Эбигейл покачала головой:
– Не волнуйтесь об этом, дорогая. Это были мои командировочные.
– Хорошо, спасибо, – сказала ей Клэр. – Спасибо вам за все.
Эбигейл только кивнула, и Клэр направилась к выходу. Но когда она подошла к двери, Эбигейл кашлянула, и Клэр, конечно, обернулась.