Эйдан взял малышку на руки. Кора улыбнулась ему, выставив напоказ два крошечных передних зуба. Он поцеловал ее в лобик:
– Привет, дорогая. Хочешь покататься верхом на дяде Эйдане?
Миа закатила глаза:
– Почему никто в семье Каванах не знает, как разговаривать с девочками?
Дилан посмотрел на нее с притворным возмущением:
– Хочу напомнить, что ты влюбилась в меня за то, как я разговаривал с тобой.
Она поцеловала будущего мужа в щеку:
– Если это помогает тебе лучше уснуть ночью…
Эйдан ухмыльнулся. Он предполагал, что будет завидовать счастью Дилана… и Лиама. И возможно, он действительно завидовал в какой-то степени. Он был рад за своих старших братьев. Семье Каванах слишком долго было не до праздников.
Реджи Каванах погиб, когда мальчики были совсем юными. Однажды он пошел в горы и больше не вернулся. Реджи хотел найти серебряный рудник, благодаря которому тут появились его предки и город Силвер-Глен…
Эйдан не смог отмахнуться от воспоминаний. Он не забыл лицо матери на поминальной службе. Мейве была совершенно раздавлена потерей, но в конце концов смирилась с ней. По большому счету Реджи не был таким мужем, которого она заслуживала. Но не все получают то, что заслуживают. Жизнь – это умение принять то, что тебе дано.
В случае Эйдана это означало пережить потери. Сначала отец. Потом Эмма. И в конце концов бедная Даньелл.
Тельце Коры было теплым и увесистым. Малышка была прекрасным доказательством того, что в жизни есть и что-то хорошее. Эйдану было необходимо это знать. Он взглянул на своего брата, который не мог удержаться и поцеловал Миа в шею, пока Эйдан возился с Корой.
Эйдан укорил их:
– Если вы не заметили, ваша невинная дочь вот тут, прямо перед вами. Как насчет благопристойности?
– Да ну ее, эту благопристойность!
Дилан схватил Миа в объятия и наградил сочным поцелуем в губы. Пока Миа хихикала и покрывалась румянцем, Эйдан демонстративно прикрыл рукой глазки Коры. Громким шепотом он сообщил ей на ушко:
– Не смотри. Эти взрослые иногда ведут себя неприлично.
Смеясь, с сияющими глазами, Миа забрала дочку и прижала к себе:
– Ей придется привыкнуть. Дилан хочет еще как минимум двоих.
Эйдан приподнял бровь:
– Серьезно?
Его брат сильно изменился за последний год.
Он стал более счастливым. Более уверенным в себе. Уже не казалось, что он всегда настороже, готовый дать отпор.
– Мне нравится, когда вокруг дети.
Насмешливо изогнутые в улыбке губы Дилана подсказали, что он понимает удивление брата. Было время, когда Дилана интересовали только вечеринки. Но сейчас он стал настоящим отцом семейства.
Неудивительно, что Миа, прекрасная, спокойная, умная, как Эйнштейн, делила с ним постель. Они во многом были не похожи друг на друга, тем не менее у них все шло отлично.
Миа взглянула на часы:
– Вы оба идете в отель на ужин с мамой и с остальными членами семейного клана?
– А ты нет? – удивился Эйдан.
Распоряжения его матери не подлежали обсуждению.
Миа замотала головой:
– Меня освободили. Я хочу уложить Кору спать пораньше, потому что завтра нам нужно ехать в Эшвилл покупать ей платье на свадьбу.
– Не поздновато вы туда собрались?
– Это твой братец решил, что мы должны срочно пожениться.
– Почему?
– Я удочеряю Кору, – объяснил Дилан. – Документы будут готовы сразу после Рождества. Поэтому я хочу, чтобы мы стали семьей как можно скорее.
Он предложил Эйдану пиво, а Миа устроилась на полу, чтобы поиграть с Корой. Проведя здесь полчаса, Эйдан подумал, что не сможет вернуться к Эмме. Только не сегодня. Ему нужно время, чтобы разобраться со всем этим и понять ее мотивы.
Он обратился к Миа:
– Мне нужна твоя помощь, раз уж вы с Корой не идете сегодня на ужин.
Она высвободила прядь волос из цепких пальчиков дочки:
– Говори.
Он улыбнулся:
– Ничего плохого, клянусь. Ты слышала о несчастном случае в пятницу днем?
Миа кивнула, дуя на животик Коры:
– Кто-то сбил пешехода.
– Да. Я случайно оказался там и поехал за "скорой" в больницу. Женщину зовут Эмма Брейтуэйт. Она говорит, что вы с ней подруги.
Эйдану было стыдно оттого, что он собирался манипулировать своей будущей невесткой. Но ему нужно было выяснить, рассказывала ли Эмма что-нибудь о своих отношениях с ним.
Миа разволновалась:
– С ней все в порядке?
– Она сейчас дома, приходит в себя. У нее сотрясение мозга и несколько швов. Эмма не хотела беспокоить тебя из-за ребенка и свадьбы. Но она, кажется, совсем недавно появилась в городе, правильно? И почти никого не знает. Я понадеялся, что ты и Кора заглянете к ней и принесете что-нибудь на ужин.
Глаза Дилана сузились, словно он почувствовал подвох.
– Интересно, когда ты переквалифицировался в сиделку?
– Все произошло у меня на глазах. Я проехал в больницу и убедился, что с Эммой все в порядке. Но потом я понял, что ей некому помочь, поэтому предложил отвезти ее домой.
– Как удобно.
Услышав из уст брата слова, полные сарказма, которые сам Эйдан недавно бросил Эмме, он внутренне содрогнулся.
– Не понимаю, о чем ты.
– Подожди-ка. Я видел Эмму. Высокая блондинка, просто восхитительная… с ангельским голоском. Ты был потрясен и поэтому решил поступить благородно.
Миа нахмурилась:
– Ничего, что я все слышу?
Дилан повернулся к ней:
– Не волнуйся, любовь моя. Ты же знаешь, что мне по вкусу невысокие, темненькие, с аппетитными фигурками.
– О боже! – воскликнул Эйдан. – Вы смущаете маленькую Кору.
Кора, не подозревая, о чем идет речь, спокойно играла с пальчиками на ногах.
Эйдан сопоставил факты. Было ясно, что Эмма не рассказывала Миа о своем знакомстве с Эйданом. Значит, она не использовала их давние отношения, чтобы сблизиться с семьей Каванах. В чем же тогда заключается ее цель?
Его весь вечер мучили подозрения, даже на шумном ужине с братьями и матерью. Если честно, Эйдан уже забыл, как бывает хорошо и весело, когда они собираются все вместе. Обычно, когда он приезжал домой, один или два человека обязательно отсутствовали. Становилось все труднее собрать всех Каванахов.
Но Мейве ничего не забыла. И потребовала, чтобы они поужинали сегодня под одной крышей. Это было первое из целой серии мероприятий, которые запланировала глава семьи.
Жена Лиама Зоуи – все еще сияющая, как новобрачная, – замечательно вписалась в их круг. В отличие от довольно замкнутой Миа, Зоуи обожала семейные сборища. Она флиртовала, играла роль наивного новичка, и все это под снисходительным взглядом своего безумно влюбленного мужа.
Эйдан мысленно снял шляпу перед матерью. Учитывая свадьбу, рождественские праздники и малышку, которая вот-вот станет членом семьи, Мейве получала тройной выигрыш.
Он вышел из отеля с улыбкой на губах, слишком взволнованный, чтобы лечь спать. Эйдан сел в машину и направился в сторону города. Чем ближе он подъезжал к магазинчику Эммы, тем меньше улыбался.
Припарковавшись под ее окном, он не спешил выйти из машины. Зачем она приехала в Силвер-Глен? Эйдан убеждал себя, что ему нет до этого дела, но это была ложь.
В юности Эмма действовала на него, как наркотик. Как выяснилось, зависимость сохранилась и только ждала момента, чтобы возродиться.
Если бы у него осталось чувство самосохранения, он держался бы от нее подальше. Он создал себе приличную жизнь – ровное существование без сюрпризов, без сожалений. Никаких взлетов или падений.
Его жизнь была безопасной. Не считая доли в семейном бизнесе, у него был очень приличный доход. И множество друзей обоих полов помогали ему найти применение деньгам.
Неожиданное появление Эммы не должно было никоим образом сказаться на нем. Однако он провел ночь в ее квартире. Все тот же старина Эйдан, бегущий за женщиной, которая не хочет и не нуждается в его защите.
Но разве он способен отвернуться от человека, который заставил его испытать как невероятное желание, тесно переплетенное с любовью, так и душераздирающую агонию предательства?
Глава 6
Декабрь в горах Северной Каролины – капризный сезон. Он может быть и снежным, и холодным, и благоуханным, и солнечным или – как в этом году – дождливым и мрачным.
Эмма прислонилась к подоконнику, засунув руки в карманы халата, и наблюдала, как капли дождя скользят по стеклу. Улица виделась расплывчато… как мечта.
Четыре дня она ждала Эйдана, и все четыре дня ей приходилось разочаровываться. Теперь уже нет смысла отрицать очевидное. Он не вернется.
Появление Миа в воскресенье вечером послужило первым сигналом. Эмма была счастлива увидеть свою подругу и маленькую Кору, но тот факт, что Эйдан обещал принести ей ужин, однако поручил это кому-то другому, доказывал, что он заботился об Эмме только из чувства долга.
Зря она мечтала, что он делает это из любви к ней. Это просто нелепо, аб-со-лют-но нелепо. У Эйдана много причин презирать ее.
Задернув кружевные занавески, Эмма посмотрела на наряд, лежавший на бархатном пуфе. Сегодня должно было состояться первое из запланированных Мейве мероприятий – праздник в честь Дилана и Миа. Поскольку вопрос со свадьбой решился в рекордные сроки, у них не осталось времени на традиционные девичники и мальчишники.
Так как хозяйство в доме Дилана было укомплектовано всем необходимым, особенно после того, как добавились вещи Миа, в сегодняшнем приглашении была просьба отдать деньги на благотворительность, вместо того чтобы дарить тостеры и посуду. Эмма выписала внушительный чек и положила его в серебристый клатч. Но она все-таки приготовила небольшой подарок для Миа и Дилана в благодарность за их дружбу – антикварную серебряную рамку, на которой было выгравировано: "До скончания веков".
Ее воображение сразу же нарисовало картину: юная невеста провожает суженого на войну и кладет в карман его шинели эту рамку, прежде чем он отправится воевать на другой конец света.
Эмма была романтиком. Когда-то она не сомневалась, что каждая женщина может найти свою родственную душу. Став старше и мудрее, она уже не была в этом уверена. Тем не менее романтика осталась при ней.
Честно говоря, ей не хотелось никуда идти сегодня вечером. Нога все еще болела, и головная боль была тут как тут, стоило ей хоть немного перенапрячься. Правда, врач разрешила ей вернуться к работе.
Раз уж она собирается открыть завтра свой магазин, Мейве вряд ли поймет ее отсутствие на празднике. Симпатия к Миа и Мейве не позволяла Эмме подвести их. Они обе были очень добры к ней, когда она приехала в Силвер-Глен.
К тому же если Эйдан будет избегать ее, то сегодняшний вечер пройдет более-менее сносно. Может быть, они вообще будут сидеть в противоположных концах комнаты.
Эмма присела и провела рукой по ткани праздничного платья с открытыми плечами, сшитого в греческом стиле. Платье было шелковое, цвета платины, и она чувствовала себя в нем комфортно. Платье ей подарила на Рождество мама. На удивление, оно не затмевало, а подчеркивало ее красоту.
К сожалению, из-за ноги придется забыть о трехдюймовых каблуках. Эмма решила надеть серебристые балетки, напомнив себе, что нужно ходить осторожно, не наступая на подол платья, так как оно длинное.
По настоянию Миа за Эммой должны были прислать машину. Эмма сочла это расточительством, однако обрадовалась, что не придется самой садиться за руль. Послеобеденные часы пролетели быстро. Уборщица навела безупречную чистоту и ушла. Эмма решила полежать в своей старомодной ванне, покоящейся на когтистых лапах. Откинув голову на бортик, она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о самом лучшем времени в ее жизни…
Эйдан встретил ее в библиотеке громким приветствием, в ответ на которое со всех сторон послышалось шиканье. Возможно, недовольство было вызвано еще и тем, что он сгреб ее в объятия и с энтузиазмом поцеловал прямо в губы. Он всегда так делал. Раскованный американец и сдержанная англичанка.
– Ну что, ты получил оценку за свою работу? – спросила Эмма, наслаждаясь тем, как Эйдан пожирает ее глазами. Он заставлял ее чувствовать себя самой сексуальной женщиной на свете. Это было очень непривычно для Эммы, у которой практически не было опыта общения с противоположным полом. Неровные зубы, легкое заикание и парализующая скромность превратили учебу в школе-интернате в настоящий кошмар. Да и дома все обстояло не намного лучше. Ребят ее возраста, живших в их деревне, откровенно пугали титул Эммы и богатство ее отца.
Эйдан погладил ее по голове. В глазах его искрились юмор и желание.
– Моя работа о женах Генриха Восьмого? Да. Результат так себе, потому что я думал только о том, как заполучить тебя обнаженную.
Уже неделю они были любовниками. Семь восхитительных дней, которые изменили жизнь Эммы.
– Эйдан, – испуганно зашептала она, – тише. Я не хочу, чтобы нас выкинули отсюда.
– Разве твой дорогой папочка не позаботится обо всем?
– Не надо так шутить. – По ее спине прошла дрожь. – Он меня убьет, если узнает, что я…
– Позволила лишить себя девственности?
Эмма криво улыбнулась:
– Да ты мерзавец!
Эйдан прижал руку к сердцу:
– Я? Ты, должно быть, перепутала меня с кем-то. Я – мужчина, который любит тебя, твою душу и тело…
В гостиной пробили часы. Было уже половина шестого. Ее карета из тыквы прибудет через час с небольшим. Эмма вылезла из ванны, вытерлась пушистым полотенцем и присела к зеркалу, чтобы сделать прическу, сочетающуюся с платьем. Затем она нанесла легкий макияж: немного румян, пудры с блестками на декольте, капелька туши, чтобы подчеркнуть слишком светлые ресницы. Ну, и в завершение любимые духи и блеск на губы. Прихрамывая, Эмма медленно прошла в спальню и достала нижнее белье, шелковое, бледно-салатового цвета. Поскольку было холодно, она добавила кружевной пояс и чулки с шаловливым швом сзади.
Может, у нее и не будет пары сегодня, но она не позволит этому факту испортить себе настроение. В конце концов, скоро Рождество. Эмма твердо решила выжать максимум веселья из праздников. А Эйдан может вместе со своим презрением отправиться хоть на Северный полюс и оставаться там, сколько захочет.
Ясно, что ее переезд в Силвер-Глен оказался напрасным, по крайней мере в том, что касается Эйдана. Он не желает ничего слышать. Но, к счастью, скоро он уедет, вернется в большой город, где сможет соблазнить хоть всех женщин на Манхэттене.
А она наконец-то нашла место, где чувствует себя дома. Прожив много лет в Бостоне, Эмма оторвалась от своих английских корней. Бурная городская жизнь не устраивала ее, несмотря на интересную работу. Она была истинной провинциалкой. Здесь, в Силвер-Глен, у нее было будущее. Ее бизнес развивался. Она познакомилась с новыми людьми. Даже если Эйдан откажется прояснить все вопросы между ними, его очаровательный родной город – отличное место, где можно свить уютное домашнее гнездышко.
Без двадцати семь Эмма сообразила, что после возвращения из больницы еще ни разу не пробовала спуститься по лестнице. Накинув зимнее пальто и закутавшись в шарф, который позже превратится в шаль, она схватила клатч, заперла квартиру и потихоньку стала спускаться.
Бегая каждый день вверх и вниз по лестнице, она не задумывалась, сколько усилий это может потребовать. К тому времени, когда Эмма спустилась на первый этаж, ее нога болезненно пульсировала, а саму женщину трясло от напряжения. К счастью, водитель был в курсе, поэтому он приехал пораньше и распахнул дверцу, как только она появилась.
Эмма нырнула на комфортабельное заднее сиденье и откинулась на спинку. Ее сердце бешено колотилось. Как Золушка, едущая на бал, она хотела бы знать, что ее ждет. Никакого Прекрасного Принца, это точно. Скорее, ворчливое чудовище. Эйдан четко дал понять, что он испытывает по отношению к ней.
Подъехав к парадному входу в отель "Серебряные буки", водитель остановил машину и выскочил наружу, чтобы открыть дверцу для Эммы. Ее ожидало потрясающее зрелище. Две огромные ели, украшенные яркими огоньками и серебряными звездами, стояли по бокам от входа. На ступенях стояла еще дюжина деревьев, которые символизировали двенадцать рождественских дней, и все они сияли.
Войдя в фойе, Эмма снова восхитилась. Здесь все было выдержано в викторианском стиле. На огромном круглом столе, где обычно размещалась внушительная цветочная композиция, стояла красно-зеленая пирамида из пуансеттий, изображающая елку.
Все это напомнило Эмме ее детство. Осталось получить кусочек пирога с мясом и немного сливового пудинга, и она окончательно почувствует себя дома.
Празднично одетый швейцар поприветствовал Эмму, забрал у нее пальто и пригласил в бальный зал. Она замерла в дверях, ошарашенная вихрем огней, цветов и разговоров. Золотые и зеленые гирлянды украшали зал. Охапки омелы свисали тут и там. В люстры были затейливо вплетены красные и зеленые ленты.
И везде стоял запах хвои, исходящий от еловых лап, украшавших массивные камины в обоих концах зала. Прежде чем Эмма успела сбежать, Миа заторопилась к ней, заразительно улыбаясь.
– Я так рада, что ты приехала! – воскликнула она. – Пойдем, я познакомлю тебя с нашими друзьями.
Эмма сбилась со счета, приветствуя горожан и знакомясь с приехавшими на праздник гостями. К счастью, за семейным столом не осталось свободных мест, так что она со спокойной душой примостилась рядом с парой местных бизнесменов.
Мейве продумала вечер до мельчайших деталей. Для начала подали роскошный обед из четырех блюд. Китайский фарфор, хрусталь, серебро и салфетки были безупречны.
Когда принесли десерт, желудок Эммы был полон, но она не смогла отказать себе в кусочке торта с орехами пекан. Ее соседи по столу были разговорчивыми и добродушными людьми, которые старались поддерживать с ней беседу. Неожиданно молодая женщина поняла, что улыбается просто так, без всякой причины. От счастья.
После десерта Дилан поднялся и поблагодарил всех за их пожертвования. Он назвал общую сумму, которая заставила Эмму округлить глаза, хотя она привыкла вращаться в тех социальных кругах, где благотворительные ужины проводятся постоянно.
Все подняли бокалы за жениха и невесту. Ну, а потом настало время танцев.
Маленький оркестр расположился в углу зала. Свет притушили. Песни и романтические баллады, даже небольшие отрывки из классических произведений вытянули несколько самых смелых пар в центр зала.
Эмма задумчиво наблюдала за ними. Наверное, следует потихоньку ускользнуть. Без партнера здесь делать нечего. Но неожиданно появилась Миа, ведущая Эйдана.
– Эмма… – ее улыбка была заговорщической, – я сказала своему будущему шурину, что ты чувствуешь себя намного лучше. Вы встретились при странных обстоятельствах, но нужно отметить твое выздоровление, не так ли? Ну и, поскольку вы оба сегодня без партнеров…
Один взгляд на лицо Эйдана подсказал Эмме, что это была не его идея.