Но как бы то ни было, Рис не мог позволить Соррел снова оставить его. Сейчас он больше, чем когда-либо, чувствовал свою ответственность за нее. За нее и за их ребенка. Ни за что он теперь не даст ей развод. Ни за что не позволит выкинуть его из ее жизни и жизни их будущего ребенка.
Они останутся вместе и будут жить одной семьей. В этом Рис был уверен.
- Рис, дорогой мой! Как чудесно встретить тебя здесь! - знакомый голос вернул мужчину к реальности.
Он удивленно посмотрел в сторону говорящей. Латинская красавица, одетая в шикарное платье, улыбалась ему своей белозубой улыбкой. Анджелина Кортез - дива, во всех смыслах этого слова. Рис работал с ней очень давно. Он организовал почти все ее концерты в США и Европе. Она была очень требовательна, иногда срывалась, но Рис готов был простить ей все капризы, когда она начинала петь.
Глубокий, чарующий голос этой женщины мог растопить любое, даже самое черствое сердце. Анджелина - одна из немногих - заслуженно получила международное признание.
Встав, Рис расцеловал женщину в обе щеки - у него моментально изменилось настроение.
- Анджелина! Ты прекрасна, как никогда! Что ты делаешь здесь, в Лондоне? Я думал, ты уехала с маленьким Эммануэлем. Разве ты не хотела взять пару месяцев отпуска?
- Так и было. То есть так и есть. Мы путешествовали, мой малыш и я, и наслаждались каждой минутой, проведенной вместе. Вчера мы вернулись из Милана... а ты?.. Обедаешь с клиентом или решил посвятить вечер себе, дорогой? Я всегда говорила, что ты слишком много работаешь.
- Я здесь с Соррел... моей женой, - пояснил Рис, улыбнувшись.
Он посмотрел в направлении, где недавно скрылась жена в поисках дамкой комнаты, недоумевая, что она может делать там так долго.
- Ты имеешь в виду хрупкую блондинку с голубыми глазами, похожую на ангела? Видишь - я помню! Было бы просто очаровательно познакомиться с ней лично. Мы могли бы пообедать вместе, как ты считаешь?
- Конечно. Уверен, вы с Соррел подружитесь.
Рис вовсе не был так уверен, он сказал это только из вежливости.
- А мы с тобой должны встретиться за ланчем, Рис, - защебетала Анджелина. - Утром я говорила со своим агентом. Он хочет, чтобы я поехала в очередной тур по Америке. Конечно, я хочу, чтобы ты организовал его, как и всегда. Я позвоню тебе в следующие несколько дней, договорились? Я остановилась в Дорчестере, так что закажу столик в одном из тамошних ресторанов.
Сейчас у Риса не было времени на то, чтобы объяснить Анджелине, что он не сможет взяться за раскрутку ее тура. Но за ланчем он непременно введет ее в курс дела и выскажет свои сожаления.
Немного нервничая из-за долгого отсутствия Соррел, Рис ослабил галстук.
- Буду с нетерпением ждать звонка.
- Пока, дорогой. Было приятно увидеться!
Выйдя из дамской комнаты, Соррел направилась было к столику, но потом заметила, что к ее мужу подошла потрясающе красивая брюнетка. Девушка узнала в ней новую оперную диву Анджелину Кортез. Соррел вспомнила, что именно с ней Рис провел почти весь прошлый год, сопровождая испанскую певицу, пока та гастролировала. Конечно, Рис звонил домой каждый день, но они говорили каких-то несколько минут, а остальное время он проводил с Анджелиной.
Были ли расставания со мной так же тяжелы для него, как для меня? - спрашивала себя девушка. И ей отчего-то казалось, что нет. Особенно когда она смотрела на красивую, элегантную женщину, которая стояла рядом с Рисом. Соррел почувствовала резкий укол ревности. Она дождалась того момента, когда брюнетка отошла от их столика, и, уняв предательскую дрожь в коленях, вышла навстречу мужу.
- Все в порядке? - спросила она, видя, с каким раздражением он смотрит на нее.
- Да.
- Так мы уходим?..
- Могу я предложить тебе что-нибудь? - спросил Рис, подойдя к бару в своем кабинете. Он снял пиджак и галстук, бросив их на спинку стула. Соррел почти не разговаривала с тех пор, как они вышли из ресторана. Несмотря на то, что Рис поклялся себе сделать все возможное, чтобы помириться, он никак не мог побороть свою злость.
Уж лучше бы Соррел кричала, чем была холодна и безразлична, как статуя. Ее простое, но очень элегантное черное платье оттеняло бледность ее кожи. В лунном свете ее густые волнистые волосы переливались завораживающим блеском. Она была похожа на заколдованную принцессу из сказки, закованную в лед. И только поцелуй принца растопит ее сердце.
- Нет, спасибо. Пожалуй, я пойду спать.
- Одна?
- Я не могу... то есть я еще не готова делить с тобой спальню. Пойми, прошу тебя.
В ее голосе было столько боли, что на мгновение Рис позабыл о своей злости.
- Иди спать, Соррел. Спокойной ночи.
Рис вернулся к бару, налил себе виски и залпом осушил бокал.
- Это Анджелина Кортез говорила с тобой в ресторане? - не удержалась Соррел.
- Ты видела нас? Почему ты не подошла?
Рис так искренне удивился, что Соррел виновато потупилась.
- Вам, кажется, было и без меня хорошо, - пробормотала она тихо. - Значит, скоро она снова поедет на гастроли.
- Возможно. Почему ты спрашиваешь?
- Просто хочу знать. Ты же тогда снова уедешь надолго... я ведь не одна теперь.
- Знаю. И приму это к сведению.
Рис не хотел сейчас вдаваться в детали. Он знал, что сейчас Соррел все объяснения воспримет неправильно.
- Она вдова, верно? Наверное, ей нравится, когда ты оказываешь ей много внимания во время гастролей.
- Ради бога, Соррел! Я организую ее концерты, вот и все! Если бы ты вела себя как подобает жене и сопровождала меня в поездках, ты бы все увидела своими глазами!
Его слова словно ножом пронзили сердце девушки. На глаза навернулись слезы. Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В эту ночь Соррел мучили кошмары. В них Рис и Анджелина Кортез смеялись над ней. Они держались за руки; накрашенные ярко-красным лаком, ногти оперной дивы ярким пятном выделялись на общем фоне. Их смех становился невыносим. Соррел плакала, но им было все равно.
- Ты не знаешь, что значит быть хорошей женой! - обвинил девушку Рис.
- Знаю... я знаю... - снова и снова кричала Соррел. - Дай мне еще один шанс, Рис! Обещаю, я постараюсь стать такой, как ты хочешь!
И тут Соррел проснулась. Она почувствовала пронзительную боль внизу живота. Девушка попыталась сесть, но новая волна боли охватила ее тело, и она снова откинулась на подушки.
Соррел с трудом дышала. Ей было невыносимо жарко и хотелось пить. Ночная рубашка прилипла к телу. Девушка откинула одеяло и замерла в ужасе, увидев на белых простынях красные пятна крови. Задрожав, Соррел схватилась за живот, все повторяя "о боже, боже".
Я теряю ребенка, пронеслось у нее в голове.
Соррел знала, что если Рис крепко спал в своей комнате, то он, скорее всего, не слышал ее криков. Девушке ничего не оставалось, кроме как заставить себя встать с постели и попытаться добраться до двери. Она зажала ночную рубашку между ног, чтобы хоть немного унять казавшийся непрекращающимся поток крови, и, открыв дверь, изо всех сил закричала:
- Рис!.. О господи... Рис... помоги мне, прошу тебя!..
Его тоже мучили кошмары в ту ночь. Его сны были темными и безрадостными. Он проснулся в холодном поту. А потом услышал крик Соррел. Рис сел в кровати, протирая глаза. Крик в его сне был таким реальным и таким надрывным, что мужчина невольно поежился. И снова услышал тот же самый крик. Кажется, это вовсе не сон, пронеслось у него в голове.
Рис вскочил с постели и пулей выскочил в коридор. То, что он увидел, было в тысячу раз хуже самого страшного кошмара. Кровь. Кровь была повсюду. Рис в растерянности стоял и смотрел на белую ночную рубашку Соррел, залитую кровью. Что-то с ребенком! - эта мысль пронзила его мозг, словно молния. Нет! Только не это!
- Что случилось, дорогая? Что ты сделала? Расскажи мне, Соррел. Позволь мне помочь, - бормотал Рис как в бреду.
Он еще раз оглядел лужу крови, образовавшуюся вокруг жены, и все его страхи вдруг стали реальностью. Соррел потеряла ребенка...
В горле неприятно запершило. Эмоции переполняли Риса, но он знал, что, если не возьмет себя в руки и не отвезет Соррел в больницу, она истечет кровью. И тогда он потеряет обоих. А этого он никак не мог допустить.
Рис отнес девушку в спальню и положил на кровать. Она лежала там такая беспомощная и хрупкая, что у Риса невольно сжималось сердце. Он грел ее руки в своих ладонях, всем сердцем желая, чтобы ей стало хоть немного легче. Рис заглянул в ее испуганные голубые глаза:
- Милая, я отвезу тебя в больницу. Все будет хорошо, мой ангел... обещаю. Позволь я укрою тебя пледом, чтобы ты согрелась, и мы поедем.
Рис накинул плед на плечи жены и снова взял ее на руки.
- Я умру, Рис? - спросила Соррел дрожащим голосом. - Повсюду столько крови!
Не было смысла спрашивать его о ребенке. Все стало ясно, как только она проснулась от пронзительной боли в луже собственной крови.
Соррел почувствовала, как Рис крепче прижал ее к себе.
- Конечно, ты не умрешь, глупышка, - заверил он ее. - Не смей даже думать об этом! Доктор осмотрит тебя, и все будет хорошо... слышишь меня?
Соррел закрыла глаза. От боли она позабыла, что хотела сказать. Но одна мысль настойчиво звучала у нее в голове. Рис не прав, потому что после сегодняшней ночи ничего уже не будет хорошо. Никогда.
* * *
Соррел уставилась в больничный потолок. Потолки во всех клиниках ничем не отличались друг от друга. Она вспомнила кабинет своего дантиста, где на потолке висел плакат с изображением Карибских островов. Соррел всегда смотрела на этот плакат и мечтала оказаться на этом острове. В мечтах время летело незаметно.
Сейчас Соррел больше всего хотелось забыть о том, почему она здесь, и снова окунуться в мечты, где она была бы юной девушкой, в которую когда-то влюбился Рис. Но она не могла этого сделать.
Соррел хотелось плакать, но слезы не шли. До боли кусая губы, она закрыла глаза. Темнота для нее была в этот момент предпочтительнее света....
Стоя в мужском туалете больницы, Рис смотрел в зеркало и не узнавал себя. За последние несколько часов он, казалось, постарел лет на десять. Рис чувствовал себя совершенно разбитым. Не только потому, что Соррел потеряла малыша, но и оттого, что он может лишиться и ее.
Когда он привез жену в больницу, она потеряла очень много крови. Это все моя вина, корил себя мужчина. Если бы я не потащил ее в этот дурацкий ресторан, ничего этого не случилось бы... я угрожал ей, что отниму у нее ребенка... я насильно привез ее домой... я был таким эгоистом. Если б я только попытался быть более понимающим...
Рис все смотрел на себя в зеркало. По щекам его текли слезы. Он не плакал с тех пор, как в четырнадцать лет узнал о смерти мамы. С того времени Рис жил со своей тетей Ширли в Ныо-Иорке. Он надеялся, что никогда больше не ощутит такой всепоглощающей боли.
Но сейчас это чувство снова поселилось в его сердце, разбивая его на тысячи осколков.
Рис сидел у кровати Соррел и смотрел в ее бледное, как луна, лицо. Он благодарил бога, что тот оставил ее в живых. Мужчина взял ее руку в свою, перебирая ее тонкие пальчики.
Ему очень хотелось поцеловать жену, но, боясь потревожить ее сон, Рис не стал этого делать.
Соррел открыла глаза и посмотрела на мужа. События прошлой ночи наложили свой отпечаток на ее лицо, большие голубые глаза, всегда блестевшие жизнерадостной искоркой, казалось, потухли.
- Привет, - прошептала она.
- Здравствуй, - улыбнулся Рис. - Как ты?..
- Мне больно.
- Знаю, милая. Я бы очень хотел взять на себя всю твою боль, поверь. Ты такая храбрая, малышка моя... и сильная. Как только я поговорю с врачом, я заберу тебя отсюда. Туда, где тебе будет намного лучше.
Соррел смотрела на его бледное, измученное лицо. Может быть, он и улыбался ей, но за этой улыбкой скрывалась неподдельная грусть и горечь утраты. Наверное, ему стоило немалых усилий, чтобы вот так улыбнуться.
Но все же Соррел не могла отделаться от мысли, что для Риса эта потеря, возможно, принесла облегчение. Она знала, что думать так жестоко по отношению к нему, но ничего не могла с собой поделать. Теперь ему не нужно откладывать или изменять свои планы. Для Риса все может вернуться в привычное русло. Что же до Соррел, больше всего на свете ей сейчас хотелось умереть.
- Ты заберешь меня? - безразлично спросила Соррел. - Но мне и здесь неплохо.
- Не вини себя в том, что произошло, Соррел. Никто не знает, почему так случилось. Может быть, твое тело было еще не готово к беременности. Сейчас тебе нужен особый уход и побольше отдыха, чтобы побыстрее поправиться. А когда ты выздоровеешь, мы поедем куда-нибудь, где тепло и красиво. На пару месяцев, как ты считаешь? Воспользуемся этим временем, чтобы попробовать начать все сначала.
- И забудем о ребенке? Это ты имеешь в виду? Как будто ничего и не было?
- Я этого не говорил!
- Мы должны развестись, Рис. Ты не хотел ребенка. В действительности и я тебе не нужна. Просто ты злишься на меня за то, что я ушла от тебя. Ведь для тебя на первом месте всегда была твоя карьера. Общаться с такими людьми, как Анджелина Кортез, - вот все, чего тебе на самом деле хочется. Не жену и ребенка... нет.
Соррел не думала, что говорит. Слова сами срывались с ее губ. Ей необходимо было выместить на кого-то свою боль. Кто-то должен был заплатить за все то, что ей пришлось пережить. Ее надежда создать крепкую, любящую семью рухнула как карточный домик. Рис не для меня, подумала девушка, отвернувшись, чтобы не видеть его. То, что я потеряла его ребенка, только еще раз подтверждает это.
- Думаешь, это не ранит меня так же сильно, как тебя, Соррел?
Его голос сорвался до хрипа. Соррел снова взглянула на мужа.
- Только вчера я узнал, что стану отцом, - продолжал он. - Да, эта новость стала для меня полной неожиданностью. А сейчас... всего день прошел, и... все закончилось так ужасно. Ты думаешь, я из камня сделан? Я опустошен. Мое сердце разрывается от того, что произошло с тобой... с нами.
В гнетущей тишине комнаты слова Риса прозвучали как гром среди ясного неба. Тряхнув головой, он встал и в беспомощности заходил взад-вперед по комнате.
- Я хотел этого ребенка, Соррел. Я хотел получить шанс стать хорошим отцом для него и лучшим мужем для тебя. Но, кажется, теперь я потерял все. Если ты думаешь, что в такой момент для меня важнее всего остается моя работа, то ты ошибаешься. Я не оставлю тебя одну в таком состоянии. Я буду с тобой и разделю с тобой эту боль... можешь на меня положиться. Все будет хорошо, обещаю. Ты веришь мне, Соррел?..
- Как вы себя чувствуете, миссис Вильерс? - прервал их разговор доктор, который принял Соррел вчера ночью.
Рис заглянул в испуганные, широко распахнутые глаза жены. Именно в этот момент он понял, что сделает все возможное, чтобы спасти их отношения...
Неделю спустя Соррел выписали из больницы, и она вернулась домой. Все это время Рис был рядом. И это удивляло Соррел. Она никак не ожидала, что ее муж, который всегда так много и усердно работал, отложит все свои дела так надолго, чтобы просто быть с ней.
То, что они почти не разговаривали, по большей части из-за того, что Соррел как будто впадала в ступор, как только Рис входил в комнату, кажется, совсем не беспокоило его.
Рис спрашивал Соррел, не нужно ли ей чего, закрывал окна, чтобы она не простудилась, приносил ей журналы, еду, чай или кофе и исчезал, оставляя девушку наедине с мыслями, сообщив, что он рядом, в случае если ей вдруг что-то понадобится.
А Соррел размышляла над тем, как долго они смогут продолжать жить вот так. Она начала думать, что предпочла бы гореть в огне их прежних ссор, чем жить в тумане тишины, который сгустился над ними сейчас. В любой момент Рис мог войти в комнату и заявить, что ему надоело быть сиделкой и он возвращается к работе. И Соррел не могла винить его в этом. Ведь сейчас, когда еще не отошла от недавней потери, она была больше похожа на каменную статую, чем на живую женщину.
- Не хочешь прогуляться? - глубокий окутывающий голос Риса вернул девушку к реальности.
Соррел вздрогнула. Ей всегда нравился голос мужа. Такой соблазнительный и чарующий, он всегда окутывал ее как бархат, вызывая трепет во всем теле.
Как хорошо было бы перестать хандрить в одиночестве и просто сделать шаг навстречу друг другу, подумала вдруг Соррел. Она отошла от окна и посмотрела на Риса.
- Где?
- Мы могли бы пройтись по Кенсингтон-Гарденс... недолго, чтобы ты не переутомилась. Хочешь?
Рис оглядел жену. После своего возвращения из больницы она почти совсем перестала есть. Кажется, она еще больше похудела. Рис не мог без боли смотреть на ее болезненную хрупкость.
- Хорошо. Кажется, я уже схожу с ума от бесконечного сидения в четырех стенах.
То, что Соррел согласилась, немало удивило Риса. Он уже приготовился услышать отказ, как всегда бывало, когда он предлагал ей выйти. Слабая надежда затеплилась в его душе.
- Лучше надень джинсы и кроссовки. Утром то и дело шел дождь, так что на улице грязно.
- Спасибо, что предупредил.
Соррел почти улыбнулась ему... почти... но все же это было лишь подобие улыбки... Рис вздохнул.
Что ж, по крайней мере, у меня есть надежда, что скоро все может наладиться, подумал он...
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Когда ты собираешься вернуться к работе? - поинтересовалась Соррел.
Ее взгляд блуждал по озеру, где утки, гуси и лебеди, сбившиеся в небольшие стайки, боролись за свой кусочек хлеба. Соррел слушала веселый смех детей, которые с радостью кормили птиц, и сердце ее разрывалось. Поежившись, она обхватила себя руками. Девушка никак не могла побороть чувство меланхолии. Да еще и день выдался совсем не солнечный. Серый и грустный, он как будто отражал ее настроение.
Рис и Соррел стояли рядом на берегу озера. Он лишь мельком взглянул на жену, как будто ему невыносимо было смотреть, как она страдала все эти дни.
- Я не тороплюсь вернуться к работе, Соррел, - сказал он ей. - Мои люди способны справиться и без меня, ты же знаешь. Я буду рядом с тобой столько, сколько тебе будет нужно.
Соррел безразлично смотрела на голубую гладь озера. Казалось, мысленно она была далеко отсюда.
- Это все причины, Рис? Но мне не "нужно", чтобы ты и дальше продолжал сидеть дома и нянчился со мной. Ради чего? Я несчастна, ты тоже... как это может помочь нам? Если ты снова начнешь работать, то, по крайней мере, сможешь сконцентрироваться на чем-нибудь другом вместо этого... этого... - Соррел замолчала и снова уставилась на озеро.
Однажды наступит день, когда боль уйдет и все последние события останутся позади. Но сейчас Соррел хотелось просто закрыть глаза, заснуть и никогда не просыпаться.
- Я не оставлю тебя одну, Соррел. Я уже говорил тебе это. Почему я должен концентрироваться на чем-то ином, а не на нас?
- Ты не хотел ребенка.
- Ради бога, перестань так говорить! - в сердцах бросил Рис.