Двор Станисласа был мал, тих и немноголюден. Газоны и клумбы обнесены коваными оградами. Маленькая детская площадка, на скрипучих качелях которой старушка качала круглощекого бутуза. Старушка устала и пыталась отцепить его толстенькие пальцы от металлических прутьев, но ей это было не под силу. Бутуз заверещал, как павлин в брачный период, старушка оставила свои попытки и смиренно раскачивала качели вновь. Мне стало жалко бедняжку, и я подошла к ним.
- Малыш, - ласково сказала я, хотя мои глаза сверлили эгоистическое создание, - хочу узнать, какое занятие тебя отвлекло от встречи с Хрюшей и Степашкой? Ты не любишь передачу "Спокойной ночи малыши"?
Бутуз вздрогнул, перевел глаза на старушку, вскочил с качелей и, переваливаясь на крепких ножках, припустил к парадному. Старушка, крикнув мне на ходу "спасибо", метнулась за ним.
- Скажет ли он тебе "спасибо", когда обнаружит, что еще целых сорок минут мог бы мучить скрипом соседей, - сказала себе я.
Дом стоял буквой "П", трехэтажное здание, постройки начала века. Фасад был отремонтирован и покрашен, лепнина украшала оконные проемы, крышу центрального парадного поддерживали атланты, боковые парадные удостоились кариатид.
Развернула записку с адресом и взглянула на нумерацию подъездов. Центральный. Я направилась к парадному, где недавно хлопнула дверь, пропуская старушку-няню и ее мучителя.
Диктуя свой адрес, Станислас сообщил мне, что в парадном демократично установлен домофон, вместо цепкой, как бульдожка консьержки. Я поднялась на третий этаж, с любопытством разглядывая огромные пролеты и гладя рукой отреставрированные и блестящие лаком перила. Я жила в обыкновенной девятиэтажке хрущевских времен, и не знала какие чудесные ощущения может вызвать гладкая лаковая горка старого парадного. Немного позавидовала Станисласу. Только немного.
На этаже располагались две квартиры. Двери, оборудованные видеосистемами, казались неприступными. Следуя инструкции Станисласа, я поочередно открыла три замка и, войдя в холл, набрала номер охранного бюро. Мне ответили, что предупреждены о моем посещении. "Слава богу, что Станислас не прикусил язык!" - про себя посмеялась я, некстати вспомнив шутку об импотентах, но тут же устыдилась, кстати вспомнив наше утреннее знакомство.
Пройдя в гостиную, я окинула взглядом комнату. Минимализм. Много свободного пространства, минимум мебели. На стене картина с сюрреалистическим сюжетом.
Обнаженная женщина с выбеленными волосами и перекошенным красным ртом, своим розовым телом напоминала надувную куклу из сексшопа. Рядом с женщиной, все еще обвивая ее своими щупальцами, распластался раздавленный паук. Красно-черные внутренности наружу. Брр, каким надо обладать воображением, что бы нарисовать эту картину, и каким художественным вкусом, что бы повесить ее у себя дома?
- Извращенец, - пробормотала я.
Я прошла в кабинет, включила настольную лампу и порадовалась, что хоть здесь обстановка соответствовала стилю здания. Старинный красного дерева стол, тяжелые портьеры, многочисленные книжные шкафы поблескивали истертыми золотыми корешками книг.
Открыв запертый на ключ верхний ящик, вытащила нужную папку и пролистнула страницы.
- Catch! - воскликнула я, словно героиня шпионского фильма. Обстановка располагала, кабинет напоминал голливудский кадр. Исполнив порученное дело, я засобиралась в обратный путь. Чем руководствовалась я, когда решилась заглянуть к нему в спальню? Не знаю, любопытство подняло свою маленькую голову, которой я неустанно и щедро раздаю затрещины за непомерность.
На цыпочках, хоть и находилась в квартире Станисласа на законных основаниях, я направилась в комнату, которую я сразу определила спальней.
Ну и ну! Гарем турецкого султана! Шелковые полосатые подушки разбросаны на пушистых коврах и в изобилии на низком топчане, заменяющим Станисласу кровать, укрытым тонким шелковистым покрывалом. Окна задрапированы так, что дневному свету мудрено проникнуть в царство любви и порока. Мысли о моногамии, не могли посетить здесь человеческое существо, независимо от пола. Духи одалисок и страстных восточных князей прятались в рисунках гобеленов, украшающих стены "спальни" Станисласа. Чувствовалась рука умелого дизайнера.
Я была удивлена, насколько три помещения отличались друг от друга. И конечно не устояла против желания прилечь на это чудо. Подушки пахли пряными духами и благовониями, некогда курящимися на подставках. Запах одурманивал, я закрыла глаза и представила зеленые, но не лукавые, а подернутые страстью глаза Станисласа.
В голове застучали тревожные молоточки: "Опомнись!". Я вскочила с развратного ложа, и, наскоро вдев ступни в туфельки, поспешила убраться восвояси. Не помня себя, я сообщила в охранное бюро, что покидаю квартиру, заперла замки и припустилась к своей "ласточке".
Дома меня встречал Базиль, с укором глядя своими голубыми глазами, будто журя за долгое отсутствие. Я погладила любимца по шерстке, он замурлыкал, и все мелкие неприятности сегодняшнего дня стали бледнеть и размываться, словно рисунок акварелью случайно залитый водой.
Всю ночь мне снились страстные зеленые глаза князя Станисласа и белая марлевая шапочка "пупса".
Глава вторая
- Рано обрадовались, натащили цветов, как на похороны, уберите, запах мешает мне сосредоточиться, - приказал он на следующее утро, как только я разложила бумаги, открыла ноутбук и приготовилась работать под его диктовку. Я встала из-за небольшого стола-трансформера доставленного из магазина, где я присмотрела его вчера, и сняла вазы с прикроватного и журнального столика. Вызвала сестру, попросила ее пристроить цветы в комнате отдыха персонала.
- Теперь мы можем приступить? - спросила я.
- Пожалуй. Передайте мне ваши наброски плана. Надеюсь, вы не поленились поработать вечером? - спросил он, явно надеясь на то, что я поленилась.
Я принесла папку с планами и стояла около постели, переворачивая листки на подставке и ожидая его реакции на проделанную мной работу. Он читал внимательно, даже слишком, и я заподозрила, что он ищет орфографические ошибки, что бы отхлестать ими меня по лицу. "Да рук нет" - обрадовалась я.
Ошибок не было. Он попросил меня снова вернуться к первой странице.
- Сократить. Укрепление позиций, первая часть и поддержание уровня, конец заключительного абзаца, - наконец сказал он. - В общем, неплохо.
На мой взгляд, работа была сделана идеально.
- Вы больше не считаете, что я профнепригодна? - рискнула спросить я.
- А, вот что вам не позволило признаться, что вы не медсестра! - обрадовался он.
- Да вы честолюбивы!
Я промолчала. Взяла документы и вернулась на свое место.
- О'кей, не хотите признать, не надо. Продолжим, - глядя на меня, сказал он. - Сегодня придется много работать.
Мы работали продуктивно, он диктовал, я печатала, составляла по его просьбе диаграммы, связывала его по телефону с нужными людьми и в конце вечера получила задание встретиться с его компаньоном.
Попрощавшись со Станисласом и пожелав ему спокойной ночи, я направилась к железнодорожному вокзалу, где должна состояться встреча. Станислас объяснил задачу, его компаньон не имеет возможности посетить его в клинике, он транзитом будет в городе, полчаса на вокзале между пересадкой с одного поезда на другой. А посему, я должна перехватить его у касс дальнего следования, вернее у кассы возврата билетов. Станислас сказал, что компаньон сам подойдет ко мне, что он описал меня ему. "Интересно, - подумала я - Каким было это описание?" Я стояла у кассы, в одиночестве, нервно перебирая пальцами ремешки моей сумочки, прошло двадцать пять минут со времени прибытия поезда компаньона, а его еще не было. Подождав, еще пять минут и, решив, что время вышло, я в последний раз взглянула на часы и сделала шаг в направлении выхода.
- Александра! - вдруг услышала тихий оклик.
Я обернулась. Молодой человек вышел из-за угла павильона с напитками. Он выглядел так, будто несколько дней не принимал ванну и не менял одежды.
Машинально он провел пятерней по волосам, приводя себя в порядок, видимо заметил, какое произвел на меня впечатление. Я сделала три шага навстречу ему, он взял меня за руку и утянул за угол павильона. Я зажала сумочку подмышкой и решила, что без боя не сдамся. Он, видя мою решимость, улыбнулся, чем обезоружил меня.
- Станислас сказал, что вы необычная девушка, - начал он с комплимента.
Я молчала. Думала, спросить ли его, про багаж, ведь он путешествует из одного конца страны в другой?
- Передайте ему это, - он сунул мне в руку упаковку, - и скажите, я сочувствую, что так вышло, и желаю ему скорейшего выздоровления. И еще, скажите, пусть бережет себя. До свидания, Александра.
И он быстро удалился. Я тоже не стала задерживаться, но атмосфера секретности, в которую окутал себя этот молодой человек, передалась и мне. Я сунула упаковку в сумочку, осторожно выглянула из-за угла и, увидев, что возле кассы никого нет, со спокойным видом прошла внутрь павильона. Немолодая продавщица ласково обращалась к пьяненькому мужичку:
- Что будем брать?
Мужичок, окинул мутным взором изобилие разнообразных бутылок и сказал:
- Ой, не знаю, всё такое вкусное…
Никогда в своей жизни не встречала более вежливого и терпеливого работника прилавка. Продавщица с улыбкой спросила у него:
- А что вы обычно пьете?
Мужичок, видя такое внимательное отношение, обдав ее перегаром, доверительно ответил:
- Обычно красненькое… но сейчас что-то хочется беленького.
Я ждала, когда же она взорвется, но продавщица явно была воспитана не в подсобке штучного отдела. Она жестом стюардессы продемонстрировала мужичку зеленого стекла бутыль, которую в народе окрестили бомбой, и предложила:
- Есть прекрасный портвейн "Три семерки", не желаете откушать?
Мужичок возжелал откушать, и отлепился от прилавка, засунув руки в карманы. Я ждала, когда он рассчитается, в который раз пересчитывая мятые червонцы. Наконец, он доверил это продавщице. Она оценила степень его доверия, не обсчитала ни на рубль и объявила, что он должен получить сдачу. Мужичок обрадовался и, обнимая заветный бутыль, вышел в шумный зал.
- Минеральной, без газа, - попросила я отличника Российской торговли.
- Вам холодненькой? - ласково спросила "стюардесса".
- Пожалуй, - ответила я.
- Пейте на здоровье, - пожелала мне она на прощанье.
Черт побери, как приятно! Я понимала всех местных пьянчуг, роем круживших возле павильона. Вот если бы она отпускала в кредит, цены б ей не было!
Я прошла несколько метров, от этой уединенной части вокзала, и смешалась с толпой.
В машине я вынула упаковку и стала рассматривать её.
- Надеюсь, это не наркотики. Странный у вас компаньон, Станислас Владимирович.
Я смаковала его отчество.
Дома я позволила любопытству взять вверх. Упаковка походила на плоский футляр компакт-диска обернутый газетой "Спид-инфо" и обмотанный скотчем. Передача секретных файлов? Промышленный шпионаж? А может просто график отпусков работников неизвестного мне филиала "Хадраш текнолоджи" возглавляемого Станисласом Хадраш? Стоп, любопытство! Это всего лишь любимый Владимиром Станисласовичем венгерский танец чардаш, ведь предки моих работодателей мадьярские бароны. Успокоившись на этом, я заварила зеленого чаю и, прихватив свежий номер "КомпьюАрт", устроилась около телевизора. Базиль свернулся рядом клубочком, но кончик хвоста положил на мое бедро, обозначая тем, что я являюсь его собственностью. Я не возражала, хоть кому-то я нужна. Решив пораньше лечь спать, я подбила рукой подушку и уже собиралась выключить бра над своей тахтой, когда прозвенел звонок мобильного телефона. Я ответила.
- Александра Исаева?
- Да, это я.
- Это сестра Лидия. С вами будет говорить Станислас Хадраш, передаю ему трубку.
Я услышала шорох, и приглушенный голос Станисласа произнес:
- Да, так хорошо, спасибо сестра.
Затем уже четко в мембрану:
- Александра?
- Да, добрый вечер, вернее ночь, - я давала ему понять, что мне не нравятся его посягательства на мое личное время.
- Прошу меня извинить за поздний звонок, но мне необходимо узнать состоялась ли ваша встреча с моим компаньоном?
- Да, состоялась, - ответила я.
- И?
- Что именно вас интересует? - я тянула время и наслаждалась его зависимостью.
- Подробности встречи, - немного нервно сказал Станислас.
- Я в точности исполнила ваши указания, ждала его до назначенного времени, и собралась было уходить, когда появился ваш компаньон.
Я замолчала.
- Ну, он появился и что? - переспросил он.
- Выглядел он странно и очень торопился. Наша встреча не заняла и трех минут, - доложила я.
- Он что-нибудь сказал?
- Сказал, что сожалеет.
- О чем? - спросил Станислас.
- Что с вами произошло. И еще он сказал, что бы вы берегли себя, - припомнила я слова компаньона.
- И это все? - голос Станисласа еле заметно дрогнул.
- Он передал вам посылку, - ответила я.
Станислас облегченно вздохнул.
- Спасибо Александра. Извините еще раз, что так поздно. До свидания. И… не забудьте завтра принести эту посылку.
- Хорошо. До свидания, Станислас.
Сестра Лидия рассоединила нас.
Явная, но тщательно скрываемая заинтересованность Станисласа озадачила меня. Я выключила свет, но долго не могла уснуть, прокручивая в уме разговор со Станисласом и встречу с компаньоном.
Кстати, он мне не представился.
Подойдя к двери палаты, я услышала приглушенный голос Станисласа:
- Не сейчас Натали…
Голос женщины слышен не был.
- Конечно, мы с тобой поиграем, наши игрушки всегда при нас.
Натали, Наталья Леонидовна! Жена моего босса, мачеха Станисласа. Правда мачеха несколькими годами была младше своего пасынка. Красавица брюнетка с длинными, густыми волосами, шикарная фигура и умопомрачительный бюст. Мне было известно из сплетен сотрудников, что в отличие от шефа, его жена не встает с постели раньше двух часов дня. Ради чего Наталья Леонидовна подняла свое холеное тело ранним утром?
Что делать? Постучаться и войти, ведь мой рабочий день начнется через пять минут?
Или дождаться, когда ранняя посетительница уйдет?
Из лифта вышла сестра Ирина, торопившаяся на смену сестре Лидии дежурившей ночью.
- Александра Сергеевна, что же вы в коридоре? - спросила она, сияя белозубой улыбкой.
- Я только подошла, Ирина. Мне показалось, что у меня порвался чулок, вот решила проверить, - соврала я и в доказательство приподняла подол юбки и осмотрела свою ногу в чулке цвета карамели. Чулок был цел.
- Ну, слава богу, а то эти чулки такие дорогущие! - обрадовалась за меня Ирина, и открыла дверь в палату.
Наталья Леонидовна стояла около постели Станисласа и, увидев нас, поспешно сделала шаг в сторону.
- Александра! - удивилась она. - Что ты здесь делаешь?
- Владимир Станисласович решил, что Станисласу необходима моя помощь, - сказала я, запнувшись на "Станисласе", и все-таки решила, что отчество добавлять не следует.
- Мне кажется, что тебе не стоит утруждать себя работой. В твоем состоянии… - жеманно протянула Наталья Леонидовна Станисласу.
- Мое состояние не внушает опасений. Я не могу валяться в постели без дела, - недовольно сказал Станислас. Ситуация тяготила его. - Прошу тебя, мне надо работать…
- Я специально приехала рано утром, что бы поговорить с тобой, а ты предпочитаешь работу моему обществу!..Или ты обязан? Твой отец - изверг, если заставляет тебя, я поговорю с ним, - она порывисто направилась к двери, но у меня создалось впечатление, что разговор их не окончен из-за нашего, с Ириной, появления.
Когда за Натальей Леонидовной закрылась дверь, оставив нам, шлейф ее дорогих духов, Станислас вновь принял вид строгого начальника. Он попросил Ирину приподнять спинку кровати и устроить его поудобней.
- Итак, - начал он, - вернемся к нашим проблемам.
Проблемы были только у Станисласа, я молчала, как рыба, он же не решался спросить напрямую. Мы провели несколько сравнений эффективности системы отношений между собственными структурными подразделениями и с конкурентами в сфере разработок современных компьютерных технологий, оптимизировали распределение финансовых средств "Хадраш текнолоджи" и лишь после этого, истомившись, Станислас отпустил меня обедать, у порога 'невзначай' спросив:
- Александра, вы не забыли посылку?
- Что? - переспросила я.
- Посылку, вчерашнюю посылку, Александра, - терпеливо объяснил он.
- Ах да… - Станислас оторвал голову от подушки и буравил меня зелеными глазами, и я закончила фразу, - конечно, она у меня с собой.
- Я попрошу вас, позвонить Ставицкому, скажите, что срочно жду его к трем.
- Хорошо, Станислас, - пообещала я, и закрыла за собой дверь.
"Зачем ему понадобился директор департамента по безопасности "Хадраш текнолоджи""? - недоумевала я.
Игорь Александрович Ставицкий - не последняя фигура в "Хадраш текнолоджи".
Многие чувствовали себя неуютно под его ледяным взглядом. Мою кандидатуру на место секретаря-референта он рассматривал лично. С тех пор я считаю, что если есть в мире человек, знающий по минутам мою жизнь и по буквам автобиографию, так это Игорь Александрович Ставицкий. Я ему благодарна, что доверил мне босса. До сих пор я старалась оправдать это доверие. Позвонила Ставицкому, предала приказ Станисласа, и отправилась перекусить в ближайший кафетерий.
Вернувшись через сорок минут, я обнаружила, пустую палату. Сначала я опешила, но потом Ирина объяснила мне, что Станисласа увезли на какие-то процедуры. Я слонялась по палате без дела и скучала. Мне представлялось, что Станислас выздоровел и больше не нуждается в моей помощи. "Будет совершенствовать работу своего филиала и не вспомнит кто такая Александра Сергеевна Исаева. Неприметная особа, без красивого лица и без прекрасного внутреннего мира. Что может быть известно ему о моем внутреннем мире, если мы не перемолвились с ним и словечком, не считая его инструкций и моих отчетов? Ни разу он не спросил меня, как мое здоровье или как поживает моя семья! А ведь для меня он первый мужчина, к которому я прикасалась и которого видела без обязательного галстука, …и даже костюма… и даже…"
Неизвестно к чему бы еще привело меня безделье, но наконец-то вернулся Станислас.
Установив на надлежащее место его кровать, более не опоясанную бесчисленными трубками, персонал удалился. Его голова была освобождена от бинтов. Теперь можно было рассмотреть в деталях его лицо. Симпатичное, красивый профиль, густые брови, немного капризный изгиб рта, волевой подбородок смягчала романтическая ямочка.
Красавчик. К тому же блондин. Из-за травмы стрижка его была изуродована хирургическими ножницами медперсонала скорой помощи.
- Станислас, простите за вмешательство, но может быть вам нужен парикмахер? - спросила я.
- Спасибо Александра, что уделяете внимание не только работе, но и моей персоне.
Да, парикмахер мне необходим, - и поблагодарил меня за поданное зеркало.