- Я знал, что ты извращенка, ты потрогала мой член раньше, чем пожала мне руку, - продолжал он с удовольствием, ему нравилось мое смущение.
- Да, мы с "малышом" хорошие знакомые, - парировала я.
- Прекрати называть его "малышом"! - воскликнул Станислас, снимая брюки.
Он стоял в трусах на розовом кафельном полу моей ванной.
- Давай, давай, - поторопила его я.
- Отвернись, - попросил он.
- Ложная скромность, - усмехнулась я, - ничего нового я не увижу.
Но отвернулась. Станислас перебросил одну ногу в ванну, но самостоятельно перебраться не смог. Я повернулась и, положив его руку на свое плечо, подтянула поджарое тело Станисласа вверх. Наконец он присел в воду. Блаженно растянулся, закрыл глаза.
- Вымой мне голову, - попросил он.
Я почувствовала себя матерью взрослого сына, когда мыла его короткие светлые волосы, намыливала рельефную грудь, бледные со шрамом ноги.
- Станислас, почему спала охрана? - задала я вопрос, не дающий мне покоя.
- Снотворное, хочется надеяться… - помедлил он. - После ухода сестры Лидии, я позвонил предупредить о твоем позднем визите, но ответа не дождался. Это показалось мне крайне странным. Дежурят по двое в боковых палатах. Сразу оба отлучиться с поста они не имеют права. Позвонил на другой пост. Тишина. Выглянул в коридор - никого. Тут мне стало жутковато. Надел халат Лидии, подушки под одеяло, вроде человек лежит, свет выключаю и к ним. Вижу, кого где застало, кто на стуле, кто на полу. Потрогал одного, вроде теплый, пульс прощупывается.
- Как они питаются? - спросила я.
- Контракт заключили с одним ООО, сутки дежурства - четырехразовое питание.
Кормят хорошо, ребята не жаловались, наоборот, нахваливали - порции большие, сытно, вкусно.
- Почему ООО? - удивилась я.
- Ставицкий порекомендовал, дали возможность заработать малому бизнесу, - ответил Станислас.
- Значит, Ставицкий порекомендовал… - я задумалась. - Скажи, Станислас, сколько человек посвящено в наше дело? Ставицкий сказал, что "круг узок".
- Конкретно, трое. Ты, я и Ставицкий. И еще информатор.
- Почему сторожевые псы "Глоуб Коммьюникейшн" второй раз прихватывают нас на месте передачи? Телепатия? С какого этапа в дело подключился Ставицкий?
- Не части, - попросил Станислас. - Дело начал я. Я верю поговорке "знают двое, знает и свинья". Поэтому информатора вербовал я лично. Еремеев учился вместе со мной. Я знал некоторые его слабости. Моя игра оказалась удачной, он согласился работать на нас. За приличную сумму. Он предупредил меня, что утечка информации вызовет бурю в "Глоуб Коммьюникейшн". Но я не верил, что такую. Моя автокатастрофа дело их рук. Еремеев испугался, прятался от "Глоуб", но был со мной на связи. Я же оказался на больничной койке, сделка с Еремеевым горела.
Когда появилась ты, забрезжило, я сразу решил использовать тебя в темную. Это было вполне безопасно. Но я не решился открыть тебе информацию присланную Еремеевым. Для элементарного просмотра мне пришлось привлечь Ставицкого. Он чуть умом не рехнулся, когда увидел, что в наших руках. Решено было никого более в дело не посвящать, тебе до поры до времени всех подробностей не открывать, но предупредить, что б помалкивала. После того, как ты оказалась свидетелем убийства Еремеева, решено было раскрыть тебе наши планы. Еще раньше Еремеев предупредил, что я могу связаться с другим сотрудником "Глоуб Коммьюникейшн", желающим неплохо заработать и имеющим доступ к интересующей нас информации.
Короче, он оставил мне связь. Тут ты права, "глобовцы" не знали, что передача осуществлена, поэтому прибегли к таким мерам. Сам Еремеев имел ограниченный доступ, в принципе для нас он был отработанный материал, убивать его было незачем. Я вышел на нового информатора и удачно. Дальше знаешь сама.
- Где находятся первые части, переданные Еремеевым? - спросила я.
- В укромном месте, - ответил Станислас.
- Ставицкий видел всю информацию?
- Да.
- Знает, где она хранится? - задала я вопрос.
- Нет.
- Значит, охота только начинается, - произнесла я.
- Ты считаешь Ставицкого предателем? - спросил, подняв брови домиком, Станислас.
- Только он мог просветить "Глоуб Коммьюникейшн" кто информатор, и где произойдет обмен, - я опустила руки в воду и набрала пену в ладони. - Если это так, то перед ним стоит задача не допустить использования полученной информации "Хадраш текнолоджи", вплоть до устранения посвященных лиц.
- Ставицкий знает, что вычислить его как предателя не составит особого труда.
Устранение меня, как наследника "Хадраш текнолоджи" на руку владельцам "Глоуб", затем неминуемое слияние корпораций и как следствие монополия на рынке.
- Меня, пожалуй, Ставицкий тоже не оставить коптить небо, - сказала я, скинув пену на колено Станисласа. - Слишком много знаю, и о его участии в деле тоже.
- Да, похоже, мы оба нежелательные свидетели, - решил он.
- А вдруг мы ошибаемся насчет Ставицкого? - спросила я.
- Тогда остаемся я или ты, - ответил Станислас.
Глава пятая
Пока Станислас блаженствовал в ванной, я постелила постель и поставила в микроволновку вчерашний куриный бульон.
Съев две ложки бульона, расслабленный Станислас, эгоистически захватив большую часть моей тахты, вознамерился отойти ко сну. Я прилегла с краю, лишь потому, что в моей крохотной квартире больше не было спального места, а спать на полу или в кресле, после бессонной ночи, мне казалось неразумным, неизвестно, что ждет нас сегодня. Я накрылась пледом и тут же провалилась в тревожный сон. Мне снился Ставицкий, прожигающий меня своим, обычно ледяным, взглядом, и требующий:
- Александра, отдайте мне…
Далее я не слышала, но читала по губам, как Ставицкий перечислял:…посылку,…сверток, …упаковку,…футляр,…коробку,…бандероль… Вздрогнув во сне, я выплыла из него.
Станислас посапывал рядом. Я снова закрыла глаза. Сон не шел. Сердце часто стучало в груди. Я обозлилась на Станисласа, может спать, когда я чувствую, что происходит что-то неприятное для нас. Как гром, среди ясного неба раздался звонок домашнего телефона. Я автоматически взглянула на часы. Восемь утра.
Наверное, об исчезновении Станисласа уже доложили отцу. Ни охрана, ни сестры, да и никто либо из "Хадраш текнолоджи" не знают моего домашнего телефона, кроме, конечно, босса и Ставицкого. Станислас оторвал голову от подушки и с вопросом посмотрел на меня.
- Скорее всего, твой отец. А может уже и гости, - ответила я шепотом.
- Трубку не брать, - приказал Станислас.
- Восьмерка припаркована у дома, - прошептала ему я. - Ставицкому раз плюнуть узнать, где мы прячемся. Если он тот, как мы о нем думаем, то в ней еще и жучки.
- Срочно отогнать! Подруга или, может, твой друг мог бы нам помочь? - Станислас наклонил голову и выжидательно посмотрел на меня.
- Я не могу так сразу решить - не каждому объяснишь, почему я не смогу сделать это сама, тем более мои друзья знают мою машину, - выпалила я.
- Твоей пользоваться нельзя, - прислонив палец к губам, призвал меня к тишине Станислас.
- Галина! - осенило меня.
- Кто это?
- Моя соседка, девушка особенная, вопросов лишних задавать не будет, поскольку сама их не любит. Она порноактриса, - объяснила я.
Зеленые глаза Станисласа расширились, затем в них промелькнула веселая искорка.
- Свяжись с ней, - попросил он.
Я набрала номер.
- Галя выйди на балкон, только ничему не удивляйся, - скороговоркой в трубку сказала я и отключилась.
Я немного отогнула край шторы и, пригнувшись, выбралась на застекленный балкон.
По замыслу зодчего, в бетонном простенке между нашими балконами, находился проем, многими жильцами забетонированный, заложенный кирпичами или прочими материалами.
Мы с Галиной решили наглухо не замуровываться, в нашем проеме заслон отодвигался, и мы вполне могли проникнуть друг к другу, в случае нужды, не рискуя при этом жизнью перелезая через балконы. Я отодвинула заслон и увидела встревоженное лицо Галины.
- Сашка, что случилось? - тихо спросила она.
- Галь, пожалуйста, ничего не спрашивай, вот тебе ключи от серой восьмерки, она припаркована у первого подъезда, номер "у228ме". Отгони ее к Черному озеру, там полно отдыхающих на машинах.
- Саш, сейчас восемь часов утра! - остановила меня Галина.
- Галка, надо оставить ее в людном месте, на твой выбор, - поправилась я. - Мою "ласточку" тоже надо отогнать.
При этих словах сердце мое обливалось кровью, а рука с жалостью сжимала ключи от "Дэу".
- Галя, если я пропаду на какое-то время, присмотри за Базилем, умоляю!
- Ну и вляпалась ты, Исаева, - сказала Галина, качая головой. - Ладно, как исполню, стукну тебе в стену, сиди не высовывайся.
Я задом попятилась в комнату, немного запутавшись в шторе. Картина, которую я увидела по возвращении, умилила меня. Базиль уютно расположился на руках Станисласа, словно младенец на руках матери. Станислас был доволен. Улыбаясь, он с симпатией спросил:
- Уу, котище, как зовут?
- Базиль, - ответила я, любуясь любимцем, - где ты отловил его?
- Сам пришел, - сказал Станислас, гладя шерстку.
- Вообще-то, чужих он сторонится, - пояснила я.
- Значит, я не чужой, - обрадовался он.
- Я попросила Галину присмотреть за ним, на всякий случай, вдруг нам придется уйти отсюда.
- Жаль, я бы никуда не уходил. А соседка вернется? - глаза Станисласа блеснули интересом.
- Да, вернется. Станислас, помни, она порноактриса, но не проститутка.
- Александра!
- Что, Александра? Галина рассказывала мне, что мужчины часто ставят знак равенства между этими двумя профессиями. Галина актриса.
- Не ревнуй, - вдруг неожиданно заявил Станислас, прервав мою речь.
Я открыла рот, что бы возразить ему, но, подумав, решила, он прав! Я действительно ревную, за интерес, проявленный к незнакомой ему Галине. Ничего не сказав, я ушла на кухню приготовить завтрак. Я сделала салат, приготовила бутерброды, разлила сок по стаканам и поставила на поднос тарелки и приборы.
Станислас накинулся на меня с упреками, что бросила его одного. Но упреки были недолгими, взяло вверх чувство голода.
- Нельзя здесь оставаться, - сказала я, откусывая бутерброд, - еды не приготовить, засекут по счетчику. Светом пользоваться нельзя. Надо уходить в безопасное место. Владимир Станисласович уже поднял всех на ноги. Я не явилась утром, ты исчез. Прокрутят видеопленки, и нагрянут к нам.
- Может сдаться отцу и отсидеться в теплом местечке у моря, где-нибудь в Бангкоке, а, Александра?
- Ты забыл про Ставицкого. Доказательств на шефа департамента по безопасности у нас нет. Кристально чист. А нас найдут на следующий день. Там, в Бангкоке, и похоронят. Наше преимущество будет в том, если никто не будет знать, где находимся мы и файлы "Глоуб Коммьюникейшн". Вот когда мы их опубликуем,…развалим "Глоуб", тогда и отдохнем. Наши жизни их интересовать не станут. Разве что, месть.
- Я чувствую, у тебя есть мысли, может даже план, - внимательно посмотрев на меня, сказал Станислас.
- Есть кое-что… Надо добраться до моей тетки, она живет недалеко, в пригороде.
- У нее останемся?
- У нее нельзя, вычислят.
- Так, что?
- У тетки в сарае стоит старая "Волга" моих родителей. На учете она не стоит, никто на ней не ездит, а нам мобильность нужна. Жить будем рядом с теткой, в заброшенной соседской деревне, там у моих родственников дом был. Условия ужасные, но нам выбирать не приходится.
- В деревню к тетке, в глушь, в Саратов… - пропел Станислас.
Я отчитала его за легкомыслие:
- Это не прогулка, мы спасаем свои шкуры. К тому же, надо передать разработки в патентно-лицензионную комиссию, ты должен представлять "Хадраш текнолоджи". Лишь после этого можно вздохнуть.
Станислас посерьезнел и принял свой надменно директорский вид:
- Неужели ты считаешь, что я забыл цель, ради которой рискую жизнью?
В такие минуты я сразу вспоминала кто он и кто я. "Спасая наши шкуры" я немного забылась, Станислас Хадраш не просто мужчина, с которым я выбираюсь из передряги, он мой работодатель. Это я всегда понимала правильно и уважала. Я встала, промокнула губы салфеткой и вытерла ею пальцы:
- Извини, Станислас, конечно я так не считаю, - сказала я, и вышла в кухню. За спиной я услышала:
- Ну вот, обиделась…
Я вымыла посуду и заварила чай. В стену чем-то глухо стукнули. Бросив кухонное полотенце на стол, я направилась на балкон. Галина отодвинула заслон и ждала моего появления.
- Всё сделала, как ты велела, - отчиталась она.
- Спасибо Галя, - поблагодарила я, и без перехода, - у тебя случайно нет мужской одежды?
- Ну, ты даешь Исаева, кавалера отхватила и уже раздетого! - восхитилась Галина.
- На пляже, что ли познакомились?
- Если бы, из больницы увела, - призналась я.
- На кой он тебе больной?
- Подлечу немного, может, из благодарности женится, - пошутила я.
- Сколько волка не корми… Поищу в шкафу, были Васькины тряпки, все в автомобиль не поместились, когда от меня улепетывал.
- Поищи уж, будь любезна. Позарез надо.
- Размер у твоего Ромео, какой?
- Сорок восемь, наверное, или пятьдесят…
- Васькины великоваты будут.
- Велики, не малы. Если что, подвяжем. Но главная проблема - обувь. Размер… вот такой, - я развела ладони в стороны, и прищурила глаз.
- Поняла. Жди, как буду готова, стукну в стену.
Я пробралась с балкона в комнату. Станислас вопросительно смотрел на меня, призывая поделиться новостями. Из-за вредности я хотела оставить его ни с чем, но сердце у меня доброе и я тихо сказала ему:
- Машины отогнаны. Галина подберет тебе одежду и обувь. Пока я вожусь на кухне, подумай, как нам выйти незамеченными из дома.
Я развернулась и, не ожидая ответа или возражения, отправилась на кухню подготавливать чайный стол. Конфеты, печенья, любимые мной и Базилем соленые крекеры. Станислас потер руки и устроился поудобней на моей тахте.
- Зеленый с жасмином! - Станислас вдохнул аромат, исходящий от наливаемой мной чашки. - Ты знаешь мой вкус, Александра!
- Я много общалась с твоими медсестрами.
- Они жаловались на мои капризы?
- Нет, ничего экзотического ты не запрашивал…
- Конечно, я простой парень, - он с самодовольным видом надкусил крекер.
- Кроме, разве, акульих стейков, салата с корнем женьшеня и нектара из розовых лепестков, ванили и мяты, - ввернула я.
- Исключительные вещи для поправки здоровья, - ничуть не смущаясь, сказал Станислас.
- И мощные афродизиаки, - добавила я, вспомнив его поцелуи.
- Ради мужского здоровья… - протянул Станислас, и положил свою ладонь на мое колено. - Мы оба в этом заинтересованы.
Я округлила глаза. Вот как! Он рассчитывает не только на мою помощь! Может, таким образом, он хочет отблагодарить меня? И когда же? Прямо сейчас?
Глухой, негромкий удар в стену прозвучал в нависшей тишине, и меня сдуло с тахты на балкон. Галина, и как вовремя! Я не знала бы, что делать с выспавшимся и насытившимся мужчиной. Основной инстинкт побеждает страх перед неизвестностью.
- Саш, из одежды я нашла кое-что, а из обуви, извини, только сланцы.
- Спасибо тебе, Галя, что ж сланцы, так сланцы, не зима ведь.
- Саш…
- Что?
- Покажи его, страсть как любопытно!
- Как я тебе покажу? - задала я глупый вопрос.
- Пригласи меня, якобы, на примерку… Не бойся, я отбивать не буду.
- Я и не боюсь. Он не мой кавалер. Просто мы в сложной ситуации… - и вдруг решила. - А в прочем, пролезай на мой балкон, пойдем, представлю.
Галина до конца отодвинула заслон и с трудом протиснулась в проем. Пригнувшись, мы нырнули в мою комнату. Станислас сидел на тахте с обнаженной грудью и, прикрыв одеялом ноги, с удивлением смотрел за нашими передвижениями. Я встала в полный рост, Галина последовала моему примеру.
- Станислас, познакомься, - начала я, - это Галина, моя соседка и наш добрый ангел.
Станислас изобразил на лице радостную улыбку, а глаза шарили по лицу и фигуре Галины.
- Галина, это Станислас Хадраш, сын моего босса, - с удовольствием представила я его Галине. Улыбка Станисласа преобразовалась в гримасу, словно он надкусил лимон.
Галина была удивлена моему близкому знакомству с сыном Великого Хадраш, и, протянув Станисласу со сложенными пальцами ладошку, от растерянности представилась своим сценическим именем:
- Галатея… ой, Галина, прошу прощения.
- У вас красивое имя, - сказал он, и пожал ее руку. - Станислас.
- А у вас редкое, - не осталась в долгу Галина.
- К делу, - прервала я обмен любезностями.
Станислас натянул одеяло до подбородка, будто защищаясь от нас, и испуганно смотрел, как мы с Галиной разглядываем и обсуждаем размер джинсов, рубашек, вечернего костюма и других мужских принадлежностей, принадлежащих когда-то звезде отечественного порно, практически российскому Рокко Сифреди, Василию Калачникову, прозванному "Калашом" за сходство его мужского достоинства с известной маркой автоматической винтовки. Вечерний костюм был нами отвергнут, по причине отсутствия подходящей обуви. На мой взгляд, к имеющимся сланцам, подошли бы светлые хлопчатобумажные брюки и розовая (Каково! Браво, Василий!) шелковая рубашка. Станислас заартачился, и наотрез отказался надевать что-либо розовое.
- Ну, хоть бы кроссовки оставил! - сетовала Галина. - Сейчас бы мы вас приодели, Станислас, а так ничего не остается, кроме как розовой рубашки.
- Станислас, мы будем передвигаться ночью… - начала я.
- Но на общественном транспорте, - продолжил он.
- Это временно, - заверила его я, - только доберемся до тетки, там купим и обувь, и приличную одежду. Какая понравится.
Под нашим давлением, Станислас, скрепя сердце, согласился. Галина, собрав не пригодившуюся одежду, откланялась, пожелав нам удачи, и испробованным путем вернулась в свою квартиру.
- Ты подумал, как мы будем покидать это жилище? - обратилась я к Станисласу.
Станислас откинул одеяло, опустил ноги на пол и внимательно разглядывал их, поворачивая стопы по часовой стрелке и против.
- Еще бы день, - проговорил он.
- Нет у нас и лишнего часа, - сказала я, - уходить будем вечером, по темноте.
Галина рассказала мне, что какие-то странные личности, расхаживают в нашем дворе и соседних, дежурят около подъезда.
- Крыша, - сказал Станислас.
- Я тоже так думаю, - одобрила я. - Дверь на чердачное помещение закрыта на висячий замок, но снять его можно. Замок висит на петлях. Свернуть шурупы петель шуруповертом пол секунды и вполне бесшумно.
- Пройти через крышу и выйти из последнего подъезда… Но там тоже замок, и он закрыт снаружи.
- Опять просить Галину. Что бы мы без нее делали? - развела руками я, и стукнула в стену соседке.
Объяснив Галине, когда и как устранить препятствие, я вернулась в комнату.