- Предательство? Слова и музыка Мишеля! - уже криком зло иронизировала я.
Анри не понял моей иронии. Он сидел в кресле-коляске спиной ко мне. А мне так хотелось заглянуть ему в глаза.
- Анри, повернись ко мне, - взмолилась я.
- Нет, Неле.
Я подошла вплотную и силою развернула ненавистную коляску к себе. Лицо его было испещрено шрамами, одна сторона бугрилась бордовыми наростами, другая наоборот была слишком гладкой, как не по размеру натянутая резиновая перчатка. Только глаза Анри, цвета яркого летнего неба, остались такими же, как в моей памяти.
Мой, непроизвольно вырвавшийся возглас убил Анри. Плечи его опустились, как от удара - Уходи, - умоляюще попросил он.
Я снова встала на колени и протянула к нему руки.
- Нет! Прости, я виновата, я готовилась, но…
Он не шел в мои объятия.
- Уходи, Неле.
Он не знает, какая я упрямая, я все равно добьюсь своего! Я схватила его за брюки и поклялась не разжимать своих рук, пока он не скажет "да".
- Я никуда не уйду от тебя! Мы будем вместе, я брошу все, свою родину, семью! Я хочу быть с тобой, я посвящу тебе свою жизнь!
- Не надо жертвовать собой Неле. Уходи, - и тихо добавил. - Сейчас придет Мишель и моя жена.
Я невольно разжала кулачки, и Анри медленно откатился от меня.
- Жена?!
Я стояла на коленях оглушенная этим известием, как будто гром, гремевший за окнами этого дома, поразил меня - Да,… я женат, - с трудом промолвил он.
- Боже, на ком? - вырвался у меня дурацкий вопрос.
- Хирург, которая делала мне операции по восстановлению. Она была ко мне так нежна и так сострадательна. Правда, не слишком у нее получилось, но как это бывает между пациентом и врачом - она из чувства вины, а я из чувства благодарности… - он говорил так, будто сам убеждал себя. - Мишель говорит, что пройдет еще несколько лет и десятки операций, прежде чем я стану отдаленно похожим на прежнего Анри. Я урод, Неле. У меня уродлива душа, она измучена физическими и моральными страданиями, - он умолк, словно устыдившись порыва, и через секунду продолжил. - Но я пытаюсь жить жизнью с новым лицом и нелюбимой женщиной. Я ей обязан своим воскрешением.
Из состояния шока, в котором я пребывала, меня вывело упоминание о Мишеле. Я вскочила на ноги.
- Ты доверяешь Мишелю? Как, после случившегося, он продолжает оставаться твоим другом и пользуется твоим доверием?
Анри тяжело вздохнул, воспоминания давались ему нелегко.
- Стечение обстоятельств, Неле. Я был очень зол, готов был убить его. Когда увидел, что Мишель вошел в цех, я оторвался от группы и накинулся на него с кулаками. Началась драка. В этот момент я ничего не соображал, ослеп от гнева, не понимал как это опасно, что мы сцепились рядом складированных у стены цеха цистерн. На этом заводе не соблюдались условия хранения химикатов, все произошло не по нашей вине, хотя косвенно мы сыграли роль катализатора. Цистерны обрушились на нас. Мишель не виноват в моем несчастье, просто мне не повезло, одна из цистерн оказалась поврежденной. Это все злой рок преследующий меня.
- Рок по имени Неле, - раздался голос Мишеля. - Познакомься Анри, еще одна жертва этой фурии. Я обнаружил его у нашего парадного, он искал ее. Я очень удивился, когда узнал, что она здесь и нашла-таки способ подобраться к тебе.
Мишель и Андрей стояли в распахнутых дверях и нас разделяли лишь два десятка метров холла.
- Андрей, как ты оказался здесь? - в изумлении спросила я.
Андрей спокойно ответил мне, но я-то знала какова цена этого спокойствия:
- Я увидел сверху, как ты ловила такси. Мне повезло, и я успел не потерять тебя из виду. Кажется, я понимаю, что здесь происходит. Это и есть Анри?
- А кто вы? - Анри больше не пытался скрыть свое лицо и выехал на освещенную часть холла.
- Я ее муж, - уверенно ответил Андрей.
Удивленно распахнулись синие глаза, глядя в которые я не замечала уродства Анри:
- Ты замужем?
Я не смогла ничего ответить, в какой-то мере Андрей был прав, несмотря на отсутствие штампа в наших паспортах, мы были бы единым целым, и если бы не Анри…
Слишком много "бы".
- Интересно, что она успела напеть тебе, Анри? - взял слово Мишель. - Надеюсь, ты не поддался на песни московской сирены? У меня в ушах до сих пор стоит ее сладкий голосок, - и, наклонившись к инвалидной коляске приказал Анри. - Надо прощаться, Изабель остановилась побеседовать с консьержкой, я не советую посвящать ее в перипетии давно оконченного романа.
- Изабель? Твоя жена? - спросила я все еще не понимающая, что нас просят уйти.
Анри дернулся от произнесенного мной имени своей жены.
- Да. Прости, Неле, но Мишель прав. Вам лучше уйти. - Анри развернул свою коляску и медленно двинулся вглубь холла.
Глядя на его удаляющуюся спину, я не смогла сдержать обуревавших меня эмоций. Я бросилась вслед за ним, бросая слова, о которых могла пожалеть потом.
- Конечно, Мишель всегда прав! - кричала я. - Мне жаль, что я, как идиотка, хранила свою любовь столько лет! Ты, как тень, Мишель, всегда стоял между мной и моим счастьем!
Мой бешеный выпад побудил, следившего за развитием событий Андрея схватить меня в охапку, оторвать от пола и нести к распахнутым дверям. Я сучила ногами, больно ударяя Андрея каблуками туфель. Он крепко держал меня и шептал в мои мокрые волосы:
- Тише. Уйдем, все ясно, мы здесь лишние.
Мой взгляд наткнулся на висящую, на стене фотографию. Лето. Нева. Я и Анри.
Рыдания сотрясли мое тело. Размазывая остатки косметики на своем лице, я уткнулась в грудь Андрея. Было нестерпимо больно.
- Анри! - простонала я - Слушай, как я плачу, это умирает моя любовь!
Андрей подхватил меня под колени и на руках понес вниз по лестнице. Женщина, поднимающаяся нам на встречу была женою Анри. Она явно была старше его, красива, с умным выражением холеного лица. Выражение его менялось по мере приближения к нам, появилась искра узнавания. Наверное, изучила каждый миллиметр ленинградской фотографии. Ее лицо отобразило испуг. Андрей, не обращая внимания на остановившуюся женщину, пронес меня мимо. Я даже не пыталась одернуть юбку, что бы закрыть порванные на колене колготки.
- Я хочу, что бы он был счастлив, - прошептала я Андрею.
Он крепче прижал меня к своей груди.
- Ну, слава богу! - ответил он. - Подумаем лучше о себе, нас заждались в отеле.
В такси он завернул мои ноги в свой китель, промокшие туфли усугубляли мое и так плачевное состояние. Вытер носовым платком разводы туши на моих щеках. Ни словом он не попрекнул меня в том, что я бросила его в Нотр-Дам де Пари.
Глава пятнадцатая
Подтверждая и так всем известную интимность наших отношений, я осталась ночевать в его номере. Вадим, к своей радости, отправился спать к девчонкам. Андрей не торопил меня, я была благодарна ему за проявленное благородство - другой на его месте давно бы учинил мне допрос, но рано или поздно отношения придется выяснять, и я решила не мучить его неопределенностью.
- Андрей, я виновата, - я покорно опустила голову. - Хочу сказать, что хорошо помню данное мною слово. И приму любое твое решение.
Он помолчал и, наконец, ответил:
- Слово твое касалось лишь того времени суток, когда ты можешь контролировать свои эмоции. Лучше увидеть своими глазами, чем всю жизнь слушать ночами как ты призываешь его во сне. Но черт, как я завидовал тому, кто мог пробудить в тебе такие чувства.
Я положила свои пальцы на его ладонь и сжала ее.
- Можешь забыть?
Я видела его нарочито равнодушное выражение лица, но знала, что за этим выражением скрывается боль.
- Не знаю. А ты? Ты можешь? - устало спросил он.
- Страница перевернута. Четыре года назад его выдрали из моей жизни, но корни остались. Я считала, что он, как и я продолжает любить. Теперь я знаю, что это не так.
Андрей перебирал мои пальцы в своих ладонях и негромко произнес слова, от которых по моей коже пробежал мороз:
- Наверно нам стоит какое-то время пожить раздельно, меня давно зовут переучиться на Ил-86. Пришло время. Вдали друг от друга мы все осмыслим.
Я слишком энергично закивала головой, чтобы ни дать ему усомниться, в моем смирении принять его вердикт.
- Согласна.
Затем мягко, по-кошачьи, освободила свои пальцы и провела ими по его, уже колючей щеке. Голоском нищенки попросила милостыню:
- Позволь мне сегодня остаться с тобой. Поздно, да и Вадима не вытащить от девчонок.
Андрей облегченно вздохнул - наверное, ожидал моей мольбы о смягчении приговора.
- Хорошо. Хочешь, я лягу на полу? - спросил он.
Боится за свою добродетель? Правильно боится!
- Ради бога, не надо перегибать! Или тебе настолько противно спать на одной простыне со мной? - я притворно возмутилась.
- Я просто спросил, из вежливости, - отступил и поднял ладони вверх.
- Не обижай меня, - попросила я.
- Извини, - он почувствовал себя виновато.
Уже лучше. Чувство вины, пусть и в зачаточном виде, способно подвигнуть мужчину на необдуманные поступки.
Я прошествовала в туалетную комнату. Моя одежда была влажной, и я расправила ее на плечиках в надежде утром снять сухую. Белые махровые халаты, принадлежащие отелю, я спрятала в нише шкафа. Халаты нам ни к чему, могут помешать сценарию соблазнения. Приняла душ, не слишком задерживаясь - утомленный сегодняшним днем Андрей не сможет оказать достойного сопротивления, но вполне может уснуть, дожидаясь меня из ванной.
Я всегда смотрелась трогательно-беззащитной без косметики, и с влажными, гладко расчесанными волосами. По его взгляду я поняла, что мое завернутое в полотенце тело не оставило его равнодушным. Он помнит его наизусть, воображение живо дорисовало части, скрытые белоснежной махровой тканью.
Он встал, отвернулся, когда я укладывалась на свою сторону постели. Тихо щелкнул замком двери ванной комнаты, чем вызвал мою усмешку. В какую броню он оденет себя? Форменный костюм должен быть не смят и свеж. Маек под рубашками Андрей никогда не носил, значит остается преграда в виде спортивных трусов.
Незначительная. Только раззадорит меня. Я потирала ладошки, когда услышала щелчок открываемого замка. Повернулась на бок, задом к Андрею. Его тело опустилось на матрац, повернулось спиной ко мне, и голос Андрея пожелал мне спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Андрей, - ответила я, и ломая негласно установленные правила повернувшись лицом к его спине, прошептала разговаривая сама с собой. - Не стоит спать на левом боку.
Теперь я находилась в выигрышном положении. Беззащитная спина Андрея у меня перед глазами. Я выждала минуту, потом прикоснулась щекой к его теплой коже.
Он вздрогнул. Но промолчал.
Я придвинулась ближе, уже касаясь его спины своею грудью. Ощутила, как его кожа начинает гореть, дыхание участилось. Я опустилась ниже, проведя отвердевшими сосками по его спине, и устроила свои колени под сгибы его. Из-за его двухметрового роста моя левая рука находилась на уровне его бедра, куда я ее и закинула, нечаянно задев возбужденный орган. Андрей простонал, словно от боли:
- Неллиии…
- Не говори ничего, это прощание, позволь мне… - горячо зашептала я, касаясь губами его спины.
Он повернулся на спину и собрался что-то сказать мне, рука приподнялась в жесте, но слова замерли у него на губах, с такой быстротой я устроилась на его бедрах и обхватила ногами. Взяв его врасплох, я не теряла времени даром, задушив слова поцелуем.
Мы занимались любовью, опустошая себя до дна, и никакие тени не мешали нам.
Андрей вдруг проявил дикую фантазию, чем несказанно удивил меня, и я жалела о потерянных годах, когда не давала ему возможности раскрыться, заставляя страдать от ревности и неразделенной любви. Я хотела выпросить у него прощения, но не словами, а сумасшедшими ласками и любовью без устали. Утро застало нас барахтающихся в простынях, на волне очередного оргазма.
Телефонный звонок заставил Андрея подняться.
- Вставайте, сони. Ждем к завтраку, и домой, в Москву! - радостно известила нас Галка.
Андрей опустил трубку и повернулся ко мне.
- Нам пора.
Я села на постели. Что ж, мы знали, что всему приходит конец. Не говоря ни слова, мы оделись, Андрей подождал, пока я приведу себя в порядок, и усталые и притихшие мы спустились к завтраку. Вадим присвистнул:
- Викторова, зачем вывела из строя командира? У вас, что, медовый месяц?
- Нет, у нас первая брачная ночь, - мрачно ответил Андрей.
- Так, так, значит, первая брачная ночь была, а свадьбу мы как-то пропустили! - схватилась за сказанное слово Галка, не поняв настроения Андрея и его злую и для меня обидную шутку.
- Будет и свадьба, - отрезал Андрей.
- Он так шутит, не обращайте внимания, - попросила ребят я.
- Какие странные шутки… - плеснула в огонь Галина, и пристально посмотрела на меня. - На твоем месте я бы обиделась.
- Не обижайся, Нелли, будет так, как ты захочешь. Ведь ты всегда делаешь так, как хочется тебе? - он смотрел мне прямо в глаза.
От направленных на меня взглядов я съежилась.
- Не всегда получается, - тихо сказала я.
- У тебя получилось. Я женюсь на тебе. Ты согласна?
Спасибо, что спросил! Злости не было, была вселенская усталость.
- Так мы не расстаемся? - отчего-то шепотом спросила я.
- Я тебя не отпущу. Мы только вчера познакомились, - громко сказал он и окинул взглядом нашу бригаду.
Вопросов задавать никто не решился.
На протяжении всего полета, я старалась, как можно меньше сталкиваться с ним.
Галка захватила меня у стойки с контейнерами и начала выспрашивать.
- Что между вами произошло? На вас так архитектура подействовала?
- Андрей не в настроении, и только, - я сделала попытку уйти от вопросов.
- И ты позволяешь ему так шутить? Не похоже на тебя.
- Подурачится, и ладно.
- Не тот человек, Андрюха, что бы такими вещами дурачиться! Чего натворила-то?
Я вздохнула - нет, Галка, ничего я тебе не скажу. Нет у меня подруг. Одни приятельницы. Вспомнилась Амалия. Неужели в сорок лет я буду также одинока, как и она?
- Ничего. Немного повздорили, не обращай внимания, - ответила я.
- Заладила.
Обиделась на меня, что не делюсь с ней сокровенным. Ну и ладно. Никто больше не приставал с расспросами.
Мы отчитались за рейс и разъехались по домам. Сидя рядом с Андреем на переднем сиденье его "Тойоты", я искоса поглядывала на него и не находила ничего утешительного - угрюмое, с жесткой складкой губ, лицо, потемневшие (от злости?) глаза. Что же делать-то?
- Не молчи, скажи что-нибудь! - не выдержала я.
- Хочешь назначить дату? - спросил Андрей, и в его глазах полыхнули огни.
Я начала злиться.
- Брось, хватит издеваться надо мной. Я при ребятах не стала, но тебя предупреждаю, шутки кончились.
- Не шучу я, - глаза его оторвались от дороги, и он ожег меня ими. - Ты столько усилий приложила, давая мне понять, что я теряю с твоим уходом, - он снова смотрел вперед и с горькой улыбкой сказал. - И я передумал. Решил вознаградить тебя за старания. Ты не отказалась.
- Теперь я передумала. Надо быть круглой дурой, что бы бросаться головой в омут.
Ты о своих "семейных" проблемах говорить не хотел, зато все мои знаешь наперечет.
Упрекаешь меня. Да, я делаю, как я хочу! А что хочешь ты, до сих пор остается загадкой! От тебя первая жена сбежала, сбегут и остальные. Я не из их числа.
Я сжигала мосты. Андрей слушал мои жестокие слова и не делал шага ни мне навстречу, ни от меня. Наконец, после долгого молчания, он спокойно сказал:
- Напрасно передумала. Я был бы тебе хорошим мужем.
- Откуда мне знать! Отчего у тебя не получилось в первый раз? - настырно спросила я, давая ему понять, что не отстану.
- Хорошо. Я тебе расскажу, когда приедем домой. Прости, я не знаю, как назвать то место, где мы живем вместе, вот и вырвалось…
- Для меня это был дом. Не ерничай, - укорила я.
- Еще раз прошу прощения. История будет длинной, так что потерпи.
- Я не измучена любопытством, могу и потерпеть.
Мы загнали машину в гараж и поднялись в квартиру. С момента, когда мы в последний раз покинули ее, произошло столько событий, что, кажется, это было в прошлой жизни. Я сняла в коридоре испорченные парижскими ливнями туфли и просунула ступни в мои уютные, с веселыми красными помпонами тапочки. Как хорошо!
Вот бы так же легко снять с себя навалившиеся на хрупкие плечи проблемы и успокоиться в объятьях близкого человека, как в домашних тапочках. Но близкий человек сейчас далек, хоть и стоит рядом со мной, вернее возвышаясь надо мной на целых две головы. После того, как мы сняли униформу, я приготовила крепкий кофе и дала Андрею понять, что готова его выслушать.
- Мы познакомились в Университете, я учился на втором курсе, она заканчивала четвертый, - начал Андрей. - Она была чертовски хороша. Я влюбился с первого взгляда, как мальчишка, кем в принципе я и был.
Острое чувство ревности кольнуло меня прямо в сердце. Стало тяжело дышать. Как?
Кого-то он мог любить сильнее? Кто-то мог быть красивее меня? Мой эгоизм и собственнические чувства в отношении Андрея были глубоко задеты его словами.
- Она не замечала меня, мужским вниманием она была наделена сполна, все мужское население университетского общежития, от абитуриентов до выпускников, обивало порог ее комнаты, где она проживала со своими однокурсницами.
- Она не москвичка? Кстати, ты не сказал, как ее зовут.
- Ирина.
Казалось, выговорить имя своей бывшей жены Андрею было очень трудно.
- Ее звали Ириной. Она из Жданова, сейчас этот город называется Мариуполь.
Я прикусила язык, чтобы не спросить, почему он говорит о ней в прошедшем времени.