Перед кроватью Сергея стояла Лина - в длинных розоватых одеждах, мягко сияющих в приглушённом свете настольной лампы. Верхнее шёлковое одеяние, отделанное кружевами, медленно сползало с её плеч, оставляя женщину в длинной же полупрозрачной сорочке на бретелях. Доползло до слегка согнутых рук - она опустила руки, и неглиже скользнуло на пол. Забыв дышать, я следила, как она медленно поднимает руку спустить с плеча бретельку. Сорочка плавно съехала с идеального тела Лины. Не до конца. Лежащий на кровати Сергей успел поймать её - и розовая волна заструилась с его руки, будто переливаясь в тёплую мерцающую пену на полу.
Лина переступила, выходя из нежнейшей пены шелков и кружева. Теперь я понимаю, почему Сергей полюбил эту женщину. Она идеал мужского воображения. Великолепные формы - и сама нежность, женственность: гибкая фигурка, мягкие сияющие линии, поразительно чистая шелковистая кожа... Лина постояла и нагнулась над Сергеем.
Их поцелуя я не стала дожидаться. И так слишком многое увидела... Сбежала.
В общей комнате апартаментов я постояла, собираясь с мыслями. Что ж. Мне легче. Теперь, когда буду думать о Сергее, - буду знать, что думаю о запретном. И - вцепилась зубами в палец... Боль привела в себя. Истина, о которой я и не подозревала, всплыла в самый неподходящий момент. Я люблю его... Глупости всё это - материнский инстинкт, привязчивость... Я глупо, как девчонка, эгоистично, как разлучница, которая думает только о себе и своей выгоде, полюбила человека, который недосягаем для меня. Между ним и мной - такая пропасть...
Это хорошо, что недосягаем.
Чужого мне не нужно.
Но... Почему же я тогда не согласилась на его "Я хочу тебя"? Ведь если любишь, на всё согласен, лишь бы быть с любимым? Может, я опять-таки всё придумала и не люблю его? Нет. Всё правильно. Я не влюблена, а именно люблю. И для любви одного только плотского желания - мало. Я тоже хочу. Но - всё. Или ничего.
... Отвар. Оставить? Смысла нет. Отнесу на кухню, а то скажут завтра, что подглядывала, как последняя... Не знаю, как таких, как я, называют... Отвар - напомнила я себе и вернулась за ним от дверей.
Чашка, ещё тёплая. Как та, мягко светящаяся розовая волна, которая обвисла в руке Сергея. Я подняла чашку и коснулась губами того места, которого должны были коснуться губы Сергея. Выпила, не обращая внимания на судорожно зажатое горло, проталкивая глоток за глотком. Машинально оставила опустевшую чашку на столе и вышла.
Постояла у верхней балюстрады, прежде чем спуститься. Александр всё ещё сидел на диване, согнувшись, словно заснул. Тихий полумрак в холле скрадывал тенями все острые углы, утешая меня и утихомиривая поднявшуюся внутреннюю бурю.
Когда Игорь предложил жить с ним, я согласилась сразу, нисколько не сомневаясь, что брак не за горами. Я человек очень самостоятельный. Но с годами устаёшь от этой самостоятельности. Хочется... прислониться к кому-то сильному. Хочется уверенности. Примитивно - стабильности... Любви к Игорю не было. Была уютная влюблённость. Была огромная благодарность, что он меня заметил. А уж после расставания с Игорем я шарахалась от всяких отношений, видя в них лишь желание мужчины попользоваться мной... И сейчас наткнулась именно на это. На желание Сергея воспользоваться моей влюблённостью в него. Он-то сразу понял...
Медленно, ведя ладонь по перилам, я спускалась с лестницы, всё ещё размышляя об увиденном... Мне снова придётся собраться с силами... Нет, хорошо, что я увидела Лину в комнате Сергея. Иначе долго бы сомневалась... Но теперь свои эмоции - под замок. Сергей - чужое. Не мне принадлежащее. Вот так, грубо. Зато теперь, когда буду думать о нём не в том ключе, который должен быть, всегда буду видеть совершенную фигурку Лины в мягких волнах соблазнительных ночных одеяний.
Наткнулась на что-то. Андрей. Взял меня под локти. Когда я остановилась? Когда он подошёл? Выскользнуло из внимания.
- Оля... Что с тобой?
- Ничего.
- Почему ты не у Сергея?
- Он не один. Ты тоже к нему не ходи. И Вадима предупреди. Позвони ему.
- Не понял. Кто тогда с ним?
- Лина, - ровно сказала я и обошла его.
С секунду он стоял - и вдруг побежал наверх, что-то возмущённо бормоча.
Лохматая голова Александра шевельнулась. Он взглянул на меня, остановившуюся в странной, но яростной надежде: сейчас Андрей сбегает наверх, посмотрит и, вернувшись, раздражённо скажет, что сказанное мной - сплошная чушь... Он вернулся, спускаясь, как и я, - медленно, закусив губу.
- Ладно, иди спать. Утро вечера мудренее.
Надежда угасла. Слава богу, выпитый отвар начал действовать. Я чувствовала пустоту, но не тревогу. Кивнула Андрею и пошла к себе. Стах - впереди. Движение за движением: открыла дверь, закрыла, жёстко задвинув засов, чтобы слышно было в холле, обернулась к окну, дошла на полном автоматизме, сдёрнув со спинки стула лёгкий палантин, открыла рамы - первым выпрыгнул кот, а внизу, под окнами, ждал белый волк.
Прикрыла окно, чтобы никто не заметил, что оно открыто.
Ближе к крыльцу - движение. Вадим с Регги. Говорит негромко, рука поднята - наверное, Андрей звонит. Регги оглянулась на меня - по силуэту видно. Но ничем не показала, что заметила. Белый волк, смутно видимый в темноте, бесшумно ступил на асфальтовую дорожку... Как хорошо здесь ночью... Тем более сегодняшняя - тёплая и даже душная.
Вадим подобрал поводок Регги (странно, раньше я не видела, чтобы Регги бегала с поводком) и зашёл в дом. Так что мы спокойно прошли незамеченными мимо крыльца.
Волк и присоединившийся к нему Стах привели меня к той лужайке, которая так восхитила меня в первую прогулку. Белый волк оглянулся и вошёл в луговые дебри - кот за ним. И - я туда же. Высокая трава раздавалась в стороны, пропуская меня, и снова смыкалась за мной. В то, что меня легко может отыскать Регги, я не верила. Слишком уверенным был белый волк. Разведя в стороны высокий, дурманящий терпко-сладкими запахами донник, я обнаружила еле видную в свете луны полянку, если так можно назвать кружок низкой травы среди сплошных зарослей. Волк уже лежал здесь. Кот сидел, поблёскивая на меня зелёными глазищами.
Никаких мыслей. Я просто огляделась, прижала к земле упругую волну травы и, закутавшись в палантин, легла. До утра просыпалась несколько раз: сначала, когда к моему боку прислонилось что-то очень тёплое и мягкое, а потом, когда смогла всё-таки открыть глаза и сквозь сон понять, что меня греет белый волк - с одной стороны, с другой - сжавшись в моих руках, сопит кот.
Волк встал и отошёл от меня на заре, тем самым разбудив. Стаха на руках тоже не было. Значит, я неплохо заснула... Села, подтянув ноги. Огляделась. Как в зелёном колодце. Подтянула палантин. На свежем прохладном воздухе и голова свежей. Вспомнив ночное происшествие, вздохнула. Лучше бы мне не знать, что я полюбила. Цеплялась бы за свой материнский инстинкт... Ладони вспыхнули теплом, едва ощутила, как прикасаюсь к волосам Сергея.
Укутав плечи палантином, я посмотрела на белого волка.
- Шефство надо мной взял? - прошептала я.
Небольшие зелёные глаза немигающе смотрели на меня. Зверь как будто дожидался, не скажу ли я ещё чего.
- Пошли домой? - с вопросительными интонациями сказала я.
Волк повернулся и не спеша исчез в густых зарослях.
- Значит, пошли, - пробормотала я. Правда, выйдя из травяной чащобы, зверя я нигде не нашла, но в любом случае пора было возвращаться.
До момента, как зашевелился весь дом, я сидела и вязала. Сначала при лампе, потом - при первых лучах солнца, благо поднималось оно с левого угла окна. Хоть и мало спала, но сна - ни в одном глазу. Бодрая сидела. Успела ещё сбегать на кухню - кофе сварить. Пила кофе, вязала и размышляла, что человеку всегда подай больше, чем он уже имеет. Вот я. Для меня исполнение мечты - огромный дом, в котором у меня есть личный уголок, вокруг лужайки с нетронутой травой, а чуть поодаль - лес. Не надо беспокоиться о деньгах, есть работа и любимое увлечение. Но почему, когда я думаю обо всём этом, мне это всё кажется досадной, не нужной мелочью? Жадная. Слишком много хочется. Значит... Надо учиться аскетизму. Хотя бы в чувствах.
Время перевязки. Идти не идти? А если Лина всё ещё у Сергея? Сиди тут теперь, думай. Ладно, подожду. Может, Андрей придёт, скажет.
Зазвонил мобильный. Голос Сергея - недовольный:
- Доброго утра. Ты опаздываешь.
- Доброго, - тихо сказала я. - А... Ты один? К тебе можно с перевязкой?
Он что-то буркнул, явно сильно недовольный чем-то, и я поспешно сказала:
- Сейчас буду.
- Жду.
И всё-таки перед дверью я немного помешкала. Представилось, как сейчас войду, а Лина у Сергея сидит - ногти красит. Почему именно эта картинка возникла перед глазами - не знаю... Но решилась, вошла.
Один. Отъехал от стола с компьютером, молча стал смотреть, как я снимаю с его ног мешки и убираю марлю. Странно, но мне полегчало, когда сообразила, что беседовать он пока не расположен. Даже работа легче пошла.
Постучав, заглянула Марина поздороваться с сыном. Увидела меня, заулыбалась, отчего я недоумённо посмотрела на неё. И снова убежала - причём так бодро, что, прислушиваясь к энергичному перестуку каблучков, я всё-таки нехотя, но улыбнулась.
- Оля, ты в последнее время... - заговорил Сергей и вздрогнул.
Со стуком распахнулась дверь, ворвался негодующий Андрей. Ухватившись за ручку, чтобы дверь не грохнула ещё раз, он возмущённо начал:
- Нет, я понимаю, конечно, что хозяин - барин!..
Увидев выражение лица Сергея, я затряслась от сдавленного смеха, бросила всё и сбежала.
26
От апартаментов Сергея до лестницы на первый этаж - около десятка шагов.
Я пулей вылетела из коридора, виражом - за угол, где меня и прорвало. Почти плача от смеха: "Хозяин - барин!" и видя перед внутренним взглядом ошеломлённое лицо Сергея, я присела на верхней ступеньке, закрыв лицо ладонями - грязными и вонючими. Переживу. И ведь ничего особенно смешного. Мда... Кажется, напряжение последних дней вскипело.
Буквально через секунды в коридоре торопливо застучали тяжёлые шаги. Андрей.
Шагнул из-за угла - и будто запнулся.
- Оля, ты...
- Не-ет! Что ты!.. - Я отняла ладони от лица и с трудом, прерываясь безудержным смехом и фырканьем, принялась рассказывать, что уже пару раз успела рассердить Сергея поговоркой про хозяина-барина.
Андрей сел рядом, сначала неуверенно улыбнулся моему рассказу, а потом, смешно подняв брови, спросил:
- Это что получается... Я - уже на подготовленную почву, да?..
И - захохотал. А глядя на него - и я снова. Хорошо, ни в холле, ни в коридоре никого не оказалось: вот бы за психов приняли! А тут - на свободе!..
Мы ещё вдоволь не нахохотались, как запел мобильный Андрея и, включенный, отчётливо прозвучал недовольным голосом Сергея:
- Так. Вы, оба! Хватит ржать (отсюда слышно!) - и быстро вернулись!
Пытаясь успокоиться, я хрюкнула от сдерживаемого смеха и снова уткнулась в ладони, а Андрей, улыбаясь, погрозил мне кулаком и сделал движение, будто хочет выбросить телефон... Успокоившись, мы поднялись и вошли в апартаменты.
Сергей тоже успокоился. Во всяком случае, не злился. Сидел, откинувшись на спинку кресла, смотрел даже снисходительно. Так что я деловито снова присела перед ним и стала снимать последние марлечки.
- Так. Насчёт поржать - я понял, - обращаясь к Андрею, сказал Сергей. - Теперь рассказывай, что произошло.
- Да ничего особенного, - с ярко выраженным сарказмом проговорил Андрей. - Эта, блин... Пришла в ванную комнату, бросила мне свои тряпки и своим нежным голоском: "Это надо стирать в режиме деликатной стирки!" То, что она с тобой переспала, ещё не значит, что я должен...
От неожиданности я сильно вздрогнула и шлёпнулась задницей на пол.
- Андрей!..
- А... - Он только рот открыл - и поперхнулся.
И мы оба виновато, но упрямо уставились на хозяина дома.
Сергей оглядел нас внимательно - абсолютно бесстрастный.
- Она - это, надо полагать, Лина? Оставим в стороне ту мелочь, из-за которой ты вскипел. С чего ты решил, что она со мной переспала?
Я прикусила губу. Исподлобья взглянула на Андрея, слишком очевидно растерянного. Но его упрямство пересилило растерянность.
- Я не решил - видел.
- Судя по Оле, она тоже?
- Слушай, Сергей, если ты не хочешь, чтобы мы говорили...
- Расскажи, что ты видел.
Андрей сел на стул и коротко рассказал о вчерашнем дежурстве.
За время его рассказа я быстро очистила ноги Сергея. Был момент, когда я отключилась от голосов надо мной. Специально. Нет, кое-что я слышала: компьютер, гангрена, интоксикация - при чём тут последнее? Как будто это его оправдывает. Хотя... Мне ли судить его... Но... Слишком хорошо я всё это тогда видела, так что не надо мне о сцене в спальне напоминать. И так я уже начинала жалеть, что вовремя не распознала своего чувства и не наплевала на всё на свете - уступая своему желанию быть рядом... Всего лишь быть рядом, пока он хотел меня...
Заставила себя переключиться. Приподняв ногу Сергея, я обрадовалась: самое страшное место - пятка вскрылась! Господи, как хорошо, что гангрена не успела добраться до пальцев!.. Вооружившись ножницами, я принялась со всеми предосторожностями срезать и кожу, и прогнившую плоть.
Не заметила даже, как ушёл Андрей.
- Ну, что скажешь? - спросил Сергей.
- Месяца через два начнёшь на костылях передвигаться, - отозвалась я, любовно вытирая с пятки сочащуюся слизь. - Или хватаясь за мебель и стены.
А через минуту поняла, что он молчит. Закончила заматывать пятку. Посмотрела снизу вверх и осторожно спросила:
- Я что-то пропустила? О чём ты спросил?
- Ну, было кое-что, - пробормотал он. - Что Андрея успокоило. Он тебе потом скажет. А пока мне хотелось бы вернуться к работе.
Несколько недоумевая, я быстро собрала всё, что нужно, и час тихохонько, с вязаньем, просидела на диване в его комнате. Он почти и не оборачивался ко мне. Да и чего смотреть, пока вяжу?.. А потом час закончился - и я на законных основаниях смылась.
Дверь закрывала - оглянулась. Он кресло развернул - смотрит. Кивнул.
Перед завтраком спросить Андрея, что они там выяснили, не успела. Пока готовили, пока туда-сюда... Выяснилось, что почему-то опаздывает на завтрак Александр, который, насколько я успела заметить, со вчерашнего дня ещё ходил какой-то более рассеянный и углублённый в себя.
Я резала хлеб на кухне, когда дверь распахнулась, в кухню ворвался Андрей, с грохотом пораспахивал дверцы стенных шкафчиков и быстро перебрал невидимые, но весело зазвеневшие бутылки.
- Вот св... ! - возмущённо и в то же время со странным чувством сожаления сказал он.
- Что случилось? - с любопытством спросила я.
- Да я не сообразил, когда крёстная приехала, что надо спрятать... Что здесь же Шурик, блин!
Он выглядел и в самом деле обуреваемым каким-то сложным и, кажется, противоречивым чувством.
- Андрей, я у вас человек новый. Возможно, это меня и не должно касаться, но... Раз уж ты начал, может, закончишь? Что происходит?
- Шурик вдрызг пьяный. С ночи накачался. В зюзю, - мрачно сказал Андрей. - И ведь я мог предвидеть! Нет, забыл!
- А крёстная тут при чём?
Андрей скривил рот, словно не зная, говорить - нет ли.
- Любовь у него великая к ней. С самого первого момента, как на свадьбе Сергея и Лины Марину увидел, всё приставал к ней со своими чувствами. И сейчас... Как увидит - напивается по полной... Блин - ещё раз! А я забыл!
"Я... не хочу, чтоб ты ему приснилась..." Почти шёпотом...
- А... Марина знает?
- Знает, конечно. Приставал же.
- И что?
- В смысле - что?
- Как она к этому относится?
- Смеётся, конечно. Ну, ругается, если уж очень липнет. Она ж замужем. Дядя Гриша - мужик насмешливый, не вмешивается. Говорит: подцепила заразу - сама дезинфицируй. Да и разница у них в возрасте немаленькая. А Шурик всё равно не отстаёт. Ну куда он ей? Он и выглядит как пацан, и росту у него для неё не хватает... И вообще...
Вспомнив воительницу, я попыталась представить рядом с ней Александра. Да, несмотря на возраст, Александр выглядит абсолютным мальчишкой. Она высокая, стремительная воительница. Он - небольшого росточка, меланхоличный ангел-пессимист. Не пара. Тем более - третий лишний... Я затаённо вздохнула. Поэтому Марина пыталась вчера с ним разговаривать, когда он замкнулся за ужином. Сочувствует. Если я правильно поняла. И, если я правильно поняла, почему он не хотел пускать меня ночью к Сергею, Александр сочувствует мне... Неужели у меня на лице написано, что я влюблена? И тоже третья лишняя... Не ровня...
- Не. Жалеть, - раздельно произнёс Андрей, оказывается внимательно следивший за моим лицом. Он забрал у меня доску с хлебом. - На шею сядет.
- Не жалею, - как можно более спокойным голосом сказала я. И тут же поинтересовалась: - Я не совсем поняла, что имелось в виду, когда вы разговаривали с Сергеем про Лину. Что-то там про компьютер и интоксикацию.
- Ты не слышала? - удивился Андрей.
- Слышала, но краем уха получилось. Зато у Сергея пятку прорвало, и она теперь чесаться будет! - радостно сообщила я. - Что значит - выщелочивание гнили продолжается!
- Не понял. И чему ты рада? - внимательно посмотрел он на меня.
- Так чесаться - значит, выздоравливать будет! Вспомни, у тебя наверняка бывали царапины. Когда заживает - чешется. Ну? Давай про компьютер.
- Сергей сказал, что он спал сном праведника из-за твоего отвара и ничего не помнит. Если Лина и приходила, то он её не видел. А компьютер... Когда врачи сказали, что у него гангрена, он перелопатил весь Интернет в поисках излечения и многое узнал о состоянии организма, поражённого гангреной. Учти, Оля, он откровенен, но только со своими, хотя любой мог бы про это узнать, загляни он в Интернет. На данный момент, если бы даже Лина попыталась его... ну, совратить или соблазнить, он был бы не дееспособен. В связи с интоксикацией организма. Он к этому относится спокойно, потому как (это он так пошутил) он собирается быть в полной боевой готовности уже скоро - в связи с каким-то событием в своей жизни. Всё ясно?
- Ага. Всё, - ответила я.
И подумала, что могла бы поверить Сергею, если бы не два... нет, даже три "но". Когда Лина раздевалась перед ним, он подхватил её халатик. А говорит - спал. Я как вспомнила, как представила: он ловит её тёплую вещичку - тёплую, потом что она только что была на ней, на её теле... Аж мурашки по спине...
Второе - уверенность Лины. Андрей не зря же был возмущён её хозяйским поведением и наглостью. Мне она только предложила погладить её вещи. Даже спросила, не могу ли я... Андрею уже приказала.
А третье... Я не верю тому, что сказал Андрею Сергей про свою мужскую несостоятельность. Ну не выглядит он так! Хотя мне ли быть спецом в этом деле... Ведь он сам сказал, что именно хочет меня!.. Но любопытство взыграло. Как сказал Сергей? Работа сидячая? Но если не знать про гангрену, хозяин дома выглядит богатырём.
- Андрей, а Сергей занимается каким-нибудь видом спорта? То есть - занимался?