Через минуту пришел ответ.
"Привет, Пичужка. Дела ничего. Скучаю по тебе".
"Я тоже, - написала Женя. - Где и когда мы встретимся?"
"Давай, как обычно, на нашем месте. Я буду ждать".
"О’кей, - согласилась она. - Целую".
"И я тебя".
Больше Женя писать не стала. Встала, умылась и засела за книги. День прошел, как в тумане. Она то и дело смотрела на часы, нетерпеливо ожидая, когда же наступит шесть - и можно будет уйти из дому.
Они с Женькой снова пошли в кино, снова сидели на последнем ряду и целовались, а потом поехали к нему. Там навстречу Жене опять вышла толстуха. На этот раз она не молчала, а вполне дружески представилась:
- Зинаида. Можно просто Зина.
- Женя, - проговорила Женя, стараясь соблюдать полное спокойствие и невозмутимость.
Зинаида с любопытством оглядела ее и произнесла все тем же свойским тоном:
- Ты спишь с Женькой, да?
Пока ошарашенная Женя думала, что ей сказать в ответ, появился Женька, застрявший по каким-то хозяйственным делам. Мгновенно оценив ситуацию, он грозно глянул на мать.
- А в лоб не хочешь? Ну-ка, пошла отсюда и побыстрей.
Та посмотрела на Женю с сожалением, а на сына с испугом - и послушно ретировалась. Женька пытался отвлечь Женю, рассказывал что-то смешное и забавное, та слушала его вполуха и думала, что из двух зол нужно выбирать меньшее. Только вот что меньшее зло - собственная мать, брызжущая гневной слюной, или простодушная Зинаида с ее вгоняющими в краску откровенными вопросами? Так ничего и не решив, она ушла за Женькой в его комнату, и ночь они провели почти не смыкая глаз, наслаждаясь обществом друг друга.
Под утро Женя все-таки задремала, а когда проснулась, то обнаружила, что Женька еще спит. Во сне он продолжал крепко прижимать ее к себе.
Ей захотелось пить. Она попробовала высвободить тело из Женькиных объятий, но тщетно: он еще теснее придвинулся к ней, переместил ладонь с плеча чуть повыше.
- Эй! - тихонько проговорила Женя, улыбаясь. - Ты меня сейчас задушишь. Пусти. - Она ласково коснулась губами его лица.
Женька на ее поцелуй никак не отреагировал, продолжая дрыхнуть, как убитый.
- Жень, - немного громче позвала она. - Женечка.
Он не откликался. Ничего не оставалось, как разбудить его, иначе ей было не выбраться из постели. Женя глянула на часы - половина девятого. Сегодня суббота, стало быть, у Женьки выходной. Жалко его. Пусть себе спит, отсыпается за их практически бессонную неделю.
Она снова заворочалась, на сей раз ей удалось выскользнуть из его рук. Женя мягко спрыгнула на пол, но спросонья не удержала равновесия и, ухватившись за край подушки, рванула ее на себя. Женька тотчас резко дернулся и открыл глаза.
Женя, смеясь, навалилась на него сверху.
- Ой, простите, маленькая авария. Меня уже ноги не держат… - Она вдруг замолчала на полуслове.
В Женькиных глазах было странное выражение. Он смотрел на нее напряженно и тревожно, будто бы не узнавая, на лбу у него вдруг выступили капельки пота.
- Ты что? - испуганно прошептала Женя. - Что с тобой?
- Ничего, - выдавил он с трудом.
- А чего так глядишь? Будто я Фредди Крюгер.
Он несколько раз моргнул, ничего не отвечая. Она слышала его дыхание, тяжелое и прерывистое. Ей стало страшно.
- Жень. - Она легонько потормошила его, пытаясь привести в чувство. - Ты меня слышишь?
- Слышу. - Женька сделал глубокий вдох, немного помедлил и сел на тахте. - Не буди меня больше так внезапно, ладно?
- Хорошо, конечно. - Женя осторожно присела рядом, погладила его по голове. - А… в чем дело?
- Ни в чем. - Он пожал плечами и попытался улыбнуться. Улыбка вышла вымученная. - Просто я неврастеник. Слыхала про таких?
- Ты же говорил, что ты умственно отсталый, - попробовала отшутиться Женя.
- Ну да. И то, и другое вместе. Как говориться, два в одном.
- Тебе снятся страшные сны? - Она заглянула ему в глаза.
- Нет. Мне вообще ничего не снится. Никогда. Тем не менее, лучше не дотрагиваться до меня без предупреждения.
Женя вдруг вспомнила, как он всегда ходил по залу, когда они еще не были близко знакомы - странно, несколько боком, как бы приготовившись в любую секунду совершить резкий прыжок или рывок. Тогда ей это казалось забавным и даже нравилось. Значит, вот откуда истоки этой походки.
"Я, действительно, совсем его не знаю, - мрачно подумала она. - У него кроме меня есть еще какой-то параллельный мир, в который он никого не пускает. Какой-то кошмарный мир - он возвращается туда раз за разом, и никакая моя любовь не в силах остановить это возвращение. Кто же ты, Женька Карцев - ангел или дьявол? Кто же ты?"
14
Дни летели молниеносно. Женя уже снова ходила к Столбовому, по утрам пропадала в библиотеке и на курсах, а вечерами неизменно встречалась с Женькой. Пришла она и на хор, правда, лишь спустя пару недель после праздников. Женька задержался по делам, и в зал Женя вошла одна. Тут же на нее налетела Люба. Они так и не общались со времени поездки, и Женя, несмотря на то, что злилась на подругу, в глубине души уже соскучилась по ней.
- Привет! - Люба, как ни в чем не бывало, смотрела на нее и улыбалась.
- Привет, - сухо проговорила Женя.
- Все еще дуешься?
- Да нет. - Она пожала плечами. - Чего мне на тебя дуться?
В конце концов, Женя знала по опыту, что лучшая подруга и бой-френд редко находят общий язык, скорее, наоборот.
- Вот и умница, - искренне обрадовалась Люба и расцеловала ее в обе щеки. Потом окинула внимательным взглядом и покачала головой. - Выглядишь не блеск. Бледная какая-то.
- Устаю. - Женя усмехнулась. - Приходиться много ездить.
- К нему?
- К кому ж еще.
Люба понимающе кивнула. Затем спросила осторожно:
- Насчет Сашки не жалеешь?
- Нисколько.
- У вас все хорошо с Карцевым?
- Все просто отлично. - Женя сказала это искренне, и ее голос выдал ее состояние.
В глазах Любы мелькнуло что-то, похожее на зависть.
- Что ж, поздравляю. А вот и он, легок на помине! В зал, действительно, входил Женька.
- Слушай, а он изменился. - Любка с интересом наблюдала за тем, как он идет. - Вроде как и осанка стала другой и даже физиономия не такая каменная.
- Стараемся. - Женя улыбнулась.
- Молодец, Женюра. - Люба похлопала ее по плечу. - Ладно, не буду мешать.
Она упорхнула. Женька приблизился к Жене.
- О чем ты с ней говорила? - он кивнул вслед Любке.
- О тебе. Что ты изменился в лучшую сторону.
- Прям-таки! - Женька пренебрежительно хмыкнул, но Женя видела, что ему приятно.
Анна Анатольевна оторвалась от своих нот и, поглядев в их сторону, негромко позвала:
- Женя, подойди, пожалуйста.
Он кивнул и пообещал:
- Я сейчас вернусь.
Концертмейстерша принялась что-то вполголоса говорить ему, он слушал, время от времени кивая. Женя издали наблюдала за ними. Взгляд у Анны Анатольевны, когда она смотрела на Женьку, был теплый и доброжелательный. Женя подивилась, что раньше не замечала, какие у них доверительные отношения.
Наконец, он отошел от рояля.
- А вы о чем беседовали? - в свою очередь полюбопытствовала Женя.
- О матери, о чем еще. - Женька задумчиво глянул себе под ноги, затем, спохватившись, потянул ее за собой. - Пошли, уже начинают.
Лось неважно себя чувствовал, поэтому репетиция завершилась на полчаса раньше. Можно было погулять немного, однако на улице стояла такая холодрыга, что Женя, ежась и пряча в варежку нос, решительно потребовала:
- Поехали домой.
Теперь этим словом у нее назывался Женькин дом - у себя в квартире она практически перестала ночевать и приезжала туда лишь днем на несколько часов, чтобы поработать за компьютером.
Женька согласно кивнул.
В прихожей их встретила Зинаида. Подол ее юбки был высоко подобран, в красных и мокрых руках она держала тряпку.
- Осторожно, не наследите! Я полы вымыла.
Линолеум, действительно, был влажным. На нем отчетливо проступали белесые пятна. Женька с отвращением принюхался.
- Мать, задолбала ты своей хлоркой! Возьму и выброшу твои порошки к чертовой бабушке, все до единого!
- А я новые куплю, - почти весело пообещала Зинаида и, на всякий случай, тут же улизнула к себе.
Женя и Женька поужинали и заперлись в комнате. Спать было еще рано, и Женька включил маленький японский телевизор. Показывали хоккейный матч.
- Не люблю хоккей, - проговорила Женя. - Поищи что-нибудь другое.
Он послушно пробежался по каналам и обнаружил какой-то сериал. Некоторое время они сидели на диване, обнявшись, и смотрели на экран. Потом Жене фильм наскучил.
- Слушай, - обратилась она к Женьке, - а у тебя есть детские фотографии? Ну там, где ты маленький.
- Это еще зачем? - спросил он с подозрением.
- Интересно. - Она глядела на него с улыбкой. - Хочу узнать, ты всегда был таким букой?
- С самого рождения.
- Не верю! Жень, ну пожалуйста. - Женя просительно заглянула ему в глаза.
- Ладно. Только там совсем чуть-чуть. - Женька встал, нехотя поплелся к секретеру и достал из ящика два тощих фотоальбома. Принес их на диван, небрежно сунул ей в руки. - Держи.
Женя с любопытством раскрыла альбом. С первой страницы на нее смотрела молодая, эффектная блондинка, одетая в пикантный, сильно открытый сарафанчик.
- Это кто? - удивилась она.
- Это? - Женька усмехнулся. - Мать.
- Да ты что? Быть того не может. Она ж у тебя красавица.
- Знаю.
- И молодая совсем. Ей сколько сейчас?
- Сорок один.
"А выглядит на все шестьдесят", - подумала Женя и перевернула страницу. Дальше шли еще несколько снимков Зинаиды - на одном она стояла с коляской во дворе, на другом держала на руках совсем крошечного Женьку, ужасно похожего на девочку, с совершенно белыми, длинными кудряшками.
- Просто ангел, - умилилась Женя.
В ответ он скорчил зверскую мину. Она кинула на него безнадежный взгляд и вздохнула:
- И что только с людьми делает жизнь!
Женя полистала альбом дальше. По мере того, как Женька становился старше, количество снимков, изображавших их вдвоем с матерью, таяло. К школьным годам их не осталось вовсе.
"Наверное, в это время она и заболела", - решила Женя.
Она просмотрела второй альбом, в котором молодой Зинаиды было намного больше. Женю, однако, удивило, что нигде на карточках рядом с Женькиной матерью не было ни одного мужчины. "Странно, - подумала она. - У такой интересной женщины наверняка должна была быть куча поклонников".
Женька терпеливо ждал, когда Женя закончит свое занятие.
- Все? - Он забрал у нее альбомы, спрятал на место и спросил с хитрецой: - Ну что, изучила мою биографию?
Она кивнула.
- Изучила, хотя и очень поверхностно. Хотелось бы глубже.
- Хватит с тебя и этого. - Несмотря на пренебрежительный тон, вид у него был вполне мирный и домашний. Даже, можно сказать, счастливый.
Он снова уселся на диване, придвинувшись к Жене вплотную.
- Пичужка!
- Что?
- Может, тебе выйти за меня замуж?
Она ласково погладила его плечо.
- Можно и выйти. А где мы будем жить?
- Здесь.
- Только не это! - против воли вырвалось у нее.
Тут же она пожалела о своих словах: Женька моментально ощетинился всеми иголками, глаза его сузились, губы сжались.
- Извини. Ничего другого предоставить не могу.
- Жень, не сердись. - Она ласково прижалась к нему. - Я не хотела тебя обижать. Пойми, мне все равно, где с тобой жить, хоть в конуре. Дело в другом.
- В чем?
- В дипломе. Здесь я его никогда не допишу.
- А зачем тебе диплом? - сухо спросил Женька.
- Странный вопрос. Чтобы закончить институт.
- А институт зачем кончать?
- Чтобы потом работать. Я же люблю свою будущую специальность. Я так долго мечтала, чтобы поступить именно в этот вуз. Я просто должна все довести до конца.
- Кому должна? - Он смотрел на нее пристально и холодно, точно следователь на допросе.
- Себе. Маме, в конце концов. Она во всем себе отказывала, чтобы дать мне возможность учиться.
- Запомни, Женя, никто никому ничего не должен. В том числе и самому себе, - произнес Женька тоном оракула.
Она усмехнулась.
- У нас с тобой разные философии.
- Это плохо. - Он глянул на нее без улыбки, сурово и требовательно. - У нас должна быть одна философия. Общая. Мы ведь договаривались.
- Но не могу же я превратиться в твой придаток!
- Почему в придаток?
- Потому что ты хочешь, чтобы все и всегда решал только ты один, а я лишь поддакивала тебе, как бессловесная рабыня. Это же… это домострой какой-то!
- Вот и хорошо. Мне нравится домострой.
Она не понимала, шутит он или говорит серьезно. Лицо его было непроницаемым, но в глубине глаз, похоже, плясали черти. "Красивые у него глаза, - неожиданно для себя подумала Женя. - И сам он красивый. Вовсе не дурак и не дебил. Сильный, упрямый, независимый, настоящий мужчина. Почему этого не видят другие?"
- Нет, Женька, - проговорила она твердо. - Так не пойдет. Я человек и требую, чтобы со мной обходились по-человечески.
- По-человечески? - задумчиво переспросил Женька и, внезапно схватив ее в охапку, силком усадил к себе на колени. - Так подойдет?
- Пусти! - запротестовала она. - Сейчас же!
- Нет уж, сиди, - засмеялся он. - Или, лучше, лежи! - С этими словами Женька опрокинул ее на диван и сжал так крепко, что трудно стало дышать.
Он срывал с нее одежду, яростно и нетерпеливо. Женя слабела в его руках и думала с изумлением и восторгом: "Что с ним стало? Раньше он боялся дотронуться до меня. Раньше…"
15
Произошедшие в Женьке перемены вскоре стали заметны не только Любке. Остальные девчонки также начали украдкой поглядывать в его сторону, и особенно Ника. Последняя так и норовила пройти мимо и обязательно задеть его рукой или плечом.
Если раньше Женя ловила на себе сочувственные взгляды хористок, то теперь многие смотрели на нее, не скрывая зависти. Этому отчасти способствовало то обстоятельство, что Женя позволила себе поработать над Женькиным имиджем, а попросту говоря, гардеробом. Она в мягкой форме убедила его выкинуть на помойку растянутый до неприличия свитер и заношенные почти до дыр джинсы. К ее удивлению, Женька беспрекословно подчинился. Вдвоем они порылись в его шкафу и отыскали там вполне удобоваримые брюки, а после съездили на барахолку и купили пару совсем дешевых, но приличных джемперов. Женя собственноручно подрезала Женьке его вечно спадающую на глаза челку, и он, как говорится в сказке, стал молодцем, хоть куда.
Внимание, которым нежданно-негаданно наградил Женьку женский пол, доставляло Жене немало хлопот. Она и не думала, что может так ревновать. Каждый его взгляд, брошенный не на нее, заставлял ее сердце сжиматься от острой боли, а уж если он заговаривал с какой-нибудь из девчонок, Женя и вовсе приходила в бешенство.
Вскоре она убедилась, что их ревность взаимна.
Они в очередной раз пошли в кино. До сеанса оставалось время, и у Жени внезапно сильно разболелась голова. Женька спустился вниз, в буфет, купить ей кофе, а она осталась ждать его в фойе на втором этаже. Он долго не возвращался, очевидно, в буфете была очередь. Напротив Жени остановился незнакомый парень. Она из любопытства мельком глянула: лицо у парня было открытым и приветливым. Он заметил ее взгляд и дружелюбно улыбнулся.
- Привет. Кого-то ждешь?
- Друга, - ответила Женя и улыбнулась в ответ.
- А я подружку, - доверительно сообщил парень.
Они перекинулись еще парой фраз, и в это время в фойе возник Женька с пластиковым стаканчиком в руке. Увидев Женю, мило болтающую с незнакомцем, он мгновенно помрачнел и насупился. Брови его угрожающе сдвинулись. Не успела она произнести и слова, как он резко схватил ее за руку:
- Пошли.
Тон его не предвещал ничего хорошего, и Женя поспешила подчиниться. Из-за Женькиной спины она видела, как ее случайный собеседник состроил забавную физиономию: мол, ну и дружок у тебя, сущий Отелло.
Они отошли в другой угол фойе. Там Женька протянул Жене стаканчик и вытащенную из кармана шоколадную конфету - все молча, глядя в сторону. Ей стало смешно.
- Ты что, с ума сошел?
- Нет. Что он тебе сказал?
- Спросил, кого я жду.
- Какое его собачье дело? - разъярился Женька.
- Не понимаю, что в этом такого страшного. Ну поинтересовался человек. Я ответила, что жду друга, тебя то есть. Это что, преступление?
- Для меня - да. Зачем тебе болтать с посторонними?
- Может, ты еще мне "пояс верности" прикажешь носить, и паранджу в придачу? - рассердилась Женя.
- Тебе паранджа бы не помешала, - пробурчал Женька сквозь зубы. - Только и делаешь, что строишь глазки каждому встречному.
- Строю глазки? Я?! - Женя ахнула, настолько несправедливым и обидным показалось ей Женькино обвинение. - Да ты на себя посмотри, кобель несчастный!
- Почему это, кобель? Мне кроме тебя никого не нужно.
- Так я и поверила! А кто позавчера на репетиции кадрился с Настей? А пальто Нике кто подавал?
- По-твоему, я не имею права подать девушке пальто? - Женька язвительно ухмыльнулся.
- Можно подумать, кроме тебя там никого не было. Раньше ты галантностью не отличался!
- Это все тебе спасибо. Ты меня приучила, а теперь еще и возникаешь не по делу!
Кофе давно остыл, а они все пререкались. И в зал вошли, демонстративно не глядя друг на друга. Однако стоило им сесть рядом, как обоих одолел смех. У Жени даже слезы на глазах выступили.
- Господи, ну и козел же ты! Таких поискать.
- Ты сама не лучше, - колко проговорил Женька.
Потом отыскал в темноте ее руку и осторожно сжал. Еще через мгновение они поцеловались и продолжали целоваться в течение всего фильма. Когда он окончился, их отношения снова являли собой образец нежности и преданности, однако в душе у Жени остался неприятный осадок. Он был тем более неприятен, что она отлично понимала: не только Женька выглядит комично в своей глупой ревности, она сама выглядит точь-в-точь так же, если не хуже.
16
Снежный, но мягкий январь сменился февралем, вьюжным, с ледяными, задиристыми ветрами. Все устали от зимы. Хотелось тепла и света, хотелось снять тяжелую и громоздкую одежду, пройти по освобожденной от снега земле, вдохнуть полной грудью аромат свежей зелени, подставить лицо под струи первого весеннего дождя.
Женя тоже чувствовала, что устала. Ее охватили апатия и вялость, она с трудом заставляла себя утром просыпаться, тащиться в библиотеку, оттуда на курсы. У нее стала часто болеть голова. Все это не могло не отразиться на занятиях - диплом, который был, кажется, почти готов, застопорился на мертвой точке. Оставалось совсем чуть-чуть, и это чуть-чуть никак не давалось Жене в руки. Столбовой, между тем, велел все систематизировать и привести в товарный вид - сроки медленно, но верно начинали поджимать.
На очередной консультации он бегло проглядел последние Женины конспекты, задумчиво помолчал, потом произнес: