Одноклассники заметили, однако, что чем ближе подступала праздничная дата, тем более мрачным он становился. Любых вопросов по поводу праздника старался избегать. А за несколько дней до дня рождения он, краснея и запинаясь, объявил всем, что торжество отменяется. После чего, скрывая слезы, убежал из класса и спрятался где-то во дворе.
- Димка, что с тобой? Что случилось? - Маринка, естественно, побежала вслед за ним и нашла его плачущим за кучей мусора.
- Опять не будет никакого дня рождения, - бормотал мальчик. - То есть будет, но все не так…
Насилу Маринка его успокоила, разобравшись в чем дело. Просто бабушка категорически отказалась устраивать праздник для всех одноклассников и просила пригласить двоих - максимум троих.
- Не надо отчаиваться, мой хороший! - Маринка гладила друга по светлым волосам. - Мы что-нибудь придумаем.
- Да что тут можно придумать? Это конец для меня! Я же всех предупредил! - На Димке просто лица не было.
- А давай устроим чаепитие в школе! Я испеку пироги, все посидим вместе с Ириной Николаевной… Она может сыграть на фортепиано, а я спою!
- Ты считаешь, это возможно? - Димка с надеждой обратил к девочке расстроенное лицо.
- Конечно! - уверенно сказала Маринка. - У нас все получится!
В этот же день она поговорила с Ириной Николаевной, та обещала помочь. Между одноклассниками втайне от Димки распределили задания: кто-то должен был принести чай, кто-то печенье, кто-то рисовал поздравительную стенгазету… Накануне дня рождения Маринка дома пекла для Димки пирожки.
- Дочь, ты с ума сошла - печь пироги на ночь глядя? - недоуменно спросила Лидия Ивановна. - Для кого это все?
- Мам, там у Димки завтра день рождения… Надо ему помочь.
- Господи, Маринка! Очнись наконец! - Измученная мать с кричащей Кристинкой на руках опустилась на табуретку. - У твоего Димки отец уже полгода в Америке! У него большая квартира в Москве и служебная дача! Они же богачи. Это мы тут с Николаем еле-еле перебиваемся. Еще вы с Кристинкой у нас на шее! Как ему только не стыдно, этому твоему Соловьеву, еще просить тебя печь ему пироги! Где твоя гордость?
Мать нервно вскочила, подхватив младшую дочь, и выбежала с кухни. Маринка глубоко вздохнула и продолжила свое занятие. Она понятия не имела, где и как живет Димкин отец. Он никогда не вспоминал о нем, а сама спрашивать Маринка стеснялась, опасаясь нечаянно причинить боль. Она всегда жила по принципу: надо будет - сам расскажет, а в душу к человеку лезть не надо. Не говорит - значит, не хочет. Знала она только, что Татьяна, новая жена его отца, полгода назад родила мальчика… Да и то Димка случайно обмолвился, а одноклассникам вообще ничего не сказал. Какая уж тут Америка! Да и если все так на самом деле, ей-то что с того?
Праздновали день рождения в пятницу вместо шестого урока литературы. Соловьев и не ожидал такого сюрприза! Вошел в класс, а там уже все украшено, на доске яркая стенгазета, одноклассники весело хором кричат: с днем рожденья, Димка! Маринка смотрела, как он удивляется и радуется, и ей самой было весело и тепло. Как это приятно - делать кому-то праздник!..
Вечером расчувствовавшийся, счастливый Дима провожал Маринку домой.
- Приходи ко мне в воскресенье, - неожиданно сказал он, - там будут еще Борька и Лешка. Бабушка устроит мне свой день рожденья, как и говорила.
- К тебе домой? - Маринка изумилась. Он никогда еще не приглашал ее к себе.
- Нуда, а что тут такого? Мы так долго дружим, а ты у меня ни разу не была… По правде, просто мне раньше не разрешали никого приводить…
- Конечно! Хорошо! - Маринка просияла. - Я обязательно приду! А отец твой приедет?
- Нет, - расстроенно ответил Димка. - Они с Татьяной и Алешкой в командировке в Америке. Несколько месяцев уже. Он нам даже звонит редко.
Подарок у Маринки был готов уже давно. Несколько недель подряд девочка ночами расшивала бисером маленькую красную подушечку в виде сердца. Получилось очень красиво. Еще Маринка переписала от руки для Димки стихотворение "Нежность" - одно из тех, что были на машинописных листочках, которые давала ей периодически читать Ирина Николаевна. Нежность - это было то чувство, которое девочка испытывала к Димке, и стихи были просто дивные, ложились на душу так, как будто она сама их написала. "Откуда такая нежность?" - ходила и напевала она все последние дни. Вдохновленная Маринка похвасталась было подарком перед Викой, но та отчего-то разобиделась и даже накричала на подругу.
- Так нечестно! Ты с ним встречаешься, ходишь к нему в гости, а обо мне даже не думаешь! Променяла меня на какого-то богатенького мальчишку! Все из-за его папочки!
Маринка не поняла, чем вызвана такая реакция подруги, и принялась ее успокаивать, но Вика убежала в слезах. Кошки скребли на душе у Маринки, но что поделаешь: всякое уже бывало. Все равно придется как-то мириться! Непонятно только, почему она на Димку так взъелась.
Утром в воскресенье, прихватив подарок и принарядившись, Маринка поспешила к другу в гости. Ее распущенные волосы легко летели по ветру. На улице ослепительно светило весеннее солнце, под ногами бежали ручьи, заливались взбалмошные воробьи. Настроение у девочки было легким и прекрасным. Однако чем ближе подходила она к огороженному кирпичному горкомовскому дому, где жил Димка, тем сильнее становилось ее волнение. Она потопталась перед входом. Как все непривычно! Она робко позвонила. Через минуту ей открыл Димка, гладко причесанный, в темном костюме, с галстуком.
- Здравствуй! Проходи, Марина!
- Господи боже! - Маринка, смеясь, бросилась ему на шею. - Дорогой именинник, а почему ты вырядился таким петухом?
- Что это тут за сцены у нас в прихожей? - раздался вдруг противный, металлический голос. Это сзади неслышно подошла прямая, как палка, Эстер Борисовна. - Прошу вас, дети, ведите себя прилично!
Димка вздрогнул, покраснел и неловко освободился от Маринкиных объятий:
- Бабушка, я же тебя просил…
- Между прочим, все уже за столом! - Бабушка развернулась и направилась в столовую, всем своим видом демонстрируя глубоко оскорбленные чувства.
- Пойдем, пойдем. - потянул удивленную девочку за руку. - Не обращай на нее внимания! Она всегда так.
- Ничего себе, не обращай! - присвистнула Маринка. - Как будто это у нее сегодня день рождения и она тут хозяйка!
Девочка шла за Димкой по длинному коридору, оглядываясь по сторонам. Как красиво! Везде резные деревянные двери, зеркала! Справа Маринка увидела винтовую лестницу, уходящую на второй этаж.
- Димка! - восхищенно вздохнула она. - Там что, еще комната есть? Здорово как! Устроишь потом экскурсию?
- Конечно! - быстро кивнул он.
В столовой действительно все уже были в сборе. С кислыми, строгими лицами сидели Борька и Лешка, Наташка теребила салфетку на коленях, несколько незнакомых Маринке взрослых и черноволосая полноватая девочка разговаривали между собой. Ну и ну!
- Здравствуйте! - поприветствовала всех Маринка. - А почему у нас так грустно? Разве мы не отмечаем день рождения? - И запела с порога "Happy birthday", песенку, которую совсем недавно разучивали на английском. В такт мелодии захлопала было только Наташка, да и та быстро осеклась. Взрослые посмотрели на Маринку с явным непониманием и неудовольствием.
- Садитесь, деточка! Скоро уже будет горячее! Маринка собралась было плюхнуться, как обычно, рядом с Димкой, но тут обнаружила, что рядом с ним уже усадили незнакомую девочку.
- Извини! Подвинься, пожалуйста, - быстро шепнула ей Маринка.
Девочка удивленно посмотрела на нее, потом перевела глаза на Эстер Борисовну и не пошевелилась.
- Это Тамарочка Холашвили, дочка научных сотрудников, которые к нам в город из Тбилиси переехали, - необычно сладким голоском пропела бабушка, - она будет сидеть с Димой. А ты, Марина, садись на свободное место в конце стола. Кстати, что за вольная прическа? Распущенные волосы не идут молоденьким девочкам…
Маринка удивленно пожала плечами и инстинктивно пару раз провела рукой по волосам. Уж она-то точно знала, какая прическа ей больше всего к лицу! Постояла так еще минуту, переминаясь с ноги на ногу, посмотрела на Димку, который только руками развел, и уселась наконец туда, куда ей было указано. Настроение оказалось слегка подпорченным, но девочка решила во что бы то ни стало сохранять присутствие духа - все-таки она у друга на дне рождения. Что же делать, если в этом доме свои порядки. Не портить же Димке настроение в такой день! Успокаивая себя, Маринка оглядела стол. Надо же, а все говорят, что это богатенькая семья! На столе были тонко нарезанные бутерброды, сыр, картошка, потом бабушка принесла и положила каждому строго по одной куриной ножке. Запивали все это сливовым соком из трехлитровой банки. Даже на дне рождения в классе и то было гораздо больше всяких вкусностей!
- Дорогие гости, посмотрите, какой замечательный подарок сделала Диме Тамарочка. - Маринку отвлек от мыслей приторный голос Эстер Борисовны.
Бабушка показала всем серию книжек "Занимательная математика" и потрясла ими в воздухе. Димка, не удержавшись, скривился. Присутствующие взрослые одобрительно зашушукались, - оказалось, что это как раз и были родители этой самой Тамарочки. Маринка вспомнила, что за суетой так и не подарила другу свою подушечку. Она приподнялась со стула и весело обратилась к имениннику:
- Дорогой Дима! У меня тоже есть для тебя подарок, надеюсь, он понравится тебе не меньше, чем "Занимательная математика"! - Маринка развернула хрустящий целлофан, достала красное бархатное сердечко.
- Какая прелесть! - взвизгнула Наташка на другом конце стола. - Димка, дай мне посмотреть!
Имениннику подушечка тоже понравилась. Маринка поняла это по его взгляду, ставшему вдруг темным и глубоким, по легкому румянцу, тронувшему щеки.
- Спасибо, Маринка! Это правда очень красиво! - Димка бережно взял подушечку и положил ее перед собой на стол.
- Убери это со стола! - тотчас заворчала Эстер Борисовна. - Какая пошлость!
- Дим, там внутри еще стихи есть. Посмотри потом! Димка улыбнулся и кивнул. Бабушка разлила чай и недвусмысленно дала понять, что день рождения подходит к концу.
- Мы что, даже танцевать не будем? - удивилась Маринка. Она давно мечтала о том, чтобы потанцевать с Димкой на его дне рождения. - Я могу на фортепиано сыграть…
- Нет уж, спасибо, девочка. В этом доме не танцуют. - Эстер Борисовна ядовито посмотрела на внука. - По крайней мере - при мне!
Борька и Лешка, извинившись и откланявшись, смылись при первой возможности, делая Маринке страшные глаза. Было видно, что они здесь тоже чувствовали себя неловко. Но Маринка, игнорируя бабушкины красноречивые взгляды в ее сторону, решила побыть с Димкой еще немного. Все-таки день рождения!
- Ну что, устрой мне экскурсию по дому, что ли! - сказала она, улыбнувшись, чтобы немного разрядить обстановку.
Димка радостно закивал. Но едва они направились к выходу из столовой, как у них за спиной раздался визгливый окрик Эстер Борисовны:
- И куда это вы собрались?
- Наверх. Я хочу Марине дом показать…
- А кто разрешил чужим людям квартиру показывать? Я тебе говорила: гости будут только в столовой. И никаких спален, залов и библиотек. Все понятно?
- Да. - Димка обреченно кивнул.
- И займись Тамарочкой, она скучает! Неприлично оставлять гостей.
Последнее замечание оба пропустили мимо ушей.
- Ничего страшного, - кинулась успокаивать друга Маринка, - подумаешь! Что я, домов не видала? Пойдем на диванчике посидим поболтаем.
Они опустились на низкий диван в углу столовой. Взрослые разговаривали о чем-то своем, с ними же маялась и несчастная Тамарочка, время от времени кидавшая на парочку испепеляющие взгляды. Маринка обратила внимание на цветную фотографию молодой женщины с грудным младенцем на руках. Димка поймал ее взгляд.
- Это отцова Татьяна с Алешкой, - сказал он равнодушно. Маринка обвела глазами зал:
- А где же фотографии твоей мамы? Они, наверно, у тебя в спальне? Я так хочу посмотреть на твою маму!
В этот момент сбоку снова нависла Эстер Борисовна:
- О чем это вы тут разговариваете?
- Я просто спросила Диму, где фотографии его мамы.
- В этом доме нет фотографий покойной! - отрезала бабушка. - Здесь продолжается жизнь! И нечего травмировать душу моему внуку ненужными воспоминаниями!
- Она заставила меня убрать все ее фотографии, - шепотом сказал Димка, когда Эстер Борисовна удалилась. - Она хочет, чтобы мы называли Татьяну мамой…
Они помолчали несколько минут, а когда снова разговорились, потерявшая терпение Эстер Борисовна строго показала Димке из-за стола на большие напольные часы. Он засуетился:
- Пойдем, Маринка! Я тебя провожу…
После этого дня рождения в душе у Маринки остался нехороший, горьковатый осадок, который она всячески пыталась побороть. Как будто крошечная трещинка, еще не заметная глазу, пробежала по их с Димкой солнечному, радостному миру.
В конце мая Димка вместе с Наташкой отправился в Москву: из Америки приехали Лев Дмитриевич и Татьяна с ребенком. Маринка этим летом не поехала в лагерь, осталась в городе, поскольку нужно было нянчиться с Кристинкой. С деньгами стало совсем плохо, мать вышла на работу, так что теперь она, как старшая сестра, была вынуждена целыми днями заботиться о младшей. Но Маринке это было в радость: как-то так получалось, что она всегда была в центре всех дворовых игр и детских развлечений. Когда они гуляли с Кристинкой на детской площадке, на Маринке висело обычно еще двое-трое малышей, - чужие родители и бабушки частенько просили ее присмотреть за их чадушками.
В конце июня Маринка получила от Димки короткое, спокойное письмо в несколько строк, в котором он сообщал ей, что у него все хорошо и они вместе с отцом, Татьяной и детьми уезжают на юг. Ни одного вопроса - как там она, что у нее… Маринке взгрустнулось, но ненадолго. Во-первых, не давала скучать требовавшая каждую минутку ее внимания Кристинка. Во-вторых, в последнее время сильно осложнились ее отношения с Николаем. Он находил любую мелочь, чтобы только прицепиться к падчерице, задеть ее. То каша у Кристинки не такая, то гуляли долго, то ужина нет. Однажды он завалился домой днем, сильно пьяный, и неожиданно полез к падчерице с поцелуями. Маринка отшатнулась:
- Ты что… дядя Коля! Иди проспись!
- Нет уж, попалась, вертихвостка! Думаешь, можно просто так мужикам голову морочить?
Николай навалился на нее всем своим массивным телом, Маринку обдало ядовитой волной перегара.
- Да что ты делаешь! - Девушка отбивалась от его объятий как могла. - Прекрати немедленно!
Завязалась самая настоящая драка. Николай вцепился Маринке в волосы, пытался притянуть ее к себе. Падчерица упиралась руками ему в грудь.
- Ну не строй из себя недотрогу! Я про тебя все знаю! Как ты там со своим Димочкой…
Наконец Маринке удалось повалить Николая на кушетку на кухне, где он моментально и захрапел. Она вышла в ванную и умылась. Омерзению ее предела не было. Часа через три проспавшийся, злой Николай подошел к ней и свирепо посмотрел в глаза.
- Матери что скажешь - убью!
Маринка промолчала, быстро обошла Николая, не глядя на него, торопливо одела Кристинку и вышла с ней на улицу. Она думала и думала о том, как ей быть, и казалось, что этому кошмару не будет конца. Понятно было, что матери ничего говорить нельзя, - она и так вся издерганная… Вечером за столом под напряженным, нервным взглядом Николая девушка сделала вид, что ничего не произошло. Но с отчимом после этого разговаривать практически перестала.
Сцепив зубы, Маринка терпела все, что было вокруг, и старалась думать о том времени, когда у них с Димкой будет их собственный дом, в котором всегда будут царить любовь и уют. Николая и таких, как он, она на порог не пустит! Только эти мысли и спасали ее тогда, не давали увязнуть в сером и безнадежном, как болото, быте.
Глава 2
ВЗРОСЛЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Душное, жаркое лето промчалось быстро. Первое сентября Маринка с Димкой встретились так, как будто не виделись сто лет. Глубоким внутренним чувством Маринка как-то сразу поняла, что и он тосковал по ней, хотя отчаянно старался не показывать вида, специально держался немного надменно и отстранение Но теперь девушка уже знала, что у него всегда бывает так после долгих разлук: ему нужно время, чтобы заново приблизиться, раскрыться… Такие уж они, эти мужчины. Быстро отвыкают от близких.
Димка теперь был почти на голову выше подруги, черты его лица стали немного резче - он повзрослел. Маринка просто любовалась своим героем. Он привез ей тогда целый мешочек американских конфет в ярких обертках и жевательной резинки. Она тогда толком и не распробовала гостинцы: что-то раздала девчонкам в классе, а остальное принесла Кристинке и детишкам во дворе. Это был первый и самый сладкий за всю жизнь подарок любимого. Значит, думал о ней, значит, хотел сделать приятное! Маринка просто летала от таких мыслей.
Его отец и Татьяна с маленьким Димкиным братом приехали в город погостить на несколько дней, а потом должны были снова уехать в Америку. Местные жители относились к ним теперь почти как к инопланетянам: нечасто вот так запросто встретишь на улице людей, которые побывали в Америке! Новый Димкин фотоаппарат с цветной пленкой, его иностранные ручки и брелки мгновенно стали предметом зависти всей школы.
- Небось надарил тебе всего, - говорили Маринке одноклассницы, - а ты нам просто не показываешь. Знала, кого выбрать!
Маринка только плечами пожимала да руками, смеясь, разводила. Она с некоторых пор стала замечать, что на Димку заглядываются не только одноклассницы, но и девочки из старших классов. Это было ей приятно, но где-то глубоко внутри немного тревожило, хотя она и верила в их с Димкой отношения безгранично. Даже непримиримая Вика сменила вдруг гнев на милость.
- А пожалуй, ты права была, что его подцепила, - рассуждала она, - какая ты оказалась умная! Я бы никогда не подумала, что у него так все сложится… Олух такой был!
Они словно не могли оторваться друг от друга. Едва успевали расстаться после школы, как Маринка бежала из дома к телефонному автомату набрать заветный номер и услышать родной голос. А он… Почти каждый вечер Димкин камушек летел к ней в окно, и Маринка, едва накинув на плечи плащ, летела ему навстречу. Ради этого она готова была терпеть и ночные скандалы с матерью, и ругань Николая. Но что бы кто ни говорил, уж она-то точно знала, что ничего порочного между ней и Димкой нет - только прогулки под луной, опавшие, шуршащие под ногами листья в осенних аллеях да их близость друг к другу - первая, безотчетная, безграничная. Может быть, это самое главное, что когда-либо случалось в ее жизни…
В один из таких вечеров они, обнявшись, сидели на скамеечке около единственного в городе фонтана, и Маринка, пребывая в самом романтичном расположении духа, фантазировала вслух и торжественно объявила:
- Димка! Я хочу родить тебе много детей! Двоих! Нет - троих, четверых! Чтобы у нас с тобой был большой, уютный дом и по нему всегда бегали дети. А я ждала бы тебя с работы, пекла бы пироги и была всегда такая счастливая - вот как сейчас!.. Сегодня удивительный день - все желания сбываются! Ты меня любишь? - спросила она, помолчав немного.
- Конечно, Маринка! Разве я сидел бы тут с тобой, если бы было иначе?