Не менее интересной за это время оказалась и работа с покупателями. Особенно яркими вышли две встречи. Так, например, однажды явился худощавый человек с манерами, как у аристократа. Внешне он казался совершенно непримечательным, если не считать черных глаз с алыми зрачками, удивительно красивых рук и копыт, выглядывающих из-под длинных пол пальто. Гость не назвал своего имени и потребовал разносортный букет из "Ненависти", "Блуда", "Страсти" и "Злобы". Наверное, это был один из самых трудных дней. Но я сумела противостоять растениям. Клиент ухмыльнулся, поблагодарил, но брать собранный урожай не спешил. По его свисту явились помощники - черти - галдящие, прерывающие друг друга на полуслове мохнатые существа с рогами, хвостами, копытами и злобными глазками. Они бесились и неистово прыгали, словно специально оттягивая момент передачи и надеясь, что цветы все-таки возобладают над душой молодой садовницы.
- Хватит! - вскрикнула я, по горло насытившись неприятным зрелищем, и услышала как шумно втягивает воздух покупатель. Черти будто остолбенели, переводя взгляд с меня на своего хозяина.
- Очень хорошо. Я чувствую твою злобу, не сдерживай себя.
- Знаете что? Заберите, пожалуйста, свой букет - у меня еще достаточно на сегодня дел.
Мое неожиданное спокойствие вызвало у демона широкую улыбку, обнажившую двойные ряды острых зубов. Звонкий щелчок красивых пальцев - служки выхватили из моих рук цветы и растаяли в воздухе, а следом испарился и сам покупатель.
Куда приятнее оказалось знакомство с живеньким старичком, прибывшим за "Здоровьем" и "Исцелением". Это были как раз те растения, что вызывали у меня наибольший интерес. Ангел оказался настолько любезен, что даже пояснил в чем их различия. Так, "Здоровье" даруется при рождении. А "Исцеление" - чудо, ниспосылаемое при жизни (и, по всей видимости, чудо крайне редкое, так как в букете, среди множества тоненьких салатовых волосков оказалось всего две "гортензии"). Зато я уяснила, что следует подарить дочке Веры Сергеевны, которой становилось с каждым днем все хуже.
А как-то, в очередной раз прогуливаясь по саду, я забрела на узенькую ничем не примечательную тропинку. Она петляла и терялась в бушующих зарослях. Но внезапно кусты расступились - и передо мной предстало самое необычное строение, которое только доводилось встречать. Будто однажды архитектор-авангардист зарекся сдерживать фантазию и позволил ей разгуляться на полную. Невообразимая форма сооружения, кривоватая черепичная крыша с заплатками из металла, дерева, со стеклянными колбами-наростами, решетками и выемками, изогнутые трубы, выдыхающие клубы черного, серого и белого дыма - все это бередило и без того непомерное любопытство. Вывеска гласила: "Экспериментальная теплица".
Я обошла странное строение вокруг, пытаясь заглянуть внутрь, но увидеть ничего не удалось. Дневник садовницы молчал. Но так как никаких указаний на табличке не значилось, а тетрадь не спешила предостерегать, я решила войти. Осторожно толкнула дверь, та легко поддалась и бесстыдно выставила напоказ свои недра. Сердце подпрыгнуло. Вот это да! Конечно, я еще до конца не изучила сад, но готова держать пари, что, даже избороздив его вдоль и поперек, подобного там все равно не найти.
Теплица была битком набита самыми разнообразными растениями. От высоченных деревьев, растопыривших синие пятерни и упиравшихся в стеклянные купола, до еле заметного бледно-розового лишайника, устилавшего землю затейливым полупрозрачным ковром, словно сотканным искусницами с редким даром. А еще всевозможные кусты, двухголовые цветы и даже грибы. Настоящий тропический лес с бушующей растительностью, только раскрашенный в разные цвета. Да уж здешний художник на колор не поскупился, задействовал всю палитру! А когда красок стало не хватать, от души смешал то, что имел. Вон, например, как в той розе, лепестки которой больше похожи на радугу, а еще желтый стебель, зеленые колючки-крючки и сиреневые листья. Или вон в том мясистом грибе, чья золотисто-оранжевая шляпка, размером с диванную подушку, покрыта трепещущими густо-фиолетовыми плавничками. В нос ударили десятки самых странных ароматов: терпких, пряных, древесных, с кислинкой… Они дразнились, соперничали друг с другом и буквально забивали легкие.
Я сделала несколько робких шагов по центральной дорожке, с интересом разглядывая здешних обитателей, и с удивлением обнаружила, что они еще и разговаривают. Стоило, к примеру, миновать два серых в зеленую крапинку колокольчика, как те тут же принялись изо всех сил трясти тычинками. А вот пяток коричневых грибов с глазами на шляпках, завидев гостью, принялись громко хлопать веками. Какие-то деревья защелкали, иные - заскрипели. Что-то застрекотало, зашелестело, зазвенело… А чуть позже я рассмотрела, что к каждому стебельку прикреплена небольшая бирочка, а на некоторых деревьях и кустах не одна. Наверное, привиты какие-то другие виды. Однако прочесть, что же там написано не вышло. Как только я пыталась дотронуться до ветки или листика, они ловко уворачивались. Дневник по-прежнему молчал, заставляя теряться в догадках, что же это за растения.
- Ладно, - вслух решила я, - позже спрошу у Розалии. Но стоило выйти наружу, осторожно прикрыв за собой дверь, как навстречу из ближайших кустов вынырнула наместница собственной персоной. Заметив меня, женщина резко остановилась и чуть не выронила поднос, полный крохотных чашечек с разноцветной рассадой, что несла в руках.
- Фиалка… - отчего-то взволновалась она, - э-э-э, еще раз здравствуйте. А что вы тут делаете?
- Изучаю сад.
- А-а-а, - воровато скользнула взглядом по странной теплице наместница.
- Только вот не получается.
- Что? Почему? - шея Розалии вытянулась, глаза расширились.
- Да вот, - я махнула рукой на странное строение, - так и не удалось выяснить, что там за растения. Дневник молчит. В инструкции ничего не сказано. А бирки они прячут.
- Э-э-э, - женщина резко выдохнула, словно на что-то решаясь. - Ладно. Дело в том, что это экспериментальная теплица моя.
- Ваша?
- Да, - кивнула наместница. - Сначала я выращивала там только пряности для своих блюд, скрещивала, выводила новые, более сильные и ароматные. А затем так увлеклась, что перешла на новый уровень.
- Как это?
- Ну, например, стала соединять "Смех" с "Грустью" или "Жесткость" с "Нежностью".
- А разве так можно? - насторожилась я.
- Ну, нигде не сказано, что нельзя. Хотя клиенты не сильно поощряют это мое рвение. Особенно, когда им приходится работать вместе…
- Понятно, - улыбнулась я, представив, как Шамад шагает рука об руку с Рони и Пьером. Но улыбка тут же погасла, стоило мне представить, как Гавриил взмывает в небо вместе с Гибриссой, на лице которой блуждает соблазнительная улыбка. Хотя, наверное, "Смерть" и "Гордыня" вряд ли смогут сосуществовать.
- Получается, конечно, далеко не всегда… Некоторые растения вообще не желают соседствовать с другими, не говоря уже о скрещивании. Например, "Смерть", "Месть", "Любовь", "Красота", - тут женщина тяжело вздохнула. Видимо, она не раз пыталась помочь Липку, - и еще многие. Они вообще не желают расти нигде, кроме своих персональных теплиц или грядок. А пойдемте, я вам все покажу.
Розалия проводила меня обратно в необычное строение и рассказала обо всех своих достижениях. Растения действительно были очень необычные. Их лицезрение доставило массу удовольствия, если только не брать в расчет те моменты, когда пришлось убегать от клацающих щупалец "Спесь" и спасать лицо от брызг его нейтрализатора - "Покорность". Но больше всего меня порадовало, что женщина вообще не работает со "Смертью". А еще я узнала, наконец-то, в чем секрет ее дивных блюд. Это были пряности, выращенные здесь, в этой теплице.
Гавриил появлялся довольно часто, но общался как-то официально и отстраненно. И будто даже стал меня сторониться. Потребовать объяснений я не решилась. Ведь, по сути, он ничего не обещал, ничего не предлагал. Вечера я проводила на крыльце в компании чая Розалии, а иногда еще и Липка. Удивительный сад завораживал и гипнотизировал свечением (каждый раз новым), отпуская уставшую работницу в кровать ближе к полуночи. В такие моменты я чувствовала себя бесконечно счастливой. По утрам у двери продолжали появляться букетики из "Радости" от тайного поклонника. Они заряжали хорошим настроением на целый день. Несколько раз звонил Андрей. Я всячески старалась оттянуть наше свидание, чувствуя себя еще не готовой к объяснениям. Но затем сама перезвонила и назначила встречу на выходной. Именно тогда я собиралась заглянуть и к Вере Сергеевне.
Субботний вечер мало чем отличался от нескольких предыдущих: таинственное свечение сада, пробивающееся между неплотно задернутыми шторками, кресло-качалка, чашечка горячего чая и дневник садовницы. Поглаживая шершавые листы, я наслаждалась затейливым танцем огня на бревнышках в камине, его внезапным волнением вдруг сменявшимся спокойствием. В очередной раз в сердце возникло ощущение счастья, дивной волной прокатившейся по телу. Вот только для его полноты не хватало двух деталей: исцеления дочери Веры Сергеевны и расстановки точек над "i" с Андреем. Причем, второй момент казался почему-то более трудным. Ведь здесь чудесное растение не поможет. Придется действовать самой. И это казалось невероятно сложным. Всего лишь мимолетное воспоминание о русых волосах, губах, руках… наполняло душу сомнениями и болью. Конечно, можно малодушно скрываться в саду до следующей премии, но разве это правильно?
Неожиданно дневник в руках затрепетал. На страницах проступили руны:
"Придет день, когда старый уклад мира воспрянет духом - возродится древнее божество и захочет вернуть утраченное. Но родится тот, кто по силе сможет сравниться с богами. И только он один окажется способен сохранить воцарившийся баланс."
Вглядываясь в исчезающие письмена, я пыталась понять, что именно хотела поведать тетрадь. Прочитанное здорово походило на пророчество. Вспомнился рассказ про возродившуюся Гефру. А ведь и те чудики в белых балахонах по телевизору тоже твердили, что вернулась их богиня. И зеркало о ней упоминало. Сердце внезапно затрепетало. Хотелось бы просветить один крохотный, но существенный моментик: кто тот человек, способный противостоять древнему божеству? Собственная догадка здорово напугала и прогнала, уже было, подкрадывавшийся сон.
Лишь двойная бадья чудодейственного чая Розалии позволила-таки пробраться в царство Морфея. Но, похоже, все спокойствие там уже разобрали. Поэтому во снах я видела себя облаченной в кольчугу с мечом в руке, которым без устали рубила извивающиеся, словно змеи, лианы под ледяной женский смех. Последний ночной кошмар был выгнан негромким, но настойчивым стуком в дверь. Недовольно сетуя на раннего гостя (в выходной, между прочим!), я все-таки спустилась вниз и отворила. Розалия сияла ничуть не меньше ночного сада.
- Приветствую, дорогая! Вот! С трудом дождалась утра, чтоб отдать его.
- Что это?
- Ваша премия! - радостно объявила женщина.
- Премия?
- Да. Вы забыли? Мы же договаривались. Из моей теплицы, - подмигнула наместница. - Это гибрид "Успеха", "Везения" и "Молодости"! Три в одном! Мое лучшее творение!
Цветок так и манил своим очарованием. А обещания Розалии, что теперь в моей жизни все наладится, только усиливали его магнетизм. На мгновение сознание окунулось в наваждение: вот я прекрасная и безмерно счастливая, вечно молодая без труда получаю все что хочу… Как можно противиться такому будущему? Но в последний момент кисть была отдернута. И премия так и осталась в руках хозяйки.
- Что-то не так?
- Ну… я думала, что сама смогу выбрать.
- Вот как? - по лицу Розалии расползлось замешательство. - Вам не нравится?
- Нет, что вы! Просто… Просто я бы хотела помочь одной женщине.
- Понятно, - через мгновение наместница, баюкая гибрид, уже спешила прочь от моей двери. - Надеюсь, получится его высадить в открытый грунт.
На миг Розалия обернулась. Вместо обиды ее лицо светилось радостью:
- Выбирайте сами, дорогая. Если что, Липок подскажет, где нужная теплица.
- Спасибо! - я поспешила в душ. Предвкушение того, что уже сегодня дочь Веры Сергеевны исцелится от страшного недуга, окончательно согнало вечерние страхи и осадок от ночных кошмаров. Боязнь, догадки… Позже. Все это позже.
Я торопилась изо всех сил. Подгоняла время, но оно все равно текло слишком медленно. Наконец, оказавшись у душистого кружевного крыльца, объявила, что завтракать не стану, так как очень спешу на встречу.
- Конечно, сегодня ваш выходной, но я все-таки настаиваю на чашечке чая и паре булочек с джемом.
- Хорошо, - непоколебимость на лице Розалии заставила прыгнуть за стол и аккуратно уложить на соседний стул цветок "Исцеление", - только вместо чая - кофе.
Женщина кивнула и скрылась в доме.
- Привет, поможешь?
От бархатистого голоса на спине вновь засуетились мурашки.
- Привет, но…
- Отпустите покупателя, Фиалка, пожалуйста, а я пока кофе сварю. Сегодня напиток будет особенно вкусным, - подмигнула вернувшаяся хозяйка.
- Ладно, - уступила я, потянувшись за цветком.
- Не беспокойтесь, я за ним пригляжу, - пообещала Розалия. Мне не хотелось оставлять гортензию, но выражать недоверие женщине, по милости которой собственно у меня появилось "Исцеление", стало бы верхом неблагодарности.
Сегодня Гавриил оказался еще неразговорчивей, чем обычно. Он не попытался даже из вежливости поддержать разговор о погоде и единственное слово, которое выдавил из себя, был ответ на вопрос: сколько единиц "Смерти" ему нужно. Я вошла в теплицу, набитую алыми гвоздиками. Срезала пятнадцать первых попавшихся. Уже отдавая их ангелу заметила, что верхний лепесток одного из цветков смят.
- Может, заменить?
- Не надо, - сухо бросил Гавриил и скрылся в небе. Я вздохнула, но решила сконцентрироваться на предстоящем радостном событии. Однако получалось плоховато. Хотелось знать, почему ангел вдруг так переменился.
- Вам не нравится кофе?
- Нет, что вы, он просто чудесен.
- Тогда почему вы так грустны? - Розалия всматривалась в мое лицо, пытаясь отыскать причину.
- Гавриил… Не пойму, что с ним происходит. Он вдруг стал так замкнут.
- Дорогая, он и раньше не отличался коммуникабельностью, - чуть улыбнулась наместница. - И, честно говоря, я помню совсем немногих, к кому он благоволил так, как к вам.
- Правда? - это открытие порадовало, но не избавило от волнения по поводу смены настроения мужчины. Более того, напрашивался вывод, что эти изменения напрямую связаны со мной.
- Да, и все они были из его земной жизни.
- Земной жизни? - поперхнулась я. - Он что, прежде был человеком?
- Именно, - улыбка стала шире.
- А как же так случилось, что он стал ангелом смерти? - чашка с еще дымящимся кофе была немилосердно отставлена в сторону.
Розалия вздохнула.
- Это сложно объяснить… Некогда он получил в дар бессмертие и как ни пытался погибнуть - у него ничего не получалось. Он молил о смерти… Мироздание откликнулось на мольбы, только по-своему.
- Но почему…
Внезапно в кармане завибрировал телефон. Я вытащила его и вгляделась в экран - вызов исходил от Веры Сергеевны. Неприятно засосало под ложечкой.
- Да?
- Виточка, милая, приезжай, пожалуйста.
- Что случилось?
- Дочери совсем худо.
Такси прибыло через пятнадцать минут. За это время я вся извелась, переживая и упрашивая небеса чуточку подождать. Нужно было упросить Гавриила отнести меня к Вере Сергеевне, так нет же, кофе уселась пить. Я прыгнула на заднее сидение, пообещав позвонить Розалии, как только выдастся лишняя минутка. Дорога тянулась нескончаемо. Все встречные деревья и машины были пересчитаны, но это не помогало отвлечься ни на секунду. Только когда такси въехало в знакомый двор - из груди вырвался короткий вздох облегчения. Я, чуть не забыв расплатиться, бросилась в подъезд и со всех ног понеслась на пятый этаж - дожидаться лифта терпения не осталось.
Дверь открыла тощая женщина с темными кругами под глазами на измученном лице. Грешным делом даже подумалось - уж не заболела ли Вера Сергеевна сама.
- Виточка, спасибо, что приехала. Какая ты красивая.
Я обняла зарыдавшую женщину, но в квартиру мы заходить не спешили - не стоило больной видеть лишних переживаний.
- Ей сейчас лучше, намного. Она даже целую тарелку каши съела. А еще вчера могла только дольку лимона сосать. Надеюсь, это добрый знак. Видимо, утром был криз - и она его успешно преодолела.
- Дай бог, - кивнула я, закрывая за собой дверь.
- Она сейчас спит, пойдем на кухню.
Было трудно сохранять самообладание, слушая рассказ про дочь Веры Сергеевны. Но еще труднее это оказалось, когда я своими глазами увидела больную. В женском скелетике, едва угадывавшемся под одеялом, почти невозможно было узнать дородную даму, что еще года три назад заставляла весь подъезд ходить по струнке. Изменился даже характер. Из сварливой бабы она превратилась в полную надежд, улыбчивую женщину. И от этого становилось еще тяжелее. Вот когда человек полностью переосмысливает свое бытие…
Каждый взгляд на хрупкое тельце приводил к неизменному результату - на глаза наворачивались слезы. Я положила на тумбочку рядом с кроватью цветок гортензии и осознала удивительную вещь - кроме меня "Исцеление" никто не видел.
День пролетел незаметно. Все это время больная бодрствовала, шутила и хорошо ела. На изможденном желтоватом лице даже румянец проступил. Цветок прекрасно делал свое дело. Я позволила себе не только порадоваться, но и увериться, что болезнь ушла. И действительно, когда настал черед покинуть квартиру, больная заметно посвежела и дважды повторила, что, похоже, идет на поправку. Я тепло распрощалась с бывшей соседкой и, пожелав ее дочери скорейшего выздоровления, пообещала на днях снова заглянуть.
Вечерняя улица встретила кружевным закатом и теплым ласковым ветерком. На душе было легко как никогда прежде.
- Привет, еще раз.
- Ты? Что ты здесь делаешь? - удивилась я, узнав в, поднимающейся со скамейки фигуре, Гавриила.
- Присматриваю за тобой.
- С чего бы это?
- Погоди, - из нагрудного кармана ангела выскочил крохотный блокнотик. Пока мужчина вчитывался, я заметила появившуюся словно из ниоткуда гвоздику в его руке, ту самую, с примятым листом.
- Что пишут? - замечательное настроение не могли испортить даже воспоминания о странной замкнутости Гавриила в последнее время. Все, даже пророчество, посвященные ему размышления и догадки казались сейчас чем-то совершенно никчемным. Что способно заглушить радость от исцеления?
- Прости мне нужно отлучиться, - поперек лба мужчины пролегла глубокая складка. - Пожалуйста, побудь тут, я быстро.
- Ладно, - как же легко дышится!
Вопреки обыкновению ангел не расправил крыльев, а растворился в воздухе прямо на глазах. Вот только что стоял передо мной - и бах - исчез! Здорово! Но не прошло и минуты, как он вновь стоял на прежнем месте, только уже без блокнотика и гвоздики.
- А где "Смерть"?
Гавриил пожал плечами - мол, сама знаешь. Знаю, конечно, знаю… Но сейчас не хочу об этом думать.
- Телефон.
- Что?
- Твой телефон звонит.
Я замерла - действительно в кармане вибрировал телефон. Я нажала кнопку ответа и от полученного известия едва не упала.