***
На следующий день Леня, проснувшись, по обычаю, к полудню, отправился в кафе навестить Настю. Девушка сделала вид, что очень занята с другими клиентами, с ним не перекинулась и словом. В конце концов Леню обслужила Настина подруга Оля. Он еще раз зашел в кафе перед закрытием.
– Что тебе нужно? – невежливо спросила она.
– Я тебя жду, поехали ко мне…
– Отвали! Езжай-ка ты к своей невесте.
– К какой невесте? – не понял Леня.
– К Оксане, на которой ты летом женишься.
– Кто тебе это сказал? Я с ней порвал. Настя обдала его ледяным взглядом:
– Когда?
– Ну, не порвал… Собираюсь.
– Сегодня… Сейчас.
– Настя, сейчас поздно, у нее уже все спят.
– Значит так: или ты ей сегодня скажешь, что между вами все кончено, или забудь обо мне. Выбирай.
И она таки заставила Леню сесть в машину, доехать до Оксаниного дома, вызвать девушку на улицу и мертвым голосом сказать ей нечто вроде "нам нужно" или "нам лучше расстаться"… Оксана не понимала, что вдруг стряслось, но сейчас с Леней ей было даже страшно – не свои слова он говорил. Обманутая невеста с трудом стащила с пальца подаренное им кольцо и насильно сунула ему в руки.
– Уходи!
***
Первые сомнительные успехи придали Насте невероятной смелости. Она решила проникнуть в самую суть неясной ей до конца тайны "золотой водной жилы". Сделав прическу и одолжив у Оли строгий темный костюм, Настя отправилась наниматься на работу в офис Прорвы. На фоне деревенских девушек, пытавшихся устроиться секретарем к Прорве, Настя заметно выделялась. Бойкая и независимая девушка понравилась будущему шефу.
– Какое у вас образование? – спросил Прорва.
– Колледж. Специальность – маркетинг.
Прорва посмотрел на нее с удивлением:
– Почему же вы хотите работать в деревне? Человеку с такой специальностью здесь неинтересно.
– Я хочу работать не в деревне, а в вашей фирме. Кроме того, Любавино – поселок городского типа.
– Хорошо… У вас есть документы?
– Со мной только паспорт, – сказала Настя, – диплом не захватила.
– Не страшно, – улыбнулся импозантный Прорва. – Принесете при случае… Скажем, в первый день работы.
– Ой, спасибо! – она чуть не запрыгала от радости, слишком уж восторженно глядя на шефа.
Цель невероятно приблизилась, осталось найти поддельные документы. Но в нынешнее время – это небольшая проблема.
Через неделю Настя отыскала нужного "умельца", который за пару дней нарисовал ей диплом.
– Корочки – не подкопаешься, – сказал "умелец". – А вообще, подруга, для таких, как ты, главный диплом – свидетельство о браке.
***
Вернувшийся на родину Герман Конев не собирался отказываться от дальнейшей карьеры. Как известно, чем выше поднимаешься, тем чище – в глазах общества – должна быть биография. У новоиспеченного замминистра было единственное темное пятно – заявление об отказе от отцовства, невероятная ошибка молодости: такой документ нельзя оставлять у обиженной женщины. Что она с ним может сделать – бог весть… Герман по своим каналам узнал, где теперь служит Лариса, и отправился в суд. Первая попытка закончилась неудачей. Он некоторое время понаблюдал за ней исподтишка, но ни на минуту Ларису не оставляли в одиночестве. Герман удивился: она выглядела прекрасно, вела себя уверенно, судя по всему, пользовалась авторитетом.
На следующий день судья Лобова уже собиралась домой, когда в ее кабинет вошла секретарша с очаровательным букетом цветов. Лариса подумала, что это – очередной презент от Олега. Три раза она отказывалась брать, четвертый, наконец, принять решилась.
– Лариса Платоновна, это вам какой-то мужчина принес. Он вас нашел? Я его в буфет направила.
– Кто же это такой? Вы его знаете? – удивилась она.
– Такой интересный, представительный, – оценила секретарша. – Сказал, что ваш приятель. Да вы не волнуйтесь, он вам позвонит. Я дала ему ваш телефон.
– Незнакомому мужчине вы дали телефон судьи? Вы в своем уме? А вам он что дал?
– Ничего… – не совсем уверенно пожала плечами секретарша. – Он такой обаятельный. Сказал, что потерял ваш телефон, про родителей ваших спрашивал. Они ведь в деревне живут?
– Возьмите и это! – Лариса всучила ей букет, а сама, хлопнув дверью, ушла.
На следующее утро о незнакомом мужчине напомнил адвокат Менделеев. Он встретил Ларису на лестнице, остановил – вроде как по делу… Но от ревности его деловитость быстро испарилась:
– У тебя кто-то есть?
– В каком смысле? – не поняла она.
– В прямом. Тебя искал мужик. Такой высокий, элегантный. Холеный.
– И что? Он представился моим женихом?
– Он никак не представился. Но искал тебя явно не по делу. Если не хочешь говорить – пожалуйста…
– Просто не знаю, что тут сказать. Мне вообще не до мужиков. Дел полно. Не представляю, кто бы это мог быть.
– И не до меня? Почему ты не хочешь со мной встречаться?
– Хочу, – улыбнулась Лариса. – Но не могу…
Она поспешила дальше, оставив Менделеева раздраженным и недоумевающим. Снизу по лестнице поднималась Зина, однокурсница Ларисы Лобовой. В другой ситуации Олег никогда не стал бы ее расспрашивать, но сейчас ему показалось простительным.
– Зиночка! – остановил он свою коллегу.
– Олег, прости, у меня заседание.
– Два слова, Зинуль! Ты ведь однокурсница Ларисы Лобовой?
– Слушай, говорят, вы с ней… но я не поверила. Она же к себе никого не подпускает …
– А с мужем она когда развелась? – перебил Менделеев. – Он где?
– Не смеши! Лариса никогда не была замужем.
– Точно? – с облегчением выдохнул Менделеев. – Я имею в виду отца ее ребенка…
– Нет, Олег, имеешь в виду ты ее, – сообразила Зина. – А на отце Глеба стоит жирный гриф секретности. Имей в виду!
– Спасибо за совет! Твой должник…
– Да ладно! – отмахнулась Зина.
***
Поздно вечером Ларисе позвонили.
– Здравствуйте, – донеслось из телефонной трубки. – Вас беспокоит Герман Конев. Могу я поговорить с Ларисой? – Она затаила дыхание. – Лариса, не молчи, нам надо поговорить. Лариса, ты слушаешь? Это важно. Речь о нашем сыне…
Лариса осторожно повесила трубку. Через минуту раздался новый звонок. Она выдернула шнур из розетки.
На следующий день никакие дела в голову не лезли, Лариса раздумывала о причине появления отца Глеба. Представляла самое ужасное: он хочет забрать у нее сына. И хотя юридически сделать это почти невозможно, но Конев теперь гусь высокого полета, нажмет на рычаги… Хотя зачем ему Глеб?
Она даже не заметила, как в ее рабочую комнату вошел Олег.
– Бледная, худая, уставшая! – весело поприветствовал Менделеев. – Могу чем-то помочь?
– Нет, – еле выговорила она.
– Серьезно… Ларис, а давай на выходные съездим отдохнуть. Представь: небольшой домик у озера, тишина, покой, чистая вода. Катание на лошадях…
– На лошадях?.. – впервые Лариса проявила подобный интерес. – Да, возможно…
– Это еще не все. Рыбалка! Там есть озеро. Глеб будет визжать от восторга, – и Менделеев принялся описывать прелести загородного отдыха.
– Ладно, успокойся. Я подумаю.
– Ну, наконец!
Она кое-как досидела до конца рабочего дня, решив, что если встретит еще в суде Олега – поедет с ним. Иначе увезет Глеба к родителям.
Лариса столкнулась с Менделеевым в дверях собственного кабинета. Он спешил к ней с единственным вопросом:
– Ну что, едем?
– Да, – согласилась она. – Только сегодня же, можно? Через час… Нет, через полчаса.
– Не то передумаешь? Давай я сразу к вам заеду и заберу.
Дома Лариса быстро побросала в сумку необходимые вещи и выбежала во двор. Олег уже сидел в машине с Глебом. Радости обоих не было конца… Общаясь, они даже не заметили, как появилась Лариса. Она кинула сумку на заднее сиденье и дала команду трогаться. Мужчины переглянулись – что с женщин возьмешь, никогда непонятно, чего они хотят… Они едва разминулись с большой черной машиной, въехавшей во двор. Глеб даже присвистнул – какая красивая. Лариса облегченно вздохнула: Герман, сидевший в представительском автомобиле справа от шофера, никак не мог увидеть ни ее, ни сына.
В переднее зеркальце она еще успела заметить, что Герман стоял у двери их подъезда и набирал номер квартиры. Их квартиры…
Глава 5
КРИМИНАЛ
За четыре просроченных дня сумма процентов, которые требовали с Гриши бандиты, увеличилась на две тысячи баксов. Можно было бы набрать в долг у друзей-приятелей, но тогда Люба непременно узнала бы обо всем. Гриша не хотел ее волновать. Мысль взять кредит в банке подал сын Петр, знавший об отцовских проблемах. Действительно, почему такая простая мысль не пришла ему в голову раньше… Гриша сразу повеселел, жизнь снова приобрела светлую окраску: вот и сыновья подрастают, подают хорошие надежды. Петр – такая чуткая душа, у Пашки – золотые руки, любую машину может разобрать и с закрытыми глазами собрать…
Гриша надел свой выходной костюм, перед зеркалом тщательно завязал новый галстук, желая произвести в банке хорошее впечатление. Никогда до этого он не брал кредитов, но теперь решил, что пора мыслить западными категориями. Вспомнил и миллиардера Билла Гейтса, который любил повторять, что начало его успехов кроется в поражениях…
Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Обеспечением кредита было имущество фирмы. В банке сказали, что без подписи второго ее соучредителя – Козловского Р.Н. кредит оформить не могут ни под каким видом.
– У вас частная собственность есть? – участливо спросила служащая банка.
– Есть… Квартира.
– Вот под залог квартиры деньги получить можно. На вас оформлена?
– На меня и жену, – вздохнул Гриша.
– Придете с ней завтра, вам сразу все и оформят без проблем.
Все легальные возможности были исчерпаны. Гриша вышел из банка, посидел на лавочке и, как был, в своем новом костюме, направился в милицию. Там его попросили написать заявление и ждать вызова. Гриша не был прирожденным конспиратором и не подозревал, что его постоянно "пасут". В переулке, недалеко от дома его ждали знакомые "Шварценеггеры". Гриша не стал выяснять с ними отношений, а просто сказал:
– Знаете что? Теперь мы будем разговаривать иначе. Покажите мне финансовые документы, в которых точно обозначены долги. Я заплачу все до копейки, но хочу видеть реальные цифры…
– Гриша, как ты нас разочаровал, а где же доверие? Хотели обойтись по-джентльменски, но если ты просишь. Бумер, покажи ему документы и цифры…
Второй, размахнувшись, угодил Грише в глаз.
– Это была цифра раз. До скольки считать будем?
– До трех, – ответил Бумер.
***
Люба, конечно же, приложила все усилия, чтобы облегчить страдания мужа: промыла раны, пожалела. Гриша вполне правдоподобно объяснил случившееся тем, что "какие-то ханыги посреди бела дня требовали с него деньги".
– Ну и дал бы им, – сказала она.
– Может, еще в ресторан их сводить? – возмутился Гриша.
– Гришенька, но так ведь мог и глаза лишиться. В милиции был?
– Да. У них это уже десятый случай за неделю. Банда какая-то!
Рано утром Люба ушла на работу. Чуть погодя Грише позвонили "шварцнегеры" и попросили забрать из милиции заявление. Он наотрез отказался. Тогда его участливо спросили:
– Как глаз? Видишь нормально? Выгляни в окно.
Он подошел к окну и увидел, что во дворе полыхал его "Москвич". Когда факел погас, от машины остался черный остов, похожий на хребет съеденной рыбы. Молодой следователь, приехавший на место происшествия, констатировал поджог и сразу же заявил, что свидетели вряд ли найдутся. Утешил тем, что Жилкины получат по страховке. Вопрос, кто уничтожил машину, был также быстро решен положительно – подростки, почему – "нанюхались бензина и подожгли". Следователь прищурился и спросил Гришу:
– Гражданин, а не вы ли сами подожгли?
– Да вы что! – возмутился Жилкин.
– Давно пора этот металлолом сдать в утиль. Радуйтесь, новую купите…
***
После поджога Гриша сам закурил, бросался на все телефонные звонки, выхватывая у домашних трубку. При этом все время говорил Любе, что "не надо нервничать".
– Я не нервничаю, – отвечала она. – В каком мире мы живем, Гриша? Разве раньше в Ковригине было что-нибудь подобное? Мы ведь зла никому не делали. С соседями дружим. Ну, кому надо было поджигать?
– Тебе же сказали – подростки!
– Какие подростки, Гриша…
– Любочка, прости, мне на склад надо, товар пришел!
– Где же твой Козловский? Гриша, что происходит?
– Ничего не происходит. Я с ним на связи. Доделает дела и приедет. Люба… а может, тебе отпуск на пару дней взять, к родителям поезжай. Проведаешь их.
Люба медленно поднялась со стула – таскать живот становилось все тяжелей.
– Ты чего-то боишься? – она пристально посмотрела на мужа.
– С чего ты взяла, – нервничал Гриша. – Просто тебе нельзя волноваться. Поедешь к родителям, там воздух, отдохнешь от нас. Люб, ну я побежал, хорошо? Вечером поговорим.
– Гриш, ты ничего от меня не скрываешь?
– Вот еще выдумала! – он уже был в дверях. – Любаш, ты только дверь поосторожней открывай, не сразу… Ну ты же сама говоришь, что в Ковригине стало не так безопасно…
Как только дверь за мужем захлопнулась, Люба позвонила Ларисе, рассказала о своих подозрениях… Сестра посоветовала Любе пока не волноваться и постараться поговорить с мужем так, будто она что-то знает. У Любы отлегло от сердца.
После работы она, уставшая, все-таки поехала на репетицию. Там ей стало плохо, и Аскольд вызвался подвезти ее до дома. Гриша уже возвратился с работы, был зол и несправедлив и, конечно же, приревновал руководителя хора к жене. Они, как ему показалось, слишком оживленные вошли вдвоем в квартиру и поначалу его даже не заметили, обсуждая какую-то дурацкую коду. Увидев мужа, Люба потухла:
– Что-то я совсем расклеилась… Аскольд так мне помог!
– Почему не позвонила? Я бы сам тебя забрал.
– Гриша, у нас же теперь нет машины…
– Ну, если я больше не нужен, пожалуй, поеду? – заторопился Аскольд и попятился к двери.
– Большое спасибо, Аскольд, – простилась Люба.
Грише было особенно неприятно, что Аскольд увидел его с подбитым глазом. Когда дверь за спасителем захлопнулась, Гриша спросил, опять забыв, что машины больше нет:
– Может, в больницу съездим?.. И кончай с этим дурацким хором!
– Гриш, перестань! – прилегла на диван Люба. – Единственная радость…
– А у меня, представь, дела налаживаются… Оборот со следующей недели увеличится почти вдвое. Нажал немного на тех, кто у нас в долг кормился. Михальченко наша выбила деньги из просроченных платежек. Кому-то пригрозила, кого-то очень попросила. С такими делами заживем лучше, чем при Козловском, – проговорился Гриша.
И Люба это сразу учуяла.
– Гриша, – серьезно сказала она. – Я все знаю. Ты задолжал деньги. Это они тебя избили, а потом машину нашу сожгли.
– Они что, приходили домой? Что они тебе сказали?
Люба молчала, качая головой, думая, что бы сказать, и сказала:
– Значит, это правда…
***
Ничто не ново под Луной… "От сумы и от тюрьмы не зарекайся" – эту народную мудрость Гриша за последние две недели прочувствовал на собственном опыте. И еще: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Тоже верно сказано, кажется, в Библии… Это тайное выходило теперь горькими Любиными слезами. Она плакала три дня, за которые проценты выросли до пяти тысяч зеленых.
Гриша жил теперь с чувством, что за ними ежеминутно следят. И вот теперь, поздно ночью, бандиты знают, что старшие Жилкины не спят, маются. А может, даже и слышат их кухонный разговор…
– Твой Козловский – жучила. Это он долгов наделал. При чем тут ты? – Люба думала, что сделала правильный вывод.
– Они решили, что при чем, – опрокинул ее аргументы Гриша.
– И что мы теперь делать будем? Они ведь не отстанут. Может, нам уехать? Продадим все и уедем отсюда. Сбежим, как Козловский! – опять заплакала Люба.
– Ты только не волнуйся, ну, пожалуйста. – Гриша подал жене новый носовой платок. – С детьми, Любаш, не набегаешься. Как же я не хотел, чтобы ты узнала! Прости! – он поцеловал ее руку.
Люба, стараясь быть спокойной, чувствуя важность момента, ответила:
– Гриш, надо было мне сразу сказать, вместе быстрее придумали бы… А ты в одиночку, мне даже обидно. Ладно, у Ларисы есть знакомые, пробьемся! Она вообще считает, что надо обратиться в милицию…
– Был. Потому и машину сожгли. Я им заплачу остаток и все кончится…
– Да… – вздохнула Люба. – А я размечталась, что у маленькой отдельная комната будет…
Утром, выйдя из подъезда, Гриша по привычке повернул направо, к машине, которой уже не было. С левой стороны двора его окликнули по имени. Гриша, не оглядываясь, поспешил дальше. Через полминуты сзади него тихо затормозила машина. Гриша обернулся и увидел за рулем улыбающегося Аскольда.
– Григорий, – выглянул он из окошка.
– Если вы за Любой, она работает во вторую смену, – нелюбезно отмахнулся Гриша.
– Григорий, простите… Давайте я вас подвезу. Очень сочувствую. Видел в новостях про вашу машину.
– Это не ваше дело, – остановился Гриша: Аскольд медленно ехал за ним. – В няньках не нуждаюсь.
– Ну что вы! Я… У меня есть предложение… Садитесь, по дороге расскажу…
– Ладно! Я опаздываю. Теперь всегда опаздываю… – с намеком сказал Гриша и все-таки согласился проехаться с заслуженным артистом.
Аскольд половину дороги мямлил про то, что он "думал", "не решался сказать", "не знал, как предложить", наконец, довел мысль до конца:
– Григорий, вы не поверите… Я недавно стал богатым наследником. Тетка моя болела-болело и умерла, царство ей небесное. Я почти и не бывал у нее, а она взяла и квартиру мне оставила в Питере.
– Как в кино! – огрызнулся Гриша.
– Именно, – обрадовался Аскольд. – Ну вот. Я знаю о бегстве вашего компаньона и… Люба тут ни при чем, вы не думайте. О Козловском разные слухи по городу ходят. А у меня есть деньги, которые я хочу грамотно пристроить. Чтобы они работали и приносили доход.
– Понял, – сказал Гриша. – Здесь налево… Значит, нужна консультация? Это не ко мне. Останови тут.
– Мне кажется, ваш склад может быть тем самым предприятием, куда можно вложить мои деньги.
– Да? – удивился Гриша. – Честно говоря, не ожидал.
– У тебя, конечно, могут быть сомнения… Пример Козловского налицо. Но Люба знает меня несколько лет. Спроси у нее, кто такой Вешкин. И она ничего плохого обо мне не скажет. Она замечательная женщина…
И Аскольд в течение десяти минут четко и ясно изложил свои условия сотрудничества, показав, что вполне разбирается в малом бизнесе. Гриша был немало удивлен подобным талантом заслуженного артиста и оттого заревновал еще больше.
– Я верю, что у тебя все получится и готов войти с долей, скажем, восемьдесят тысяч долларов… – предложил Аскольд.