Тит снова открыл дверь и вышел в комнату Лиандра в лондонском городском доме. Коридор снаружи пустовал. Принц добрался до лестницы: при спуске кулон холодел, а при подъеме становился еще горячее.
Тит побежал вверх по ступенькам.
* * *
В сундуке еще оставался воздух, но и он улетал прочь с тихим свистом. Дышать уже было так трудно, словно легкие придавило валуном.
"Вскоре эта сумасшедшая погрузит меня в вакуум". Руки Иоланты затряслись. Она выглянула в смотровую щель, в панике ища хоть что-то, чтобы спастись.
Вот! На полке в укромном уголке чердака среди пыльных металлических инструментов стояла каменная статуэтка.
Иоланта не умела управлять керамикой, так как обработка глины меняла ее свойства, но обладала властью над камнем. Она подняла статуэтку над полкой и взмахом руки бросила прямо женщине в затылок.
Та вскрикнула и с грохотом уронила на пол волшебную палочку. Однако вовсе не потеряла сознание, как надеялась Иоланта, а только, сделав несколько спотыкающихся шагов, налетела на сложенные у стены ящики.
Пока Иола сомневалась, стоит ли снова нападать на ослабевшую женщину, та уже подняла палочку:
– Exstinguare!
Каменная статуэтка обратилась в прах.
– И чем ты теперь воспользуешься? – спросила незнакомка с леденящей душу улыбкой.
Внезапно воздуха в сундуке стало так мало, что закружилась голова. Будто кто-то сунул Иоланту лицом в мокрый цемент. Сколько она ни старалась, вздохнуть так и не удалось.
Она едва-едва заметила, как что-то обожгло левое бедро, а потом все погрязло во тьме.
* * *
Оказавшись под открытым люком, Тит услышал панический женский шепот:
– Что ты сделала? Ты же помнишь, что нельзя? Тебе нельзя снова убивать.
Сердце пронзил страх. Леди Уинтервейл – жуткий параноик, и далеко не всегда можно положиться на ее рассудок. Неужели Тит опоздал?
Он опутал скрипучую лестницу подавляющим звук заклинанием и поднялся. А едва увидел леди Уинтервейл, направил на нее палочку и одними губами прошептал: "Tempus congelet", не желая, чтобы сумасшедшая услышала его голос до того, как ее охватят чары остановки времени.
Если заклинание вообще сработает. Тит никогда не использовал его в реальности.
Леди Уинтервейл застыла. Он бросился мимо нее к сундуку.
– Ты там? С тобой все в порядке?
В сундуке было тихо, как в гробу.
Тит выругался. Цепи не поддались на первые несколько заклинаний. Он снова выругался. Можно было, конечно, заговорить оковы, но времени почти не осталось. Чары останавливали его самое большее на три минуты. И девушку, если она еще жива, нужно было выпустить немедленно.
Осмотревшись, Тит не нашел ничего подходящего. Однако вскоре заметил, что цепи не опутывают все, а прикреплены к пластинам, прикрученным болтами к боковой стенке сундука. И магия, связующая пластины, оказалась достаточно простой, чтобы сработали чуть усиленные разъединяющие чары.
Тит сшиб цепи, но крышка поднялась лишь на миллиметр. Что там еще мешает?
– Aperi.
Что-то щелкнуло, и Тит приоткрыл сундук. Девушка лежала так, что лицо скрылось под растрепанными волосами.
Все вылетело из головы принца. "Она же не мертва, правда?"
Сунувшись в сундук, он поднял безвольную руку и поискал пульс. Сердце екнуло, когда Тит нащупал слабое биение.
– Revisce!
Никакой реакции.
– Revisce forte!
Девушка содрогнулась всем телом, медленно подняла голову и, открыв глаза, пробормотала:
– Высочество.
Тит ослабел от облегчения. Но прохлаждаться некогда.
– Подожди, я тебя вытащу. Omnia interior vos elevate!
Содержимое сундука воспарило: и сама девушка (что от неожиданности вскрикнула и заметалась), и ее палочка, и сумка, и множество одежды, скорее всего, уложенной и запертой здесь с самого начала. Все вещи были магическими. Если сундук передали на хранение Уинтервейлам, то произошло это до их изгнания.
Тит подхватил девушку, волшебную палочку и сумку, и позволил всему остальному упасть в сундук. Быстрый взмах – и крышка захлопнулась. Отменяющее заклинание вернуло все пластины и цепи на место. А Тит со своей ношей уже спускался вниз, бросив через плечо: "Omnia deleantur", чтобы стереть свои следы на полу и везде, где он мог оставить их на пыльном чердаке.
– Она тебя ранила? – спросил Тит, едва добравшись до лестницы.
– Вытянула весь воздух из сундука.
Он посмотрел на девушку в своих объятиях. Дышала она с трудом, но демонстрировала недюжинное самообладание, учитывая, что на нее только что покушались. Или ей просто не хватало воздуха для истерики.
– Почему она хотела меня убить? – прохрипела девушка.
– Не знаю, но она не в себе: ее отец и сестра погибли во время восстания, и супруг тоже умер молодым.
В покоях Лиандра, двумя этажами ниже, Тит устроил свою ношу на постели и открыл окно напротив, куда тут же заполз туман.
– Чем это пахнет?
– Лондоном.
– Лондоном, который в Англии?
Тит обрадовался, что у чародейки имелись хоть какие-то познания в немагической географии.
– Да. Вот, дай мне…
Из шкафа послышался звук: туда кто-то перенесся. Должно быть, заклинание перестало действовать, леди Уинтервейл увидела пустой сундук и вызвала сына. Тит закрыл окно, стащил с кровати девушку и прижал ее к стене в темном закутке за шкафом.
У нее хватило мозгов не двигаться и не издать ни звука.
Из открывшегося гардероба выскочил Уинтервейл. Сердце Тита защемило: сумка чародейки лежала на виду у подоконника, куда он сам ее бросил, открывая окно. Но Ли не обратил внимания на обстановку и выбежал в коридор.
Тит задержался на мгновение, чтобы успокоиться.
– Поспеши.
Окно глубоко утопало в фасаде дома. Принц снова открыл створку и поднял девушку на карниз. Потом, с ее сумкой, сам выбрался наружу, прикрыл окно и запер его заклятьем.
Кругом витал туман. Девушка потерялась в густых горчичного цвета испарениях. Тит попытался ее нащупать, но коснулся лишь прядей волос.
– Дай мне руку.
Она вложила свою ладонь в его. Пальцы чародейки были холодными и не дрожали.
– Я не думала, что вы действительно придете.
Тит вздохнул:
– Значит, ты меня плохо знаешь.
И вместе с ней совершил скачок.
Вскоре после появления скачков, чародеи поняли, что новый революционный способ путешествий представляет серьезную проблему для безопасности как общественных учреждений, так и частных домов. Маг, раз увидевший внутреннее убранство здания, мог перескочить обратно в любое время, что вообще сводит на нет необходимость в стенах.
Было придумано несколько своеобразных и часто нелепых решений проблемы. Кто забудет торговую марку "Вечноразный дом", которая меняла цвет стен и мебели после каждого гостя? Кстати, иногда это изобретение творило поистине ужаснейшие убранства, какие только попадались на глаза чародею.
В настоящее время мы с удовольствием пользуемся самыми совершенными и неброскими чарами, чтобы защитить наши жилища от тех, кто является туда со злыми намерениями. Чары в этом разделе при правильном применении, гарантированно отразят любую попытку неразрешенного скачка в ваш дом.*
Ни одно из этих заклинаний, в единственном числе или использованное в сочетании с другими, не сработает, если речь идет о скачкозаменителе. Так что мы очень рады, что отыскать таких умельцев почти невозможно.
Из книги "Советы новоиспеченному владельцу дома"
Глава 5
Со скачками у Иоланты никогда не было проблем – перескакивала ли она сама, или вместе с кем-то. Однако на сей раз она словно застряла меж двумя давящими булыжниками. Иола зажмурилась и подавила крик боли.
Оказавшись на месте назначения, она пошатнулась, и принц ее подхватил:
– Извини. Я знал, что от скачка тебе, вероятно, станет плохо, но надо было как можно скорее перенестись в безопасное место.
Ему не стоило извиняться. Если они в безопасности, остальное неважно.
Они попали в какой-то вестибюль, где, кроме зеркала, пристенного столика и двух дверей, не было ничего. Принц указал палочкой на дверь, и та бесшумно открылась. За ней находилась комната с темно-красными обоями, бледно-желтыми креслами и большим пустым камином, перед которым стояла перегородка из кованного железа с вьющимися лозами и гроздьями винограда.
Принц снова взял Иоланту на руки и отнес в низкое кресло.
– У меня, кажется, найдется для тебя лекарство, – устроив ее, сообщил он. Затем подошел к двери напротив: – Aut viam inveniam aut faciam.
"Либо найду дорогу, либо проложу сам".
Дверь распахнулась. Иоланта заметила, что ее спаситель вошел в комнату с комодами и стеллажами, заполненными книгами, пузырьками, баночками и бутылками, а также известными и экзотическими инструментами. На длинном столе в центре помещения стояла клетка с канарейкой, а также два чемодана: один коричневого, другой – тускло-красного цвета.
Принц ненадолго исчез из вида. Иоланта слышала, как он открывает и закрывает ящики. Вернувшись, он сел рядом и устроил ее голову на сгибе своего локтя. Шерстяная куртка пропиталась горьким запахом тумана.
– А туман настоящий? – невнятно спросила Иола.
Такой густой, что хоть ножом режь, ужасного желтого оттенка и противный, как свиные помои.
– Его вызвала не магия, но и естественным его не назовешь – последствие британской индустриализации. Вот, это поможет прийти в себя после скачка.
В руках принц держал пузырек с мелким иссиня-черным порошком. Взяв Иоланту за подбородок теплыми сильными пальцами, он высыпал порошок ей в рот. На вкус лекарство напоминало морскую воду.
– Против удушья нет средства, однако это должно придать тебе сил.
Принц достал второй пузырек с лекарством для тонуса: серебристо-серые гранулы неожиданно имели вкус апельсинов.
– Благодарю, ваше высочество, – прошептала Иоланта.
Он уже уходил обратно в помещение, заполненное стеллажами.
– Что это за комната, сир?
– Моя лаборатория, – ответил принц, открывая ящик.
– А можно поинтересоваться, что вы там делаете?
– То, что делают в лабораториях: зелья, дистилляции, эликсиры, все в таком духе.
Иоланта вела лабораторные в сельской школе для учителя Хейвуда: такие занятия в той или иной форме были обязательными для учеников до четырнадцати лет. Но обычно маги не готовили свои зелья в домашних условиях: перегонные фабрики и изготовители зелий вполне удовлетворяли все их потребности. На самом деле во многих домах не было даже необходимого оборудования для тех рецептов, которым учила Иоланта.
Интересно, эта оснащенная лаборатория – лишь прихоть принца, или дело в другом?
Принц вернулся, закрыв за собой дверь. Он был высоким и стройным – не худым, но жилистым. Когда они впервые увиделись в разрушенном доме, на властителе Державы красовалась простая синяя туника и черные брюки, заправленные в сапоги до колен. Обычная одежда для сельской местности, ничего похожего на искусно сшитые парадные одежды, в которых его изображали на официальных портретах.
Теперь он был одет в черный пиджак с темно-зеленым жилетом, черные штаны и тщательно отполированные сапоги из черной кожи. Пиджак облегал тело лучше, чем принятые в Державе туники, а штаны оказались чуть посвободнее.
Иоланта посмотрела принцу в лицо. Официальные портреты известны тем, что не отражают действительности, но на сей раз картины не солгали – принц был красив: темные волосы, бездонные глаза и высокие скулы.
На портретах он всегда презрительно усмехался. Иоланта как-то сказала другой ученице, что принц похож на злобного мальчишку, который не только обзовет девушку деревенщиной, а еще и намеренно выльет на нее содержимое своего стакана. В реальности он оказался не таким циничным, в его лице была свежесть, мальчишеская привлекательность и, насколько могла судить Иола, никакого злого умысла.
Они встретились взглядами, и она почувствовала трепет в животе.
Ни слова не говоря, принц снова открыл дверь, но вместо лаборатории вошел в нечто похожее на ванную комнату.
– Сир, а что случилось с лабораторией?
Послышался шум воды.
– Лаборатория – изгиб в пространстве, а не часть этого гостиничного номера.
– Так мы в гостинице?
Почему-то Иоланта полагала, что они перенеслись в одно из его небольших владений, вроде охотничьей хижины или летнего домика.
Напор воды усилился.
– Мы едва ли в трех верстах от дома, где ты выбралась из сундука.
– Мы все еще в Лондоне?
– Так точно.
После его пояснений, Иоланта заметила, что в канделябрах за матированным стеклом на стене полыхает настоящее пламя, а не эликсир света. Не будь она так поглощена заботами, заметила бы это раньше.
Принц вышел из ванной с полотенцем и, склонившись, приложил влажную ткань к виску Иолы.
– Ой!
– Прости, кровь уже запеклась, но нужно лишь промыть рану.
Она вытерпела боль.
– Ваше высочество, не будете ли вы так любезны рассказать мне, что происходит?
"Зачем я здесь? Зачем вы здесь? Почему сегодня все пошло наперекосяк?"
– Позже. Я бы прослыл невнимательным хозяином, если бы не предложил тебе сначала принять ванну.
Иоланта позабыла, какая она грязная и избитая.
– Ванна сейчас набирается. Сама справишься?
Резонно, ведь ему в последнее время пришлось много таскать ее на себе. Но все равно… ну и вопрос!
– А если не справлюсь, сир?
Иоланта сразу же пожалела, что спросила. Верх нахальства. Да еще перед своим же правителем. Пусть в последнее время ей не хватало родительских советов, но она предпочитала считать себя воспитанной барышней.
Принц постучал пальцами по подлокотнику кресла:
– Значит, придется за тобой присмотреть.
Его тон был ровным, а выражение лица – бесстрастным, однако в воздухе появилось напряжение. Иоланта покраснела.
– Ну что, с тобой все будет в порядке… или нет? – спросил принц.
Иола впервые осознала, что у него сине-серые глаза цвета далеких холмов.
Теперь не оставалось ничего, кроме как храбриться.
– Уверена, что справлюсь, но если вы мне понадобитесь, сир, прошу, не мешкайте.
Он окинул ее быстрым взглядом. Иоланта уже видела подобный интерес в глазах мальчишек, но этот был таким мимолетным, что ей могло и показаться.
Принц склонил голову – напыщенно и церемонно:
– Я к вашим услугам, сударыня.
* * *
Наконец увидев себя в зеркале, Иоланта поморщилась. Она выглядела ужасно даже без запекшейся крови: грязное исцарапанное лицо, волосы, покрытые пылью и кусочками штукатурки, а когда-то белая блузка теперь напоминала цветом старую тряпку.
По крайней мере, она в безопасности. При мысли об учителе Хейвуде сердце сжалось. Интуиция не обманула: все его неприятности были из-за Иолы.
Она поспешно вымылась, а после надела сменную одежду, выданную принцем: тапочки, белье, голубую фланелевую рубашку и пару такого же цвета брюк – вещи подошли бы для мальчишки на полголовы выше и полпуда тяжелее.
Сжимая в руках порванную одежду, Иоланта вышла из ванной и увидела в гостиной поднос с едой и разожженный камин. Значит, это правда: камины в немагическом мире строили не просто для красоты.
Принц окинул Иолу странным взглядом, словно впервые увидел:
– Мы уже встречались? Ты кажешься… знакомой.
Каждый год с ним встречались избранные дети, но Иоланта ни разу не попала в их число.
– Нет, сир, я бы запомнила.
– Я мог бы поклясться…
– Вы, вероятно, с кем-то меня спутали, сир. Вот ваш кулон. – Она протянула руку.
– Благодарю.
Принц покачал головой, словно проясняя мысли, и указал на одежду Иоланты:
– Если не возражаешь, нам надо уничтожить вещи. Я бы предпочел оставить как можно меньше свидетельств твоего магического происхождения. То же касается содержимого твоей сумки. Хочешь что-то оставить?
Напоминание, что она не в такой безопасности, как хотелось бы. Иоланта не знала, как принц сохраняет свое хладнокровие, но была рада его уверенности, подавляющей ее страх.
Принц знаком попросил ее сесть и протянул сумку. Иоланта отложила письмо учителя Хейвуда. Порывшись в одежде, нашла мешочек с монетами, который нащупала раньше – настоящее китайское золото, действительное в любом магическом мире, – и тут наткнулась на нечто цилиндрическое.
– Мне кажется, тут что-то под подкладкой.
Принц произнес заклинание, аккуратно снявшее двойное дно, и показалась спрятанная трубка.
Он ошеломил Иоланту не столько чарами – хотя заклинание принц исполнил великолепно, – сколько своим поведением. Будь он сиротой, вынужденным заботиться о себе с младых ногтей, его зрелость и смекалка, возможно, никого бы не удивили. Но принц должен был получить наиболее привилегированное воспитание во всей Державе, однако вот он – всегда думает на шаг вперед, угадывает потребности гостьи.
– Благодарю, сир, – сказала Иоланта.
Услышал ли принц восхищение в ее голосе? Она смутилась и поспешно взяла трубку, в которой лежала натальная карта – на самом верху свитка виднелось искусно нарисовано ночное небо.
Иола положила письмо, мешочек с монетами и натальную карту обратно в сумку, а принц подхватил все остальное.
– А зачем ты сегодня вызвала молнию?
"Надо было сохранить работу опекуна и крышу над нашими головами".
– Я пыталась исправить порцию эликсира света и нашла в "Энциклопедии зелий" примечание, что разряд молнии может исправить любой эликсир света, как бы плохо он ни был изготовлен.
С вещами в руках принц подошел к камину.
– Кто написал это примечание?
– Не знаю, сир.
Он бросил ненужные пожитки в огонь:
– Extinguamini. Tollamini.
Вещи Иоланты обратились в прах, пыль поднялась столбом по дымоходу. Принц облокотился о каминную полку и ждал, пока все признаки уничтоженного добра исчезнут. Как он элегантно выглядит, весь...
Иоланта поняла, что пялится на него, как ни на кого прежде, и поспешно опустила взгляд.
– Странно, что кто-то оставил такой совет. Молния никак не влияет на приготовление зелий. Какого года та энциклопедия?
– Не знаю, сир, книга всегда хранилась у моего опекуна.
Принц повернулся к двери в лабораторию, повторил пароль и вошел.
– У меня есть первое издание, опубликованное в державное тысячелетие.
Державное тысячелетие знаменовало тысячу лет правления дома Элберона, к которому принадлежал принц Тит. Сейчас на дворе стоял державный год тысяча тридцать первый, значит, копии энциклопедии в Малых Заботах было не больше тридцати одного года. А Иоле казалось, что книга гораздо древнее.
– Сир, а нам следует выяснить, кто написал это примечание?
"Нам". Она еще больше смутилась из-за того, что сболтнула, предположив, будто у них с принцем общая цель.
– Сомневаюсь, что нам удастся, даже если попробовать. Хочешь чего-нибудь поесть?