Эта история была подобна песенке… Песенке, в которой есть место для всего - для радости и печали, для горьких слез и веселого смеха, для любви безвозвратно утраченной - и любви чудесно обретенной…
Эта история началась, когда юная синеглазая Кейт и веселый смелый Леон поняли, что друг без друга никогда не смогут стать счастливыми… Эта история должна была завершиться скорой свадьбой - но обернулась долгими годами боли, страха и страданий, когда Кейт оставалось только одно - НАДЕЯТЬСЯ. Надеяться, что однажды она обретет счастье…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 7
Глава 4 10
Глава 5 12
Глава 6 15
Глава 7 19
Глава 8 21
Глава 9 23
Глава 10 27
Глава 11 30
Глава 12 33
Глава 13 36
Глава 14 39
Глава 15 42
Глава 16 45
Глава 17 49
Глава 18 52
Глава 19 57
Глава 20 60
Глава 21 63
Глава 22 68
Примечания 69
Маргарет Пембертон
Лондонцы
Глава 1
Июль 1933 года
- Свобода! - восторженно воскликнула Кейт Фойт, подставляя лицо под лучи жаркого послеполуденного солнца. - Разве это не чудо?
- Свобода - это блаженство, - с готовностью согласилась Керри Дженнингс, описывая в воздухе круг за кругом потрепанным пустым ранцем, который ей хотелось запустить в стратосферу. - Никакой постылой школьной формы, никаких нудных занятий.
- Для тебя - возможно, - горько усмехнулась Кейт. - А мне еще предстоит корпеть над книгами. Директриса училища секретарей сказала, что стенография ничуть не легче алгебры.
- Зачем же мучиться? - резонно заметила Керри, содрогнувшись при упоминании об уроках математики. Слава Богу, для нее они канули в Лету! - Скажи папе, что не хочешь учиться на секретаршу, а будешь торговать со мной на рынке.
- Нет, торговать мне не по душе, - следуя уговору с Керри не утаивать ничего друг от друга, призналась Кейт. - Во-первых, у меня недостаточно громкий голос, а во-вторых, я не переношу стужу. Вспомни, как в прошлом декабре твоя мама надевала столько одежек, что, вернувшись с рынка, раздевалась целый час, но даже это ей мало помогало.
- Но ведь, кроме зимы, существует лето! - рассудительно возразила Керри, обожавшая пофилософствовать.
Подружки дошли до конца улочки, на которой располагалась их школа, и вышли на пустошь.
- Летом приятнее простоять день за прилавком, чем париться за пишущей машинкой в душной конторе!
Теперь было лето. Кейт взглянула на пышно зеленеющую вересковую пустошь, на красные и серые черепичные крыши поселка Блэкхит и возвышающийся над ним купол церкви Всех Святых и вынуждена была признать, что толика истины в словах Керри есть. Но весьма незначительная. Лишенная коммерческой жилки, Кейт не считала торговлю интересным занятием, хотя по субботам, случалось, и помогала подруге в работе.
Кейт понимала, что взвешивать и отпускать покупателям овощи и фрукты, обмениваясь с ними беззлобными шутками, - это только половина дела. Нужно еще затемно вставать и ехать на телеге через весь город на оптовый рынок "Ковент-Гарден", закупать там товар и везти его по Старой Кентской дороге на Льюишемский рынок. Нормальные люди в такую рань еще и глаза не думают открывать. Живо представив себе все это, Кейт содрогнулась, как Керри при упоминании об алгебре.
- Даже если бы я и захотела, отец не позволил бы мне стать торговкой, - сказала она, с удовольствием ощущая под ногами упругую траву. - Он уже давно запретил бы мне работать на рынке, если бы я помогала кому-то другому, а не твоему папе.
- Ясное дело, на то он и учитель! Все учителя невысокого мнения о торговцах, - снисходительно согласилась Керри.
Кейт озабоченно наморщила лоб. Ее отец был не очень высокого мнения о торговцах, но на отца Керри никогда не смотрел свысока, и Кейт не хотелось, чтобы подруга в этом сомневалась.
- Мой папа о вас хорошего мнения. Когда твой отец стал членом крикетного клуба, папа очень обрадовался. Он сказал, что в их команде еще не было такого замечательного подающего.
- Папаша натренировался на апельсинах и грейпфрутах, - рассмеялась Керри. - Кстати, ты поедешь в Фолкстон? Там будет здорово! Особенно если на пляже организуют крикетный матч между любителями и профессионалами.
- Только пусть твоя бабушка захватит вашу гончую! - хихикнула Кейт. - В прошлом году Бонзо поймал больше мячей, чем мой папа.
Подруги вышли к старому гравийному карьеру, заросшему дроком.
- Раз уж ты упомянула мою бабулю, - хитро прищурилась Керри, - не выпить ли нам чайку по случаю окончания школы? Бабушка приготовила чудесный фасолевый супчик и жареную рыбу.
- Не могу! - Кейт с сожалением вздохнула. - Мне нужно приготовить ужин для папы. - Она сглотнула слюнки: еврейская бабушка Керри варила отменные супы.
- Раньше шести твой отец из школы не уйдет, так что ты успеешь! - не унималась Керри.
Соблазн был слишком велик, и Кейт не устояла.
- Но лишь при условии, что в шесть я уйду! - предупредила она.
Подруги перешли дорогу, огибающую пустошь со стороны Темзы, и направились к дому Керри.
- Не волнуйся, - хохотнула Керри, - бабуля успеет все у тебя выведать и высказать свое мнение.
Девушки взялись за руки и, хихикая, свернули на площадь Магнолий, получившую свое название из-за деревьев, растущих в окружающих ее садах. Со времен короля Эдуарда VII магнолий поубавилось, но дома, возведенные в ту эпоху, сохранили свое изысканное достоинство. Особенно очаровательна была церковь Святого Марка в середине площади.
Со стороны пустоши, на площадь Магнолий вела улочка под названием Магнолия-Террас, представляющая собой череду одинаковых домиков, типичных для рабочих кварталов. Дальше, за холмом Магнолия-Хилл, начиналась оживленная Главная улица, на которой располагался Льюишемский рынок. Вот почему примыкающая к нему часть площади получила название Льюишемской, а северо-восточная ее половина, с чудесным домом и садом викария, именовалась Пустошинской.
Кейт и ее отец-вдовец жили ближе к пустоши, Дженнингсы обитали в угловом доме на западной стороне площади.
Когда подруги проходили мимо палисадника мисс Годфри, соседки Кейт, она, оторвавшись от починки изгороди, поздоровалась с ними.
Керри, как обычно, скороговоркой выпалила:
- Здрасьте, мисс!
Мисс Годфри, многие года работавшая директрисой их школы, по старой привычке не могла оставить подобную дерзость без внимания.
- Слова следует выговаривать отчетливо, Каролина! - наставительно заметила она. - Невнятное произношение порождает сумбур в голове!
Керри словно шлея под хвост попала, и она разразилась еще более невнятной тирадой:
- Я работаю на базаре, а там раздумывать над произношением некогда. И вообще, умники там не в почете, у нас, торговцев, свой жаргон.
Мисс Годфри прищелкнула языком от досады. Керри Дженнингс еще в детстве за ответом в карман не лезла, и годы не вытравили ее скверную привычку оставлять последнее слово за собой.
- Пойми, Каролина, - вздохнув, продолжала поучать мисс Годфри, - Правильное произношение дает человеку огромное преимущество! Хорошо говорить по-английски может научиться любой! За примером далеко ходить не нужно, взять хотя бы отца Кэтрин! Ведь он не мог произнести правильно и двух слов, когда очутился в Англии. А теперь изъясняется по-английски свободно и даже, можно сказать, безупречно.
Это прозвучало так, словно бы именно она обучала английскому отца Кейт. Подавив легкое раздражение, девушка сказала:
- Оставьте моего папу в покое, мисс Годфри. Все знают, что он попал в Англию как военнопленный и говорит по-английски с немецким акцентом.
- А мой вообще изъясняется на кокни, - вставила Керри.
Мисс Годфри пропустила ее реплику мимо ушей.
- Я вовсе не собиралась копаться в прошлом твоего отца, Кэтрин! - с досадой возразила она. - Напротив, я попыталась выразиться как можно тактичнее, помня о вспышке антинемецких настроений, вызванной нацистской политикой канцлера Германии.
Кейт изумленно вытаращила глаза:
- Простите, мисс Годфри, но я не понимаю, при чем здесь мой папа? Он не сторонник господина Гитлера, не ездит в Германию и…
Предчувствуя долгую и нудную дискуссию, Керри нетерпеливо дернула подругу за руку:
- Пошли, Кейт! Нужно поторапливаться, иначе у тебя не останется времени попить чаю.
Мисс Годфри тоже не горела желанием продолжать спор. Он и без того зашел чересчур далеко для случайного разговора, и она корила себя за несдержанность в столь скользком вопросе, как политика. Обычно мисс Годфри позволяла себе обсуждать лишь результаты международного крикетного матча или прогноз погоды.
- Продолжим нашу беседу в другой раз, - примирительно сказала бывшая директриса, впервые благодарная Керри за бесцеремонное вмешательство в чужой разговор. - До свидания, Каролина, привет матушке!
Застыв с ножницами в руках возле живой изгороди, мисс Годфри еще долго смотрела вслед удалявшимся девушкам и мысленно сравнивала двух подружек. Даже со спины было заметно, что обе они хороши собой и стройны. Такая же высокая, как и Кейт, Керри была склонна к полноте; ее распущенные темные волосы удерживались гребнями и заколками. Неряшливость ощущалась во всем ее облике. С аккуратной Кейт все обстояло иначе. Ее светло-золотистые волосы до пояса были заплетены в тугую толстую косу. И хотя мисс Годфри и одобрила бы такой стиль у любой другой девушки ее возраста, в отношении Кейт она этого сделать не могла: ей казалось, что с косой Кейт выглядит настоящей тевтонкой.
Мисс Годфри нахмурилась: отец девушки, Карл Фойт, преподавал немецкий язык в местной классической школе для мальчиков и, будучи человеком образованным и умным, не мог не знать, что при нынешней политической обстановке неразумно привлекать внимание окружающих к национальности дочери. Ведь не далее как сегодня утром "Дейли телеграф" опубликовала ужасный репортаж о гонениях, которым подвергаются евреи в Германии. Этих несчастных там арестовывали и сгоняли, словно скотину, в концентрационные лагеря, предъявляя им надуманные и просто смехотворные обвинения, которые наверняка не приняли бы в суде любой цивилизованной страны.
Бывшая директриса тяжело вздохнула и снова принялась обрезать веточки бирючины, ожесточенно лязгая ножницами. Мир становился все более ненадежным и беспокойным: в стране, ставшей колыбелью протестантства, воцарилось безбожие, в Испании стремительно, словно пожар в лесу, распространялась анархия, в Италии безумствовал Муссолини. Вот так же тревожно было и весной 1914 года. И, вспомнив о погромах магазинов немецких торговцев в то лето и о том, как разбивали камнями их витрины вчерашние друзья и соседи, опьяненные ненавистью к кайзеру, мисс Годфри решила поговорить с Карлом Фойтом наедине. Если он сам не видит, насколько велика угроза новой волны шовинизма, то она обязана предупредить его о надвигающейся беде.
- Старая дура! - беззлобно воскликнула Керри, как только подруги отошла на значительное расстояние. - Вечно она делает из мухи слона! Как ты считаешь, мама разрешит мне сделать завивку? Ты пойдешь со мной в парикмахерскую?
- Признаться, у меня не лежит к этому душа, - ответила Кейт, все еще размышляя над странными замечаниями мисс Годфри. - А вдруг тебе пережгут волосы и они, не дай Бог, начнут выпадать?
- Скажи еще, что они позеленеют! - расхохоталась подруга. - Вот уж все надо мной тогда посмеются! А маму хватит удар.
У каждого дома на площади имелось по невысокому каменному крылечку перед парадной дверью, и в летнюю пору местные жители подолгу просиживали на них, греясь на солнышке и наблюдая за тем, что происходит у соседей. Поэтому Кейт и Керри приходилось то и дело прерывать разговор, чтобы ответить на чей-то вопрос или приветственный оклик.
- Спасибо, мистер Ниббс, у меня все хорошо, - с улыбкой сказала Кейт окликнувшему ее толстяку средних лет. - Да, вы правы, я сегодня в последний раз ходила в школу. В сентябре начну учиться на секретаря.
Когда они прошли еще чуточку вперед, Керри довольно заметила:
- Ты обратила внимание, что со мной он вообще не разговаривает? Он считает моего отца своим заклятым врагом. В этом нет ничего удивительного: папа - его основной конкурент! Послушай, я хочу посоветоваться с тобой насчет волос. А что, если…
- Керри, ты посидишь сегодня вечером с моим малышом? - крикнула с крыльца грудастая деваха. Дом ее выглядел заметно хуже соседских. - Тед участвует в соревнованиях по дартсу и просил меня за него поболеть.
- А если я скажу, что не смогу? - отозвалась Керри, не жалея голосовых связок. - Это что-нибудь изменит?
Ее старшая сестра ухмыльнулась:
- Тебе в любом случае не отвертеться! Приходи ровно в семь! И не опаздывай.
- Какая наглость! - с обидой пробурчала Керри, ускоряя шаг. - Ненавижу сидеть с Билли, никогда не уложит сама ребенка спать! Эта Мейвис уже совсем села мне на шею! В прошлую среду упорхнула вечером из дома, даже не покормив сына. Вот нахалка!
Кейт, не имевшая в целом мире никаких родственников, кроме отца, в душе завидовала Керри: у той была такая большая, дружная, хотя и слишком шумная, семья. Поэтому она миролюбиво заметила:
- Бьюсь об заклад, что она оставила тебе денег на рыбу с картошкой!
Скрепя сердце Керри призналась, что сестра действительно дала ей денег на рыбу и чипсы и даже на бутылку имбирного пива. Но когда они вошли в калитку, Керри не сдержалась и возмущенно фыркнула:
- Все равно это свинство со стороны Мейвис! С какой стати мне за нее бегать в рыбную лавку?
- Велика беда! - Кейт лукаво прищурила голубые глаза. - Отчего бы и не покрутиться лишний раз среди парней, собирающихся в кафетерии?
- Ты, наверное, шутишь, - хмыкнула Керри, состроив пренебрежительную мину. - Там сидит одна шушера вроде Дэнни Коллинза. Кстати, в прошлую среду он обмывал там получение армейской формы. Если на военную службу набирают таких недоносков, остается только уповать на Бога, если грянет война.
Она хохотнула и отперла входную дверь, с которой облупилась почти вся краска.
- Там еще были Робсоны, они тоже мечтают пойти по стопам Дэнни, только хотят стать матросами. Просто умора!
Отец братьев Робсон, Джека и Джерри, прослыл в районе отъявленным негодяем, и Кейт холодно заметила:
- Уж лучше пусть служат на флоте, чем попадут, как их папаша, в тюрьму.
Керри залилась смехом, услышав который ее бабушка крикнула из кухни:
- Это ты, Керри? Так рано? Кого ты на сей раз притащила? Половину квартала?
- Успокойся, бабушка! - отозвалась Керри, стаскивая ненавистный и отныне ненужный ей школьный блейзер и швыряя его на спинку стула. - Со мной только Кейт, она выпьет с нами чаю.
Лия Зингер выкатилась в узкий коридор в широком переднике на необъятной талии и в блузке с закатанными до локтей рукавами и воскликнула, отпихнув ногой раскормленную, виляющую хвостом гончую:
- Кейт! Радость моя! Как поживаешь?
- Хорошо, миссис Зингер, благодарю вас! - ответила Кейт, отмахиваясь от собаки и высматривая, куда бы ей повесить форменный жакет.
Керри взяла у нее жакет и пристроила его на вешалку.
- Проходи на кухню и отведай моей стряпни, - радушно промолвила Лия. - У меня есть немного жареной камбалы, пальчики оближешь! Не стой как истукан, Керри! Вымой руки и садись за стол.
Девушки прошли на кухню, и на Керри пахнуло благополучием и достатком, которые она всегда ощущала, входя сюда. Стараниями Лии кухня была превращена в центр дома Дженнингсов. На полках возле каменной раковины громоздились пакеты со специями; на крюке, подвешенном к потолку, красовалась огромная копченая колбаса; на плите высилась стопка горячих бубликов с золотистой, румяной корочкой, только что извлеченных из духовки. Рядом, на конфорке, что-то шкварчало на сковороде, а пар, выбивавшийся из-под крышки кастрюли с булькающим в ней супом, приятно щекотал ноздри.
- Значит, вы теперь взрослые девушки? - задала риторический вопрос Лия, разливая суп по тарелкам и косясь на Керри и Кейт, моющих руки розовым мылом. - Конец школе и домашним заданиям?
- Кейт еще придется их выполнять, бабуля, - ответила внучка, вытирая руки висящим возле раковины полотенцем. - В сентябре она пойдет в школу секретарей.
Лия вздохнула и покачала головой:
- Школа секретарей! Вот куда тебе следовало поступить! Лучше работать в чистом офисе, чем торговаться и драть глотку на базаре.
- Я пошла в папу, - усаживаясь за сосновый, вымытый до белизны стол, ответила Керри. - И мне нравится торговать.
Лия огорченно прищелкнула языком, она никогда не скрывала своего отношения к папаше Керри: во-первых, он не еврей, а во-вторых, торговец. Но в отличие от мисс Годфри чувства свои она передала гораздо более выразительно.
Усевшись следом с Кейт за стол, она наставительно сказала:
- Ты могла бы выбрать себе занятие и получше, чем орать с утра до вечера на рынке, расхваливая свой товар. Научилась бы, к примеру, печатать на машинке, шить платья или делать прически, на худой конец.
- У меня терпения маловато, чтобы научиться печатать, - призналась Керри. - И даже одолей я эту премудрость, все равно печатала бы с ошибками. А по части шитья и стрижки я совершеннейшая тупица. Так что в субботу вечером к нам зайдет Кейт и подстрижет меня, чтобы я смогла сделать завивку.
Это заявление возымело желанный эффект. Моментально позабыв о торговле, бабушка стала громко возмущаться по поводу безумной затеи внучки. Это ж надо - вытравить всякой химией и закрутить великолепные здоровые прямые волосы!
Перепалки между Лией и Керри всегда вспыхивали внезапно. Кейт спокойно перенесла очередной шквал беззлобной ругани, поглаживая под столом Бонзо, который тыкался мордой в ее коленки и выпрашивал угощение.
Пока Керри излагала аргументы в защиту завивки, упирая на то, что разумный человек обязан исправить природные недостатки, а Лия отвечала на это, что грех упрекать Бога за такие чудесные прямые волосы, Кейт вспомнился разговор с мисс Годфри. Что-то в ней настораживало, особенно странное беспокойство бывшей директрисы. Она словно бы сильно чего-то боялась, но не решалась даже сказать об этом…
- А потом ты вытравишь волосы перекисью, как Глория Свонсонг, - громыхая пустыми тарелками, заявила разгневанная Лия.
Керри расхохоталась: и вправду, в устах бабушки фамилия актрисы прозвучала как ругательство.
- Свенсон, а не Свонсонг! Впрочем, это идея! Как по-твоему, Кейт, лучше сначала перекрасить волосы и потом сделать завивку или наоборот?
Кейт взглянула на иссиня-черную копну на ее голове и рассмеялась: