…"Нет, Седой, к чёрту твои дьявольские опыты… Дай нам хорошенько позабавиться с ней, а потом уж бери, если от неё что-нибудь останется!" - хохочет Жак Вонючка.
Я бью его бородавчатую физиономию, но банда вдруг становится на его сторону. Они хотят эту девушку…
Тьерри не смог удержать разнузданную банду от зверской расправы над путницей. Они были слишком пьяны, и сам чёрт им был не брат. А их атаман, обалдевший от небывалой и неоправданной жестокости своих людей, нашёл в сундуке путницы подвенечное платье… Что-то произошло в его уме, и он воткнул в толстое брюхо Жака Вонючки меч. Это был его конец - как разбойника. И начало - как монаха. При всей его ненависти к духовенству, он смог переступить порог монастыря, после того как был впечатлён суровой и истовой верой брата Клемента, помогшего ему в дороге. Тогда Тьерри, бросивший банду, брёл куда глаза глядят, голодный и потерянный. Брат Клемент, путешествовавший по делам монастыря, накормил его в трактире, и они разговорились. Беседа длилась всю ночь.
Тьерри поступил в монастырь послушником. Работал в саду, давил яблоки, разливал сидр по бочкам, а на досуге читал и переписывал книги из богатой монастырской библиотеки. Он не знал, что граф Д’Арно искал его, чтобы отомстить за смерть невесты. И таки нашёл. Но подосланные графом убийцы опоздали: бывший разбойник уже умер, упав без сознания в бродильный чан с соком и захлебнувшись.
Последнее, что он видел перед тем, как упасть - призрак Луизы-Эмилии.
…Бух, бух, бух… Сердце отстукивало последние удары. Аида присутствовала там, в этих снах. Она была графом Д’Арно, а Эрика - его невестой Луизой-Эмилией. Я чувствовала их и узнавала.
Не знаю, был ли смысл мне приходить в себя… Выпив моей крови, Аида всё вспомнила. Её память проснулась, и она поняла, кто я - разбойник Седой Теодорик, убийца невесты графа… Но граф не мог знать, что я не убивала Луизу-Эмилию, это сделали Жак Вонючка и другие мерзавцы. Вина Тьерри лишь в том, что он был не такой, как все, и в том, что у него не достало воли и смелости противиться лорду Эльенну, который уже тогда начал оборудовать хранилища для доноров.
Но я пришла в себя. В мою вену капала донорская кровь, а у постели сидело оно - существо с сумраком в глазах.
- Бедная девочка… Ничего, всё будет хорошо, ты поправишься. Подумать только, что могло найти на Эрику? Не ожидал, что она так поступит… Ты не беспокойся, я её уже пристыдил и отчитал. Больше она не посмеет тебя тронуть.
Мои пересохшие губы разомкнулись, но заговорили совсем не по-русски.
- Последняя жертва милорду естествоиспытателю не досталась, увы. Она приняла смерть на осенней лесной дороге и избежала участи всех остальных. Но она не прекратила своё существование, нет… Вы и сейчас можете её видеть, милорд. Вы любите её, лелеете, оберегаете, выплачивая тем самым свой долг. Тогда седой с детства парень стал пешкой в ваших руках, но больше он ею не будет.
Его брови нахмурились, в глазах всколыхнулась память.
- Откуда ты знаешь старофранцузский? Да ещё этот диалект?
- Мне больше лет, чем вы думаете. - Я облизнула губы, смаргивая пелену, кружившуюся надо мной и норовившую опуститься на глаза. - Но я не вампир-долгожитель и не полукровка, я человек. Человек, которого вы когда-то спасли от костра, но заставили платить за спасение непомерно дорогую цену. У меня долгие годы не хватало мужества сказать вам "нет", и понадобилась жертва, чтобы решимость порвать с этим кошмаром наконец созрела во мне. Юная, невинная и прекрасная жертва, готовившаяся стать женой и матерью, но так и не ставшая.
- О чём ты говоришь? - хмурился он, но по глазам я видела: он понимает, о чём я, хотя поражён и не может поверить.
- О том, что и вам настала пора платить по счетам, милорд. Делайте то, что должно, и да свершится воля Всевышнего.
Лорд Эльенн поднялся.
- Кажется, ты бредишь, дорогая. Это от кровопотери. Но скоро ты восстановишься, не волнуйся.
Хотела ли я восстановиться? Не знаю. Прошлое проложило пропасть между мной и Аидой, бремя памяти о былых грехах разлучило нас. Всё-таки не зря мы всё забываем, снова приходя на землю: груз прошлых жизней не позволил бы открыть новую, ещё не исписанную страницу бытия, утянул бы назад, к старой боли, старым ошибкам, заставляя вместо работы над новой главой снова и снова перечитывать написанное на предыдущих листах. Со мной именно это и происходило, и справиться с этим не было сил. Не было рядом Аиды, которая могла бы поддержать, одним своим ласковым взглядом внушив уверенность, что всё получится. Она находилась далеко, и тоже - во власти прошлого.
Сумрак звал меня: "Приди, я дам тебе покой, усталый путник. Я заберу все твои невзгоды и сниму бремя с твоих плеч…"
От князя Огнева я узнала, как всё было: Эрика вернулась в замок одна, отказавшись отвечать на все вопросы. Когда обнаружилась моя пропажа, Фон Линдау учинил ей допрос по всей строгости и пригрозил сообщить лорду Эльенну. Но и это не развязало ей язык, и меня нашли по следам без участия Эрики. Кровопотеря у меня была достаточно тяжёлой, чтобы умереть, но я каким-то чудом продержалась до самого обнаружения. Лорду Эльенну немедленно сообщили о происшествии, и он лично приехал в замок для разбирательства. У Эрики с ним был тяжёлый разговор, после которого она удалилась в свою комнату и не показывалась оттуда.
Силы возвращались медленно. Есть не хотелось, только иногда тянуло на крепкий чай. Я пила его, сидя на старой скамье среди плюща, плетистой розы и винограда. Древняя стена дышала прохладой, а листья плюща блестели от капель дождя.
В ящике стола нашлась стопка пожелтевших от времени листков бумаги и старое писчее перо с чернильницей. Чернил было на донышке, да и те - засохшие. Водой они разбавляться не хотели, сколько я ни царапала, сколько ни тыкала их ржавым наконечником пера. Но стоило мне капнуть немного шнапса - и дело пошло.
С непривычки царапая бумагу и ставя кляксы, я начала писать…
"Многоуважаемый и досточтимый граф! Вас нижайше приветствует Тьерри, бывший разбойник. Собственно, разбойником я стал не совсем по своей воле и не из любви к этому занятию. Милорд Эльенн знает о моих обстоятельствах достаточно немало - спросите его, и если он соизволит, то сам расскажет. Для чего я это делал - также ему известно.
Получив такую возможность, я хотел бы рассказать Вам то, чего Вы, вероятно, не знали, а я не мог поведать. Не хочу, чтобы Вы заблуждались и считали меня убийцей вашей невесты. Это сделали Жак Вонючка и Большой Патрик. Ребята были пьяны, мне не удалось удержать их от зверского злодеяния… Но Жак не прожил после этого и часа: мой меч проткнул его зловонное брюхо. После этого я покинул банду и, как Вам известно, работал в монастырском саду и делал сидр. Даровав мне смерть от несчастного случая, Господь не допустил свершения Вашей мести, ибо я не делал того, за что Вы хотели меня покарать. Таким образом, Вы не взяли греха убийства на душу.
Засим низко кланяюсь, и да будет Всевышний милостив к Вашей светлости.
Теодорик (Тьерри) Седой".
Я перечитала написанное. Кое-где с русского я сбилась на французский, которого в этой жизни не знала, да и стиль был так непохож на меня нынешнюю. От моей непривычки пользоваться такими старинными и скверными писчими принадлежностями текст выглядел столь безобразно и неряшливо, что следовало бы переписать письмо начисто, но у меня не было ни сил, ни желания делать (а значит, и переживать) всё это заново. Когда чернила высохли, я свернула листок, надписала "Аиде" и спрятала его в свою вещевую сумку.
Выйдя на балкон, я напоследок полюбовалась спокойным и величавым горным видом, а потом вернулась в комнату и легла в постель. "Ну что ж, сумрак… Если ты так хочешь меня заполучить - я твоя".
Глава 19. Поединок
Лорд Немет в алом шёлковом халате возлежал на широкой тахте, устланной шёлковыми подушками, и царственно страдал от головной боли, время от времени прикладываясь ртом к мундштуку кальяна. Он был помешан на всём восточном, и в богатой спальне, полной ковров, изящных драпировок и орнаментов-арабесок, две девицы в откровенных костюмах с блестящей бахромой услаждали его взор танцем живота. Он же, как усталый падишах, капризно кривил чувственные губы и лениво покачивал загнутым носком расшитой золотом туфли в такт ажурной и затейливой восточной мелодии. Впрочем, в контраст увлечению Востоком, внешность у лорда была чисто европейской, даже близкой к скандинавскому типу: золотистая длинная шевелюра крупными завитками лежала на его плечах, ясные и холодные голубые глаза поблёскивали светлыми льдинками на красивом и юношески гладком лице. Но молодость была обманчивым впечатлением: истинный возраст лорда-вампира проступал в его взгляде, порой заволакивавшемся тенью сумрака и приобретавшем сходство с затянутой туманом бездонной пропастью.
Танцовщицы извивались со змеино-кошачьей пластичностью, бахрома плясала и сверкала, голые животы дрожали и то вжимались, то вытягивались, поблёскивая атласной кожей. Завораживающее зрелище немного отвлекало от головной боли, причина которой крылась во вчерашнем злоупотреблении коктейлем "Поцелуй огня". Рецепт напитка был таков: две части крови, одна часть водки, специи по вкусу.
На журнальном столике, обтянутом сиреневым шёлком и украшенном золотыми кистями, лежало послание от лорда Эльенна с вызовом на дуэль. Взглянув на небрежно брошенный листок, лорд Немет кисло поморщился.
Зачем только Адорьяна понесло в эту треклятую Россию… Познакомился в Интернете с девицей и заладил как заведённый: "Хочу её крови". На фото была изображена красотка с модельной внешностью. Ради неё Адорьян даже стал изучать русский язык.
"А если это не её фотография? - усмехнулся лорд Немет. - А на самом деле она - очкастая толстуха с прыщами?"
Сын упрямо твердил: "Нет, это она. Я хочу её!"
Немет, баловавший своего мальчика и выполнявший любые его прихоти, предложил: "Ну хорошо, давай я пошлю за нею своих гайдуков. Её привезут к тебе тёпленькой".
Но в страну вечной зимы и медведей Адорьян желал ехать сам. Немет долго не хотел отпускать сына из Венгрии, как будто предчувствуя недоброе, но начались истерики с голодовкой, и пришлось уступить. Разумеется, лорд отправил вместе с Адорьяном охрану и договорился с главой местного клана, чтобы тот принял его отпрыска в качестве гостя. Всё было согласовано с точностью до минуты и до сантиметра.
Но в назначенное время Адорьян у русского собрата не появился, на ментальную связь тоже не выходил. Было два варианта: или что-то пошло не так, или парень, склонный к авантюрам, решил путешествовать "дикарём", наплевав на оговорённый маршрут и инструкции. Лорд Немет попросил русского собрата послать кого-нибудь к той девице, но у неё Адорьян тоже не появлялся. Встревоженный Немет выслал поисковую группу, и те выяснили, что Адорьян с охраной прибыл в Россию благополучно, но потом их след терялся. А затем лорд получил удар под дых…
Прямо на деловой встрече ему вдруг стало плохо. Словно ядерный взрыв в солнечном сплетении, боль согнула его в бараний рог, перед глазами почернело, горло как будто перехватила и сдавила железная рука. Он увидел ночь, дом среди сосен и лицо девушки, но не той, к которой отправился Адорьян. Не идеальное, но симпатичное большеглазое лицо, длинные русые волосы и ладонь… Эта проклятая рука обожгла лорду лицо, как будто была отлита из серебра. "Алёна", - всплыло имя. Она не была охотницей, лорд это сразу понял, но рядом с ней находилась полукровка, на счету которой числилось много вампирских смертей. Она и нанесла лорду последний, смертельный удар…
Немет очнулся на ковре в кабинете, окружённый встревоженными лицами. Боль ослабевала, пульсируя под сердцем: Адорьян, Адорьян. Пустота, холод и тоска накрыли Немета, как зимняя ночь. Его сына больше не было на свете.
Он знал охотницу-полукровку, убившую Адорьяна. Это была незаконнорожденная дочь лорда Эльенна, Аида. Пятнадцать лет назад тому удалось убедить её прекратить охоту на вампиров, одновременно уговорив вампирское сообщество также оставить Аиду в покое. И вот, соглашение было нарушено.
Лорд Немет умел слушать сумрак, в котором отпечатывались все поступки, все слова и мысли вампиров. Он был одним из последних мастеров, владевших этим искусством, и сумрак давал ему много ценной информации. Вот и сейчас, едва боль немного отпустила его, Немет обратился к сумраку, лихорадочно ища там следы Аиды… И нашёл. Проклятая полукровка связалась со своим отцом по ментальному каналу, и Эльенн пригласил её к себе в Швейцарию. Место, откуда её должны были забрать, тоже стало известно Немету. Оставалось только послать туда своих слуг.
Но Аида таки улетела к отцу. Выкрасть её и девчонку из дома Эльенна тоже не удалось. Вернее, выкрасть-то удалось, только вот по дороге бывшая охотница вырвалась из рук похитителей, забрав себе силу двоих "дружинников" Немета. Это умели проделывать лишь немногие вампиры - опытные и старые. Чтобы полукровка, да ещё такая относительно молодая, знала подобные секреты, которые не всем вампирам-то подвластны?
Вошёл карлик Ченгеле, молча поклонившись с порога. Он широко открыл глаза: это было знаком, что у него что-то важное. Лорд Немет небрежным взмахом руки велел танцовщицам уйти, и музыка тотчас стихла. Позвякивая браслетами и мягко ступая по ковру, девушки удалились.
- Ну, что у тебя? - спросил Немет карлика.
Тот, переваливаясь на непропорционально коротеньких ножках, подошёл.
- Милорд, к вам лорд Эльенн, - сказал он, многозначительно понизив голос.
В глазах Немета запульсировала сумеречная чернота, угол губ приподнялся в холодной ухмылке.
- Мышь пожаловала в мышеловку, - проговорил он. - Проси. Я приму его здесь.
Через минуту лорд Эльенн вошёл, держа одну руку в кармане брюк. Его идеально уложенные тёмные волосы лоснились, как напомаженные, жёсткий ворот рубашки сиял белизной, ткань костюма шелковисто переливалась, но по сравнению с золотоволосым и солнцеликим хозяином дома он выглядел мрачновато. Глаза лорда Эльенна были тусклы и сумрачны, лицо - словно мраморная маска. Используя греческую мифологию, лорда Немета можно было сравнить с Аполлоном, а Эльенна - с Аидом.
- Ты, как всегда, мрачен, как надгробие, собрат мой, - с усмешкой поприветствовал гостя Немет.
- Особых причин для веселья у меня нет, - отозвался тот. - И у тебя, я полагаю, тоже.
Лицо Немета посуровело.
- Ты прав. С чем пожаловал?
- Я по поводу моего вызова, - ответил лорд Эльенн и, не дожидаясь приглашения, сел в одно из кресел. - Ты ничего не ответил, и я решил навестить тебя лично.
Немет лениво поднялся с тахты, подошёл к окну и раздёрнул плотные шторы. Взору открылся ночной сад с эффектно подсвеченными деревьями и беседками.
- Я тебя умоляю, друг мой, - проговорил он с досадой. - Какие между нами могут быть поединки? Мы же собратья! Претензии, скажем так, у меня только к твоей дочери, и именно её я бы хотел видеть своим противником, если уж дойдёт до драки.
- Я являюсь лицом, замещающим Аиду, - сухо сказал лорд Эльенн. - И если, как ты изволил выразиться, дело дойдёт до драки, драться ты будешь со мной.
- Какая самоотверженность! - усмехнулся Немет. - Ты и умереть готов вместо неё?
- А ты не был бы готов отдать жизнь вместо своего сына? - серьёзно спросил лорд Эльенн.
Челюсти Немета сжались, на щеках заиграли желваки, а глаза потемнели.
- Я бы предпочёл отнять жизнь у его убийцы, - процедил он глухо.
- Аида защищалась, - возразил Эльенн. - Твой сын напал на неё с Алёной дважды; в первый раз она его просто прогнала, не причинив вреда, а во второй - была вынуждена убить в ходе самозащиты. Прости, что так говорю, но твой сын сам виноват.
- Виноват всегда тот, кто сильнее и умнее. - Немет сел в другое кресло, прижав к себе шёлковую подушку. - В данном случае это была твоя дочь. У неё была возможность, обезвредив Адорьяна, пощадить его и во второй раз. Она знала, кто он, и могла сообщить мне, я бы принял меры. И мальчик остался бы жив… - Немет устало закрыл глаза.
- Аида не могла знать наверняка, как ты отреагируешь, - покачал головой Эльенн. - У неё с вампирами, даже несмотря на мирное соглашение, далеко не дружеские отношения, чтоб вот так запросто, без опаски общаться. Кроме того, Адорьян был настроен агрессивно и решительно, он стал бы лезть на рожон снова и снова… В общем, неоднозначно это всё. Но я настаиваю на том, что Аида убила его, защищаясь, а это уже не преднамеренное убийство, за которое действительно следует карать по всей строгости кодекса.
Немет открыл глаза, холодные и непримиримые.
- Как бы то ни было, она МОГЛА пощадить его, - повторил он. - Но предпочла уничтожить. И это делает её убийцей в моих глазах. Это моё окончательное мнение. Я понимаю твои родительские чувства и желание защитить своего отпрыска, но пойми и ты меня.
- Местью твоего сына не вернуть, - промолвил Эльенн с горечью.
- Да, не вернуть. Но убийца должна быть наказана, - твёрдо ответил Немет. - Ничто не спасёт твою дочь.
- Тогда я вызываю тебя на бой прямо сейчас, - сверкнул глазами лорд Эльенн, встав. - Отказавшись, ты прослывёшь трусом.
Ещё миг назад лорд Немет был расслаблен и ленив, как сытый кот, а теперь - сгруппирован и готов к бою. Отбросив подушку и изогнувшись в кресле, он уклонился от густого потока психической атаки, как от стрелы. Атака была мощной и быстрой, как комета, и он едва успел увернуться.
- Какое недостойное гостя поведение, - процедил он. - Я принимаю тебя в своём доме, как друга, а ты нападаешь!
Он перешёл в контрнаступление, и их с лордом Эльенном ментальные поля столкнулись, вызвав сотрясение пространства, которое ощутили все в радиусе пятидесяти метров. По ночному саду пролетело марево, исказив на миг картинку наплывом, колыхнулись прозрачные занавески. Противостояние длилось минуту, ни один из лордов не уступал позиций.
- Это схватка равных противников, - сказал Немет. - Так неинтересно. Усложним-ка!
Схватив со стены саблю, он бросился на лорда Эльенна, и тот едва успел отскочить. Уже в следующий миг он тоже был не безоружен: вторая сабля со стены сверкала в его руке.
- Осторожно, клинок посеребрён, - с коварной ухмылкой предупредил Немет.
- Ты держишь в доме такое опасное оружие? - двинул бровью лорд Эльенн.
- Сам знаешь, что простое не причиняет нам особого вреда, - ответил светловолосый лорд.
Схватка продолжилась на двух планах - ментальном и физическом, которые осложняли друг друга. Сражаясь на саблях, было труднее концентрироваться для ментальных ударов, а сосредотачиваясь на психическом противостоянии, можно было пропустить удар посеребрённым клинком. Сбежались слуги, готовые прийти на помощь хозяину, но лорд Немет крикнул:
- Всё в порядке! Мы с моим гостем забавляемся.
Но на забаву эта схватка не походила: несколько раз клинок свистнул в смертельно опасной близости от лица и шеи лорда Эльенна, а лоб хозяина дома покрылся каплями пота от предельной концентрации. Лорд Эльенн пустил в ход подручные предметы: подхватив кресло, он швырнул его в Немета, но тот уклонился, и кресло, врезавшись в стену, разбило несколько фарфоровых ваз на столике.
- Эй! - возмущённо воскликнул Немет. - Не беспредельничай, друг! Не надо портить мне дом!