– В таком случае почему ты не могла заявить: "Я хочу заняться с тобой сексом. Встречаемся в восемь в спа". Вместо этого ты сказала, что не прочь понежиться в спа-бассейне, и предложила мне составить тебе компанию. Теперь вот ты благодаришь меня и говоришь "не испытывала этого", "в общем, ты понял, что я имею в виду". Почему ты не называешь вещи своими именами? – спросил он, нежно проведя кончиком пальца по ее губам. – Чего ты так давно не испытывала?
– Оргазма, – пробормотала она, чувствуя, как ее щеки снова заливает краска.
– В таком случае понятно, почему ты меня поблагодарила, – самодовольно улыбнулся он. – Рад, что оказался полезным. Кстати, "очень давно" – это сколько?
– Восемь лет.
Его зеленые глаза расширились от удивления.
– Ты не испытывала оргазма с тех пор, как порвала со мной? Что не так было с твоим мужем?
"Он не был тобой", – подумала Джулиана, но вслух произнесла:
– Он был абсолютно нормальным. У нас был спокойный брак. Мы хорошо ладили друг с другом, но у нас не было разнообразия в сексе.
Шей издал смешок:
– Значит, он был скучным.
Это действительно было так. Она специально выбрала спокойного, скромного мужчину, потому что хотела стабильности.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой своего бывшего мужа, лежа в твоей постели.
Джулиана не хотела говорить о своем браке. Наконец она осознала, что вышла замуж за Эрика, потому что он был полной противоположностью Шея.
– Ты первая о нем упомянула. Что он делал, чтобы разжечь в тебе огонь? Уверен, что мне хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать все его нехитрые способы.
– Прекрати, – сказала Джулиана. – Он больше не является частью моей жизни, так что не превращай это в соревнование.
– Моя дорогая Джу, никакого соревнования нет, а даже если бы и было, я уже в нем победил. Почему ты раньше ничего мне не сказала?
– Потому что о таких вещах неловко говорить, – ответила она и дала себе слово, что приложит все усилия, чтобы поддерживать интерес Шея к ней как к женщине.
Без этого второго шанса ей не видать как своих ушей.
Глава 7
Встреча в Форт-Уэрте с целью выработать стратегию для продления правительственного контракта не принесла результатов, и Шею по возвращении домой снова пришлось сосредоточиться на работе.
То, что время ланча давно прошло, он осознал, только когда Джулиана заглянула в его кабинет с подносом, на котором стояла тарелка с сэндвичем и бутылка содовой.
– Я принесла тебе поесть, – сказала она.
Шей посмотрел на часы: было почти два.
– Собираешься меня кормить?
– Нет. Я не хотела тебя отвлекать.
– Конечно. Именно поэтому ты принесла мне сэндвич сама, а не прислала горничную.
– В отличие от некоторых я не привыкла, чтобы мне прислуживали, – дерзко заявила она. – Мне даже в голову не пришло побеспокоить горничную.
Улыбнувшись, Шей откинулся на спинку кресла, чтобы расслабить затекшие мышцы спины.
– Я не жалуюсь. Можешь приносить мне еду, когда захочешь.
– Мной двигали скрытые мотивы, – призналась она.
– Обожаю скрытые мотивы.
Прежде чем она смогла возразить, Шей повернулся в кресле, схватил ее за руку, посадил к себе на колени и поцеловал в губы. Она прижалась к его груди и страстно ответила на его поцелуй.
Когда он отстранился, на ее щеках был румянец, а зрачки потемнели от желания. Такая Джулиана нравилась ему гораздо больше, чем серьезная, сдержанная доктор Кейн. Когда она отключает здравый смысл и позволяет себе расслабиться, она становится другим человеком.
– Я правда пришла поговорить, – пробормотала она.
– М-м-м. – Он снова накрыл ее губы своими. Только на этот раз его ладонь проскользнула под ее топ и накрыла холмик груди. Затем он попытался снять с нее бюстгальтер, но она его остановила.
– Правда, Шей. Теперь, когда Эмили здесь, я бы хотела, чтобы ты уделял нашим занятиям по два часа в день. Как обстоят дела с твоим рабочим графиком?
– Ужасно. Он очень плотный. – Шей поправил ее топ, но не позволил ей встать с его коленей. – Я планировал взять отпуск на время твоего пребывания здесь, но появились непредвиденные обстоятельства, которые требуют моего внимания.
– Что произошло? – обеспокоенно спросила она, убрав прядь волос с его лба.
– Наш главный конкурент пытается отобрать у нас один из наших правительственных контрактов. Срок его действия скоро истекает, и нам необходимо его перезаключить. – Немного помедлив, Шей добавил небрежным тоном: – Обычно такими вещами занимался Грант.
– Мне жаль, что так вышло. – Джулиана нежно коснулась губами его губ, словно знала, как ему сейчас нелегко. Возможно, она это знала. Она всегда умела читать его мысли.
– Спасибо за сочувствие.
Она прижалась к нему и крепко обняла его. Только в этот момент он осознал, как нуждается в поддержке.
– Расскажи мне все, если хочешь.
Это прозвучало так просто и ненавязчиво, что он решил поделиться с ней наболевшим.
– С тех пор как все это на меня свалилось, моя жизнь превратилась в настоящий кошмар. Мы втроем были отличной командой. Грант был ее мозговым центром, Донна – душой. Я никак не могу смириться с тем, что их больше нет. Без них компания никогда уже не будет прежней.
Его горло сдавило от эмоций, и он, замолчав, зарылся лицом в ее волосы.
– Шей, – прошептала она, и ее теплое дыхание коснулось его кожи. – Я здесь с тобой.
Тогда он понял, как все эти годы ему не хватало ее надежности, ее стабильности. Она была для него так же необходима, как посадочные огни для пилота. В этом плане за прошедшие восемь лет ничего не изменилось.
Джулиана взяла в ладони его лицо, нежно поцеловала Шея и посмотрела ему в глаза:
– Грант был мозгом, Донна – душой, а ты чем являешься, Шей?
Он не хотел отвечать на этот вопрос. Ее проницательный взгляд говорил, что она уже знает на него ответ. Потому что она видит его насквозь. Всегда видела.
– Это не имеет значения, доктор Кейн.
– Сейчас я просто Джулиана. И это имеет значение. Расскажи мне все, иначе это останется в твоем подсознании и будет долго тебя мучить. Итак, попробуй обобщить. Произнеси слово, прочувствуй его и вспомни, что с ним связано.
– Смелость, – отчетливо произнес Шей, и на него сразу нахлынули воспоминания. – Это я уговорил Гранта бросить аспирантуру. Выполняя самостоятельное задание, Донна спроектировала двигатель, который работал на топливе с более низкой температурой сгорания, чем все существующие на тот момент двигатели. Грант показал мне проект. Изучив его, я понял, что он сулит большую прибыль и нам нужно поспешить. Я оказался прав. Тот двигатель нашел применение в первом суборбитальном разведывательном самолете.
– Да. Ты человек дальновидный, и у тебя есть смелость для осуществления твоих планов. Это редкое сочетание. Ты самый смелый человек, которого я когда-либо знала. Продолжай в том же духе, и ты добьешься еще большего успеха.
Ей все кажется таким простым, потому что она не знает худшего. Придется ей сказать.
– Опытный образец взорвался во время второго испытания. Во время первого в нем был я, но двигатель не заработал, так что попытка не состоялась. Мы с Грантом и Донной договорились: сначала я, потом они. Почему я не настоял на том, чтобы самому участвовать в следующем испытании, Джу? У них была семья, ребенок. Что есть у меня?
– Ты не должен так себя изводить, – сказала она, тряхнув его за плечи. – Не должен думать о том, что уже нельзя изменить, и спрашивать себя, почему все вышло так, а не иначе. Грант и Донна сами сделали свой выбор. Их никто не заставлял садиться в аппарат. Точно так же никто не заставлял их уступать первую очередь тебе. Почему они это сделали?
– Они знали, как это для меня важно. Моей мечтой всегда было покорить космос. Создать возможность для всех, кто хочет увидеть космос, отправиться туда. Несмотря на все мои старания, я могу потерять компанию. Без Гранта и Донны она испытывает серьезные трудности. Моих стараний недостаточно, чтобы удержать ее на плаву.
– Достаточно, – спокойно возразила Джулиана. – Борись за нее. Ты умен и предприимчив. У тебя доброе сердце, иначе бы ты с радостью сплавил Майки его дедушке и бабушке. Не позволяй чувству вины управлять тобой. Собери воедино всю свою смелость и борись за то, что тебе дорого.
Тепло ее тела, вера, которой лучились ее глаза, вселили в него уверенность.
Она права. Он никогда не позволял страху им управлять. Если он навсегда откажется от разработок в области космического туризма, то, несмотря на все разумные доводы, будет в глубине души считать себя трусом.
Он никогда не пасовал перед трудностями и не собирается начинать сейчас.
Глава 8
Распорядок дня Джулианы включал работу над книгой, общение с Эмили и Майки и обучение Шея родительским навыкам. Несмотря на ее обширные теоретические знания, ей далеко не всегда удавалось найти ответы на вопросы, касающиеся воспитания Майки. Это заставляло ее сомневаться в том, что ей следует писать книгу.
Ее ночи целиком принадлежали Шею, что тоже не позволяло ей полностью сосредоточиться на работе.
По молчаливому уговору они не выставляли свои отношения напоказ. Не ходили на свидания и не прикасались друг к другу в присутствии посторонних. Зато всякий раз, когда они оказывались наедине, он не упускал возможности обнять и поцеловать ее. Она не могла им насытиться. Ей хотелось, чтобы минуты наслаждения длились вечно.
Шей был нетерпелив. Сегодня он распахнул ее халат и накрыл ее губы своими, едва она переступила порог его спальни. Он так хорошо знал ее тело, что ему потребовалось всего несколько минут, чтобы вознести ее к вершинам эротического наслаждения. После долгого марафона страсти она, прижавшись к нему, размышляла над тем, кем они приходятся друг другу.
Восемь лет назад Шей часто говорил ей, что любит ее. Он шептал эти слова, когда, глядя ей в глаза, погружался в нее и когда после этого они отдыхали в объятиях друг друга.
Сейчас все было по-другому. Он был другим. Он медлил, прежде чем что-то сказать, и это ее беспокоило.
Возможно, дело было в том, что они оба были другими. Они осторожничали с обещаниями. У нее своя жизнь в Нью-Мексико, практика, которую она создала сама. У Шея своя жизнь. У него есть сын, за которым теперь присматривает няня. Майки больше не нуждается в ней. Два месяца, на которые он ее нанял, подходят к концу. До сих пор они ни разу не говорили о том, что будет, когда она выполнит все условия их соглашения.
Она помогла Шею создать семью. Ей хочется стать частью этой семьи, но от нее ничего не зависит, поэтому она боится разговора о будущем.
– Скажи мне, Джу, – произнес Шей, поглаживая ее по волосам. – Почему вы с бывшим мужем не усыновили ребенка?
Он не в первый раз упомянул об Эрике после их близости. Неужели он сравнивает себя с ее бывшим мужем?
– Мы говорили об этом перед первой процедурой искусственного оплодотворения. Мы обещали друг другу, что в случае неудачи продолжим жить вместе, но не смогли.
– Почему? Ты же всегда мечтала об отношениях, которые продлятся до гробовой доски. Я поперхнулся кофе, когда прочитал, что ты разведена.
– Четыре процедуры искусственного оплодотворения – это сложный, утомительный процесс, отнимающий много нервной энергии. Это негативно сказалось на наших отношениях, и мы разошлись.
– Ты подала на развод, не он.
Джулиана села в постели.
– Вижу, ты провел всестороннее исследование моей биографии. Да, я подала на развод, потому что хотела поскорее со всем этим покончить. Эрик первый заговорил о разводе, а потом пошел на попятную. Но я больше не могла продолжать эти отношения. Куда ты клонишь, черт побери?
– Ложись, – мягко сказал он. – Я просто хотел сказать, что некоторые обещания не могут быть выполнены даже из добрых побуждений.
Его обнаженный торс выглядел очень соблазнительно, но вместо того, чтобы положить голову ему на грудь, она передвинулась на другой край кровати.
– Я не собиралась нарушать обещание, но ты даже представить себе не можешь, что чувствует женщина после четырех неудачных попыток ЭКО.
– Не могу. Зато я знаю, что значит сильно чего-то хотеть. Разве не это лежало в основе всего? Ты хотела ребенка.
– Да. Больше всего на свете. Со стороны весь процесс выглядит довольно просто, но, когда ты находишься в центре ситуации, ты превращаешься в сгусток эмоций. Это было невыносимо.
Ее голос сломался, и Шей, придвинувшись к ней, крепко прижал ее к себе. Она вдруг почувствовала необходимость рассказать ему все. Боль, которую она держала в себе столько лет, начала прорываться наружу.
– "In vitro fertilization" означает "оплодотворение в пробирке". На латыни "vitrum" – это "стекло". Мне казалось, будто я сама нахожусь за стеклянной стеной и никто не может сквозь нее проникнуть. Ни Эрик, ни мои клиенты – никто. Я безумно хотела ребенка.
Даже сейчас она не могла объяснить, почему ее желание произвести на свет новое живое существо было так сильно, что все остальное отошло на второй план. Наверное, дело было в том, что ей самой не хватало родительского внимания, и она хотела стать лучшей матерью, нежели ее собственная.
Пальцы Шея перебирали ее волосы, и она нашла в себе силы продолжить:
– Я ни на чем не могла сосредоточиться, не могла запомнить простые вещи. Почти каждый вечер у меня подгорал ужин. Я плакала из-за пропущенных телефонных звонков, но всякий раз, когда я звонила в клинику, чтобы узнать результат, и мне сообщали, что я не беременна, я не плакала. Не могла.
При воспоминании о тех днях, когда она балансировала на грани между надеждой и отчаянием, по ее щекам покатились слезы.
– Другие женщины беременели, а я нет. Это было так несправедливо. Я ничего не могла контролировать и проклинала собственное тело. Я замкнулась в себе. Эрик тщетно пытался до меня достучаться и в конце концов сдался. Я его не виню.
– Боже мой, Джу. Мне так жаль. – Губы Шея нежно коснулись ее виска. – Мне невыносимо думать, что ты была так несчастна. Я даже представить себе не мог, что тебе было так тяжело.
– Никто не представлял, – прошептала она. – Даже Эрик. Я ему не рассказывала.
Джулиана не делилась своей душевной болью с Эриком. Она перестала заниматься с ним сексом, когда поняла, что не может от него забеременеть.
Она отгородилась от него внутренним барьером, потому что никогда его не любила.
– Но мне ты рассказала.
Меньше всего ей хотелось думать, почему она это сделала, но сейчас самый подходящий момент взглянуть на решения, которые она приняла за последние восемь лет. Потому что многие из этих решений были связаны с мужчиной, держащим ее сейчас в своих объятиях.
– С тобой я могу быть Джулианой, а не доктором Кейн, – сказала она. – Я никогда ни с кем не была так откровенна, как с тобой. – До последнего времени она не осознавала, что между ними существует такая крепкая связь. – Я доктор, а не пациент, поэтому мне полагается держать многое внутри. Меня нельзя назвать человеком открытым.
У нее даже плохо получается анализировать то, что она держит внутри себя. Только сейчас она поняла, что вышла замуж за Эрика потому, что он был полной противоположностью Шея.
– Я знаю. Ты для меня загадка.
– Правда?
– Да, и я нахожу это очаровательным. С тобой никогда не бывает скучно.
Это стало для нее откровением. Она была уверена, что через некоторое время наскучит Шею, поскольку не обладает его смелостью.
Он снова погладил ее по волосам:
– Я собираюсь усыновить Майки. Думаешь, это правильное решение?
Значит, вот зачем он спросил ее, почему они с Эриком не усыновили ребенка.
– Абсолютно правильное. Для любого ребенка важно чувствовать себя желанным. Для Майки будет лучше, если ты его усыновишь, а не просто будешь его опекуном.
Шей слегка отодвинул ее от себя и посмотрел в ее глаза:
– Джу, я владею компанией, которая производит летательные аппараты. Они служат сомнительным с точки зрения морали целям. Военные покупают мои самолеты не для транспортных целей. Ты не думаешь, что усыновлять ребенка при подобных обстоятельствах не очень хорошая идея?
– Мораль не главный фактор, когда речь идет о безопасности. Все хотят чувствовать себя в безопасности, и ты даешь людям это чувство. В том, что ты делаешь, нет ничего предосудительного. В будущем ты сможешь со спокойной совестью рассказать Майки о том, как ты хотел защитить родную страну. Также нет ничего плохого в том, что ты защищаешь образ жизни, который тебе нравится.
Он кивнул:
– Запиши это, чтобы не забыть. Возможно, тебе придется сказать это судье. Сегодня я узнал, что мой род занятий – это главная причина, по которой Грины хотят отобрать у меня Майки.
Джулиана покачала головой:
– Какая нелепость. Биологические родители Майки тоже строили самолеты. Не позволяй Гринам заставить тебя сомневаться в себе. Ты уже хороший отец и со временем станешь еще лучше.
По правде говоря, это до сих пор не укладывалось у нее в голове. Когда-то она думала, что из Эрика получится хороший отец. Он покупал экологически чистые продукты и никогда не превышал скорость. Но для хорошего родителя одного лишь этого мало. Огромную важность имеют такие качества, как преданность и готовность жертвовать собственными интересами ради ребенка. Шею ни того ни другого не занимать.
– Некоторые сомнения уже появились. – Он поморщился. – Думаешь, возможно любить приемного ребенка так же сильно, как родного?
– Возможно, если ты перестанешь думать о Майки как о приемном ребенке. Он твой сын, Шей, и ты должен относиться к нему так, как будто сам его зачал.
– Ты смогла бы полюбить приемного ребенка, как своего собственного?
Его слова отозвались эхом в ее душе.
Да. Она уже любит Майки больше, чем ей следует.
К ее глазам снова подступили слезы. Для того чтобы стать хорошим родителем, одной лишь любви недостаточно. Она убедила Шея нанять няню не потому, что он в этом нуждался, а потому, что это было нужно ей самой. Она думала, что если будет меньше времени проводить с Майки, то не так привяжется к нему. Она не сможет заменить ему мать. Она недостаточно хороша для них обоих.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос, – прошептала она.
"Я не знаю, как стать для него хорошей матерью".