- Да, тетя. Мне очень жаль, что так получилось. - Она была сплошное покаяние.
Как только Эленда ушла, Дженни подняла голову: теперь глаза ее горели злобным торжеством.
Элизабет-Энн смотрела на нее безучастно, но, как только Дженни достала из кармана печенье и стала его есть, равнодушие с ее лица исчезло, а глаза налились слезами. Она страстно хотела заговорить, закричать, сказать, что она не виновата, даже рот раскрывала, но не смогла произнести ни звука. Не в силах выразить свою обиду, девочка заплакала еще сильнее, убирая кухню после проделок Дженни, которая наблюдала за ней, с удовольствием поедая печенье.
4
После долгих размышлений и внутренней борьбы Эленда наконец решилась отвести Элизабет-Энн в школу. Однажды утром, нарядив девочку в чистое и выглаженное платье, она взяла ее за руку, и они отправились на окраину Квебека, где находилась школа. Это был маленький домик, выкрашенный в красный цвет, всего в одну комнату, куда ходили Дженни и ее друзья. Эленда подумала, что, хотя Элизабет-Энн и не могла говорить, по возрасту ей пора было учиться. Кроме того, у нее не было друзей, и Эленда надеялась, что в школе девочка с кем-либо подружится.
В школе было шесть классов. Учительницу звали мисс Велкер. Это была высокая женщина со строгим худощавым лицом. Перед тем как переехать в Квебек, мисс Велкер преподавала в Новом Орлеане. Обучение одного ребенка стоило 10 долларов в год.
- За Элизабет-Энн вы заплатите восемь долларов, потому что учебный год начался два месяца назад, - сказала Эленде мисс Велкер.
Эленда полагала, что деньги вложены с большой пользой. Однако, как показали дальнейшие события, она сильно заблуждалась на этот счет. Оказалось, деньги были выброшены на ветер. Элизабет-Энн ничему не научилась и ни с кем не подружилась. И не только потому, что не могла говорить, - проблемой стала ее прошлая жизнь в бродячем цирке. Все дети считали ее не вполне нормальной и не хотели с ней дружить.
Неприятности начались уже в первый день на перемене.
- А может, она карлик и никогда не вырастет, - шепотом сказала одна из девочек, но достаточно громко, чтобы ее слова долетели до Элизабет-Энн.
- Может быть, у нее по всему телу волосы растут, - предположил один из мальчиков. - Тогда она может в цирке выступать.
Все вокруг громко рассмеялись в ответ на эти бессердечные слова.
Изо дня в день Элизабет-Энн была объектом безжалостных насмешек. Она старалась делать вид, что ничего не слышит, но внимание всех детей постепенно было отдано ей. Дженни почувствовала, что теряет былую популярность, кроме того, колкости, отпущенные в адрес Элизабет-Энн, часто задевали и ее. Дженни пожаловалась Эленде.
- Тетя, забери Элизабет-Энн из школы, очень прошу, - умоляла она Эленду.
- Но почему, скажи на милость?
- Все подшучивают над ней!
- Может быть, им надоест и они перестанут.
- Но они и надо мной насмехаются! - в отчаянии выкрикнула Дженни.
- Ты уже большая, чтобы обращать внимание на подобную ерунду, - мягко заметила Эленда. - К счастью, ты можешь постоять за себя, а вот Элизабет-Энн - другое дело. Ты должна ее защищать, быть ей старшей сестрой.
Вскоре Дженни нашла способ вернуть утраченное влияние. Она всячески старалась показать, что между ней и Элизабет-Энн нет ничего общего, и в этом своем стремлении стала еще более жестокой и бессердечной, чем другие. Именно Дженни была вдохновителем всех злых шуток.
В классе Элизабет-Энн чувствовала себя в относительной безопасности - на уроках мисс Велкер добилась железной дисциплины, но была еще дорога в школу и обратно, а самое страшное - перемена. Вот когда Элизабет-Энн становилась совсем беззащитной, и дети пользовались моментом, чтобы помучить ее.
Элизабет-Энн постоянно терзал страх перед переменой, и она всегда старалась держаться поближе к мисс Велкер. Как оказалось, она имела все основания страшиться перемены, потому что вскоре к устным оскорблениям прибавилось и физическое унижение.
Каждый день начинался для Дженни и Элизабет-Энн одинаково, Эленда будила их в половине шестого, наливала в два эмалированных таза горячую воду, а холодную дети сами приносили со двора. Затем девочки одевались и шли через улицу в кафе "Вкусная еда", где Эленда кормила их завтраком, одновременно готовя все необходимое для приема первых посетителей. После завтрака каждая из девочек занималась своими домашними делами, после чего тетя вручала им аккуратно завернутые и перевязанные бечевкой завтраки. Обычно она давала им по два куска домашнего хлеба с холодной грудинкой и яблоко или грушу. Перед выходом Эленда придирчиво осматривала каждую девочку и напоминала, что надо вести себя хорошо и прилежно учиться. Поцеловав каждую на прощание, Эленда, стоя на крыльце, с гордостью смотрела, как девочки направляются по Мейн-стрит в школу. А про себя думала: "Они совсем как сестры". Она радовалась в душе, что девочки, как ей казалось, начинали ладить друг с другом. Но как жестоко она заблуждалась.
Дженни оглянулась через плечо: дом остался позади.
- Не иди рядом со мной, - ядовито бросила она Элизабет-Энн.
Девочка посмотрела на нее пристально и пошла в школу одна. Дженни подождала немного, затем свернула в боковую улицу и прошла мимо дома миссис Питкок. В конце улицы она помедлила и пошла обратно, снова проходя мимо того же дома. Несколькими минутами позже ее догнала Лоренда Питкок.
- Ты что, забыла? - задыхаясь, выговорила она. - Ты должна была ждать меня у эстрады. Мы же с тобой договорились.
- Где хочу, там и хожу, - со смехом ответила Дженни, с вызовом тряхнув косами.
- Если бы мама тебя заметила и поняла, что ты меня ждешь, мне бы влетело.
- Снова отлупили бы? - лукаво осведомилась Дженни.
- Меня не бьют, я же тебе говорила, - рассердилась Лоренда.
- А я вот слышала другое, и потом, после того как твоя мама с другими женщинами приходила к нам, ты несколько дней с трудом садилась.
- Неправда!
Дженни громко расхохоталась. Лоренда больно схватила ее за руку. Дженни перестала смеяться и посмотрела на подругу с вызовом. Лоренда отпустила ее руку, потом поддела носком туфли камешек и, проследив за ним взглядом, пробормотала:
- Мне иногда кажется, что ты меня совсем не любишь.
- Мне все равно, что ты думаешь, - пожала плечами Дженни. - Хочешь яблоко? - Она протянула Лоренде свой пакет с завтраком.
Лоренда покачала головой. Некоторое время они шли молча. Когда девочки уже подходили к школе, Дженни повернулась к подруге и с улыбкой сказала:
- Есть идея. Но мне понадобится твоя помощь, и нужно, чтобы другие тоже участвовали.
- Это насчет уродки? - живо откликнулась Лоренда.
Дженни кивнула:
- Больше она в школе не появится.
Услышав это, Лоренда даже остановилась и уставилась на Дженни.
- А ты уверена?
- Конечно. Могу я на тебя рассчитывать?
Лоренда смущенно спросила:
- А мне за это не влетит?
- Не думаю, - ответила Дженни. Она на минуту задумалась, и лицо ее просветлело. - Но даже если в школе тебе и попадет, то мама не будет тебя ругать, если эта ненормальная перестанет ходить в школу, ведь так?
Лоренда усмехнулась, а Дженни обняла ее за плечи и наклонилась к ней с заговорщическим видом. Девочки медленно приближались к школе.
- Я все рассчитала, - негромко проговорила Дженни. - Мы все устроим завтра во время перемены. У нас достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. Я отвлеку мисс Велкер, так что она вам не помешает. Вот что вы должны будете делать…
Наступил полдень следующего дня.
Мисс Велкер, нахмурившись, смотрела на класс. Неодобрение и беспокойство сквозили в ее темных глазах, об этом же говорили поджатые узкие губы. Что-то ей не нравилось в детях, вызывало смутную тревогу. Уж слишком тихо и примерно они себя вели: руки - на партах, сидят все прямо и тихо. Что-то в этом было противоестественное.
Мисс Велкер - женщина средних лет, смуглая, с пучком непослушных седых волос, проработала в школе двадцать два года и во многом полагалась на внутреннее чутье. Она гордилась тем, что могла предугадать разного рода неприятности. И теперь она чувствовала: что-то должно произойти. Все утро дети вели себя слишком хорошо, но глаза их выдавали - в них горел беспокойный огонек, словно они чего-то ждали. Что-то должно было случиться. Если бы она только знала правду!
Медленно, словно нехотя, потянулась мисс Велкер за медным колокольчиком на своем столе, подняла его за деревянную ручку, подержала, раздумывая, и наконец встряхнула колокольчик только один раз.
И в ту же минуту дети сорвались с мест и ринулись к двери, топая, как стадо слонов. Они, видимо, собирались играть в игру "прикрепи ослику хвост". Выходя из класса, Лоренда взяла с полки "хвостик" - несколько связанных вместе ремешков из сыромятной кожи, к которым сверху через узел крепился штырь. Ослик был выпилен из доски и прибит к школьному забору. Никто не помнил, сколько времени он там находился. От непогоды и солнца дерево постепенно менялось и стало такого же цвета, как настоящий ослик. Родители нынешних школьников помнили, как сами играли в эту игру, только вот "хвост" время от времени приходилось менять.
Мелисса Велкер собрала книги, отодвинула стул и собралась встать, когда заметила Дженифер.
- Ты что-то хочешь мне сказать? - удивленно спросила учительница. - Разве ты не идешь играть?
- Я плохо разбираюсь в делении, - робко произнесла Дженни. - Я подумала…
Мисс Велкер опустила руки на стол и, недоверчиво прищурившись, заметила:
- Но ведь ты хорошо занимаешься и за последнюю контрольную у тебя высокий балл.
Дженни заставила себя улыбнуться.
- Да, конечно, но мне хотелось знать еще лучше. И я не все понимаю в дробях. - Она покусывала нижнюю губу и украдкой поглядывала на раскрытую дверь.
- Ну, хорошо, Дженифер. Прикрой дверь и давай посмотрим, что у тебя не получается, - со вздохом проговорила мисс Велкер.
Дженни едва смоглд скрыть довольную улыбку. Теперь оставалось задавать учительнице вопросы, чтобы на полчаса задержать ее в классе, - на это они и рассчитывали.
В это время Элизабет-Энн медленно ходила по школьному двору, понурив голову. Прохладный день дарил свежесть и вселял бодрость, а в воздухе уже чувствовалось приближение зимы: его приносил ветер, дувший с севера. Девочка продрогла, несмотря на теплый свитер. Она ничего не замечала вокруг, ее как бы окружала невидимая стена, которую она воздвигла между собой и другими детьми.
Элизабет-Энн была так погружена в свои размышления, что не заметила, как со всех сторон к ней приближались одноклассники. Когда она вернулась к действительности и огляделась, было уже поздно: дети окружили ее со всех сторон.
Сердце у девочки екнуло, и она в замешательстве стала озираться по сторонам. Она шагнула вперед, но ей преградила дорогу Лоренда Питкок, шагнула в другую сторону, но там ее поджидала Надин Дерик. Элизабет-Энн почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Она и не подозревала, что забрела так далеко от школы.
Лоренда придвинулась близко к лицу Элизабет-Энн, так что та ощутила тепло ее дыхания, и спросила с угрозой:
- Боишься?
Глаза Элизабет-Энн наполнились слезами, но она дерзко покачала головой.
Двумя пальцами Лоренда держала черный платок, которым пользовались при игре в "ослика". Элизабет-Энн никогда не принимали в игру, поэтому при виде платка ее охватил страх. Она сделала шаг назад и натолкнулась на кого-то.
- Ну же, - наступала Лоренда, - не ломайся, мы только хотим поиграть с тобой. Ведь правда? - обратилась она к остальным.
Дети согласно зашумели.
- Теперь веришь? - спросила Лоренда.
Элизабет-Энн смотрела на нее, и губы у нее дрожали. Девочке не нравилась Лоренда Питкок. Она была злая и внушала страх. Кроме того, она дружила с Дженни, а мать Лоренды, миссис Питкок, возглавляла группу женщин, приходивших к Эленде.
Элизабет-Энн метнула взгляд на школу, взгляд, полный отчаяния, надеясь, что мисс Велкер окажется поблизости. Но учительницы нигде не было видно. Где же она была?
Элизабет-Энн позволила Лоренде завязать глаза, хотя и чувствовала, что это неспроста. Когда черный платок плотно обхватил голову, у Элизабет-Энн от страха ноги подкосились, но девочка старалась скрыть свой испуг. Она решила сыграть в игру, надеясь, что после этого ее оставят в покое.
Она крепко сжала в руке "хвост", стараясь припомнить, в какой стороне от нее забор с деревянным осликом. Тут ее охватил глубокий ужас от того, что должно было произойти дальше. Она не представляла, что задумали дети, но чувствовала, что ничего хорошего ждать от них не приходилось.
Вдруг несколько рук схватили ее и сильно закружили, потом еще… и еще… Даже через повязку она ощущала, как все бешено завертелось. А безжалостные руки все крутили и крутили ее, не давая остановиться. Элизабет-Энн вертелась волчком, напоминая дервиша, потерявшего над собой контроль. Вдруг она споткнулась и почувствовала, что летит на землю.
По сигналу Лоренды дети отступили, и Элизабет-Энн со всего размаху упала на колени. Внутри у нее что-то ухнуло, содранные колени охватило огнем, глаза заливали слезы. Девочка подняла руки, чтобы снять платок.
Но тут на нее посыпался град ударов, она отчаянно вскрикнула, ее грубо схватили за руки и сорвали перчатки. Кто-то охнул от страха, кто-то засмеялся.
"Зачем они это делают? - хотелось закричать Элизабет-Энн. Она чувствовала себя так, будто с нее сорвали одежду. - Я только хочу, чтобы меня оставили в покое. Я никому ничего плохого не сделала!" - Она попыталась уползти от детей.
- Вставай, уродка! - прошипел злобный голос.
Девочке показалось, что говорила Лоренда, но она не была в этом уверена. Она медленно поднялась на ноги и вдруг почувствовала укол в руку, потом еще. Нет, это были не уколы. Это боль от ожогов: дети бросали ей на руки спички, прижимая их к коже!
Элизабет-Энн охватил панический ужас, она попыталась вырваться и убежать, но кто-то поставил ей подножку, и она упала лицом вниз. Подняв голову, она силилась закричать, позвать на помощь, но не могла преодолеть немоты.
Мелисса Велкер взглянула на часы, прикрепленные к платью, вышла на боковое крыльцо и позвонила в колокольчик. Перемена закончилась.
Дети подбежали к двери, тихонько построились и чинно вошли в класс, Дженни поднялась и пошла на свое место. Проходя мимо учительницы, она вежливо поблагодарила:
- Спасибо, мисс Велкер, за помощь. Теперь я все понимаю намного лучше.
- Действия с дробями - сложный материал, - согласилась мисс Велкер, - но во всем можно разобраться. Если что-то не понимаешь, всегда подходи и спрашивай, не стесняйся.
- Конечно, - пообещала Дженни.
Дети тихо разошлись по своим местам и стали ждать начала урока. Дженни избегала смотреть им в глаза.
Вначале мисс Велкер не поняла, почему в классе повисла такая тяжелая, зловещая тишина. Обычно после перемены дети возвращались возбужденными, и их трудно было успокоить. Но теперь все было по-другому.
Нахмурившись, она обводила взглядом класс, силясь понять причину такого странного поведения, и тут ее осенило.
- А где Элизабет-Энн? - тихо спросила она.
Ответом ей было гробовое молчание.
- Так где же она? - повторила вопрос учительница.
Дети не отвечали, украдкой переглядываясь. Мисс Велкер взяла линейку и вдруг с силой ударила по столу. Раздался оглушительный треск.
Класс вскочил.
- Чтобы ни звука я не слышала, - угрожающе выставив перед собой линейку, резко бросила мисс Велкер. - Всем понятно?
Никто не рискнул ответить.
- Я спрашиваю, вам по-нят-но? - раздельно повторила она.
- Да, мисс Велкер, - раздался дружный хор.
- Не забудьте, что я сказала, - предупредила мисс Велкер и быстро вышла из класса.
Во дворе она огляделась, затем побежала за школу. Элизабет-Энн лежала на земле рядом с осликом. Мисс Велкер бросилась к девочке. При виде нее она содрогнулась от жалости. Колени Элизабет-Энн, все в ссадинах, кровоточили, глаза были все еще закрыты повязкой. Девочку стошнило: все платье и губы ее были перепачканы.
- Ну-ну, успокойся, Элизабет-Энн, все хорошо. Все будет хорошо, - приговаривала мисс Вел-кер, осторожно снимая повязку и помогая девочке подняться. Они медленно пошли к школе. Переступив порог, учительница откашлялась.
Класс как по команде подернулся и застыл, глядя на мисс Велкер.
- Кому-то все это, может быть, и кажется смешным, - с тихой яростью произнесла мисс Велкер, - но я другого мнения. Сейчас я уйду, а вы будете сидеть здесь и дожидаться моего возвращения. Предоставляю вам возможность обсудить случившееся и решить, стоило ли все это затевать. Начиная с сегодняшнего дня в течение четырех недель все будут лишены перемены, далее, ежедневно после уроков вы будете на час оставаться в школе и убирать класс и двор. Всем понятно?
Стояла такая тишина, что, упади в эту минуту иголка, все бы это услышали.
Мисс Велкер глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
- Дженифер! - Ее голос словно расколол оглушающую тишину.
Дженни вскочила с виноватым видом, лицо ее стало серым от страха.
- Подойди ко мне! - Голос учительницы смягчился. - Мы отведем Элизабет-Энн домой.
Дженни с большим трудом удалось скрыть облегчение, которое она почувствовала. Стараясь не встречаться глазами с осуждающими взглядами одноклассников, она торопливо прошла в конец класса, словно спасаясь бегством. Она прекрасно понимала, что жестокая затея целиком на ее совести. Класс наказан из-за нее, а значит, все могли ополчиться против нее.
По дороге домой Дженни спросила мисс Велкер, невинно глядя ей в глаза:
- А что случилось?
- Дети отвратительно и жестоко подшутили над Элизабет-Энн, - ответила учительница, глядя на Дженни.
- Они причинили ей боль?
- Чтобы оскорбить и унизить, есть много способов. Боюсь, мне придется посоветовать твоей тете некоторое время не посылать Элизабет-Энн в школу. - Мисс Велкер помолчала и добавила: - Я рада, что ты в этом не участвовала.
Дженни с трудом подавила улыбку.
- Я все равно чувствую себя виноватой, - сказала она тихо. - Меня тоже следует наказать.
- За что же? - удивилась мисс Велкер.
- Мне нужно было присматривать за Элизабет-Энн, а я думала только об арифметике, - по-тупясь, проговорила Дженни.
Мисс Велкер была скупа на улыбки, но слова Дженни заставили ее улыбнуться.
- Вы благородная маленькая леди, Дженифер Сью Клауни, и я горжусь вами. Думаю, что тетя будет того же мнения.
- Спасибо, мисс Велкер, - просияла Дженни.
Услышав слова учительницы, Элизабет-Энн вырвала свою руку и побежала вперед, оставив мисс Велкер в полном недоумении о причине, заставившей ее так поступить.