Она снова скользнула по нему взглядом, задержалась на его правой руке. Рваная рана тянулась по руке, из нее текла слабо кровь. Он все еще был ранен. Стоило понять, что раны не исчезнут. Успокоив себя, она взяла тряпку и аптечку из завала, ее комната словно пострадала от урагана. Если бы не буря снаружи, Фуджимото и Нанако уже прибежали бы к ней. И было бы весело объяснять им, откуда в ее постели ёкай без сознания.
Она опустилась рядом с ним. Оглядев его лицо в поисках признаков пробуждения, она осторожно вытерла кровь, вытащила немного бинтов. Прижав ряд ваты к его ране, она закрепила все это бинтами. Тревожно взглянув на его лицо, она раскрыла его косодэ, чтобы увидеть вторую рану, идущую от плеча по рельефной груди.
Ее щеки запылали, она прижала вату к ране, не обращая внимания на твердые мышцы под руками. Она еще никогда не касалась так мужчин. Она вообще редко касалась кого-то из мужчин. Катсуо ловил ее за локоть, чтобы не дать упасть, и это было самым близким прикосновением с момента становления камигакари. А теперь ее ладони лежали на обнаженной груди человека, точнее, ёкая.
Он был не только сильным на вид, но и очень красивым, с четкими чертами лица, но не острыми, смягченными его волосами – или шерстью? Он мог легко превзойти Катсуо, а это о многом говорило.
Но ей было все равно, конечно. Он был ёкаем, духом, а не человеком, хоть и напоминал внешне человека. Она посмотрела на его лисьи уши, чтобы поддержать мысль. Не человек.
Она не могла обмотать бинтами его тело, потому закрепила бинты и вату с помощью пластырей. А потом она села и оценила свою работу. Неплохо. Так он не зальет кровью всю косодэ хотя бы. Она собрала аптечку и отодвинула. Что теперь?
Поджав губы, она потянулась к нему и поправила косодэ, укутав его. Так лучше. Меньше отвлекало. Неужели она любовалась ёкаем? Ей точно нужно взять себя в руки. Накрыв ладонью глаза, она глубоко вдохнула. Успокоившись, она опустила руку.
И обнаружила, что сияющие рубиновые глаза смотрят на нее.
На миг она не могла двигаться, пойманная сонным взглядом ёкая и его сдвинувшимися бровями врасплох.
А потом ее охватила паника, и она отскочила.
Она бросилась бежать, но он напал. Он резко потянул за длинный рукав ее кимоно. Она упала на него. Извиваясь, она откатилась, а он снова схватил ее и потянул назад. Одна сильная рука обхватила ее посередине, прижав руки к бокам, а ее – к его груди. Другая его рука обхватила ее горло и сжала, но так, чтобы она замерла на месте.
Она задыхалась, голова кружилась от ужаса. Ее руки были скованы. Она не могла дотянуться до офуда в кармашке рукава. Она была беспомощна. Еще никогда ее так не обездвиживали. Паника грозила рассеять мысли. Почему она не побежала за Катсуо, когда кицунэ превратился? Зачем она вообще принесла его в свою комнату?
Ёкай не двигался, просто держал ее так, чтобы она не могла отбиваться. Она склонила голову, чтобы увидеть его лицо, понять намерения, но он не смотрел на нее. Его взгляд скользил по комнате, анализируя. В его рубиновых глазах пылал разум, как и когда он был лисом.
А потом эти глаза посмотрели вниз, и он был почти удивлен, поймав ее взгляд. Его губы изогнулись в ухмылке, блеснули острые клыки, что напоминали больше лисьи зубы, а не человеческие.
Он забавлялся из-за ее ужаса, и это ее обидело.
- Пусти меня!
- Ах, маленькая мико, разве тебе не говорили, что нельзя убегать от ёкаев? – его низкий урчащий голос послал дрожь по ее коже. Он склонился, рукой заставляя ее откинуть голову. Он провел носом вдоль ее челюсти, от подбородка до уха. – Так мы точно нападем, - его дыхание щекотало ее ухо.
Мурашки побежали по ее шее, она стиснула зубы.
- Убери руки.
Он фыркнул и прижался лицом к ее волосам, вдыхая носом.
- Разве не ты первая начала меня трогать?
- Я обрабатывала твои раны, - она использовала лучший властный тон, отчаянно надеясь, что ее голос не дрожит. – А ты доказываешь, что репутацию твой вид заслужил не зря, таким неуважением к человеку, спасшему твою жизнь.
Он вскинул голову, а ее пронзил страх, что она оскорбила его, и теперь он точно ее убьет. Вместо этого он задумался, а руки опустил, отпуская ее.
Она чуть не отскочила от него, но вспомнила его замечание насчет побега от ёкаев. Управляя собой лучше, чем она рассчитывала, она осторожно выпрямилась, прошла четыре шага и повернулась к нему. Он оставался на месте, сидел на ее постели с ногами на полу, опираясь на одну руку. Его голова была склонена на бок, он следил за ней, и в этом было что-то лисье, подчеркнутое его ушами. Понимающая улыбка тенью отразилась на его губах.
Она опустилась на колени, потому что ее ноги дрожали так сильно, что она боялась, что он это заметит. Она постаралась незаметно сунуть ладони в противоположные рукава кимоно, после чего зажала пальцами скрытые офуда, готовая вытащить их.
- Не стоит, маленькая мико, - сказал он, каждое слово почти ласкало ее. Как он мог быть неземным, но с человеческим голосом? – Я тебе не наврежу.
Она покраснела, смутившись, что ее намерения были очевидны, но не отпустила офуда.
- Что тогда это было за нападение?
- Нападение? Ты про эти объятия?
- Ты… - она замолчала и тряхнула головой. Если он решил не думать о неуместности объятий против воли, когда он еще и терся об нее лицом, она никак не сможет его переубедить. – У тебя манеры собаки.
- Что ж… мы родня. Лисы, собаки, - он пожал плечами. – А ты чего ожидала? Ритуальное приветствие как при дворе императора?
- Немного уважения к человеку, спасшему твою жизнь, хватило бы.
- Ах, да, ты меня спасла, и я очень благодарен, - он поклонился там, где сидел, как-то умудряясь двигаться с грацией, хоть и в неудобной позе. К ее удивлению, он задержался в поклоне на пару долгих секунд, отмечая сильную благодарность.
Сев ровно, он лениво убрал прядь белых волос, окинул ее взглядом.
- Я у тебя в долгу. Назови свое желание, и я его исполню.
- Ж-желание? – выдавила она.
Он ухмыльнулся.
- Долг, маленькая мико. Я же сказал, что я у тебя в долгу.
- А… ох, да, - ее щеки горели от смущения. – Меня зовут не "маленькая мико".
- Госпожа мико из храма Аматэрасу?
- Меня зовут Эми, - сухо сказала она, не показывая эмоций.
Его ухмылка стала шире. Называть себя по имени было неприлично, но она не хотела, чтобы он знал ее фамилию, ведь даже ёкай гор мог слышать камигакари Кимуре.
- Эми, - промурлыкал он, и ее лицо снова запылало.
Она стиснула зубы.
- У тебя есть имя?
- У меня? – его лисьи уши дрогнули. – Можешь звать меня Широ.
- Широ, - недоверчиво повторила она. Имя не было плохим, просто одним из его значений как раз было "белый". Она сомневалась, что это его настоящее имя.
- А теперь, Эми из храма, назови свое желание. Я слушаю.
Без потрясения она узнала ритуал в его просьбе. Чтобы отплатить ей долг, он предлагал выполнить какое-то задание, похожее на службу и подношения, которые проводили и оставляли в храме в обмен на помощь и добрую волю ками. Кицунэ славились четким возвращением долга. От этого появилось много детских, часто смешных сказок о них, как их усилия отплатить долг приводили нередко к проблемам у людей.
- Ты первым меня спас, - осторожно сказала она. – Долга нет.
Опасный блеск, что плясал в его рубиновых глазах после того, как он проснулся, угас, он вдруг посерьезнел, и это заставило ее замереть.
- Нет, - прошептал он, голос зазвучал ниже и даже старше. – Ты вернулась за мной. Я в долгу перед тобой, и я не приму отказа.
Она прикусила щеку изнутри, чтобы сохранить выражение лица нейтральным. Без ухмылки, из-за которой она хотела ударить его, его лицо было красивее, его взгляд пленил ее. Он не уйдет, пока не отплатит ей. Он будет годами преследовать ее, если придется, потому что неоплаченный долг был бы позором, а этого он не хотел. Но у нее столько времени не было.
Проще всего было придумать легкое задание, которое он бы выполнил для нее, но достаточно серьезное, чтобы он принял такую сделку. Но она не могла ничего придумать, что смогло бы погасить долг. Что ей требовалось от ёкая? Ее проблемы были связны только с камигакари, с ее неминуемой гибелью, и с этим кицунэ вряд ли смог бы ей помочь. Аматсуками отметила ее тело и душу, и изменить это мог, возможно, только другой Аматсуками.
Ее дыхание застряло в груди. Мог ли другой Аматсуками изменить ее судьбу? С чего бы? Они хотели, чтобы Аматэрасу присоединилась к ним. Но она могла хотя бы узнать правду, спросить, поглотит ли ее сила Аматэрасу. Может, в руководстве каннуши закралась ошибка. Спросить-то можно.
Она не могла искать Аматсуками сама, но ёкай перед ней предлагал шанс. Просьба была смешной, но он согласится и сделает кое-что полезное для нее. И, что важнее, он уйдет из храма раньше, чем его обнаружат Фуджимото или Нанако.
Она окинула его оценивающим взглядом.
- У меня есть просьба.
Он склонил голову, уши снова дрогнули. За окнами бушевала буря.
- Я хочу, чтобы ты нашел Аматсуками и отвел меня к ним.
Его рот раскрылся, недоверие стерло все веселье с лица.
- Что ты от меня хочешь?
- Найди Аматсуками, - повторила он. – Я хочу поговорить с одним из них.
- Ты в храме Аматсуками. Если хочешь поговорить, помолись.
- Лично, я имела в виду.
Он уставился на нее, примерно такой реакции она ожидала. Если он откажется, то она его прогонит. И проблема решена.
Наконец, он сказал:
- Я думал, ты мико. Ты не знаешь, что люди не говорят с Аматсуками? Только человеческие служители высшего ранга могут увидеть их в мире смертных.
- Потому мне нужна твоя помощь.
- Моя? – он вздохнул с болью и закатил глаза. – Маленькая мико, я ёкай, а не ками. Мы все-таки отличаемся.
- Я прекрасно знаю это, - она пожала плечами. – Ты сказал, что в долгу передо мной, но мне нужна помощь только с этим.
Его уши прижались к голове, опасный огонь вспыхнул в его глазах. А потом он поднял голову, и на его губах появилась ухмылка.
- Ну-ну, маленькая мико, я в долгу, да. Но то, что ты просишь… - он цокнул языком. – Чтобы такой ёкай, как я, приблизился к Аматсуками, да еще и искал… Это будет риском для жизни, - он раскинул руки, красные бусины блестели на его запястье. – Я буду беззащитен. Думаешь, это честно?
Она так старалась спасти его не для того, чтобы его убили, пока он будет выполнять ее сложную и опасную – для ёкая – просьбу. И она была уверена, что даже если у него получится, у нее уже не будет времени ни на что.
- Думаю, нет, - сказала она. – Но это значит, что ты больше ничего не можешь для меня сделать, так что ты свободен.
Его губы скривились от удивления, как быстро она отказалась от своей просьбы.
- Хотя, может, я все-таки помогу тебе.
Она невольно ощутила любопытство.
- О?
Подняв руку, он посмотрел на оненджу, опутанные в три витка вокруг его запястья поверх черной ткани, закрывавшей его руку до локтя. Он протянул руку к ней, края красных лент свисали с локтя.
- Можешь снять эти бусы?
Она потянулась к бусинам, но остановила себя. Ей не хватило вспышки силы, которую испустили бусы, когда она их коснулась?
- Почему ты не можешь сделать сам? – спросила она с подозрением, рука замерла над его запястьем.
- Сделай ты.
- Нет, - сказала она, убирая руку. – Я так не думаю.
Мрачная эмоция мелькнула на его лице оскалом, который пропал так быстро, что она не была уверена, видела ли это. Он опустил руку и отклонился, сдул волосы со лба долгим выдохом. Белые пряди вернулись на его глаза, но растрепаннее прежнего.
- Боюсь, тогда я не могу тебе помочь, - пожал он плечами.
- Почему?
Он покрутил рукой с оненджу.
- Я не могу снять их сам.
- И?
- Они прокляты. Заклятие в них мешает моей ки. С оненджу я беззащитен, не могу даже одолеть они. Но если ты уберешь бусы, освободишь меня от проклятия, я смогу выполнить твою просьбу и найти Аматсуками.
Она сложила ладони на колени, задумавшись. Он задумал это сразу, как только заявил о долге? Он бы назвал любую ее просьбу сложной, требующей снять оненджу с его руки? Планировал он это или нет, но он хотел, чтобы она сняла бусы, а долгом только подталкивал ее к этому.
Кто-то проклял его. Только сильные существа были способны на такие чары, другой ёкай или ками, но она не могла понять причину. Он соврет, если она спросит, в этом она не сомневалась. Но он мог быть проклят, потому что он любит убивать. Посмеет ли она распечатать его силу? Он сможет тут же напасть на нее.
- Не думаю, что снимать эти бусы – хорошая идея, - сказала она ему.
- Ты не снимешь их даже ради встречи с Аматсуками, о которой просила?
Опасный блеск в его глазах заставил ее содрогнуться.
- Ты отказался от моей просьбы, посчитав ее опасной. Я освобождаю тебя от долга. Можешь уходить.
Он зарычал.
- Так это не делается.
Она скрестила руки, молясь, чтобы он не уловил быстрое биение ее сердца.
- Других просьб у меня нет. Прошу, уходи.
Он прищурил глаза до щелок. Он грациозно поднялся на ноги. Она не успела отреагировать, а он оказался перед ней, его рука скользнула в ее волосы, заставляя поднять голову. Он склонился, их носы почти соприкасались, его взгляд удерживал ее, как цепи.
- Я принимаю твою просьбу, маленькая мико, - в его голосе были огонь и лед, он терзал ее душу. – Молись, что не пожалеешь об этом.
Он отпустил ее так внезапно, что она рухнула, легкие все еще не слушались. Свет окружил его, мерцая, как красно-синие огни. Он вспыхнул, ослепив ее, а когда она смогла видеть, на его месте стоял маленький белый лис. Кицунэ пронзил ее еще раз рубиновым взглядом, а потом развернулся и пошел к стене, за которой была буря. Огонь загорелся вокруг него, он прыгнул к стене. Его тело прошло сквозь твердое дерево, словно оно был иллюзией, или он – призраком. А потом он пропал.
Вдохнув впервые после того, как он ее отпустил, она прижалась к стене, дрожа. Стена была твердой, а он точно был духом.
Дрожа, она утомленно прижималась к стене. Она случайно заключила сделку с ёкаем, который мог быть куда опаснее, чем она думала. И она не знала, из-за чего ее сердце бьется быстрее: из-за того, что он может не справиться и не вернуться, или из-за того, что он добьется успеха.
ГЛАВА 10
Тихий стук в дверь прервал ее беспокойный сон. Ее глаза открылись. Стук повторился, разбудив ее. Вернулся Широ и стучал в дверь? Зачем ёкаю стучать, если он может пройти сквозь стену? За окном виднелся слабый свет среди облаков. Едва рассвело, она спала всего пару часов.
Придя в себя, она поднялась и поправила одеяние для сна. Подойдя к двери, она чуть отодвинула ее.
Катсуо стоял в коридоре, нервно переминаясь с ноги на ногу, хоть он был стражем, мужчина не мог ворваться в ее спальню. Она вспомнила, как Широ скользил носом по ее челюсти, его теплое дыхание у ее уха. Жар прилил к ее лицу, она прогнала воспоминание.
- Катсуо, - прошептала она.
- Эми, - он скользнул взглядом по спутанным распущенным волосам, белом одеянии для сна. Она невольно плотнее укутала одежду. На его щеках проступил румянец. – Кицунэ пропал, - выпалил он. – Я проверил кладовую, а его там не было. И следов на снегу. И одеяло тоже пропало… - он замолчал и посмотрел на нее. – Почему ты не удивлена?
Она моргнула.
- Ох…
Он привстал на носочки и заглянул поверх ее головы. Недоверие проступило на его лице, он схватил ее дверь и отодвинул сильнее.
- Это одеяло из кладовой? И… полотенца в крови? Что ты делала, Эми?
Вина пронзала ее, она оглянулась на комнату, на одеяло, полотенца и аптечку, которые оставила в углу перед тем, как провалиться в сон.
- Эм, - пробормотала она. – Буря была ужасной. Я боялась, что кицунэ замерзнет…
- Это лис-ёкай, Эми. У него есть мех. Он живет зимой там.
- Знаю, - сказала она возмущенно, пытаясь не теряться из-за его гнева. – Но он был сильно ранен. Я беспокоилась. Я принесла его сюда согреть. Он был без сознания, и…
- Где он теперь?
- Ну, всю ночь он без сознания не оставался…
Катсуо почти дрожал от гнева. Он потер одной рукой висок.
- Почему тебе так хочется рисковать собой?
- Все хорошо, - сказала она, кривясь. – Я в порядке. Ни царапины. Кицунэ ушел. Он убежал посреди ночи, наверное, в лес.
Он вздохнул, опустил ладонь на рукоять меча. Она надеялась, что это он невольно.
- Что ж, нам хоть не нужно о нем тревожиться. Ты свой долг отплатила.
Она кивнула. Ему не нужно знать, что кицунэ решил, что он в долгу перед ней. И она не хотела упоминать, что кицунэ смог превратиться почти в человека. И она не собиралась даже Катсуо рассказывать, что случайно заключила с ёкаем сделку.
- Я лучше уберу в кладовой, - сказал он. – Вряд ли каннуши Фуджимото туда зайдет, но все же…
Хмуро поклонившись, он пошел прочь. Она закрыла дверь и прижалась к ней, окинула комнату взглядом. Окровавленные полотенца, миска с розоватой водой, которая чудом не пролилась, разбитые вазы. Может, ей тоже стоит убраться. Собрав полотенца, она посмотрела на постель. Она почти могла видеть его сидящим там, его белые волосы сияли, рубиновые глаза блестели, когда он криво улыбался ей.
Качая головой, она продолжила уборку, пытаясь не думать о нем… и об опасной сделке, которую нечаянно заключила.
* * *
Эми старалась сосредоточиться, но это было сложно.
Она механически водила метлой по ступенькам, от движений отлетал снег. На несколько ступенек ниже Юи и Рина уже смели основную часть снега, оставив Эми немного на каждой ступеньке. Внизу красные тории отмечали границу земель храма и резко контрастировали с белым снегом вокруг.
Минору прислонился к тории и постоянно смотрел на лес. Солнце садилось за западную гору, и он лениво крутил свой посох с лезвием, чтобы золотой свет вспыхивал на изогнутой стали. Рядом с краем земель они с Катсуо сильнее тревожились за ее безопасность.
Она едва обращала внимание на него или девочек. Ее внутренний монолог – непрекращающийся анализ ее встречи с кицунэ – слишком отвлекал. Она прокручивала их разговор, сделку, его угрозу. Она не думала, что он согласится, она ожидала, что он отвергнет ее просьбу, ведь она была опасной и нечестной. Почему он согласился? Честь была для него так важна?
Может, он согласился для вида, а сам лишь попытается исполнить просьбу, чтобы успокоить гордость. Но если он все-таки найдет ей Аматсуками? Если она все же узнает правду о том, что ждет ее в день солнцестояния?
И если у нее будет шанс, попросит ли она Аматсуками об изменении судьбы?
Мысли кружились, каждый раз она убеждала себя, что ее судьба была предрешена десять лет назад, но слабая надежда мешала ее хрупкому смирению. И по какой-то странной причине лицо Широ перебивало ее мысли, путало эмоции. Нечитаемые мысли мелькали в рубиновых глазах, подрагивали его лисьи уши, губы хитро изгибались, и эти маленькие движения точно что-то значили. Ёкаи были опасными неизвестными так долго, что было странно видеть, какой настоящий Широ, говорить с ним, словно он человек, как она.
- Ита-а-а-ак, - протянула Рина, прервав мысли Эми. – Мы слышали о твоем ночном приключении.