- Да нет, ничего мы не обсуждаем, - поморщился Айи и отвернулся, запрокинув голову, и закрыл глаза. – Просто вариантов миллион, и я не могу заставить Аквинсара, и кого бы то ни было остаться здесь. Но я могу потребовать от тех, кто здесь живет, вести себя уважительно по отношению к другим. Это не такое уж непосильное требование, а?
- Нет, не непосильное, - отозвалась Джара, тоже закрыв глаза. Немного поразмыслив, она подумала, что Айи прав. – А как ты их накажешь?
Он вздохнул:
- Не сильно, не волнуйся. Ты лучше мне скажи, как ты сама себя чувствуешь.
- Не очень хорошо. Я не знаю, что я сделала, но энергии вылилось море. Такое ощущение, что во мне до сих пор дыра, и из нее вытекают все силы.
- Это не удивительно, учитывая то, что ты творишь. Ты, должно быть, напугана?
- Нет.
Возражение было первым порывом, но Айи молчал, и Джара неохотно приоткрыла глаза, а потом медленно опустилась на землю, словно ее тело вдруг потяжелело. Ксеар спустился следом и внимательно посмотрел прямо в глаза. Теперь они стояли на одной из тропинок, которые запутанной, разветвленной сетью охватывали весь сад. Джара нервно оглянулась, ища повода перевести разговор на другую тему, отвлечься, но рядом никого не оказалось.
- Да, - наконец, ответила она с легким вздохом. – Я не понимаю, что произошло. Это было как будто я вытащила их с того света, только я понятия не имею, как. Это было как взрыв, очень страшно и там была непроницаемая стена. А потом как удар, и когда я упала, я думала, я умру от тяжести, меня словно покинули все силы. И я в первое мгновение даже не поняла, спасла я их или сделала хуже. Я не понимаю, я не чувствую…
Лишь когда Айи мягко обнял ее, она поняла, что плачет. Теплые руки равномерно гладили по спине, успокаивая, и постепенно стало легче.
- Что ты делаешь? – удивленно спросила Джара, ощутив неестественный прилив сил.
- Немного помогаю. Все хорошо, - сказал он, осторожно отодвинув ее от себя. – Так лучше?
- Да, - выдохнула Джара, смущенно и торопливо смахивая слезы с глаз. – Я не знала, что ты так можешь.
Айи молча смотрел сверху вниз, а потом медленно сказал:
- Я могу многое. О половине моих возможностей ты и понятия не имеешь, но что гораздо хуже – ты не знаешь о своих собственных возможностях. И, думается, в последнее время ты была мало увлечена их поиском и раскрытием. В этом и моя вина…
Он осекся и помотал головой, отступая на шаг, словно передумал что-то говорить дальше, и Джара невольно шагнула за ним:
- Айи, пожалуйста. Не сбегай. Ты так редко говоришь со мной, но мне очень важно знать, что ты думаешь. Думаешь, у меня нет будущего с Яльсикаром?
Ксеар помотал головой, не глядя на нее, словно запрещая себе говорить что-либо.
- Айи, - умоляюще позвала она снова.
- Я не знаю, - сказал он, продолжая мотать головой, но теперь его темные глаза смотрели прямо на нее. – Я не могу точно знать таких вещей, Джара. Чужая душа – потемки…
- Просто скажи, что ты видишь, - с какой-то непонятной надеждой прошептала она. Но Ксеар лишь еле заметно улыбнулся, взяв себя в руки:
- Я вижу перед собой взрослую сильную женщину, которая скоро сама во всем разберется, - мягко сказал он. - Все, что я хотел сказать: ты всегда можешь на меня рассчитывать. Что бы ты ни решила.
- Знаешь, когда я попала в миры, я думала – они просто созданы для того, чтобы люди в них были счастливы, - внезапно сказала Джара, когда Айи уже приготовился исчезнуть. Он замер:
- А теперь, что ты думаешь?
- Я не знаю, - она пожала плечами, разочарованно глядя на него.
Айи почесал нос:
- Вообще-то я не планировал никого осчастливливать. Я создавал миры из любопытства. Но я стал счастливым, пока строил их.
Каль. Служба безопасности.
- Я на минутку, - сообщила Дестина, появившись прямо перед Калем, погруженным в изучение какого-то заковыристого дела на коммуникаторе.
Подпрыгнув от неожиданности, глава службы безопасности тихо выругался.
- Господи, Дес, о чем ты только думаешь? У меня могли быть посетители… вообще положено переноситься ко входу, - сердито заявил он, уставившись на жену Ксеара.
- Извини, - она прикусила губу. – Я просто не хотела, чтобы меня здесь видели. Как ты осваиваешься?
- Нормально, - буркнул Каль. – Честно говоря, все это очень неожиданно.
Он встал, обошел стол и присел на его край. Дестина подошла и села рядом – они помолчали некоторое время, а потом она подняла голову, посмотрев снизу вверх:
- Думаешь, Айи ничего не узнает или, может, рассказать ему пока не поздно?
- Расскажи, - кивнул Каль. – Или, хочешь, вместе расскажем?
- Нет, уж лучше я сама, - решительно помотала Дестина. – Я его успокою сначала, а то он может разозлиться на тебя.
Каль хмыкнул, и Дестина смущенно засмеялась:
- Ну, то есть, я хотела сказать - он, конечно, все равно разозлится, но… в общем, ты понимаешь.
- Если он не удалит меня из миров до конца жизни, а всего лишь на пару десятков лет, я буду считать это большим успехом, - криво улыбнулся Каль.
- Не удалит он тебя, - серьезно сказала Дестина.
- Да я знаю, - Каль протянул руку и растрепал ее волосы. – Как ты сама-то? Как там на Олимпе?
- Ты про Седьмой? – ее лицо осветила детская улыбка. – В целом спокойно все. Конечно, все немного напряжены, потому что Яльсикар может уйти со дня на день. Я очень боюсь, что с ним уйдет Аквинсар – нам тогда будет очень трудно.
- Может, не уйдет еще, - пожал плечами Каль. – У него вроде своя жизнь.
- Я очень на это надеюсь, - тихо проговорила Дестина и снова бросила на него задумчивый взгляд: Можно спросить?
- Конечно.
- Ты думал о том, что будешь делать, если миры вдруг исчезнут?
Каль хмыкнул, насмешливо глядя на свою юную собеседницу:
- А ты?
- Думала. Но я первая спросила, - быстро сказала она, одарив его упрямым взглядом.
- Ну, - он сделал вид, что задумался, а потом, дождавшись, когда она обратится в слух, серьезно произнес, глядя в сторону: Я бы сказал, что у прыжка с большой высоты есть преимущества перед выстрелом в голову. С другой стороны, современные яды позволяют практически ничего не почувствовать…
Розыгрыш удался: взгляд Дестины сначала стал диким, а потом – по-детски возмущенным, когда она разглядела смешинки в глубине его глаз.
- Каль, я серьезно! – завопила она, пиная его локтем в бок.
- Так и я серьезно, - засмеялся он, ограждая ладонью свои ребра от повторного удара. – Хватит, хватит! Не знаю я…
Под ее прямым заинтересованным взглядом он сдался, наконец, и вздохнул:
- В общем, я пережил несколько неприятных часов, как и все. Если бы я сказал, что эта мысль не приводит меня в отчаяние, я бы солгал. Меня пугает такая перспектива, как и перспектива быть удаленным отсюда на сколько бы то ни было часов, дней или месяцев. Я не знаю, что бы я делал днем, но каждую ночь я бы пытался вернуться, Дес. Это, пожалуй, все, что я могу сказать.
Дестина шумно выдохнула, глядя на него с облегчением:
- Я думала, только я такая трусиха. Мне было так стыдно перед всеми, и… я даже не могу поговорить об этом с Айи, потому что он все время так спокоен и кажется, что вроде и волноваться глупо.
- Поговори с ним, - от всего сердца посоветовал Каль. – Ему по должности положено быть спокойным, но я думаю, он прекрасно тебя поймет.
- Я не понимаю, как Альбумена могла оставаться такой спокойной – она ведь совсем недавно вернулась. Когда я думаю о том, что она пережила… потеряла 30 лет… я…
Дестина всхлипнула, и Каль, поколебавшись, обнял ее одной рукой, потерев по плечу ладонью:
- Может, это тебе кажется невозможным, но люди переживают и не такие трагедии. Это тяжело, но возможно. И, поверь, жизнь всегда стоит того, чтобы найти в себе силы и жить дальше.
Джара. Третий.
Многие не понимали, в чем смысл Третьего, даже те, кто мог в него ходить, редко здесь появлялись, считая, что он слишком похож на Первый. Ну, сад, ну, фрукты, ну, можно летать без крыльев – подумаешь. Джара сначала тоже не понимала, но постепенно до нее дошло очарование этого мира, глубокий смысл этой шутки. Это был мир-пародокс, мир-абсурд, мир-ребус. Внешнее сходство с Первым только внешним и ограничивалось.
Здесь можно было лететь вертикально вверх, лишь задумавшись об этом. Сила притяжения переставала действовать. Яблоки падали вверх, стоило лишь захотеть. Однажды она запустила яблоко высоко вверх – до тех пор, пока уже не могла его видеть, а только чувствовать, и заставила его лететь по орбите. Когда оно улетело за горизонт, Джара продолжала его чувствовать и ждала, что будет дальше – есть за горизонтом продолжение, планета, или нет. Но дождалась она лишь того, что яблоко исчезло с ее внутренних радаров, а две минуты спустя появился Ксеар с этим самым яблоком в руках.
- Не хулигань, - с легкой улыбкой сказал он, вложил яблоко в ее ладонь и исчез, а Джара еще некоторое время изумленно моргала, пытаясь понять, что же произошло.
Измерить Третий было невозможно, как и обойти: если быстро по нему бежать, то, словно в Зазеркалье Кэррола, можно было максимум остаться на том же месте. Гуляя по нему, Джара постоянно оказывалась на одних и тех же местах: большая яблоня – площадка переносов – запутанное перекрестье тропинок – одна тропинка – другая – опять большая яблоня.
Но ей нравилось это безумие: нравилось кувыркаться в воздухе и летать вертикально, нравилось есть сочный виноград и хрустящие яблоки, нравилось подвешивать фрукты в воздухе и наблюдать, как они падают при появлении любого другого человека в поле зрения. Постепенно до Джары дошло, что это тренировка веры для открытия следующих миров. И кто-то мог научиться верить в яблоки, падающие вверх, а кто-то нет. Кто-то пытался запустить этими яблоками за горизонт, а другому такое и в голову не приходило.
Иногда ей казалось, что Третий играет с ней, когда ей за шиворот вдруг падала виноградинка или знакомое дерево пропадало с того места возле тропинки, где всегда стояло. Пройдешь мимо – оглянешься – оно на месте. С каждым приходом сюда Джара все больше ощущала, что он тестирует ее, пока, наконец, не провалилась в Седьмой однажды, прямо из-под любимой яблони.
Все оказалось гораздо проще, чем она думала. Но даже после этого она не могла относиться к Третьему, как к какому-то пройденному этапу, наоборот, после попадания в Седьмой она стала еще чаще бывать в нем. Широко шагая по тропинке к любимой яблоне, Джара глубоко задумалась, и не смотрела по сторонам, поэтому ее сердце едва не остановилось от страха, когда кто-то громко окликнул ее – совсем близко.
- Яльсикар… боже… как ты меня напугал, - выпалила она, обернувшись. Ее сердце часто колотилось от неожиданности: было похоже, что он перенесся только что, поэтому она его и не заметила на тропинке.
- Извини, я просто никак не мог найти тебя, и пришлось спросить у Айи.
Джара сглотнула. Яльсикар выглядел растерянным, еще больше, чем она сама, и из ее груди вырвался вздох, когда стало понятно, что защищаться не надо.
- Что ж, ты меня нашел, - без какого-либо выражения констатировала она, не зная, чего от него ожидать.
- Да. Я… я на самом деле хотел сказать тебе спасибо, что вытащила, и попросить у тебя прощения, - негромко сказал он, стоя на расстоянии метров трех и не приближаясь.
- За что? – удивилась Джара, невольно смущаясь от его прямого взгляда… к своей досаде, она осознала, что он все еще здорово смущал ее, и сейчас даже больше, чем когда они были вместе.
Словно услышав ее мысли, Яльсикар отвел взгляд:
- Я хотел расстаться с тобой и не нашел в себе смелости честно поговорить.
Ее рот приоткрылся, а глаза мгновенно закрылись, словно от удара. Ей даже на секунду показалось, что в район солнечного сплетения вошел нож и дважды повернулся. Он хотел с ней расстаться. Когда они еще были вместе. Как же это было? Вот она целует его, а он думает о том, как с ней расстаться. Вот они вместе обедают, а он думает…
- Прости меня, пожалуйста, - повторил он, и Джара прерывисто вздохнула, подняв сухие глаза, и ощутила гордость за то, что они остались сухими на этот раз.
- Принято, - сухо ответила она. – Что-нибудь еще?
- Я хотел сказать, что ты необыкновенная женщина, Джара. И то, что у нас возникли проблемы – это из-за меня, не из-за тебя. Я бываю эгоцентричным и невнимательным к другим людям. Я не горжусь этим, но я не знаю, как стать другим и могу ли я. Возможно, мне просто нужно время…
- У тебя есть все время мира, Яльсикар, - насмешливо проговорила она. – Я нахожу эгоцентричность все более привлекательной, и в ближайшие лет сто намерена заниматься только собой. Извини, если разочаровала, но мне больше не интересно обсуждать наши проблемы и как их исправить. Все кончено.
- Я знаю. Извини, если помешал.
Лицо Яльсикара закаменело, но Джара внезапно почувствовала, что и ей действительно на это плевать. У нее был Третий, у нее был Пятый, Седьмой, и еще четыре восхитительных недоисследованных мира. У нее была Дестина, у нее был Айи, Зарайа, Аквинсар, и еще с десятка два приятных людей, с которыми стоило дружить и жить бок о бок. В конце концов, она была у себя сама – сильная, с вагоном неизведанных способностей и неистощимой фантазией. Ей не нужен мужчина, который сам не знает, какую женщину хочет. Она не нуждается в его помощи, она сама его только что спасла. Она сама кому хочешь поможет.
- Прощай, Яльсикар, - с мягкой улыбкой сказала она. – Удачи тебе.
Лей. Служба безопасности.
На работе царила крайне редкая в СБ атмосфера праздника, пересменка. Дело о пожарах окончательно ушло в епархию Ксеара, ничего серьезного больше не было, лишь рутинная работа по оформлению новеньких и тех, кто приходил регистрировать изменения во внешности. Целый ворох однотипных дел со штрафами за оскорбление Ксеара – в отношении тех трусов, которые смылись, едва Айи объявил о предстоящем удалении.
Штрафы были довольно крупными, некоторые даже возмущались, но Лей лишь холодно спрашивал, не желают ли они вместо штрафа быть удаленными на пару недель, и все скандалисты моментально умолкали. Затем и их поток иссяк, и дела кончились. Можно было идти домой, да только Лею не хотелось этого совершенно. Ему хотелось только дождаться, когда Яльсикар закончит работать джинном, выполняющим желания, и они уже смогут попить пива и снова часами говорить о новом мире.
Уорд и другие его знакомые словно почувствовали, что он не хочет с ними общаться – никто даже не звонил и не звал, как обычно, в клуб или на рыбалку.
Лей один позанимался в спортзале, принял душ и заперся в кабинете, включив стрелялку на экране своего монитора. Но всласть поиграть не дали – через десять минут заглянула секретарша:
- Лей, к вам пришли. Посетитель.
Его брови поползли вверх. Посетители в СБ являлись крайне редко – здание ассоциировалось с неприятными процедурами, и даже его хорошие друзья, не работающие в Службе, старались встречаться на нейтральной территории.
- Ее зовут Анжелика, - сказала секретарь, сверившись с блокнотом.
Его брови поднялись еще выше. А потом его глаза сузились. Он слышал про лекцию Яльсикара, и воспринял это как личное оскорбление, хотя с шефом этого, конечно не обсуждал. По правде говоря, узнав о таком желании, Лей впал в ступор и легкое бешенство: кто такая вообще эта девица, чтобы использовать Бьякку словно цирковую болонку? И теперь, какого черта она приперлась к нему – неужели не поняла, что первое свидание не удалось?
Лей невольно прожег яростным взглядом секретаршу, и она попятилась. Неверно интерпретировав выражение, его подчиненная подумала, что он сердится на нее:
- Извините меня, пожалуйста… я думала, у вас назначено… сказать, что вы заняты? – залепетала она.
- Да нет, я выйду. Все в порядке, - бросил Лей, вернулся за стол, чтобы выключить компьютер, и вышел в приемный зал за младшей сотрудницей.
- Чем обязан? – с легкой прохладцей в голосе спросил он у девушки, стоявшей вполоборота в простом синем платье. Лей невольно пробежался взглядом по ней от макушки до пят, словно впервые видел. Но в ее внешности ничего не изменилось: те же темно-русые длинные волосы, заплетенные в косу, та же обычная стройная фигурка, маленький упрямый ротик, большие голубые глаза. Кукольная внешность – он даже не понимал теперь, чем она заинтересовала его в их первую встречу. Его губы сложились в презрительную усмешку, когда он заметил кулон сердечком, мелькнувший в скромно вырезе платья.
Когда он посмотрел прямо ей в глаза, его взгляд, должно быть, отразил некоторую агрессию, потому что она растерянно захлопала ресницами.
- Я…
- Что ты? – грубо осведомился он, когда она нерешительно осеклась.
На звук его раздраженного голоса оглянулся один из офицеров, работающий за стойкой, и Анжелика покраснела под любопытным взглядом зеваки. Лей безжалостно сверлил ее взглядом, желая отомстить за шефа, поставить ее на место и с позором выставить из Службы безопасности. Пока он здесь работает, она нежеланный гость, и он собирался дать ей понять это прямо сейчас.
- Ты звонил… я просто хотела узнать, зачем, - тихо сказала она, без тени агрессии, и робко улыбнулась ему.
Черт. Лей совсем забыл о том дурацком порыве, о том, что, действительно, набирал ее номер, когда она была удалена. Но оставшийся у нее пропущенный вызов вовсе не был поводом являться к нему на работу, и он не собирался поощрять ее.
- Возможно, я ошибся номером, тебе не стоило беспокоиться, - бесстрастно сказал он. Лицо Анжелики отразило шок и залилось совсем уж яркой краской, и на секунду ему стало стыдно за свой грубый тон. Но потом она подняла подбородок и выдала нечто, чего он не ожидал:
- Знаешь, я с первой минуты поняла, что ты мудак. Приятно видеть, что не ошиблась.
Круто повернувшись на каблуках, она пересекла приемный зал так быстро, как могла, и через пару секунд уже вышла наружу. Лей застыл, краем глаза заметив, как его подчиненные стали усиленно шуршать за стойкой, изображая занятость. А потом еле слышно выругался и закрыл глаза, чтобы перенестись домой.
Походив немного по своей квартире, он понял, что не может этого так оставить. Не потому, что она назвала его мудаком, просто это был не его стиль – хамить девушкам. Яльсикар мог так делать, но он его не за это любил. Лей так не поступал никогда. Даже если девушки срывались на него, даже если оскорбляли, он не грубил.
Это вопрос самоуважения, того, как его воспитала мама: мужчина не вправе повышать голос, потому что он не базарная торговка. Мужчина не вправе унижать женщину, которой нравится, потому что сила и так на его стороне. Мужчина должен вести себя порядочно и уметь просить прощения, если поступил неправильно. Уперев обе руки в спинку дивана посреди гостиной, Лей закрыл глаза и шумно выдохнул.