- Знаешь, приятель, что я тебе скажу? Ты явно недооцениваешь свою родственницу.
- Неужели? Ну тогда чем же вы с ней занимаетесь?
Рик закашлялся. Обсуждать этот вопрос не входило в его планы.
- Да так, всем понемножку. Обычные туристские заморочки. Съездили в Центральный парк, в Кони-Айленд… Прошвырнулись по магазинам… Дело в том, что…
- Черт! Дай мне свой мобильник.
Рик вынул из кармана сотовый и протянул Артуру.
- Надо звякнуть Кэтрин. Надумала ехать в аэропорт сама, но, боюсь, опоздает. Она такая соня!
Рик снова сосредоточился на дороге, а Артур принялся названивать подружке. Обычно Рика раздражал era непомерный эгоцентризм, но сейчас он был даже рад: у него возникла передышка, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Нет, все-таки обсуждать Монику с Артуром не следует. Ни с ним, ни с кем-либо другим. Ведь Моника не какая-нибудь проходная подружка.
Сформулировав мысль, он сам ужаснулся. Не проходная подружка? А кто же она? Да, ему по душе нрав Моники: она отважна и находчива. И голова у нее варит будь здоров, любой мужик позавидует. Ну а выглядит так, что рехнуться можно.
А как она на него смотрит? Да стоит ей сложить губы бантиком и распахнуть свои бархатные глазищи, как у него торчит торчком! (Ничего себе каламбурчик!) А когда он ласкал ей грудь, она так стонала, что он чуть не…
- Рик, ты где?
Он вздрогнул и покосился на Артура.
- Ты пропустишь поворот.
- Черт! - Рик крутанул руль и, чудом избежав столкновения, перескочил в крайний ряд.
- Ты что, приятель?! Эдак я без времени поседею! - Артур вытаращил на него глаза и оглянулся.
Рик тоже покосился в зеркало заднего вида. Водитель машины, которую он подрезал, сделал рукой непристойный жест.
- Не будет в другой раз зевать! - буркнул Рик.
Артур усмехнулся.
- Старик, да что на тебя нашло? Я тебя не узнаю. - Он покачал головой. - Сам на себя не похож.
Это точно! Да он и сам себя не узнает. А чему тут удивляться? С тех пор как приехала Моника, у него ни минуты покоя. Хотя объективности ради надо признать, что с ее появлением жизнь стала на удивление разнообразной. Ведь он годами ничего, кроме работы, не видел. Черт! Не будь Моника племянницей босса, все было бы прекрасно.
Рик покосился на Артура: тот изучал авиабилет.
- Арти, можно вопрос?
- Валяй.
- А Моника будет работать в компании? Артур хмыкнул.
- Вряд ли. Ты ведь знаешь отца. У него на редкость допотопные взгляды на этот счет. А у тетки Стефании и того хлеще. Ни за что не позволит Монике работать.
- А твои милые родственнички хоть понимают, что на дворе нынче двадцать первый век?
- Похоже, нет. - Артур ухмыльнулся. - Только один я иду в ногу со временем. И не хочу, чтобы женщины в семье ходили в черном и перманентно с пузом.
- Арти, я серьезно. Моника толковая и здорово разбирается в деле. От нее компания лишь выиграет.
- Послушал бы тебя отец! Вряд ли ему понравится, что ты подстрекаешь Монику к бунту. - Артур пристально взглянул на Рика и добавил: - Сдается мне, что на самом деле тебя беспокоит нечто совсем другое.
- Меня? И что же, например?
- Не знаю… По-моему, ты переживаешь по поводу офисных сплетен.
- Что за сплетни? - У Рика упало сердце. Неужели на фирме уже судачат по поводу Моники? А может, по поводу его работы? - Я ничего не слышал.
- Да никаких сплетен нет. Просто я неудачно выразился. Хотел сказать, что ты волнуешься зря. Тебе что-то пригрезилось. - Артур покачал головой. - Приятель, ты у нас совсем заработался. Тебе давным-давно пора в отпуск. Вот я вернусь, а ты поезжай. Хотя бы на недельку.
- Там видно будет, - уклончиво ответил Рик. А на дороге уже замелькали указатели многочисленных терминалов аэропорта Ла-Гуардиа. - Арти, следи за указателями. А то еще проскочим нужный поворот, а потом будем давать кругаля, а то и вовсе, не дай Бог, застрянем.
Они прекратили разговор и вскоре свернули к нужному терминалу. Стоянка была забита до отказа. Рик подъехал к зданию аэровокзала как можно ближе, вышел из машины, достал из багажника чемодан и быстро вернулся за руль.
Артур выскочил из машины и, вытащив с заднего сиденья видеокамеру и дорожную сумку, наклонился к открытому окну.
- Старик, спасибо, что подбросил. А насчет отпуска я вполне серьезно. Отдохну и со свежими силами буду держать оборону. Неделю, а то и две. Будем надеяться, что фирма не развалится.
- Ладно. Я подумаю. Счастливого тебе отдыха. - Рик начал поднимать окно, а Артур направился к аэровокзалу. - Арти, подожди!
Артур обернулся.
- Может, когда вернешься, возьмешь на себя Монику? Хотя бы на недельку.
- Легко! - И Артур помахал ему на прощание рукой.
Легко? Ну это вряд ли. Монике такая замена наверняка не понравится. Более того, она обидится и будет права. По-своему. Нет, нужно положить всему конец, пока еще не слишком поздно.
Внезапно Рик почувствовал себя чертовски виноватым.
С того злополучного вечера, когда они ходили в ночной клуб, прошла уже неделя. Моника и Рик по-прежнему проводили целые дни вместе: ходили по музеям, видели Статую Свободы, поднимались на смотровые площадки Эмпайр-стейт-билдинг. А по вечерам посещали рестораны или театры. Но Рик больше ни разу не целовал Монику, и она начала беспокоиться.
Неужели она сделала что-то не так? Нет! Теперь она уже достаточно хорошо изучила Рика и чувствовала: он хочет ее целовать. Но сознательно сдерживает себя и сохраняет дистанцию, чтобы у нее не было возможности его спровоцировать. Моника очень переживала. Только Ричард не понимает одного: она ни за что не сдастся. И сделает по-своему. Ведь она настойчивая.
Мама называет ее упрямой, а братья - упертой, но сама она предпочитает считать себя настойчивой.
Моника покосилась на Рика: он изучал колонку "Досуг". Брови сдвинуты, губы сжаты… Ей больше нравится, когда губы у него мягкие и ласкают ей грудь.
- Может, для разнообразия сходим в кино? - предложил Рик, поднимая глаза от газеты. - Что бы вы хотели посмотреть?
Моника вздохнула. Она бы хотела пойти потанцевать, на что Ричард уже второй вечер подряд неизменно твердит: лучше как-нибудь в другой раз. А ведь другого раза может и не быть. Скоро она вернется во Флоренцию. Под недреманные очи отца с матерью. Какая тоска!
- Моника?
- Что?
- Я спросил, какой фильм вы хотите посмотреть.
- Никакой! - Она плюхнулась рядом с ним на диван в гостиной и закинула ногу на ногу. Как все-таки здорово ходить в джинсах! И как она будет обходиться без них дома? - Я хочу потанцевать.
От ее близости Рик сразу напрягся. Он что, ее боится? Ведь она не кусается.
- А почему вы не хотите сходить в кино?
- В кино я могу сходить и дома.
- И на танцы тоже можно сходить дома. Она покачала головой.
- Нет, на танцы меня не пустят.
- Как это - не пустят?
- Я имею в виду одну. С провожатой, пожалуйста. Как-то раз я имела глупость пойти на танцы с теткой Клементиной. Больше не хочу.
- А что случилось?
- Ничего особенного. Просто она отпугивала от меня всех кавалеров. В результате весь вечер я проторчала у стенки в обществе милой тетушки.
Рик расхохотался.
Моника опустила глаза и молча рассматривала накрашенные, красным лаком ногти. Нет, Рик не понимает, в какой строгости ее держат родители.
- Извините, если я вас обидел. - Рик коснулся ее ноги в самолично проделанной Моникой прорези на колене. - Просто я подумал, что вы пошутили.
- Какие уж тут шутки! - Моника вздохнула и подняла на него глаза, Прочтя на его лице жалость, рассердилась и снова отвела взгляд.
- Ну и чем же вы занимаетесь целыми днями дома? - спросил он, не убирая руки.
И сердиться на него становилось все труднее и труднее. Может, он наконец-то перестанет держать дистанцию?
- Чем занимаюсь? Вообще-то, я вернулась домой только два месяца назад. - Она пожала плечами. - Много читаю. А некоторые книги перечитываю. Например, "Войну и Мир" и свою любимую Джейн Остин. А еще готовлю еду и шью. Правда, мама не видела одежду, которую я приготовила для поездки в Нью-Йорк.
- Я так и думал! - ухмыльнулся Рик и уже серьезным тоном продолжил: - Но ведь вы окончили школу, а потом еще и колледж. Почему бы вам не пополнить трудовые резервы?
Она нахмурилась.
- Как это?
- Почему бы вам не устроиться на работу? - с улыбкой пояснил он.
- Да вы что! Это еще хуже, чем ходить на танцы без тетки Клементины.
- Я вас не понимаю. Вы такая умная и разбираетесь в бизнесе. Зачем же вы учились, если теперь не хотите использовать, полученные знания?
- Вы рассуждаете прямо как мой отец. - Моника вспомнила, чего ей стоило уговорить отца отправить ее учиться в колледж. Она и просила, и молила, а в конце концов потребовала. И добилась. Она вздохнула и поменяла позу. - Хотите еще вина?
Рик покачал головой.
Схватив свой бокал, Моника вскочила и подошла к винному бару за бутылкой шардонэ.
- Только вы не обижайтесь, пожалуйста. И не думайте, что я осуждаю вас. Или вашу семью. Просто переживаю, вот и все.
Моника взяла бутылку и, вернувшись на диван, с минуту молча таращила на него глаза.
- Переживаете? Почему?
- Потому что вы мне нравитесь.
- Правда?
- Конечно. - Он взял у нее из рук бутылку и налил себе полбокала.
Моника улыбнулась. Значит, она ему на самом деле нравится.
- Я хотела вас кое о чем спросить, но…
- О чем? - спросил он.
Она налила себе вина и поставила бутылку на столик.
- Может, расскажете мне о работе компании поподробнее?
Он засмеялся.
- Да вы знаете больше моего!
Монику переполняла гордость. Пусть его слова были неправдой, но очень приятно, что Ричард о ней столь высокого мнения.
- Это не так. Просто иногда я слушаю, как отец говорит о делах по телефону, и бываю вместе с ним на винодельне. Вот и все. - Она пожала плечами. - Я мало знаю.
Рик посерьезнел.
- А хотели бы знать больше?
- Конечно, хочу. Я могла бы ходить вместе с вами в офис по утрам, а потом…
Рик поднял руку, и в его глазах промелькнуло сомнение.
- А как же ваш дядя? Что он на это скажет?
Ну вот так всегда! Все зависит от того, что скажут или подумают ее близкие. Впрочем, она сама виновата ничуть не меньше.
- Дядя Микеле давным-давно живет в Америке. Он привык к городской жизни и современным обычаям. И ни слова не сказал на то, что я хожу в джинсах и крашу ногти. Ему все равно.
- Но ему не все равно, как относятся к этому ваши мать и отец.
Она тяжко вздохнула и произнесла на итальянском несколько словечек, за которые монашки ее по головке точно не погладили бы.
- А дяде Микеле совсем необязательно знать обо всем, чем мы с вами занимаемся.
Рик прокашлялся и изрек:
- Аминь.
- Тогда завтра утром я иду с вами в офис? Да?
- Не знаю. Мне нужно подумать.
- А что тут думать? Я приду утром. Пока дядя Микеле еще спит.
Ричард все сомневался.
- А как быть с остальными? Что подумают Бруно и Карло? Представляете, как они удивятся, если встретят вас в офисе?
- Вряд ли эти двое появляются там раньше десяти. - Она хмыкнула и отмахнулась. - Разве я не права?
Рик попытался скрыть улыбку, но ему это удалось лишь отчасти. Моника уже научилась читать по его лицу. Когда он сердится, его серо-зеленые глаза светлеют. А когда возбуждается, становятся глубже и темнее. Ей нравится, когда они у него темнеют. Жаль только, что последнее время он ее так упорно сторонится.
Рик помолчал, а потом согласился:
- Ну ладно. Завтра утром придете вместе со мной в офис на пару часов.
- Итак, завтра с утра пораньше у нас свидание. - Моника подняла бокал и отпила глоток.
Рик закатил глаза.
- Нет, никакое это не свидание. Она засмеялась.
- Ну а сегодня вечером? - И, поставив бокал на столик, чуть пододвинулась к нему. - Что мы будем делать сегодня вечером?
Рик перевел взгляд на ее бокал.
- А вам не кажется, что сегодня вы приняли шардонэ более чем достаточно?
- Вам виднее, Ричард. - Она убрала прядь волос, упавшую ему на лоб. - Для итальянцев вино все равно что вода. С тех пор как мне исполнилось десять, мне каждый день давали стакан вина, когда я приезжала домой на выходные.
Рик свел брови, и глаза у него стали совсем зелеными. Что бы это значило? Похоже, она еще не настолько хорошо изучила его настроения.
- И вы разрешите пить вино своим детям?
От изумления Моника не нашлась что сказать и молча смотрела ему в лицо. О детях она еще не думала. То есть, конечно же, она понимала, что у нее будут дети. Разве можно подвести своих родителей и не подарить им внуков? Но ей и в голову не могло прийти, что Ричарда могут интересовать подобные вещи.
Только сама Моника не хотела думать об этом сейчас. При мысли о детях она не могла не думать о том, что ее ждет во Флоренции. А ее ждет скучная серая жизнь в браке со скучным серым человеком, который только и думает об урожае винограда, о доходах и расходах… Впервые мысль о том, что ей предстоит провести жизнь в браке без любви, привела ее в ужас. Душу сжала ледяная тоска. Насколько легче было быть послушной дочерью раньше, пока она не приехала в Нью-Йорк и не попробовала вкуса свободы!
А главное - пока не познакомилась с Ричардом.
- Моника, вы где?
Она вздрогнула и часто-часто заморгала.
- Я не хочу говорить ни о замужестве, ни о детях.
- Ну и ну! А кто говорит о замужестве?
- Но ведь прежде, чем заводить детей, выходят замуж. Разве нет?
- Совсем необязательно. Впрочем, я имел в виду нечто другое. Я думал о социальном аспекте.
- Неважно. Я не хочу… - Она осеклась. - А что значит "социальный аспект"?
- Просто мне вдруг пришло в голову, насколько в обществе изменились представления о воспитании детей. В наше время, во всяком случае здесь, в Америке, приобщать детей к алкоголю с раннего детства уже не приветствуется.
- А у вас будут дети?
Он немного опешил и не сразу ответил:
- Конечно, будут. Когда-нибудь.
- Скоро?
- А я думал, мы с вами решаем, какой фильм пойдем смотреть. - И он снова углубился в газету. - Кстати сказать, нам нужно поспешить, а то мы никуда не успеем.
- На танцы мы всегда успеем.
- Моника, ведь я вам уже говорил.
- Отлично. - Она с решительным видом поставила бокал на столик. - Не хотите идти в город, не надо. Пойду одна.
- Что еще вы придумали?
- Ничего. - Она встала и, тряхнув волосами, заявила: - А насчет дяди Микеле не беспокойтесь. Он не узнает, что я была в городе одна.
- Одна вы никуда не пойдете. И я уже говорил: никаких танцев сегодня.
Моника твердым шагом направилась к себе в комнату переодеваться.
- Моника, я не шучу.
- Ричард, извините, что я вас не провожаю, - бросила она через плечо и, услышав, что он тихонько ругнулся, довольно ухмыльнулась.
- Моника!
Она вошла в свою комнату и плотно затворила за собой дверь. На стоячей вешалке висело подготовленное к сегодняшнему вечеру синее платье. Сбросив туфли, она расстегнула молнию на джинсах. Интересно, почему Ричард до сих пор не стучит к ней в дверь? Он что, на самом деле ушел? Неужели допустит, чтобы она отправилась в город одна?!
Хотя какая разница? Подумаешь, одна так одна. Не заблудится. Скажет водителю такси адрес - и все дела. Доллары у нее, слава Богу, есть. И кредитная карточка тоже. Как говорит Ричард, базара нет.
Моника стянула джинсы, сняла блузку и надела платье. После недели хождения в тесной узкой одежде она пришла к выводу, что это не есть здорово. Во всяком случае, не слишком удобно. Нужно все время думать о том, как сесть, как встать, можно ли положить ногу на ногу и всякое прочее. Но самое ужасное - приходится чуть ли не каждый день пропускать ужин. Спрашивается: ну зачем ей такие радости? Разумеется, мешковатое черное платье она по своей воле больше сроду не наденет, но обычный деловой костюм - самое то. Может, завтра они с Ричардом снова съездят в универмаг. После офиса. Моника представила себе, как сидит у него в кабинете за столом и он рассказывает ей, чем занимается фирма. Здорово! Кто бы мог подумать, что ее так заинтересует работа! А может, все дело в том, что Ричард считает ее умной и способной принести пользу семейному бизнесу?
Если бы отец думал так же!
Впрочем, к черту неприятные мысли! Сегодня вечером она будет танцевать. Может, даже с Ричардом. Если он перестанет упрямиться.
Моника подошла к двери и прислушалась. Тишина. Неужели он на самом деле ушел?! Ну и пусть! Она почистила зубы и накрасила губы помадой. Ладони вдруг стали влажными, но она твердила себе: ничего страшного. И одна прекрасно доберется.
Выбрав подходящую дару туфель, обулась и покрасовалась напоследок перед зеркалом. Все в порядке. Кроме кислой физиономии. Идти танцевать одной, без Ричарда, уже не слишком хотелось.
Может, все-таки остаться дома? А может, он был уверен, что она без него никуда не пойдет?!
Однако какое самомнение!
Она распахнула дверь.
Ричард с недовольной миной стоял посреди холла.
- Ну так мы идем танцевать или нет?
Глава 10
В клубе на Пятой авеню было людно. Здесь тусовались исключительно приличные люди. Играла живая музыка. И очень неплохо. Рик потягивал свое любимое фирменное темное пиво. Моника выглядела как всегда роскошно и обращала на себя внимание даже здесь, среди множества красивых и ухоженных женщин.
Словом, все было бы прекрасно, если бы не одно "но": Рик не умел танцевать. Вернее, у него напрочь отсутствовало чувство ритма. Особенно когда играли быструю музыку. А выйти на середину зала и дергать руками и ногами, как какой-нибудь придурок, он не собирался.
Впрочем, большинство танцующих мужчин в зале не отличались особым мастерством, но это ничего не меняет. Он не намерен выставлять себя полным идиотом. Тем более перед Моникой.
Хотя они сидели в отдельной кабинке со столиком на двоих, ее уже не единожды приглашали на танец и присылали три раза напитки от благодарных партнеров. Кроме того, на нее постоянно пялились мужики. Однако Моника всего этого словно и не замечала. Похоже, ее куда больше интересовала обувь остальных посетительниц клуба.
Ну, а больше всего ее интересовал Рик. В зале было довольно шумно, и, когда он наклонялся к ней, пытаясь перекричать грохот музыки, она клала ладонь ему на колено и подвигалась совсем близко.
От нее так приятно пахло, что у Рика кружилась голова. Он прикладывал все свои силы, чтобы не забывать: он всего-навсего провожатый - почти как тетушка Клементина, - хотя сама Моника его таковым и не считает. Неважно. Он-то знает свое место. Моника - запретный плод. И больше он не поддастся искушению.
Впрочем, чего греха таить? Сидеть за одним столиком с такой красавицей, да еще и в столь престижном заведении, - одно удовольствие. Тем более что Моника ведет себя так, будто он единственный мужчина в зале, а то и во всей вселенной.