- Ты меня просишь? Ты, который всегда только приказывает? Должно быть, мне действительно стоит повременить с уходом, раз начали происходить такие невероятные вещи…
Я легла и закрыла глаза. "Чего он хочет от меня? - думала я, делая вид, что немного задремала. - Чтобы я высказала ему в лицо, что он испортил мне жизнь? Но, может быть, он в этом на самом деле не виноват… Разве я имею право обвинять его в том, что мы до сих пор не вместе? Быть может, это так складывались против нас обстоятельства… Он прекрасно знает, как сильно я его люблю и хочу быть с ним рядом, однако, видимо, считает, что я должна была всю жизнь его ждать и верить в нашу любовь, которая, вполне вероятно, может оказаться только порывом мистического ветра, залетевшего когда-то в мою комнату…"
- О чем ты думаешь? - спросил он, не дав мне закончить мысль.
Я открыла глаза и увидела его взгляд. Он смотрел на меня так, как будто я была частью его души, которую у него однажды отобрали, а теперь показывают, но не соглашаются отдать обратно. Мне стало не по себе:
- Почему ты так на меня смотришь?
- Потому что ты моя жизнь. Я существую только благодаря тебе, ты единственное, что удерживает меня в этом мире, и я боюсь потерять твою любовь, поскольку для меня это будет гораздо страшнее смерти.
- Что же это такое, что может быть для тебя хуже, чем смерть? - спросила я.
- Забвение.
* 6 *
Я сидела за письменным столом в своей комнате и заряжала чернилами перьевую ручку. "Напишу ему письмо, - думала я лихорадочно, - пусть прочитает и сделает выводы". Я достала чистый лист бумаги, и уже приготовилась сочинять, как вдруг, едва различимый скрип паркета заставил меня обернуться. Оказалось, что он уже пришел и стоит, прислонившись к книжным полкам.
- Я не заметила, как ты появился, - сказала я.
- Я специально это сделал. Хотел посмотреть, чем ты занята.
- Ну и как? Посмотрел?
- Да, и вижу, что ты собиралась что-то писать. Уж не письмо ли, как в прошлой жизни?
- Письмо. Только на этот раз оно адресовано тебе.
Он ухмыльнулся:
- Приятно слышать, однако можешь мне рассказать все это на словах. Я уже здесь, так что незачем тратить бумагу.
Я отложила в сторону ручку и посмотрела ему в глаза:
- Если я сейчас скажу тебе все, что наметила, мы расстанемся.
- Этого не может быть.
- Почему?
- Ты очень многого не знаешь, - сказал он задумчиво. - Так что лучше нам помириться, и пусть все будет по-прежнему.
- Как у тебя все просто решается, - сказала я, обхватив голову руками. - "Все будет по-прежнему". Пройдет еще год, два, три, а я все также, буду ждать тебя? Почему ты со своей стороны не прикладываешь столько же сил, сколько их трачу я, чтобы мы объединились? Или есть причина, по которой наш союз невозможен?
Он стоял и молча смотрел на меня. Не дождавшись никакого ответа, я продолжила:
- Почему ты все время молчишь? Сколько еще я могу ждать от тебя этих ответов?
- Я бы хотел прочитать тебе одну притчу, - сказал он и выудил из кармана знакомую синюю книгу, из которой торчал сухой лист бука .
- Ты, наверное, решил поиздеваться надо мной, - сказала я, рисуя на листе бумаги загадочные переплетения и лабиринты . - Зачем мне твоя притча? Хотя, ладно уж, выслушаю - может быть, хоть она мне что-то объяснит вместо тебя.
Давным-давно в одно могущественное дальневосточное государство приехал из неизвестных краев некий путешественник. Будучи изгнанным из своей родной страны за подготовку политического переворота, он решил искать для себя новых перспектив на чужом берегу и надеялся остаться в этой красочной стране, язык которой он на удивление быстро освоил.
Он был неожиданно радушно принят императором, и через некоторое время уже блистал при дворе, рассказывая новым друзьям о своих злоключениях.
Прошло несколько лет. Благодаря своему уму бывший путешественник стал успешно продвигаться по лестнице дворцового успеха, и был назначен императором на почетную должность государственного советника. Отныне дела его стали идти как нельзя лучше: он жил в богатом доме, имел слуг, дорогую мебель и книги. Посватавшись к дочке королевского министра, советник сыграл пышную свадьбу и был уже почти счастлив, как вдруг, незадолго до своего тридцатипятилетнего юбилея заболел какой-то неизвестной болезнью, настолько его подкосившей, что ни один из придворных врачей, каждый день присылаемых императором, не мог ни добиться облегчения от страданий, ни хотя бы установить точный диагноз. Дело бы, скорее всего, закончилось совсем плохо, если бы его лучший друг не предложил использовать последнюю возможность, пригласив в дом к умирающему одного известного в той стране просветленного мудреца.
Монах не заставил себя долго ждать и, очень скоро появившись в доме, подошел к постели больного, шелестя своими серыми одеждами.
- Почему этот человек лежит здесь, когда его место на кладбище? - удивленно спросил он присутствующих, вызвав тем самым в их рядах ропот удивления.
- Но, мудрейший, - почтительно склонился перед ним друг советника, - не соизволишь ли ты объяснить нам, какой смысл ты вкладываешь в свои слова? Ведь, этот человек чужеземец, и ему может оказаться трудно понять твои мысли.
- Пусть идет на правый склон той горы, что видна с порога этого дома, и найдет там могилы бедной семьи сборщиков риса, похороненных еще во времена юности моего прапрадеда. Там-то и находится лекарство от его недуга, - сказал мудрец и, резко повернувшись, покинул дом больного советника.
- Ты должен пойти на склон этой горы! - сказал умирающему его друг. - Тебя отнесут туда, если ты сам не сможешь подняться, но ты должен там побывать.
Несколько часов несли слуги тяжелые носилки больного советника, и все это время рядом с ними шел его верный друг, который всей душой надеялся, что мудрость монаха указала им правильный путь к исцелению.
Однако, взобравшись, наконец, на долгожданную гору, ни сам советник, ни его друг, ни даже слуги не заметили на всем ее правом склоне ни могилы, ни даже какого-либо чем-нибудь примечательного камня.
Вконец измученный долгой дорогой больной советник сказал, что хочет немного отдохнуть прямо на этом месте и, закрыв глаза, погрузился в тяжелое лихорадочное забытье. Ему снились всякие кошмары, воспоминания о его бегстве с родины, а немного позже он увидел странный сон про какого-то молодого сборщика риса в залатанной одежде и продырявленной ветхой шляпе. Рядом с ним стояли его бедные мать и отец, которые что-то вполголоса говорили. Выслушав их речи до конца, советник проснулся. Первые слова, которые он произнес после пробуждения, были:
- Я не знаю, какое все это имеет отношение ко мне, но похороненные здесь когда-то люди, попросили меня воздвигнуть в их честь почетные ворота сыновней благодарности, которые их сын обещал построить в год своего тридцатипятилетия, однако не смог это исполнить, так как скоропостижно скончался от какой-то болезни.
Друг больного обрадовался и сказал:
- Тебе открылся путь к спасению, используй же его и как можно скорее отдай приказ о начале строительства.
Несколько недель, не покладая рук, трудились рабочие, чтобы успеть к юбилею советника воздвигнуть загадочную арку. А он все это время смотрел из окна на пологую гору и пытался понять, что же его так связывало с этими давно умершими бедняками. Недуг его с каждым днем шел на убыль, и к концу последнего дня строительства советник уже чувствовал себя абсолютно здоровым.
Дела его снова стали налаживаться, однако, после своего таинственного выздоровления советник никак не мог достичь душевного спокойствия - он очень хотел понять, что же все-таки с ним произошло. И однажды он решил повидать того мудреца, что посоветовал ему посетить могилы.
Монах приветливо встретил его и, не спрашивая для чего тот пришел, произнес:
- Да, многое тебя связывает с нашей страной, ведь не так давно ты жил и работал на этой земле.
Советник удивленно взглянул на мудреца, но, не смея перебить его речь, промолчал, а монах тем временем продолжал свой рассказ:
- Ты был сыном очень бедных родителей, которые только и мечтали о том, чтобы ты освоил грамоту и стал государственным чиновником. Увы, их благородным помыслам так и не суждено было осуществиться. Ты, также как и они, год за годом растил рис и надеялся, что однажды тебе все-таки удастся получить образование и добиться положения в обществе. Но шли годы, родители умерли, так и не дождавшись твоего успеха, и стоя на их могиле, ты пообещал воздвигнуть ворота почтения, в честь их самоотверженной любви и в благодарность за то, что они воспитали тебя в стремлении к знаниям. Прошло более ста лет, ты уже несколько раз сумел выучиться грамоте и всяким наукам, не однажды добился высоких постов при дворах различных королей, и теперь ты наконец-то вернулся на родную землю, чтобы сделать то, что обещал много лет назад.
- Ах, - воскликнул опечаленный советник, - как жаль, что я не знаю более точного места захоронения моих предыдущих родителей, чем правый склон этой огромной горы.
- Да, - ответил ему мудрец, - ты, как и многие люди, не можешь помнить, где жил прежде, а потому всегда старайся осторожно ступать по этой, ничего не забывающей земле, так как никогда не знаешь, на чью могилу ты сегодня наступишь.
- Ты поняла? - спросил он меня с надеждой в голосе.
- Да, - сказала я, - ты просто хочешь, чтобы я вспомнила что-то, что ты знаешь, но в силу каких-то обстоятельств не можешь мне рассказать?
- Именно так.
- Ну что ж, твои слова всегда были для меня законом. Не буду делать исключения и на этот раз. Итак, мы остановились на том, что, по твоему мнению, я должна была еще в одной из жизней встретиться с этим бородатым мужчиной, называвшим себя моим отцом. Верно?
- Да.
- Тогда, я сейчас настроюсь, все вспомню, а потом тебе расскажу. Только я ума не приложу, чем ты будешь заниматься все это время, ведь в моей квартире нельзя курить.
- Ничего, - сказал он, подойдя к стулу, - я буду просто сидеть и смотреть на тебя.
- Делай, как знаешь, - ответила я и легла на кровать.
Закрыв глаза, я задумалась: "Я снова пошла у него на поводу и решила продолжить эти странные хождения по лабиринтам воспоминаний. Куда-то приведут меня эти извилистые тропинки прежних дней? Может быть, там действительно кроется зловещая тайна, которая все эти годы стоит у нас на пути и не дает нам быть вместе? Но чем это может оказаться? И что, вообще, может противостоять любви, если она, как известно, сильнее самой смерти? Буду смотреть. И пусть мне даже придется потратить на это много дней и ночей, но, рано или поздно, я все-таки дойду до истины".
Спустя некоторое время я открыла глаза и посмотрела на него:
- Ты здесь?
- Конечно, - удивленно ответил он, глядя на меня.
- На какое-то мгновение мне показалось, что тебя больше нет, и мне стало страшно. Пожалуйста, никогда, никогда не бросай меня…
Он пересел ко мне на кровать и взял меня за руки:
- Я не уйду. Никогда. Обещаю. Даже если ты меня прогонишь, я все равно останусь рядом.
- Ты знаешь, там, где я только что была, мы не встретились. Я прожила длинную, насыщенную событиями жизнь, но без тебя. Понимаешь? Так было! И небо не упало мне на голову, и земной шар не начал поворачиваться вспять оттого что я тебя не знала! Как это так? Объясни мне!
Он грустно посмотрел на меня:
- Помнишь, что я говорил тебе? Мы не могли все время быть женаты, просто физически не могли. Мы наверняка, хоть раз, рождались вразнобой, не попадая по времени в одно и то же место. Ты уже видела такое в той жизни с шарманкой, и я никак не возьму в толк, почему же сейчас тебя это так сильно огорчило?
Я закрыла глаза и замотала головой:
- Нет, нет, ты не понимаешь. Я действительно была готова к тому, что мы можем оказаться разъединены временем или пространством, но увидела я нечто другое. В этой жизни - я чуть попозже расскажу тебе ее в подробностях - у меня не появилось ни малейшего воспоминания о нашей любви, не промелькнуло даже намека на какую-либо тоску об утраченном земном рае. Как это могло получиться? Скажи мне!
- Ну, как видно, то, что происходит между нами - это не такая уж неземная любовь, какой нам хочется ее видеть, только и всего.
- Не такая? А какая же тогда?
- Обычная, человеческая.
- И ты хочешь сказать, что человеческая любовь умирает вместе с телом?
- Во-первых, по мере того, как ты будешь вспоминать все больше и больше жизней, ты убедишься, что их "сюжеты" наследуются не постоянно. Например, то проклятье из разбойничьего леса, скорее всего, настигло меня не в следующем воплощении, а через два или три. Дело в том, что там существует некоторая инерция времени, и то, что было содеяно тобой, например, веке в тринадцатом, может вернуться как бумеранг только сейчас. Или же, напротив, то, что ты натворила вчера, сегодня уже прольется на тебя небесным ливнем.
- А от чего же это зависит?
- Всецело от твоей судьбы.
- Интересно, - хмыкнула я, - а от чего же в этом случае зависят людские судьбы?
- Остановись, - сказал он, крепко сжимая мои руки, - и не смей заглядывать туда, куда доступно смотреть только Богу.
Я помолчала и, немного подумав, продолжила:
- Значит, ты хочешь сказать, что и наша любовь могла возрождаться не каждый раз, а только через одну или несколько жизней?
- Видимо, да.
- А что еще ты хотел мне рассказать?
- То, что на настоящее бессмертие имеет право любовь совсем другого рода. Это чувства высшего порядка, не имеющие ничего общего с мирскими страстями. Но они находятся, как бы на другом уровне сознания, и ты этого сейчас понять не сможешь. То же, что ты называешь "бессмертной любовью", на самом деле является всего лишь передачей ошибок от одной жизни к другой. Душа двигается к совершенству медленно и притом различными путями. Здесь тебе дали сильное зрение, используя которое, ты должна оглянуться назад и понять, что именно там было правильно, а что нет. Поэтому лучше расскажи мне, что ты увидела, и мы вместе попытаемся разобраться что к чему.
- Хорошо, - сказала я, и начала рассказывать.
На этот раз я оказалась в России ХIХ века. Из своей девичьей жизни мне удается подсмотреть только небольшой отрывок, в котором мой отец - суровый мужчина средних лет - объявляет мне свою волю и говорит, что ко мне посватался один известный всему городу человек, а значит, мое житье в родительском доме скоро подойдет к концу. Я знаю, что никакие слезы и слова не могут изменить мою горькую долю - мне предстоит стать женой очень богатого, но и одновременно очень старого бездетного вдовца. Судя по всему, у меня или вообще нет приданого, или его размер таков, что составить мало-мальски удачную партию я могу разве что с каким-нибудь приказчиком, так что это предложение является для моих родителей более чем просто выгодным.
После этого я вижу себя уже в доме моего мужа. Он старше меня лет на сорок и естественно околдован моей молодостью. Он дарит мне довольно дорогие вещи, не теряя, однако, при этом чувства меры, то есть, строго соизмеряя стоимость украшения или платья, которое он собирается мне купить, с тем эффектом, который он рассчитывает этим подарком произвести.
Учитывая отсутствие у меня опыта, он старательно объясняет мне, как надо вести хозяйство, как руководить прислугой и как вообще подобает жить супруге такого человека, как он. Я его все время очень внимательно слушаю и никогда не перечу, поскольку действительно всегда уверена в его правоте.
День за днем я постепенно привыкаю к тому, что я жена такого старого человека, а так как я еще слишком молода, чтобы вообще что-то знать о жизни, то вскоре мне даже начинает казаться, что моя семейная жизнь не только мало чем отличается от какой-либо другой, а, скорее всего, даже является одной из самых лучших.
У меня нет подруг, к нам редко приходят гости, а если кто и заезжает, то только какие-то серьезные деловые партнеры моего мужа, от разговоров с которыми я очень быстро устаю. Создается такое впечатление, что он намеренно не подпускает ко мне таких людей, которые могут вольно или невольно испортить его воспитательную работу.
Отсюда мне хорошо видно, что он очень хочет иметь наследника, так как это не только придаст его жизни цель, но и лишит меня остатков свободного времени, которое, по его мнению, я могла бы употребить на ненужные мечты. Его желания скоро осуществляются, и я становлюсь матерью очаровательного младенца, появление которого окончательно превращает меня из девочки в серьезную, хотя и очень молодую женщину. Отныне в моей голове уже никогда не будет места для заоблачных грез, и я всегда буду соответствовать тому образу, который из меня старательно лепит мой муж.
Проходят годы. За это время для меня мало что изменяется. Я, как и прежде, занимаюсь домашними делами, слежу за воспитанием сына и стараюсь во всем потакать моему теперь уже совсем старому супругу.
Однажды он зовет меня в свой кабинет, чтобы поговорить о чем-то очень важном.
- Я скоро умру, - начинает он без обиняков, - и ты станешь владелицей всего нашего состояния, которое было унаследовано мной от отца, а в последствии приумножено в результате многолетних трудов. Ты еще очень молода, а учитывая то, насколько ты при этом будешь богата, я могу наверняка предвидеть, что как только истечет положенный срок, порог нашего дома будут неминуемо обивать толпы твоих новоявленных женихов. Поэтому хочу тебя заранее предупредить - не верь никому! Каждый, кто будет предлагать тебе руку и сердце, одновременно с этим станет подсчитывать свою прибыль от этого столь выгодного предприятия. Может быть, конечно, так произойдет, что ты встретишь действительно честного человека, который будет желать тебе только добра. Однако и в этом случае не забывай, что тебе придется делиться с ним твоим капиталом, а это, как ты понимаешь, будет очень невыгодно для нашего сына, который должен стать полноправным продолжателем нашего семейного дела.
Я молчу и внимательно слушаю его рассуждения, внутренне полностью соглашаясь со всеми его словами. А он продолжает развивать свою мысль:
- Все это не волновало бы меня столь сильно, если бы наш сын был уже взрослый и смог за оставшееся время разобраться в моих делах и начать самостоятельно действовать. Однако очевидно, что в силу его юного возраста это может произойти не раньше, чем через лет пять-шесть, а то и больше. Так что, умерев, а я чувствую, что конец мой уже очень близок, я оставлю тебя на произвол судьбы, и за короткий отрезок времени ты потеряешь денег гораздо больше, чем я сумел нажить за всю свою жизнь.